Героям не больно

Будильник безжалостно выдернул Вадима из сладкой дремы. Под утро он спал особенно чутко, реагирую на малейший шорох – привычка, выработанная годами. Отгоняя остатки сна, он аккуратно перелез через лежащую рядом жену. Люська сначала недовольно заворочалась, а через секунду открыла глаза, в которых сразу сверкнул злобный огонек.
- Что б тебя! – зашипела она на Вадима, - вечно лезешь, как слон. Почему я должна из-за этого страдать, а? Мне какое дело, что ты там свои бумажки на работе должен перебирать в такую рань!
- Прости, милая, - виновато ответил Вадим, надевая штаны.
- Сына в сад собери, - повелительно сказала Люська и отвернулась к сене, глубже кутаясь в одеяло.
Одевшись, Вадим пошел в соседнюю комнату, где спал их четырехлетний сынишка. При взгляде на сына, у Вадима всегда всплывала улыбка умиления. Маленький нежный комочек мирно сопел в подушку, одна нога выбралась из под одеяла и свисала с края кровати, полуоткрытые губы как-будто немного улыбались. Вадиму всегда было жалко будить сына, вырывать его из сладких детских грез и насильно ставить на старт очередного рутинного дня. Павлик рос худеньким и нежным мальчиком – полной противоположностью спортивному и сильному отцу. Все время жаловался, что его обижают другие дети в садике, на что отец ласково трепал его по непослушным русым волосам и говорил: «Сынок, герои никогда не плачут! А ты вырастешь настоящим героем, правда?». Павлик только шмыгал носом и согласно кивал.
- Павлуша, вставай, - Вадим склонился над сыном и легонько потрепал его по плечу. Мальчик открыл глаза, и его лицо сразу стало чернее тучи.
- Не хочу в сад! – с ходу выпалил он.
- Сынок, ну ты же знаешь, что нужно, - начал успокаивать его отец.
Эта процедура повторялась каждое утро.
Наскоро перекусив, Вадим начал одевать сына для выхода на улицу. В дверном проеме возникла фигура Люськи. Всклокоченные волосы, засаленный халат и вечно недовольное лицо.
- Почему посуду не помыл? – сразу озвучила она свою претензию при беглом взгляде на кухню.
- Милая, мы опаздываем, - вздохнул Вадим. – Есть же посудомойка…
- Вот и поставил бы посуду туда! – выпалила жена. – Не успеваешь – вставай еще раньше. Почему я должна все за тебя делать?
После небольшой паузы она продолжила.
- Павлика заберешь из сада сегодня?
- Не знаю, - ответил Вадим, помогая сыну завязать шарф. – Если освобожусь раньше тебя, то заберу, конечно.
- Да какие у тебя там могут быть дела на этой твоей работе? – взвилась Люська. – Бумажки перекладываешь с места на место, получаешь копейки! Тряпка ты, а не мужик! Другие давно свой бизнес организовали, деньги зарабатывают, а ты… Тьфу! Даже не съездить на отдых с тобой нормально, «невыездной» он, видите ли! Очень секретную бумажку видел?
Вадим лишь плотно сжал губы и молча терпел все нападки в свою сторону. Он старался привыкнуть к этому, но никак не мог. Куда делась та милая девушка с задорным взглядом и звонким смехом, которую он знал шесть лет назад? Вот она, перед ним. Только смеха он не слышал от нее уже очень давно, а взгляд чаще выражал только злобу и презрение. Иногда ему казалось, что Люська и сына их общего совершенно не любит, видя в нем продолжение отца. А к отцу она давно охладела. Но ради сына Вадим не хотел рушить семью, да и в случае развода Павлик, скорее всего, остался бы с матерью по решению суда.

Отдав сына в руки пожилой няни в детском саду, Вадим поехал на работу.
На проходной он встретил своего коллегу Сергея.
- Привет, старик! – радостно приветствовал его товарищ, протягивая ладонь, которая могла бы легко держать баскетбольный мяч. Да и сам ее владелец был под стать – широкий массивный торс, рост под два метра, но при этом очень приятное лицо с тонкими чертами.
- Здорово! – Вадим протянул руку в ответном пожатии.
- Ты что-то смурной сегодня, - заметил товарищ, пока они шли по длинному коридору. – Опять дома нелады?
- Да так, - отмахнулся Вадим.
- Эх, говорил я, бабы эти любого в могилу сведут, - вздохнул Сергей. – Может, выберемся куда-нибудь на выходные? А? Развеешься немного.
- Не, не смогу. Тещу надо будет на дачу везти, да и так, дома дела.
Сергей промолчал, только медленно покачал головой.

День обещал пройти без особых происшествий. Обычные тренировки,  изучение теоретического материала в рамках повышения квалификации, другие рутинные дела. Вадим уже несколько лет работал в этом специальном подразделении, где готовили элиту специальных служб. Все омрачалось тем, что подразделение было настолько секретным, что о его существовании не должны были знать даже члены семьи сотрудников. Это объяснялось мерами безопасности. Членам подразделения часто приходилось сталкиваться с самыми разными внештатными ситуациями, где они должны были выступать в качестве обезличенных боевых единиц. Просочившаяся информация о бойцах  и о самом подразделении могла сыграть на руку потенциальному врагу, который, как известно, никогда не дремлет.
Однако спокойному дню не суждено было случиться. Капитан влетел в комнату и сразу с порога отдал четкий приказ.
- Всем собраться! Быстро! Полная выкладка! Машина ждет через пять минут.
Сергей с Вадимом даже не успели переглянуться. Они привыкли, что на такой работе нужно дорожить каждой секундой, которая может стать решающей.
Пока ехали на место, командир обрисовал ситуацию.
- Сектанты какие-то или типа того, но вроде не шахиды. Хотя от этого не легче. Ненавижу этих повернутых – себя угробят и других в могилу тащат! Пока там с ними переговорщики работают, но это только чтобы время выиграть. На самом деле ждут нас и готовятся к штурму. С фанатиками разговаривать не о чем.
Бойцы молча слушали капитана, а он тем временем продолжал.
- Там офисное здание, пятиэтажное. Штурмовать будем со всех направлений. Снайперы уже на позициях, как мне доложили. Ваша группа зайдет с крыши. Вертушка уже ждет.
- А что с заложниками? – поинтересовался Сергей.
- Около тридцати человек. Террористов около десятка, точнее не известно.
- Дети есть? – спросил Вадим. Он всегда особенно сильно переживал, если могли пострадать дети. Возможно это было связано с тем, что у него самого рос сын, и Вадим каждый раз невольно представлял его на месте одного из заложников. На самом деле не многие члены подразделения имели семью, а тем более, собственных детей.
- Вполне возможно, - сухо ответил командир. – Данных пока мало, но вы свою задачу знаете, это самое главное.

Уже в вертолете Вадим узнал, что бОльшая часть заложников и террористов находятся на верхнем этаже, а значит, основная роль в этой операции будет отведена именно его отряду.
Пятеро человек в полной боевой экипировке спустились по тросу на крышу здания и быстро устремились к заранее определенным позициям. В это время другая группа должна была проникнуть в здание снизу. Штурм планировался одновременно с нескольких направлений, чтобы дезориентировать противника.
Вадим закрепил карабин от троса у себя на поясе и встал на самом краю крыши, ожидая команды к захвату. Несмотря на холодную погоду, он почувствовал, как лицо потеет под матерчатой маской с прорезями для глаз и рта. В нескольких метрах от него в такой же позиции расположились остальные бойцы – каждый напротив окна, в которое они должны были «залететь» с крыши. Краем глаза Вадим увидел, как Сергей быстро перекрестился.
- Поехали! – приказ к атаке прогремел в наушнике словно выстрел.
В эту же секунду пятеро штурмовиков в числе которых был и Вадим, спрыгнули спиной с края крыши, отпустив трос ровно на столько, чтобы вписаться в окно.
Дальше все произошло очень быстро, как это и должно быть в таких ситуациях. Группа Вадима «вошла» через окно буквально за секунду до того, как основной отряд высадил двери в помещение. Быстро оценив ситуацию бойцы открыли огонь. Террористы не были профессионалами, что положительно сказалось на исходе операции. Потеряв ориентацию от неожиданно начавшегося штурма, практически никто из них не успел открыть огонь, как по заложникам, так и по группе захвата. Возможно, это обстоятельство сыграло на руку и некоторым террористам, т.к. практически все из них были взяты живыми и уложены лицом в пол рядом с их бывшими заложниками. Только один мужчина, который стоял в самом дальнем углу помещения, успел нажать на курок своего автомата. Бойцы отреагировали мгновенно и несколько одиночных выстрелов с разных сторон комнаты прошили его грудь. Однако рука, сжавшая автомат, выплевывающий смертоносные заряды, продолжала беспорядочное движение. Буквально в метре от Вадима, сидя на корточках,  прижалась к стене молоденькая девушка с бледным лицом, лет семнадцати на вид. За долю секунды он понял, что траектория огня неминуемо пройдет прямо по ней, и его реакция сработала быстрее, чем он сам понял, что делает. Резко метнувшись в ее  сторону, Вадим встал между девушкой и террористом. Несколько глухих ударов обожгли ребра волной боли и повалили его назад. Через секунду выстрелы умолкли.
- Ты как? –  лицо скрывала маска, но по голосу Вадим понял, что над ним склонился Сергей. С трудом оторвав спину от пола, Вадим принял сидячее положение.
- Да вроде живой, - неуверенно ответил Вадим, расстегивая черную куртку, и глядя на бронежилет. – Кажись, выдержал. – Эти слова относились как раз к его средству защиты.
Серега облегченно улыбнулся.
- Ну, ты у нас сегодня герой! Болит? – спросил он указывая на грудь Вадима.
- Героям не больно, - ответил Вадим. Только сейчас он осознал, какой опасности подверг свою жизнь, ведь шальная пуля вполне могла попасть и в голову. Он оглянулся, чтобы посмотреть на девушку, которую закрыл своим телом. Она так и продолжала сидеть, вжавшись в стену, и скорее всего даже не поняла, что сейчас произошло.
- Встать можешь? – Сергей протянул товарищу руку. Вадим крепко взялся за нее своей пятерней и одним резким толчком поднялся на ноги. Ребра болели, но, похоже, обошлось даже без переломов.
- Пошли. Вроде бы мы тут уже закончили.

Потом, уже на базе, были дружеские похлопывания по плечу, благодарности от начальства и все прочие лавры, полагающиеся при таких случаях. Вадим был смущен. За спиной было уже множество спец операций, где приходилось рисковать жизнью не меньше, чем сегодня, но впервые основные почести достались именно ему. Командир сказал, что, скорее всего, Вадима приставят к награде за доблесть. Но сейчас ему было все равно. Он устал и хотел домой.
Домой. Говорят, что человек по-настоящему счастлив, если он идет на работу с удовольствием и с не меньшим удовольствием возвращается с работы домой. Если по первому пункту Вадим еще мог подойти под эту категорию, хотя и с трудом, то по второму, дела обстояли с точностью до наоборот. Конечно, он всегда был рад видеть сына, но это обстоятельство не заставляло его любить свой дом. Несколько лет назад, когда они с Люськой любили друг друга, все было иначе, но теперь все изменилось. Нет, Вадим, наверное, все еще продолжал любить свою жену, несмотря на то, что она стала сущей бестией. В глубине души он надеялся, что когда-нибудь все может вернуться на круги своя, хотя умом и понимал, что надежда давно умерла.

Вернулся Вадим домой несколько позже обычного. Дверь открыла Люська, поприветствовав его в обычной манере.
- Приперся наконец! Сына не забрал, в квартире бардак!
- Неужели ты не могла забрать его и убраться? – ответил Вадим, снимая ботинки.
- Я-то забрала. И отвезла к маме. А вот прибираться за такой свиньей, как ты, я не собираюсь! Сидишь там на работе, дурака валяешь, а я пахать должна?
Люська была уверена что Вадим работает в одном из бывших КГБ-шных архивов, занимаясь исключительно бумажной работой.
- А зачем Павлика к маме отвезла? – Вадим нахмурился. Единственное о чем он думал, идя домой, это о встрече с сыном.
- Отдохнуть хочу! – Люська буквально выплевывала слова в лицо мужа. – Хорошо бы и тебя куда-нибудь отправить! Вот где ты у меня уже сидишь, - Люска выразительно провела ладонью над головой.
Вадим молчал, плотно сжав губы. Когда-то, наверное, в другой жизни, эта женщина называла его своим любимым мужчиной.
- Чего молчишь? – продолжала она, - глазки в пол опустил. И сын у тебя такой же нытик! Тряпка! Какая же ты тряпка!
Люська резко развернулась и направилась в комнату. Вадим остался сидеть в коридоре.
Он выдержит. Он обязательно все это выдержит. Ради того, чтобы быть рядом с Павликом и воспитать его, как настоящего мужчину. Кулаки его крепко сжались. Он будет и дальше жить с этой женщиной, которая его ненавидит. Ради сына. Потому что, если они разведутся, то Люська приложит все усилия, чтобы он вообще больше не увидел ребенка. Женщины часто используют детей, как главное оружие против бывшего супруга. Но он сильный. Вот только глаза предательски увлажнились. Впервые за несколько лет. А может быть, просто показалось…
Потому что героям не больно!