Ревность

Мари никогда не считала себя привлекательной женщиной. Да и была ли она женщиной, пока не познакомилась с Павлом? Увы, она и сама сомневается в этом.
 
И вновь четыре года ушли в пропасть. Проект, над которым работали Мари с Павлом, оказался никчемным. Планы ее рухнули. Устремлениям не осталось и следа. Вся жизнь катилась в пропасть, и Мари отчетливо осознавала – еще месяц и она окажется на улице, без работы, без средств к существованию, без цели.

Мари понимала, что постепенно становится душевнобольной, ибо отчетливо чувствовала, как ноет душа. Эта боль не дает спать, она, словно птица, бьется в груди, взбивая там горечь и тяжесть. Причины этого Мари не знала, но понимала, что это нечто, не имеющее ничего общего с тем душевным равновесием, к которому Мари стремилась все эти годы.

В эти дни жить Мари помогало лишь присутствие Павла. Его поддержка и любовь.

- Главное мы вместе, - радовалась она, когда могла взять его за руку и почувствовать теплоту отношений. А затем она заглядывала ему в глаза и понимала, что и сама также необходима ему.

В эти минуты боль в груди утихала, ведь она не потеряла главное, что есть в ее жизни – Павла.

Осознавая свою никчемность, Мари понимала также, что не будь Павла в ее жизни, ей было бы куда сложней. И если б даже проект был в запуске… Ведь был момент, когда накануне подписания контракта у нее сдали нервы. Тогда возникла опасность потерять доверие Павла, и она молила Бога не о проекте, а о понимании Любимого.

А сейчас у них было все хорошо. Они восторгались друг другом, чувствовали теплоту и поддержку, тянулись к друг  другу.

Знакомая актриса пригласила в театр, на спектакль, который она  сама поставила в качестве режиссера.

- Хорошо, - обрадовался Павел. – Тебе надо развеяться.

И отложив все дела, они пошли на премьеру.


Павел и Мари сидели в небольшом театральном кафе и ожидали начало спектакля. Они осознанно пришли раньше времени, чтобы прочувствовать атмосферу театра и познакомиться с публикой.

- Это необходимо, - считал Павел, - когда в данный театр приходишь впервые.

И Мари с ним соглашалась. Она не только любила своего мужчину, но и была очарована им, хотя знала, что вряд ли достойна его.

Маленькая и невзрачная, - Мари знала свои недостатки и всегда поражалась, когда Павел выдавал ей комплименты, подобно тем, что произнес только что в этом кафе, выбирая столик:

- Садись так, чтоб тебя видели все… А я буду наблюдать за ними, как они восторгаются тобой…

Мари прекрасно знала, что это не так и все-таки улыбнулась.

Столик они выбрали у самой двери в зрительный зал, и Мари пришлось сесть под осветительные приборы, которые высвечивали выражение ее лица и вообще привлекали внимание.

Допив кофе, Павел предложил Мари сесть поближе друг к другу и, закрыв глаза, претвориться спящими.

- Пусть думают, что мы антураж спектакля…

Но вдруг…

Вдруг Павел обратил внимание на незнакомку в темной одежде, которая стояла в очереди в буфет и отличалась от всех своим спокойствием.

- Вот посмотри… - Павел склонился к Мари. – Сколько в этой женщине достоинства, как она спокойна и величава…

И действительно, в восточном профиле Мари уловила сдержанность женщины,  которая знает себе цену.  И это выделяло ее из всей очереди.

- Она бурятка, или казашка, - размышлял Павел, пока незнакомка в плавном потоке очереди продвигалась к барной стойке.

Мари смотрела на любимого и видела, как загораются его глаза. Она заметила, как Павел окинул зал и радостно убедился, что пустых столиков в кафе нет. Она видела радость на его лице, когда незнакомка шла в их сторону.С бутылкой питьевой воды незнакомка подошла к столику, который оказался по соседству с Мари и Павлом. Сев к ним спиной, она принялась спокойно пить воду из горлышка пластмассовой бутылки.

Павел завозился на своем стуле, желая взглянуть в лицо незнакомки. Он склонялся к столу, отстранялся в сторону и, наконец, пересел на стул, который стоял напротив Мари. И уже оттуда стал пристально смотреть на незнакомку.

«Ну, все, - промелькнуло в голове Мари. – Теперь я лишняя на празднике жизни…»

Она вновь ощутила боль души, хотя понимала, что это всего лишь ревность. Ревность, которую она доселе не знала.  Она даже смеялась над подругами, которые ревновали и удивлялась, когда те ее спрашивали: «А разве бывает любовь без ревности?». «Бывает, а как же... Просто к любимому не надо относится как к своей собственности…»

Подруги удивлялись ее хладнокровию и тут на тебе…

А Павел все пристальнее присматривался к таинственной незнакомке.

- Вы не хотите пересесть к нам, - дотронулся он до плеча девушки.

Мари заметила дрожь в его голосе. Ту самую дрожь, которая посещает человека, когда он молниеносно влюбляется. И тут уж никакие силы природы не способны противостоять этому.

Девушка обернулась.

Мари ясно увидела ямочки на ее щеках и порадовалась, когда та отрицательно замотала головой.

- Нет, нет… - даже в этом единственном слове чувствовался мягкий акцент человека, который говорит не на родном языке. Неужели бурятки имеют такой акцент…

- Садитесь, - Павел смотрел на женщину умоляюще.

Никогда еще Мари не видела в глазах своего любимого это молящее, унижающее его достоинство, выражение. И поэтому она решила прийти ему на подмогу:

- Пожалуйста, садитесь к нам…

Просьбу двоих девушка не могла отвергнуть и пересела за их столик.

- Что-нибудь заказать? – поинтересовался у нее Павел, но незнакомка закачала головой и показала бутылку минералки в своих руках.

Павел представился и не забыл представить также Мари. С его слов оказалось, что они коллеги, соратники, правда, живут вместе. Затем начались расспросы.

Девушку звали Франческа. Она была вовсе не бурятка или казашка, а кореянка из Америки. Слово за слово выяснилось, что в ее жилах течет и испанская кровь, а в Москве Франческа находится на учебе – выиграла грант театрального училища.

«Все-таки, система Станиславского привлекает иностранцев», - подметила про себя Мари и продолжала следить за состоянием влюбленности Павла в другую женщину.

- Я же сказал, она явно не местная! – восторженно реагировал Павел. – Я сразу обратил на Вас внимание, как только Вы появились в кафе…

- Спасибо…

- Ваше достоинство и спокойствие, оно покоряет…

Да, Мари понимала, что между ней и любимым встала настоящая  женщина. Хотя, в общем, что в ней было такого особенного? Прибранные в неряшливый пучок волосы, шикарный разлет бровей, ямочки на щеках, смуглая кожа, восточный разрез глаз… Одета она была просто, сейчас и не вспомнить...Что то черное, в виде джемпера, поверх которого повязан темный ажурный платок и брюки. Брюки были вельветовые, заправленные в полусапожки, которые доходили до середины икры. Была она значительно моложе Мари, и это подчеркивало ее экзотическую красоту.

Франческа рассказала, что основной курс учебы уже закончен и  сейчас она пишет диплом, изучая систему Станиславского. Помимо этого берет уроки по языку и истории страны.

Тут она открыла свою сумочку, из которой извлекла учебник истории для иностранцев.

- Позвольте, - протянул руку Павел. – Хочется взглянуть, как преподносят историю страны жителям с других планет…

Шутка понравилась Франческе и она мило улыбнулась, а затем пришло успокоение Мари.

Как оказалось, вовсе не за учебником истории обратилась Франческа к своей сумке, а за пачкой сигарет.

- С Вашего позволения, - незнакомка элегантно достала из пачки тоненькую сигарету.

- Пожалуйста, - слегка натянуто улыбнулся Павел и уставился в учебник истории.

Чиркнув зажигалкой, Франческа прикурила.

На душе Мари отлегло.

«Слава Богу, курит», - подумала она и посмотрела на Павла.

Жаль, что в это время он был поглощен учебником и не видел торжествующего взгляда Мари. Ведь в нем была радость победительницы, поскольку Мари знала, курящие женщины Павлу не нравятся. Нет, он принимает их, но заводить с ними романы или иные тесные отношения не будет. Он не выносит табачного дыма, а чтоб этим пахло от женщины, извините.

«Ну, слава Богу! Чудно, что она курит», - радовалась Мари и даже поймала ласковый взгляд Павла на себе.


Вскоре все потянулись в зал.

Мари и Павел сидели неподалеку от Франчески, но за весь спектакль Мари ни разу не вспомнила о своей ревности.

Напротив, Павел несколько раз брал Мари за руку и даже пощекотал ей ушко во время паузы.

«Все-таки хорошо быть любимой!» - радовалась Мари про себя и крепче сжимала руку Павла.


Несколько дней Франческу не вспоминали. Хотя, видно, Мари лишь казалось так и, как только приятель Павла пригласил их в ресторан, Павел сразу вспомнил о Франческе.

Он набрал ее телефонный номер.

- Франческа привет! – радостно поздоровался Павел в телефонную трубку. – Это Павел, помнишь… Я тебя разбудил?... Прости… Как дела?... Помнишь, я говорил тебе, что я фотограф и хотел бы тебя поснимать… Приходи сегодня...

Он на миг задумался и назначил встречу на час раньше той, что назначил ему друг.

Мари подумала про себя, ну что можно успеть за час...? Но промолчала. Она понимала, что ревность никак не украсит ее и, если Павел почувствует это, он будет смеяться, а может и злиться. Только этого теперь не хватало.

До выхода из дома оставалось часа полтора, и Мари занялась хозяйственными делами.  Она не заметила, как Павел собрался и вышел в коридор одевать ботинки.

- Ты уже… - недоуменно спросила Мари. – А меня не ждешь…?

- Ты сама затеяла стирку…

- Так… - Мари выключила воду и поспешно начала обтирать руки.

- Не торопись, я еще в лабораторию… - остановил ее Павел и снял с плечиков свое пальто.

По выражению лица любимого Мари поняла что он хочет побыть один.

Она ушла в комнату, раскрыла шкаф и, оглядев свой гардероб, прикинула, что одеть.

Когда Мари собралась и готова была одеть полусапожки на высоких каблуках, из лаборатории позвонил Павел.

- Ты еще дома? – взволнованно спросил он и, получив положительный ответ, обрадовался. – Хорошо! Тогда найди конверт с фотографиями цветов  и занеси их в галерею…

- Это обязательно сегодня?

- Да… Так будет лучше.

- Но я опоздаю на встречу…

- Ничего, мы будем сидеть в ресторане, придешь немного позже…

И не желая выслушивать ответ, Павел нажал отбой телефона.


Сердце Мари забилось, и она спрашивала себя, стоит ли ей вообще идти в этот ресторан. Ведь там будет Франческа. И Павлу, как видно, эта кампания куда приятнее, чем предстать перед давним другом с Мари. А потом, когда обед будет в разгаре, стоит ли ей появляться? Да и в качестве кого? Второй знакомой Павла? А зачем?

Боль вскипала в ее душе. Вновь что-то невыносимо сжимало в ее груди, да так, что хотелось разрыдаться. Но она сдерживала себя и плелась в лабораторию.

На автобусной остановке возле галереи они все же встретились. Мари попробовала заикнуться, чтоб Павел подождал ее, она быстро забежит в галерею. Но он не стал выслушивать ее. Может потому, что подошел нужный маршрут, и Мари видела, как закрылась за ним дверь.

Сама она поплелась относить фотографии и, набравшись мужества, позвонила Павлу:

- Может мне не стоит идти в ресторан?

- Ты не хочешь?

- Нет, просто…

И вновь он не стал выслушивать ее, вновь оборвал разговор и положил трубку.

Сотрудница галереи, которой Мари передала конверт со снимками, крайне удивилась, что Павел прислал фотографии в этот день.

- Не понимаю, что за спешность? Зачем?

Мари лишь пожала плечами и поплелась обратно к остановке.

Последующий час прошел, как в замедленной киносьемке. Даже автобус застрял в уличной пробке, так что Мари понимала, она опаздывает куда больше, чем на дипломатические 15 минут.

А когда вошла в здание встречи, сразу увидела, что Павел все еще фотографирует Франческу.
«И зачем я только торопилась?» - спросила себя Мари и подумала может действительно постепенно становится душевнобольной.

Несколько ступенек, и она смогла обменяться приветствием с Франческой и сообщить Павлу, что просьба его выполнена. Но фотограф и его модель были поглощены съемкой.

Дабы не мешать Павлу, Мари поднялась еще на один лестничный пролет и, поскучав несколько минут, решительно заняла себя звонком общему приятелю.

- Павел снимает… Нет, сегодня мы не дома… в обществе друзей. Ну а ты?... – Мари разговаривала намерено громко, дабы Павел слышал, что она здесь, в отдалении, но не слушает его дыхания возле Франчески. - Кстати, ты узнавал о возможной выставки Павла в Праге?... Узнай пожалуйста… Мне бы хотелось, чтоб его выставки объехали мир… хотя, я с тобой согласна, в нем самом не достает тщеславия.

Уже прощаясь с телефонным приятелем, Мари сделала шаг по ступенькам вниз, и замерла, ибо ни Павла, ни его модели не было на месте. 

Оставшиеся ступеньки лестничного пролета Мари пролетела в один миг и, закружившись на месте, растерянно поняла: парочка либо решила уединиться, либо удалилась в ресторан, забыв про Мари. Но что оставалось делать ей?

Мари помешкала, размышляя о том, не пойти ли ей домой, но все же приняла решение подняться в ресторан, быть может новая знакомая до того вскружила голову Павлу, что он забыл о своей помощнице.

Лифт привез Мари в ресторан, но прежде чем войти в зал, она  немножко помедлила и, набрав в легкие воздуха, переступила порог. Павла и Франческу заметила сразу. Они сидели за столом в обществе второй пары. Быть пятым колесом в телеге  Мари не хотелось, тем более она не знакома с Александром и его спутницей, и она собралась было отступить назад. Однако ком душевного дискомфорта, который порождал бурю ревности, подтолкнул ее вперед, и она  вошла в зал. 

Павел заметил ее только возле столика, и не прерывая комплиментов Франческе, молча пригласил Мари за стол.

Подойдя к пустующему месту, она на мгновение перехватила внимание  приятеля Павла и для приличия представилась:

- Мари…

- Александр… - представился незнакомец, который, похоже, не понимал, откуда взялась еще одна женщина.

- Елена, - представилась его подруга.

- Слушай, у тебя гарем что ли? – обратился к Павлу Александр.

- Ага, - довольно улыбался Павел, восседая возле Франчески, так что теперь Мари могла посмотреть на них, как на пару.

- Ну, тогда за знакомство с Мари, - в маленьком замешательстве, Александр поднял рюмку, и Мари поняла, что компания уже спетая - поднимают не первый тост.

Отдельных порций на столе не было и Мари тихонько начала поклевывать закуску, которая стояла перед ней.

Опрокинув рюмочки, якобы за Мари, все вновь погрузились в очарование Франческой.

Она, как видно, продолжала рассказ о себе, который Мари уже слышала вместе с Павлом при первом знакомстве. Но с каким трепетом и восторгом смотрел на нее Павел. А может, это только казалось Мари, ведь в ней все сильнее возрастал ком ревности. И даже сигарета в руках Франчески не способна была ее успокоить. Мари видела, что Франческа относится к тем женщинам, которые возбуждают мужчин только одним своим присутствием.

 
Возвращаясь домой, Павел подарил Мари цветы и, не успев переступить порог, начал раздевать ее прямо в прихожей...

Минуту, другую Мари еще поревновала Павла к Франческе, но тут же подумала, что сейчас Павел радуется, что его женщина не курящая...и вскоре вовсе забыла о мнимой  сопернице... И ни разу за ночь не вспомнила о ней, ибо просто дарила любимому всю себя и растворялась в нем без остатка. И мир был только сейчас и только для них.


Выпив утренний кофе, Мари села к Павлу на колени.

Рука Павла нежно скользила по бедру женщины и он понял - Мари без трусиков.
Павел поцеловал грудь Мари, а рука забралась глубже. Их губы слились и любящие друг друга отдались своей страсти.

Из кухни они перешли в комнату и, лаская друг друга, утонули в безвременье, когда не замечаешь убегающих минут, часов, дней... 

Растерзанная от любви Мари лежала на полу, раскинув, как крылья, руки.

Ее сознание плыло в голубой бездне, где кричали чайки, шумел морской прибой и ярко серебрилась вода в лучах раскаленного солнца. Мари нежилась в  волшебном мире.

- Франческа, привет! - откуда-то донеслось до Мари, и она начала медленно возвращаться.

Открыв глаза, она огляделась, подумала было: это тоже мираж, но тут услышала голос Павла:

- Давай встретимся… сегодня… Я могу быть через полтора часа…

Услышанное вернуло Мари в бренность существования, и она, счастливая и удовлетворенная, начала против своего желания понимать, что ее обманывают.

Где-то в глубине заскреблась обида. Ее голос был еле слышен, и поэтому появление в комнате Павла приглушило ее:

- Ну, далеко летала? – присел он возле Мари, и она рассказала, что парила над водами океана.

- Значит, все хорошо? – Павел поцеловал плечи Мари и, заметив, как женщина закрыла глаза, отдаваясь его ласкам, посоветовал: - Поспи еще…

Нежность Павла убаюкала Мари. Ей подумалось, что невольно подслушанный разговор померещился ей также, как крик чаек на берегу моря, и она вновь ускользнула в небытие.


Однако проснулась, когда, скрепя половицами, Павел одевал в прихожей ботинки.

- Ты уходишь? - подняла Мари голову.

- Да, пойду пройдусь… Может зайду в книжный, пошуршу страницами…

- Значит, пропадешь там?

- Отдыхай…

И тут в этом единственном слове Мари услышала раздражение Павла, а также желание быстрее убежать от вопросов…

Это вернуло ей память, вернулась грусть, горечь и воспоминание о Франческе. Но тут захлопнулась дверь, и Мари осталась одна в квартире.

Казалось, она слышала, как по ту сторону железной двери Павел с облегчением выдохнул и, словно мальчик, сбежал по ступенькам вниз.

   
Первые часы Мари отвлекала себя от дурных мыслей и старалась привести в порядок свой рабочий стол на компьютере. Она даже нашла письмо, в котором объяснялась Павлу в любви и, прочитав его, припомнила, что поначалу она не ждала от него ничего.
Затем она просмотрела фотографии к их неудавшемуся проекту и, выслушав по телефону подругу, призналась ей, что скучает дома одна.

Положив трубку, Мари взглянула на часы и поняла, что одиночество ее длится пятый час. Стало тревожно и холодно. Мари решила набрать телефон Павла, но тут же скинула его. Постаралась успокоить себя: “Все равно не потащит ее в постель, он не из тех… А если вдруг… Тогда значит я сама не способна доставить ему удовольствие и вина во мне… Но ведь утром было так хорошо… А что если ему нужны приключения… Но она курит...”

Еще минут двадцать Мари боролась сама с собой: “Нет… да… да… нет… Если бы он не хотел меня обмануть, то сказал бы честно: назначил встречу Франческе, а так… Но может это просто чтоб я не волновалась… Нееет. Просто ничего не бывает…”

Последняя мысль заставила Мари все же набрать номер Павла. Ждать пришлось долго. Пять, шесть нудных гудков и Мари начала подумывать нажать отбой. Но тут сняли трубку и Мари услышала веселый голос Павла:

- Привет! Что-то случилось?

- Паш, мне скучно…

- Ну, Господи, неужели трудно найти занятие.

- Нет, но… я думала ты придешь к обеду…

- Нет, покушай одна… Я тут еще часа два, может три…

- У-у, - протянула Мари, ведь ей было стыдно признаться в своей ревности. Быть может она сказала бы что-то еще, но Павел положил трубку.


Мари уставилась на себя в зеркало. Заметила морщинки, появившиеся в уголках глаз, затем еще и еще.

“Стареем,” – грустно подметила про себя Мари, и забрав волосы в пучок разглядела в них седину. Дрожь пробежала по телу так, что Мари отпрыгнула от зеркала и постаралась себя занять делами по кухне.

Но есть не хотелось. Без аппетита она выпила чашку чая, стараясь заглушить разгорающийся в душе огонь, но не смогла сдержать себя, чтоб вновь не позвонить Павлу.
На этот раз трубку не брали.

От обиды и боли Мари откинула телефон в глубь мягкого дивана, но трубка тут же завибрировала.

Приняв звонок, она услышала голос любимого:

- Ты чего-то звонила?

- Да, - выдавила из себя Мари и тут же выпалила: - Привет Франческе…
В трубке послышалась тишина…

Мари поняла, что Павел не ожидал такого разговора и поэтому сейчас не знал что ответить и это еще больше разозлило ее.

- Вы прекрасно проводите время?

- Да, мы в том же ресторане, обедаем…

Последние слова еще больше раздосадовали Мари, но она смогла пожелать счастливчикам “приятного аппетита” и положила трубку.


Ком боли и горечи, который в миг вырос в ее душе, выплеснулся наружу.

Мари вскочила из-за стола и заметалась по комнате. Она вновь набирала телефон Павла и вновь сбрасывала его.

“В том же ресторане, обедаем,” – повторяла она множество раз, и пламя ревности бушевала во всю.

Мотаясь по комнате, Мари уже не знала, как себя успокоить и чем затушить вспыхнувший пожар.

Она пробежала мимо зеркала, и скользнув взглядом по своему отражению, схватила ножницы и отрезала с головы клок волос, и еще один. Разжав ладошку с охапкой отрезанных волос,  она на мгновение застыла.

Сделанное еще более разожгло ее. Теперь она злилась уже на себя, на свою беспомощность и наверное поэтому побежала в комнату, схватила телефон, но тут увидела подаренные Павлом цветы и скинула их на пол.

Взвинченные нервы и сознание уже не подчинялись ей. Она пробежала по  комнате и отдалась желанию сделать больно обманщику. Нет, она уже не думала о Павле, о том человеке, которого любит, уважает и полностью растворяется в нем, а думала лишь об подлеце, который так надменно обманул ее.

Она открыла шкаф Павла. Рука сама потянулась к верхней полке, откуда Павел не раз доставал заветный конверт с прекрасными фотографиями обнаженной Мари. 

Взяв конверт в руки, Мари достала из него фотографий… Не помня себя Мари схватила ножницы и начала кромсать снимки своего тела. Где-то она разрезала туловище, где-то отрезала руки, ноги… Заметив роскошную фотографию своей «шевелюры», которую так любил Павел, она изрезала и этот снимок. Ей показалось мало и этого. Павел только посмеется над ней. Скорей всего назовет сумасшедшей. Но ведь ей больно. Очень больно...


Мысли скакали в голове Мари и она, не отдавая себе отчет, и скорей всего не помня себя,  вскочила в ванную и теми же ножницами выстригла клок с пушистой шевелюры своего лобка. Кудрявые черные завитки рассыпались на дне белоснежной ванны. Это на секунды испугало ее и, разозлившись на себя, Мари выстригла еще несколько клоков со своей головы.

В порыве своей ярости уже на саму себя Мари не услышала, как в прихожей скрипнула входная дверь и Павел вернулся домой. Неожиданно Мари наткнулась на взгляд Павла..

- Привет, - Павел недоуменно смотрел на обнаженную подругу.

- Здрасьте, - растерялась она, и тут же поняла, что похожа на сумасшедшую.


Она выбежала из ванной и постаралась спрятаться... Но не нашла укромного места.

Следы буйства Мари встречались на каждом шагу и это приводило ее вновь в бешенство.
Рассыпанные в коридоре волосы, опрокинутые цветы, растерзанные фотографии...

- Что тут произошло? - поначалу смеялся Павел и тут заметил разрезанные фотографии. - Ты раскромсала лучшие мои снимки ?!

Опередив Павла, Мари влетела в комнату и сгребла в охапку черно-белые куски своего тела.

- Пусть Франческа теперь позирует тебе? - покинув комнату, Мари помчалась на кухню.

- Что ты наделала? - Павел с болью рассматривал кусок снимка со сверкающей каплей воды, которая запуталась в волосах лобка.

Но Мари не слышала его на кухне. Кинув клочки больших фотографий в раковину, она чиркнула спичкой и поднесла пламя к разорванным кускам.

Пламя лениво расползалось по фотобумаге.

- Что ты делаешь?!... - Павел вбежал в кухню.

Мари быстро включила воду и пламя, не успев распространиться по снимкам, потухло.

- Надеюсь, у ней не бритый лобок...

- Что ты наделала? - Павел недоуменно смотрел на испорченные снимки.

- Зачем они тебе, теперь есть Франческа... Хотя, может у нее груди висят и попочка в целлюлите...

- Что ты несешь? - Павел, наконец, взглянул на Мари. Их глаза встретились. И в темном взгляде мужчины Мари увидела боль, разочарование, обиду и, как ни странно любовь.   

Одна секунда прямого пристального взгляда, как ушат воды, отрезвила Мари и она, сгорая от стыда, кинулась из кухни.

Павел услышал лишь, как щелкнула дверь в ванной комнате и тут же раздался шум душа.

- Дура, дура, что я наделала, - шептала Мари, забираясь в ванну не снимая легкого домашнего платья.

Первые мгновения она не ощущала прохладу воды и даже не чувствовала ее мокроты. Но вскоре вода подействовала. Вначале противно прилипшим мокрым платьем, которое тут же захотелось снять, затем прохладой и дрожью в собственном теле и уже затем неподдельной субстанцией мокроты.

Ощутив все это, Мари возвращалась из состояния ревнивой злости, в котором чувства обиды и горечи подавили ее разум и даже ее любовь к Павлу.

«Как теперь смотреть ему в глаза?» - спрашивал ее внутренний голос.

«Но теперь ты ему уже не нужна... Есть Франческа,» - отвечал второй голос Мари.

«Франческа!» - Мари почувствовала как в душе вновь произошла вспышка, но скрипнувшая дверь в ванную комнату подсказало ей, что Павел выбрал среди двух женщин именно ее, а не ту, которая вызывала его восхищение и ревность самой Мари.

Выключив воду, она отодвинула занавеску и предстала перед Павлом мокрой и дрожащей.

- Что ты сделала со своими волосами?

Услышав неподдельное волнение мужчины, Мари смутилась.

- Я...

Павел подал Мари полотенце.

- Ты что приревновала меня к Франческе?

- Но... - Мари старалась спрятаться в полотне. И окончательно захотела исчезнуть в небытие, когда Павел дотронулся до ее лобка.

- Так оставлять не красиво... - потеребив торчащие волосы, Павел потянулся к своему бритвенному станку. - Значит будем сбривать...

Мари сжалась. Павел почувствовал напряжение ее мускул и, наверное, поэтому попросил:

- Доверяй мне пожалуйста, иначе у нас ничего не получится... Расслабься... Сейчас я цирюльник, которого подпускают к себе самые изысканные женщины.

И Павел начал деловито покрывать ее пострадавшую шевелюру пеной для бритья...

Первые мгновения Мари  еще хотела что-то сказать про Франческу, однако закусив язык, остановила поток вновь поднимающейся ревности.

«Никакой Франчески, - сказал ей трезвый голос сознания, - ведь он пришел к тебе и даже смог сгладить буйство твоего стервозного характера... Вот его руки движутся по самым интимным местам твоего тела ... А та женщина...  Быть может его влюбленность не нашла взаимности, а быть может...  Стоп. Нет. Не надо.»