Сказка Счастье по Зёрнышку

 Сказка Счастье по Зёрнышку
 

• Глава 1
Давно было или нет —
Не считала сколько лет…
Собирались на седмицу
Старики со всей станицы:
И дворяне, и купцы,
И простые молодцы.
Время быстро проносилось,
Кое-что и позабылось.
Уж обычай был таков
Для царей и бедняков:
Все от мала до велика
Знали уж почём фунт лиха,
И беду чтобы отвлечь,
На ночь не могли прилечь:
Шли далеко к колокольне,
Чтоб к заре присесть к иконе,
Все грешки там замолить
И спокойно дальше жить…

Жил да был в одной станице
Паренёк, а проще — птица,
Так прозвали паренька
И, похоже, неспроста:
Был он лёгок на подъём,
Словно птица жила в нём.
Ежель в доме чьём побудет,
Значит, там удача будет.
Помогал он старикам,
Успевал и тут, и там.
Дело сделав — испарялся,
В другом месте появлялся.
Сын купца парнишка был,
Тот купец богатым слыл.
Ежели отец был скуп,
То парнишка был не глуп:
Бедным людям помогал,
Только от отца скрывал.
От отца тайком поможет,
А того сомненье гложет,
Ведь богатство ни к чему
Приведёт, как к одному —
Чёрствость, жадность, суета…
Слава Богу, паренька,
А попроще, нашу птицу
Обошла эта черта.
Вот купец наш догадался,
Что без средств почти остался,
Он сынишку не простил,
Птицей по ветру пустил,
Узелок с едой всучил.
Птица, эка невидаль,
Отправляется он вдаль…

• Глава 2
Шёл он долго по лесам,
По болотам, по степям,
А как время подошло,
Прибыл он в одно село.
В том селе увидел он
Один очень странный дом.
На окраине села
Ни кола и ни двора.
Дом, видать, старинный был,
Из трубы дымок валил,
Деревянная изба,
Два окна, одна труба,
Дверь скрипела на ветру…
«Видать, это не к добру», —
Так подумал паренёк.
Парню было невдомёк:
Что на свете есть добро,
Также есть большое зло,
Что борьба добра и зла
Много лет на свете шла.
«Так и быть, — подумал он, —
Загляну я в этот дом». —
Не спеша, прижав котомку,
Приоткрыл он двери кромку.
«Кар-р-р…» — ворона с чердака
Напугала паренька.
Захватило было дух,
Испугался птица вдруг,
Но, набравшись снова сил,
Дверь скрипучую открыл…
На лежанке сидел дед,
В козью шубу был одет.
Он спросил у паренька: —
Ты пришёл издалека?
С Богом, малый, заходи,
Что убого — не гляди.
Доживаю я свой век,
Гостем будешь, человек. —
Поклонившись старику,
Паренёк вошёл в избу
Со словами: «Мир тебе»,
Он прошёлся по избе.
Осенив себя крестом,
Парень молвил на весь дом: —
По отцу я — Елисей,
В детстве кликали Матвей.
Ну, а просто для людей —
Птица я, куда вольней?
Царство маменьке моей,
В мире нет людей добрей…
Благодарствую я вас,
Что впустили в поздний час.
Ежель чем помочь смогу,
Говорите, помогу. —

Покряхтел на лавке дед
И, подумав, дал ответ: —
Вижу, ты, сынок, печален…
Иль обидел кто нечайно?
Не серчай, поведай мне,
Дам совет всегда тебе.
Хоть я стар и не богат,
Но помочь тебе я рад.
Пусть тебе и невдомёк,
Наша жизнь — всегда урок.
Ежель что-то натворил,
Знать, беду наворотил… —
И добавил между прочим: —
Одному тоскливо очень…
Только ворон веселит,
Когда душенька болит.
Погости, а там увидим,
Живы будем, не обидим. —

• Глава 3
Вот живёт наш паренёк
Рядом с дедом бок о бок.
Помогает, как умеет,
Сил последних не жалеет.
И пошла молва о нём:
Не найдёшь таких с огнём.
Стоит слово проронить,
Что пришла нужда пожить,
Птицей мчится наш Матвей
Отвести беду скорей.
А старик наш говорит: —
У Матвея всё горит.
Он руками золотыми
Со словечками простыми
От души всё смастерит,
Там, где нужно, починит.
Он мне словно сын родной,
Пусть живёт всегда со мной. —
Так проходит день за днём…
И молва дошла о нём
До соседнего села,
Там цыганочка жила.
Черноглазая, как ночь,
«Сирота, цыганей дочь» —
Говорили про неё.
(Может, это всё враньё,
Что она цыганей дочь?
Отгоняем мысли прочь.)
Она маменькой звала
Одну пряху из села,
Что искусно прясть могла,
Шли к ней со всего села
На цыганку поглядеть,
Заодно и шерсть отнесть.
Звали девушку Меланьей,
Имя дали бабки дальней,
Но оно ей очень шло,
Говорило всё село.
Было ей всего пятнадцать,
Отдавали замуж в двадцать.
Домовница — хоть куда!
Знала в доме, что куда.
Стряпать, печь и вышивать…
И ковёр могла соткать.
Работящими руками
Всех украсила платками,
Там Меланьский был узор —
Диво! не оторвёшь взор.
Девушкам так шли платки,
Как нарядные цветки…
Так вот, вскоре до села,
Где цыганочка жила,
Вдруг о птице слух дошёл,
Пряхин дом не обошёл.

• Глава 4
А время царское пришло…
Царю тому в башку взбрело
По всей стране издать указ:
«Награду тот получит враз,
Кто мастерство своё покажет
И батюшку царя уважит.
Искусство дивное в цене,
И ежель будет любо мне,
Любого щедро награжу,
Палаты царски покажу
И с миром отпущу домой…» —
Издал наш царь указ такой.
А люди, кто во что горазд,
Услышав про такой указ,
Пытались все любой ценой
Подарок сделать небольшой.
Не выйдет, на худой конец,
Полюбоваться на дворец.
Но, видно, мастером не стать,
Кто может только лепетать.
Тут с детства навыки нужны:
Терпенье, вкус — не всем даны.

• Глава 5
Ну, а Меланья той порой
Своей девичьей чистотой,
Платками дивной красоты,
Свои лелеяла мечты
И покоряла женихов…
(Узнав об этом с людских слов,
И раскрасневшись от стыда,
Не выходила никуда,
Чтобы ничей случайный взгляд
В душе не портил всё подряд.)
И в стенах дома своего
Узнала вскоре про того,
Кто птицей назывался,
Матвеем величался;
Что был он мастер на все руки,
Никак он знахарь был от скуки:
Всем помогал, кто был в нужде,
Совсем не думал о себе.
В цыганке заиграла кровь,
В судьбу свою поверив вновь,
Черты ладони рассмотрела
И линию судьбы узрела.
«Наверно, пряха солгала,
Скорей всего оберегла,
Что всё гаданье — просто чушь,
В гаданье верит только глушь,
Цыгане врут и тут, и там,
Гаданье — это стыд и срам».
Меланью взяли вновь сомненья,
И, вспомнив про своё рожденье,
Ей голос сердца подсказал:
«Меланья, жди, твой час настал».
Услышав голос в тишине,
Была напугана вполне,
Меланья на пол опустилась
И быстро-быстро помолилась…

• Глава 6
Матвей, услышав про указ,
Подумал: «Вот тебе и раз!
Я для себя для одного
Не стал бы делать ничего;
Но ежели малость повезёт —
Удача к людям в дом войдёт:
Нужду прогонят бедняки,
А остальное — пустяки». —
Так размечтался птица,
Но суждено ли сбыться?

• Глава 7
Час за часом, день за днём
Бежит времечко бегом.
Солнышко сменяет ночь,
Луна гонит солнце прочь.
Во дворце столпотворенье —
Все несут своё творенье,
Чтобы царь окинул взглядом,
Приценился зорким глазом.
Шумный гул в толпе стоял —
Каждый о своём мечтал…
На столах стояли чашки
Расписные и чаплашки
С золочёною каймой;
Самовар с печной трубой;
Деревянные баклуши —
Гордость дедушки Миклуши;
Самотканые ковры
Из блестящей мишуры.
И чего тут только нет…
Вот узорчатый браслет;
Лапти, варежки, платки,
Выбивные ручники;
Вот песочные часы;
Серебром блестят весы;
Здесь сверкает бирюза…
Разбегаются глаза.
А вот это что такое?
Колесо стоит простое,
Очень странное оно,
Почему оно одно?
Удивляется народ,
Что за чудо, не поймёт.
Даже царь сам подошёл,
Яко невидаль нашёл.
— Кто хозяин? Покажись
И откуда объяснись.
Что за диво эта штука? —
Все молчат, никто ни звука…
Вдруг толпа зашевелилась,
Потихоньку расступилась,
И знакомый нам Матвей
Появился средь людей.
— Кто ты? Расскажи откуда?
Изобрёл ты это чудо? —
Царь Матвею слово дал
И с терпеньем выжидал.
Начал наш Матвей рассказ: —
Услыхал я твой указ,
Благодарен я судьбе,
С миром я пришёл к тебе.
Величать меня Матвей,
Птица — это для людей.
Ты уж, батюшка, прости,
Что не так, уж отпусти.
Колесо моё простое
И не чудо никакое:
Облегчает пряхам труд —
В десять раз быстрей прядут. —
Не поверил царь ушам: —
Что за чудо сидит там?
Ну-ка, пуху принести
И скорей его спрясти! —
Слуги все засуетились,
Заметались, закрутились:
Царь застал их всех врасплох,
Загонял их будто блох.
Наконец-то пух нашли
И царю преподнесли.
— Кто же нам теперь спрядёт
И кто пряху нам найдёт? —
Осенило вдруг царя,
Все про всех он знал не зря:
— Старушонка есть одна,
Спрясть поможет нам она! —
Старушонку отыскали,
На поклон к царю послали.

— Чем тебе я не мила?
Не желала тебе зла, —
Испугалась бабка-пряха,
На пол рухнула с размаха.
Успокоил бабку царь: —
Подарю тебе я ларь,
Ежель спрясть сумеешь ты
Пряжу дивной красоты.
Потрудись на колесе,
Жить не будешь в нищете —
Обещаю тебе я,
А работа вот твоя… —
Он Матвея подозвал,
Чтоб старухе показал,
Как сидеть, куда глядеть,
Где держать и чем вертеть.
Бабка быстро поняла
И зараз во вкус вошла.
Царь пошёл опять искать,
Где бы чудо разыскать.
Долго царь ходил, смотрел,
Только мало что узрел,
Что бы любо было
Или сердцу мило.
Дорогие каменья,
Сувениры из литья…
Выбрал лишь царице
Бронзову жар-птицу.
Бронза ныне была новь,
Вылита в селе Медновь.

• Глава 8
Царь ходить уже устал
И устало прошептал:
«Господи, помилуй,
Дай мне, боже, силы».
Он решил передохнуть,
Вышел воздуха вздохнуть,
У ворот на лавку сел,
На толпу теперь глядел.
Люди разные пришли,
Что творенье принесли…
Тихо встала в уголок
Одна бабушка-Чулок.
Привезла царю чулки,
Кружевные узелки.
Была бабушка с села,
Где Меланьюшка жила.
Бабку кликали Чулок,
А на ней-то был платок,
И Меланьский был узор —
Диво! не оторвёшь взор.
Вдруг увидел царь платок,
Словно дивный был цветок.
Подивился: «Что за чудо?
Кто соткал его? Откуда?»
Старушонка пала духом:
Туговата была ухом.
— Стара, батюшка, стара,
Ухожу я со двора… —
Царь немного посмеялся,
Что грешно — не убоялся.
Просто бабушка смешна,
А пред Богом не грешна.
Он привстал, похлопал рядом,
Показал старушке взглядом,
Чтоб присела отдохнуть —
Не дала царю уснуть.
И погромче пригласил: —
Рядом сядь… — а сам спросил:
— Чья ты будешь и откуда?
А платок твой — просто чудо!
Расскажи мне обо всём. —
— Батюшка, о чём, о чём?
Что должна тебе сказать?
Мне двух слов то не связать.
Как зовут меня? Чулок.
Подарили мне платок.
Да-да… с нашего села,
Я оттуда и пришла.
Там цыганочка живёт,
А она платочки ткёт.
Ты уж, батюшка, прости,
Домой с миром отпусти.
Я на ухо туговата,
Слышу больно плоховато.
Мне кричат — не докричат,
Все теперь со мной молчат. —
И наш царь позвал людей —
Бабку проводить скорей
До ближайшего села,
Где цыганочка жила.
— Срочно девушку найти,
Незамедля привести. —
Он старушке дал кулон
И отвесил ей поклон.

• Глава 9
Наш Матвей с терпеньем ждёт,
Когда пряха пух спрядёт.
Пряха быстро научилась,
Нитка тонка получилась.
Вот закончила она —
Пряжу спряла дотемна.
Был доволен наш Матвей,
Пригласил царя скорей.
— Столько пуху к утрене
Не спрясти на вертене! —
Царь воскликнул с удивленьем,
Восхищался всем твореньем.
— Вот так штука — колесо!
Понял я, оно на что…
Эй, из царского двора
Позовите мастера,
Чтоб рисунок начертил
И такой же смастерил.
Пусть не трогает никто
Это чудо колесо.
Мы его на вид поставим
И нетронутым оставим:
Любо-дорого смотреть!
Это ж надо изобресть! —
Хлопнул птицу по плечу: —
Я тебя не отпущу!
Поживёшь у нас семь дней.
Комнату ему скорей! —
Крикнул царь от радости: —
И подать всем сладости.
Угостить всех, проводить
И указ мой огласить! —
Зачитал слуга указ: —
Царь даёт такой наказ —
Будет он семь дней решать —
Кому должное отдать.
И царица пусть придёт,
Может, тоже что найдёт;
А как день седьмой придёт,
Каждого удача ждёт,
Кто старался лучше всех —
Наградит царь без помех. —
— Мне пора уж на покой,
Могут все идти домой… —
Царь всех с миром отпустил,
А Матвея пригласил
Во дворец за ним идти,
В спальню для гостей пройти.

• Глава 10
А Меланья той порой
Ткала коврик непростой,
Там причудливый узор —
Диво! не оторвёшь взор.
Нити золотом сверкали,
Словно из каменьев ткали.
Тут посмотришь — будто ночь
Выгоняет солнце прочь.
Звёзды ясные горят —
Меж собою говорят.
А на нижней стороне —
Солнце светит в ясном дне.
Из цветов дивный узор
Украшает весь ковёр.
Да… цыганочка мила,
Мастерицею слыла,
Даром, что она творила —
Радость для души дарила.
За занятием она
Просидела дотемна…
Во врата вдруг постучали —
Ткать ковёр ей помешали.
Показалось странным ей,
Кто стучится в гости к ней?
Ведь обычно старики
Не поднимут и руки,
Чтоб по дереву долбить.
«Кто же это может быть?»
Встала и пошла она
Открывать врата сама,
Чтобы пряху не будить —
Ей пришлось самой открыть.
Как открыла — обомлела…
В первый раз она глядела
На одежды царских слуг.
Вдруг схватил её испуг.
— Что случилось? Кто вы есть? —
— Вы впустите, дайте сесть
И мы сразу поясним —
Кто мы есть, чего хотим. —
Меланья долго не ждала
И по двору их провела.
И пригласила войти в дом —
Узнать, пришли ли к ним с добром…
Вошли в дом трое царских слуг.
Их просто так не встретишь вдруг —
Людей из царского двора… —
Ну что ж, — сказал один, — пора,
Не будем заставлять вас ждать.
Должны вам должное отдать.
Направил нас к вам с просьбой царь,
Прислал он драгоценный ларь,
А в нём гостинец небольшой —
С сердечком перстень золотой.
Просил он вас прийти к нему:
Платок понравился ему.
Желает он такой платок —
Узор прекрасный, как цветок.
Платок ткать будешь у царя,
Соткала чтоб его не зря.
Преподнесёшь царю сама,
Неделя сроку лишь дана.
Всё время гостем будешь жить,
О пряхе можешь не тужить,
Она спокойно может спать,
И мы не станем ей мешать. —
Царь передал подарок ей…
Подали бусы из камней
И снеди полную корзину: —
А вот, поставишь в погреб вина… —
Четыре амфоры с вином
Внесли ночные гости в дом
И в погреб помогли спустить. —
Вино на свадьбе будешь пить, —
Так пошутил один из слуг.
Заметив на лице испуг,
Сказал Меланье: — Не боись,
Ты нехороших берегись.
Тебя в обиду не дадим
И никому не отдадим.
Твои прекрасные глаза,
Как будто с молнией гроза,
Они сверкают в темноте…
Да будет мне, уж полноте,
Заговорился я, небось,
А на дворе темнеет ночь.
Идти нам надо ко двору,
Бог даст, заявимся к утру. —
Меланья быстро поднялась,
Пошла в светёлку, собралась.
Ковёр готовый натянула,
Сняла с гребёнки и взмахнула…
По комнате прошёлся блик
И осветил Меланье лик.
Она ковёр слегка сложила
И вместе с пряжей заложила
В котомку льняну на плечо.
Пылали свечи горячо…
И в отраженье глядя,
Тушила свечи, уходя.
В светёлке потемнело,
Меланья побледнела:
На месте зеркала сего
Был образ паренька того.
Меланья испустила крик
И к слугам побежала вмиг.
Дворцовы слуги у ворот
Стояли молча, закрыв рот.
И каждый думал о своём:
О жизни, и о том, о сём…
Очнуться их заставил крик —
Меланья выскочила вмиг.
— Что-то случилось? —
Ничего. Свеча погасла — и всего. —

Было прохладно и темно,
В селе все спали уж давно,
И только четверо людей
Шли впереди своих теней.
Луна сияла высоко,
Идти дорогой далеко.
Из леса филин ухал,
Будто слова пробухал:
«Ух-ух-ух, я дух, дух, дух,
Ух-ух-ух, я дух, дух, дух».
Немного жутко было,
Меланья шла уныло…
И вот один из царских слуг
Стал напевать чего-то вдруг.
Всем стало веселее,
На небе уж светлее…
Ещё не занялась заря,
Они вошли во двор царя.

• Глава 11
Не занялась ещё заря,
Как разбудили вдруг царя
И сообщили, что пришли,
К царю цыганку привели.
Покряхтел наш царь и встал,
Одеваться он не стал,
Лишь накинул свой халат,
Молча вышел из палат.
Свечи в зале том горели
И глаза царя узрели,
Что красавица стоит,
С грустью смотрит и молчит.
Поднесли царю ковёр,
Где Меланьский был узор.
Все глаза царь протирает,
Стоит, думает, гадает:
Иль во сне, иль наяву,
Постучал себя по лбу.
Боль почуяв, понял он,
Это вовсе был не сон.
Царь цыганке поразился,
Только глянул и влюбился…
Волоса чёрнее ночи;
Молнией сверкали очи,
Брови тонкие дугой
И ресницы — бахромой;
Очень длинные ресницы
Украшали лик девицы,
Губы алые с каймой,
Кожа — персик молодой…
Загляделся царь, забыл,
Что царём когда-то был.
Тут Меланья подошла,
Будто лебедем плыла…
Царь как вкопанный стоял,
О чём спрашивать — не знал.
Вдруг средь слуг кто-то чихнул…
Наш царь вздрогнул и вздохнул,
И, очнувшись, обронил,
Чем он слуг и удивил:
— Где я только не бывал,
Но такого не видал…
Шаль — невиданный узор!
Просто диво — не ковёр!
И при всех я говорю,
Чем ты скажешь — одарю.
Жить ты будешь во дворце, —
Заявил наш царь в конце.
Вскоре спалёнку нашли,
Туда гостью отвели.
И оставили одну,
Чтоб готовилась ко сну.

• Глава 12
Наутро наш Матвей с царём
Судачили о том, о сём…
Оставим их мужской базар,
Посмотрим лучше, какой дар
Наш царь решил преподнести…
Матвею всё не унести:
В награду царь отдал волов
Почти десятка два голов;
В придачу пять мешков зерна,
Два полных ржи, один пшена;
Ещё гречихи и овса.
Матвей воскликнул: — Чудеса!
Неужто это всё моё?
Теперь-то житие-бытьё
Как в радость будет беднякам!
Я всю награду им раздам. —
Не верил царь своим ушам
И хлопнул птицу по плечам:
— Ты что такое говоришь?
Ты дело это зря творишь…
Богатство хочешь раздарить?
А сам-то как ты будешь жить? —
Матвей от радости сияет: —
О том не ведаю, Бог знает.
Хочу лишь радость беднякам
Доставить. Стукнем по рукам? —
— Постой, постой, — наш царь сказал, —
Негоже так, — он продолжал:
— Тебе же всё для одного
Стараюсь, ну а ты того? —
По лбу он стукнул сам себе: —
Скажи, что подарить тебе? —
Царь всё никак не мог понять,
Как можно просто так раздать?
Матвей подумал и сказал: —
Хочу, чтоб ты пообещал,
Уж если будет худо мне —
Всегда принять меня к себе.
А ежели сможешь ты помочь,
То бьёмся по рукам, не прочь? —
На птицу царь наш поглядел,
Подумал: «Парень обалдел».
Но в просьбе сей не отказал,
Матвею руку он пожал.

• Глава 13
Цыганка во дворце живёт
И в комнате платочек ткёт.
Меланьский чудный там узор —
Вот диво! не оторвёшь взор.
Никто её не беспокоил,
Не заходил в её покои,
Служанка только иногда
Её тревожила тогда,
Когда еду ей приносила,
Поднос обратно уносила.
Три дня Меланьюшка плела
И все три ночи не спала.
А на четвёртый день в окно,
Там было не совсем темно,
Она увидела царя,
Да, видно, выглянула зря:
Вблизи с царём стоял Матвей
У дома, около дверей…
Меланья вскрикнула: — О боже,
Со мной творится что же?
Я за работою, наверно,
С ума сошла уж достоверно.
Но, без сомненья, образ сей
Являлся в зеркале пред ней.
А явь есть явь, и никуда
От этого не деться, да…
Вот уж пятый день проходит,
А за ним шестой подходит,
За работой непростой
Просидела день шестой.
К ночи был готов платок —
Чудо! дивный цветок.
Завтра будет день седьмой,
Выйти нужно ей самой.
И Меланьюшке не спится:
Во дворце, как в клетке птица.
Не хотелось поутру
Ей являться ко двору.

• Глава 14
Царь Меланью не забудет,
День шестой уж скоро будет —
Не тревожит он её,
Только думает своё.
Царь спокойно спать не может,
Всё его сомненье гложет:
Поступает он не так?
Жить по-старому? Никак
Без цыганки он не может.
И опять сомненье гложет…
Царь немного огорчился:
«Может, рано я женился?»
И страдает он о том,
Что в цыганочку влюблён.
Как тут было не влюбиться:
Хороша была девица!
Наутро следующего дня
Царю послышалась возня…
Он встал и выглянул в окно.
Сияло солнышко давно,
А на дворе людей полно.
«Видать, поспать не суждено», —
Вздохнул наш царь, стал одеваться,
На люди чтобы показаться.
Ему слуга помочь пришёл,
Оделся царь, во двор пошёл.
Томились люди в ожиданьи —
Чьё царь наш выберет старанье,
Кому же выпадет удача?
Но, видно, трудная задача —
Искать царю средь всех работ,
Что лучше — выбрать без забот.
На дворе все были в сборе.
Появился царь наш вскоре
И царица с ним пришла,
Двух служанок привела.
Огляделся царь вокруг —
Не нашёл цыганки вдруг,
Подавив в себе испуг,
Подозвал тихонько слуг,
Чтоб те в девичью пошли
И Меланью привели.
А Меланьюшка закрылась,
В своей спальне притаилась:
Разболелась голова,
Ни жива и ни мертва…
Час предчувствуя столь важный,
Так старалась стать отважной.
«Лучше б про меня забыли…» —
У Меланьи мысли были.
За дверьми шаги слышны…
«Вот прийти за мной должны…»
В дверь стучаться кто-то стал.
Страх цыганку вновь сковал.
— Открывайте, царь вас ждёт:
Не нашёл вас и зовёт,
Но возьмите свой ковёр
И платок — чудной узор.
Собирайтесь, мы вас ждём,
Вместе ко двору пойдём. —
Меланьюшка пришла в себя,
И, мельком в зеркальце глядя,
Решила для себя одно:
Уж коли ей судьбой дано —
Зачем головушку ломать?
Чему уж быть — не миновать.
Тут зеркальце ей «улыбнулось»,
Меланья сразу встрепенулась,
Погладив зеркальце рукой,
Сверкнул вдруг перстень золотой —
Подарок нашего царя.
И отраженью говоря,
Меланья молвила: — Пора
Тебе явиться у двора. —
Взяла она платок, ковёр,
Пошла со слугами во двор.
Царь все работы перебрал,
Творенья лучшие назвал,
А слуги выставили враз
Работы лучших напоказ.
Царица выбрала златые
Часы песочные большие;
И мастер рядом с ними встал,
Фадеем он себя назвал.
Награду царь ему вручил:
Златую цепь тот получил,
В придачу где-то шесть голов
Больших, откормленных волов.
Труба резная звёздочёта,
Всё можно с высоты полёта
До мелочей переглядеть…
Царь приказал ему одеть
Халат свой — золотом расшитый: —
Теперь ты будешь знаменитый,
В моём дворце ты будешь жить,
По звёздам правду говорить. —
Ещё кого-то не забыли,
Награды тоже им вручили;
А вот родное колесо —
Матвей наш вышел на крыльцо.
Представился и поклонился,
Услышав шум, посторонился…
Меланья наша из-за слуг
Навстречу птице вышла вдруг.
Глазами встретились они,
Застыли, будто бы одни
Стояли — никого кругом,
Лишь птицы в небе голубом
Свои им песни щебетали…
Прошло мгновенье — все устали
И стали шумно уж галдеть.
Матвей не знал, куда глядеть,
В толпе исчезнуть он решил,
Но лик Меланьи не забыл.
Наш царь цыганку подозвал,
При всех Меланьюшкой назвал
И расхвалил её платок,
Как распустившийся цветок.
Затем наш царь взмахнул ковром: —
Не быть мне никогда царём —
Кто сможет так ещё соткать!
Таких искусниц не сыскать,
Во всей округе не найдёшь!
Ты во дворец к нам жить пойдёшь.
Тебя чем хочешь одарю… —
— Покорнейше благодарю,
Но жизнь на воле мне дороже,
Сидеть как в клетке мне негоже, —
Ему Меланья отвечает.
А царь уж в ней души не чает,
Воскликнул: — Я не отпущу,
Чтоб рядом ты была — хочу! —
Царица странно посмотрела:
Соперницу себе узрела.
Став подговаривать царя,
Что оставляет её зря
И не к добру эта затея:
Она цыганка, ворожея.
Матвей с Меланьи глаз не сводит,
Среди толпы он нервно ходит.
Цыганка, опустив глаза,
Стояла, потекла слеза
По нежной, будто шёлк щеке…
Матвей стоял невдалеке,
Быстрей, по доброте своей,
Пробрался сквозь толпу людей
И за Меланью заступился —
На батюшку он ополчился:
— Простите меня, царь, царица,
Но, видно, плачет уж девица,
А это же для вас позор, —
Матвей глядел царю в укор.
— Быть может, чувствует она,
Что во дворце жить не должна.
Её не вправе вы держать,
Извольте ей награду дать
И с миром отпустить домой.
Я прав? Ведь был указ такой? —
Наш царь сквозь зубы процедил: —
Скажи спасибо, что мне мил, —
А громче молвил: — Хорошо,
Согласна, может, ты на то,
Что погостишь у нас ты вволю,
Допустим, месяц, два, не боле.
И маменьку ты навестишь —
Сегодня всё ей объяснишь.
И скажешь маменьке своей —
Нуждаться не в чём будет ей… —
Царица молча усмехнулась,
Привстала, мягко улыбнулась,
Сказала: — Милый наш Матвей,
Не откажи мне в просьбе сей.
Я от такого колеса
Поверила и в чудеса.
Хочу, чтоб ты мне рассказал,
Как колесо ты то создал.
Мой милый, погости немного, —
А на цыганку глядя строго:
— Меланье другом милым будешь,
Мне тоже, ежели не забудешь. —
Матвей от радости своей
Своё согласье дал скорей.
Наш царь народ благодарил
И с миром всех он распустил.
Меланье дал двоих людей,
Чтоб шла та к маменьке своей
Успокоить, поболтать,
Всё, что нужно, передать.
Матвей царице поклонился
И ненадолго отпросился,
Чтоб до села ему дойти —
Награду царску донести,
Верней, доехать на волах
И не забыть бы о мешках.
Но с ним послали двух людей,
Чтоб возвращался поскорей.

• Глава 15
Царь успокоиться не может:
Его цыганочка тревожит.
«И что за выскочка Матвей
В защиту вылез перед ней?
Царица тоже хороша…
Он не получит ни шиша!
Слыхали, «другом милым будешь…»,
Скорей всего, её забудешь!
Бог даст, вернётся ко двору —
Его припрятать бы к утру,
Чтобы никто не донимал —
Куда он делся — не узнал».
Царь молча руки потирает,
Довольный замыслом, сияет.
Затем тихонечко вздохнул,
На ложе лёг и прикорнул.
Солнце за горы садится,
Вечер в окна уж стучится…
Что же там Матвей у нас
Делает в столь поздний час?
Чёрный ворон, старый дом,
Дед с Матвеем в доме том.
Парень деду говорит,
Просьбу выполнить велит:
— По селу всем беднякам,
Самым бедным старикам
Разделить на всех волов
И зерна с пяти мешков.
Поровну чтоб поделить,
Никого бы не забыть. —
Напоследок наш Матвей
Обнял деда посильней.
Глаза деда заблестели,
Иль разлуку углядели,
На прощанье наш дед
Дал Матвею свой совет:
— Если будет очень трудно —
В панику впадать не нужно.
Коль преграды на пути —
Улыбнись, не отступи.
А ошибку совершишь,
Коль исправишь — победишь.
Ведь ошибка и дана:
Даёт мудрости она. —
Парень деда обнимает
И в далёкий путь шагает…
Солнце село уж давно,
Ночка просится в окно.
На дворе уж темнота,
Он стучится во врата.
Вмиг ворота приоткрыли,
Паренька во двор впустили.
Царь Матвея дожидался: —
Что-то ты так запоздался,
Я тебя весь вечер жду,
Позабудем про вражду.
Я не прав был и устал,
На моё б ты место встал —
И не то б наговорил…
Мало ль что я натворил…
Сядь, поговори со мной,
Хоть ты мальчик озорной,
Угощу тебя вином.
Но прошу лишь об одном,
В просьбе сей не откажи:
Вина выпей и скажи:
Какое лучшее из вин?
В них разбираюсь я один. —
Матвей уже забыл про всё:
Кровь заиграла горячо.
Царь напоил его вином —
Уснул наш парень крепким сном.
А царь позвал двоих людей,
Чтоб помогли ему быстрей
Матвея затащить в мешок
И завязать на узелок.
И строго-настрого сказал,
Что нужно сделать — наказал:
— Отнести мешок к реке,
Привязать его к доске
И на воду опустить,
По течению пустить.
Заплачу я вам сполна
И в придачу дам вина. —
Мешок спустили по реке,
К царю вернулись налегке.
Тот им обещанное дал,
Молчать им строго приказал.

• Глава 16
Матвей очнулся в темноте
И понял, что плывёт в реке.
Тихонько, чтоб не потонуть,
Зубами стал мешок тянуть.
Чтоб нити вытащить, а там —
Уж волю даст своим рукам.
Вода холодная была —
Матвея дрожь уже брала,
Но вот ещё один рывок,
Он выплюнул мешка клочок,
Руками разорвал мешок…
Доска плыла как поплавок,
Не дав Матвею утонуть.
Но позади тот страшный путь:
На берег незнакомый он
Измученный ввалился в сон.

• Глава 17
Чуть ли не с первым петухом
Пришла Меланья в царский дом.
Расставшись с маменькой вчера,
Вновь оказалась у двора.
Меланья знала, что Матвей
Оставлен был в числе гостей.
Уж раз цыганкой рождена —
В судьбу поверить всё ж должна.
Чтоб все сомненья разрешить,
Меланья так решила жить:
Куда «теченьем понесёт»,
Туда она и «поплывёт».
А если сердце позовёт,
Она услышит и поймёт…
— Ну вот, похоже, мы пришли, —
Её к покоям подвели,
От дум сердечных отвлекли,
Простились слуги и ушли.
Царь отсыпается, видать,
Царице надоело ждать,
Уж отобедала одна
И поднялась к царю сама.
Заходит в спальню, царь храпит,
Похоже, очень крепко спит.
Царица встала у окна,
И вдруг услышала она,
Как царь пробормотал сквозь сон: —
Меланья, я в тебя влюблён! —
Царица быстро отошла,
Что нужно делать — поняла,
И, хлопнув дверью, вниз пошла: —
Со мной не нужно так шутить! —
Царю решила отомстить.
Весь день с Меланьей провела —
Цыганку лучше поняла:
Характер, чем она живёт,
Какую жизнь в селе ведёт.
Царица сразу усекла:
Меланья влюблена была
В того, кто так же гостем был… —
Но где же он? Ужель забыл,
Что мною был он приглашён…
Гостить не передумал ль он?
Пошлю людей искать его,
Лишь не случилось бы чего. —

• Глава 18
Очнулся наш Матвей, дрожит,
Похоже, на песке лежит.
Понять не может — явь иль сон,
Не разберётся никак он.
И от волны холодной он
Вдруг понял, это был не сон.
Его, похоже, бил озноб.
Он сел, рукой потрогал лоб.
«Вот наказание ещё…
Горю, аж пальцам горячо».
Решил отвлечься, поглядеть,
Куда попал, чтоб не сидеть.
«Похоже, остров небольшой…»
Решил согреться он трусцой.
«Быть может, кто в лесу живёт?
Позвать — на помощь кто придёт?»
Река разлилась широко,
Другой же берег далеко…
«Придётся здесь пока побыть,
Хоть кто-нибудь здесь должен жить?»
Вдруг погода изменилась,
Всё вокруг запорошилось…
На Матвея страх напал: —
Ой, куда же я попал?
Или где беда какая?
Была б лодка небольшая —
Я б до берега доплыл.
Ветер что ли бы остыл…
Как мне быть и что мне делать?
Из чего бы лодку сделать… —
Помутнело в голове,
Он запутался в траве,
Вдруг споткнулся и упал…
Так четыре дня проспал
Или просто бредил он,
Потом снова впадал в сон…
Чудилось ему порой,
Что вернулся он домой,
И отец простил его —
Шалунишку своего;
Отец болен будто, стар.
Ему чудился кошмар,
Может, это просто жар?
Будто в доме был пожар,
Там сгорело всё дотла,
Только печка да зола
Вместо дома там лежит…
Старый папенька бежит,
Что-то громко он кричит…
Не понять: вокруг трещит…
Как во сне или в бреду
Видел, как попал в беду
Старый папенька его…
Но очнулся — никого.
Ветер стих, уже светло,
Солнце раннее взошло.
Наш Матвей в траве лежит;
Птичка с дерева трещит.
«Сколько времени прошло?
Слава Богу, пронесло…»
Пережил он тот кошмар,
И прошёл как будто жар.
Встал он: — Вроде ничего…
Вот покушать бы чего… —
Наш Матвей проголодался,
На разведку он подался…
Видать, остров небольшой,
Весь в буграх, порос травой;
В лесу дичи не видать,
До реки — рукой подать.
Ходит-бродит наш Матвей,
Ищет пищу посъестней.
Вдруг деревья расступились
И в опушку превратились.
На опушке стоит дом,
Живёт кто-то, видно, в нём.
Старый дом, покрытый мхом,
И резная дверь с кольцом.
Видно, печка там была:
Из трубы волна плыла,
Вроде печь уже остыла,
Но маленечко дымила.
Постучал Матвей кольцом: —
Есть тут кто? Пустите в дом. —
А в ответ лишь тишина…
Дверь открылась вдруг сама.
Подивился наш Матвей:
«Приглашают в дом скорей».
Он тихонечко зашёл,
По каморке обошёл,
Поклонился по углам,
Поприветствовал: «Мир вам!»
В доме чисто и светло;
Дымом пахло и тепло.
Парень птица растерялся: —
Вот так случай оказался,
И хозяев не видать.
Долго ль их придётся ждать?
В животе уж поджимает,
Матвей жалобно икает.
— Хоть водицы бы испить…
У кого бы попросить… —
Вдруг в углу зашелестело…
Это кошка там сидела,
Испугалась новичка,
Пробудилась от толчка:
Половицы заскрипели,
Видать, кошку и задели.
На дыбы она вскочила,
По-кошачьи завопила.
Птица ласково зовёт:
«Киса, киса…» Не идёт.
Плюнул на неё наш птица
И решил воды напиться.
Наклонился над котлом,
Воду зачерпнул ковшом,
Жадно очень начал пить.
Вкус воды не мог забыть,
Но допить он не успел…
Сзади голос прохрипел:
— Что-то ты так жадно пьёшь?
Может, в гости позовёшь? —
Парень чуть не поперхнулся,
Очень быстро повернулся.
У двери стояло диво…
До чего ж она красиво!
Очень молода на взгляд,
И коса длиной до пят.
Голос странный с хрипотцой —
Возраст явно молодой.
Матвей очень подивился,
С уваженьем поклонился
И прощенья попросил: —
Ты меня, кажись, забыл…
Я ж тебя в лесу нашла
И надёжно сберегла.
Если б не было меня —
Ты не прожил бы и дня, —
Прохрипело это диво.
И Матвей спросил учтиво:
— Кто вы? Как вас величать?
Должен должное отдать.
Чем помочь смогу я вам? —
— Судя по твоим глазам —
Накормить тебя пора.
Принеси-ка со двора
Хворосту, сосуд с водой,
Угощу тебя едой.
И должна тебе сказать,
Что Устиньей меня звать. —
Жутким стал у парня взгляд:
Он вдруг вспомнил всё подряд…
Слышал что-то он о ней:
Ходят слухи средь людей,
Как на острове одном
С незапамятных времён
Поселились злые духи;
А ещё ходили слухи,
Как красавицу одну
(А за что и почему
Неизвестно никому,
Только Богу одному),
Как на остров отослали,
И её Устиньей звали.
Чем, кому она мешала?
Вроде всем добра желала.
Устиньей Кудесницей
Слыла она среди людей.
С тех пор прошло немало лет,
Считалось, что её уж нет.
Похлёбка из кореньев, мха
Была уж очень хороша.
Когда закончился обед,
Устинья выдала секрет:
— Наверно, сильно удивлён,
Что голос у меня страшен?
Что молода не по годам…
Ты хочешь тайну узнать сам?
Взамен прошу только одно —
Остаться в тайне всё должно.
Есть сила чудная одна,
И есть у каждого она.
Но чтоб воспользоваться ей —
Здесь нужно выбрать тех людей,
Чтоб зла не смели причинить
И никого не погубить… —
Матвей дыханье затаил,
Боясь, что слово упустил.
— Если воспользуешься ей —
Жить будет сложно средь людей:
Ведь люди не хотят понять,
Что зло способно разрушать.
И чтобы зло нам победить —
Учиться нужно нам любить.
В народе люди говорят:
«Посеял, будешь пожинать»,
Но это только на словах:
Совсем не видно на делах.
Запомни ты, Матвей, одно,
И быть сомнений не должно,
Что искренность и доброта —
Очень хорошая черта.
В ответ на маленькое зло —
Спокойно улыбнись тепло,
И в мире будет меньше зла:
Оно сожжёт себя дотла. —
Матвей расстроенно вздохнул,
И в чувствах он рукой махнул:
Как не пытался — всё не внял: —
Похоже, слабо я вникал.
Какая сила у людей
И как воспользоваться ей? —
Устинья, ласково смеясь,
Его обидеть не боясь,
Сквозь смех пыталась объяснить,
Матвея чтобы подбодрить:
— Всё сразу это не понять,
И нужно время выжидать.
Как только время подойдёт —
Тот, кто созреет, тот поймёт;
И важно, чтобы голова
Хранила в памяти слова.
Ты только лишь пойми одно,
Что сердце чистым быть должно.
Всё нехорошее забудь,
Спокойным, гармоничным будь.
Ведь время никого не ждёт,
Награда каждому придёт,
Но только то, что заслужил,
И лишь тогда, как час пробил. —
Устинья долго говорила,
Матвея в сон уже клонило.
Устинья столь была мудра —
Всё отложила до утра.
Матвею предложила лечь,
Тихонько затушила печь
И удалилась на покой,
Погладив спящего рукой.

• Глава 19
Во всём дворце переполох,
А царь как будто бы оглох.
Царица всё Матвея кличет,
А царь как будто бы не слышит.
Царица злая на него,
Царю как будто ничего,
Проделав этот подлый трюк,
Довольный ходит как индюк.
Меланья тоже извелась:
На волю сильно уж рвалась;
И парень птица «улетел»;
И сразу мир весь опустел…
Царица двух гонцов послала
В дом деда, вскоре всё узнала:
Шесть дней прошло, как он ушёл,
Но во дворец он не пришёл.
Всех слуг царица собрала,
В Иване лишь изъян нашла.
Он сторож был, уже в годах,
В его глазах казался страх.
Вином Ивана угостили
И правду горькую добыли:
Он помнит, как Матвей пришёл,
Затем иль час, иль два прошло,
Как двое вынесли мешок,
Поволокли на бережок…
С тех пор не видел он его
И знать не знает ничего.
Царица жаждет отомстить:
Решила слухи распустить,
Что на реке плывёт мешок
И воет… У царя был шок…
И слёг надолго он в кровать,
Царицу стал на помощь звать.
Она злорадствует: «Попался!
Чтоб впредь ты больше не влюблялся!»
Царю: — Ох, что с тобой? За что?
Быть может, где увидел что? —
Царь уж не в силах всё скрывать,
Ей начал правду открывать:
Что он так сделал потому —
Меланья нравится ему;
Хотел, чтоб во дворце жила,
Всегда ковры, платки ткала;
Но испугался, что Матвей
Вдруг по душе придётся ей;
Решил Матвея он убрать…
Не знал, что будет так страдать.
— Видать, я сильно согрешил
И час расплаты наступил. —
Пока наш батюшка страдает,
Меланьюшка себе гадает:
Дорога скоро предстоит,
А рядом крест большой лежит.
Что это значит, не понять,
Придётся время выжидать.
Царица вскоре к ней зашла
И новость ей передала.
Меланья чувствует — должна
Уж в путь отправиться она.
Царица хочет ей помочь
Дворец покинуть, уйти прочь
На поиски пропавшего,
Искать Матвея нашего.
Вот прокричали петухи,
Меланья наша у реки.
Её до лодки проводили,
Продукты дали — не забыли,
Царица с нею попрощалась,
Шепнула, чтобы возвращалась
Одна, Бог даст, или вдвоём,
Вдогонку крикнула: — Вас ждём! —

• Глава 20
В лесу утро наступает…
Как Матвей там поживает?
Он Устинье помогает,
Дрова из лесу таскает,
Дом кой-где ей починил
(Раньше там отшельник жил),
Быт Устиньи поглядел,
Опыт нужный заимел.
Столько дива никогда
Не видал за все года:
Устинья быстро, без труда
Могла найти, где бьёт вода;
Птиц понимала и зверей,
Они играли будто с ней;
Она Матвею отвечала,
Как будто мысли все читала.
Он осторожнее с ней был…
Однажды он про то забыл,
Меланья вспомнилась ему,
И он почувствовал вину.
«Как мог забыть я про неё?
Царь не отпустит ведь её».
И вдруг Устинья говорит: —
Видать, душа твоя болит,
Ты не волнуйся за неё:
Нет во дворце теперь её. —
Матвей был очень удивлён,
Наверно, даже был смешон.
Устинья, глядя на Матвея,
Пыталась объяснить скорее:
— Матвей, должна тебе сказать,
Что мысли можно прочитать.
Чтобы спокойно мог ты жить,
Не нужно больше так тужить. —
Матвею стало интересно:
О чём же ей ещё известно?
В ответ Устинья говорит: —
Всё будет так, как Бог велит.
Ты погостишь ещё три дня,
Затем покинешь ты меня,
Всё, что могла — тебе дала,
Взамен я друга обрела. —
Она глядела с сожаленьем,
Одно лишь было утешеньем,
Что поделилась сокровенным,
Он для неё стал другом верным.
Мы оглянуться не успели,
Как три денёчка пролетели…
Матвей собрался в путь неблизкий
На лодке маленькой и низкой.
Устинья странно улыбалась,
Как будто вовсе не прощалась.
Матвей немного загрустил,
Сел в лодку и слезу пустил.
И вдруг откуда ни возьмись,
Виденье рядом появись —
Меланья близ него стояла,
Когда очнётся, ожидала…
«Они смеются надо мной…» —
Матвей гадает сам с собой.
Не мог понять, как получилось,
Как здесь цыганка очутилась?
Уже привык и к чудесам,
Во многом разбирался сам,
Но это чудо — не понять…
Устинья стала объяснять:
— Намедни, когда ты уснул,
Послышался мне тихий гул —
На берег лодка подплыла,
А в ней Меланьюшка была.
Чтоб сделать для тебя сюрприз —
Это наш маленький каприз,
Решили обождать утра…
И вот прощаться уж пора. —
Устинья что-то ей шепнула,
Тихонько глазом подмигнула,
По-матерински обняла,
И узелок с собой дала.
Меланья тут же в лодку села,
И долго ей вослед глядела.
Степенно лодка отплыла,
И по теченью поплыла.
Матвей умело управлял,
Весло уверенно держал.
К судьбе навстречу их несёт,
Посмотрим, что их дальше ждёт…
Как дальше сложится их путь —
Узнаем позже как-нибудь.

• Глава 21
За это время царь поднялся,
Делами царскими занялся.
Любил он точность и расчёт,
Сам аккуратно вёл подсчёт.
Его царица избегала:
Она обиду всё держала.
Царь даже на колени встал,
Его простить он умолял.
На что царица изрекла: —
К тебе я не имею зла.
За то, что подлость совершил —
Ты перед Богом согрешил;
Чтобы прощенье заслужить,
Вину ты должен искупить.
Меланья паренька найдёт
И твой мешок тебе вернёт.
А ты, мой милый, сам решай,
Как искупить вину, гадай. —
Царь Бога-батюшку молил:
«Лишь только б жив Матвей наш был,
Вернётся ежели — его
Приму как сына своего».

• Глава 22
Меланья и Матвей плывут;
Лучи от солнца сильно жгут.
До вечера так далеко,
А по жаре плыть нелегко.
Река широка и быстра;
Не так палит уже жара;
Теченьем всё быстрей несло…
Вдруг небо всё заволокло
И начал дождик моросить.
Решили к берегу поплыть,
Пока волной не унесло,
Иль лодку всю не разнесло.
Так начиналось всё прекрасно…
Теперь Меланье стало страшно:
Погода резко изменилась,
Как бы беда не приключилась.
«Что с ними будет? Что за знак?
Плыть по теченью или как?» —
Меланья мечется, гадает;
А парень лодкой управляет.
Поднялся ветер сильный вдруг,
Всё ливень застилал вокруг;
Кидало лодку на волнах;
Меланью вовсе сковал страх.
Матвей кричит сквозь шум воды: —
Напасть вот… не было б беды!
Вдруг если лодку разнесёт,
Она ко дну тотчас пойдёт,
Меланья, милая, держись,
Что б ни случилось, берегись!
Старайся силы сохранить,
Чтобы до берега доплыть. —
С трудом его та поняла;
Вода уж лодку залила.
Им сложно было разобрать,
Где берег, куда курс держать.
Всё было словно в страшном сне:
Кидало на крутой волне,
И ливень лил как из ведра…
Так продолжалось до утра.
Забрезжил только чуть рассвет,
Матвей очнулся — её нет.
Лежал он на песке речном,
На берегу своём родном.
— О, боже, что ты сотворил…
Мне без Меланьи свет не мил.
Шепни мне, Господи, слова,
Дай знать мне, что она жива,
Утешь, скажи мне, где искать,
Куда путь дальше мне держать? —
Судьба решила парня-птицу
Забросить вдруг домой в станицу,
Куда уже лет пять иль шесть
Не мог ноги своей занесть.
Матвей глазам своим не верит: —
Авось не сплю, пойду проверю. —
Увидел дом знакомый Прошин,
А это точно дом Гавроши,
И вот ещё чрез пять домов
Стоит знакомый дом отцов.
И ноги ватные ступали,
Дорогу сами выбирали.
Он шёл, как будто бы шальной,
Ну, наконец-то дом родной!
Сил нет, чтоб в двери постучать,
Пропал и голос, чтоб кричать.
Матвей тихонечко присел
И на крылечке засопел…
— Сынок, родной, неужто ты?! —
Раздался голос с высоты.
Матвей проснулся, подскочил,
Отца в объятья заключил.
И встреча слёзная была…
Обида у отца прошла,
Он очень сильно постарел,
Осунулся и поседел.
В доме такой же старый дух,
Огонь в печурке не потух.
Сынишка вспомнил обо всём,
Как жили здесь они вдвоём…
Отец накрыл на стол обед: —
Сынок, не помню сколько лет
Прошло с тех пор, как ты ушёл?
И, слава Богу, ты пришёл.
Тебе уж двадцать лет считай…
Ты кушай и запоминай:
Потом я вряд ли повторю,
Забуду вдруг, что говорю. —
Отец, покамест не забыл,
Уж очень он взволнован был,
Решил Матвею рассказать,
О чём Матвей наш должен знать:
— Давным-давно, времён Давида,
Я был пригоженного вида,
Влюбился в девушку одну
И до сих пор несу вину.
Она красавицей была,
Устиньей себя звала.
Но средь людей молва жила —
Кудесницей она слыла.
А я был молод, даже глуп,
Во многом был я очень скуп.
Решил жениться я на ней —
Не делать свадьбы для людей.
Устинья скоро понесла,
На свет мальчонку родила;
Но, видно, такова судьба —
Пришла к нам в дом сама беда.
Не знаю как и почему
И до сих пор я не пойму —
Её в народе невзлюбили
И как-то палками избили.
Меня грозились утопить
За то, что с ведьмой буду жить.
Я со слезами взял мальчонку,
Умело завернул в пелёнку
И в самый дальний отнёс двор.
С хозяйкой шёл на уговор,
Чтоб приглядела за тобой,
Пока я разберусь с женой.
Жене сказал, что ты исчез,
И чтоб она бежала в лес,
Что нам покою не дадут,
Пока Устинью не найдут.
Она была добрее всех,
Всё поняла и без помех,
Чтобы не трогали тебя,
Как в жертву принесла себя.
Её боялись и ругали,
Но в лес уйти возможность дали.
Я даже с ней не попрощался:
В глаза ей глянуть побоялся.
С тех пор и не было и дня,
Когда б я не казнил себя.
А ты — о ней напоминанье…
За что мне это наказанье… —
Матвей сидел с открытым ртом:
Не мог и мыслить он о том,
Что мать его ещё жива,
И что не сон эти слова.
Неужто это рядом с ней —
С родимой маменькой своей
Прожил он несколько недель?
Тут у него возникла цель…
Но прежде — папеньке сказать,
Что мать жива, он должен знать;
Что с ней он жил и говорил,
В лесу с Устиньей рядом был…
— Сынок, ты путаешь, небось,
Кажись, тебе привиделось?
Или ты болен, или что?
Ей там не выжить ни за что… —
Матвей не знал, как доказать,
Что видел мать, родную мать,
И что живёт в лесу она,
И чудом выжила сама.
Он в лес решил забрать отца,
Чтоб тот поверил до конца,
И чтоб прощенья попросил,
И душу чтобы облегчил.
Не знал, как лучше поступить:
Не мог Меланью он забыть,
Как быть и где её искать? —
Устинья может подсказать…

• Глава 23
Денёчки быстро пролетели,
Не раз уж петухи пропели,
Напоминая каждый раз,
Что солнце встало в этот час.
Меланья тяжело больна,
В семье одной живёт она.
Её на берегу нашли,
Чужие люди жизнь спасли.
С трудом цыганка разбирала —
Зачем, куда она попала…
Металась долго вся в бреду,
Совсем не кушала еду.
Лишь иногда просила: «Пить…»
Не знали, чем её лечить.
Хозяйка замужем была,
И девочка у них росла.
Лечили песнями они
Во всём селении одни.
Хозяюшка была Агафья,
А муж по имени Илья,
На гуслях он перебирал
И чудны звуки издавал.
Агафья голосом своим
Сливалась славно вместе с ним.
Заслушаешься — отдохнёшь,
Всю тяжесть на душе стряхнёшь,
Весь мир становится светлей,
Любая хворь пройдёт быстрей.
Меланью песни исцеляли,
Да тело жизнью наполняли.
И с каждым днём больная наша
Пыталась кушать, стала краше.


 …
Всем по душе пришлась она:
Словам своим была верна.
С постели только поднялась,
За дело сразу принялась:
Хозяйке помогала прясть,
Чтоб коврик дивный свой соткать
На память людям дорогим,
Чтобы приятно было им.
Когда совсем оправилась —
Меланья в путь отправилась.
С хозяевами распростилась,
До пояса им поклонилась
И по дороге по степной
Отправилась она домой.

• Глава 24
Матвей с отцом на лодке плыли
И вскоре к острову подплыли;
На бережок знакомый нам
Сошли, смотря по сторонам.
Вокруг спокойно, тишина,
Лишь птица кое-где одна
Щебечет, будто их зовёт.
Матвей отца уж в лес ведёт.
Опять деревья расступились,
Матвей с отцом перекрестились,
Волнуясь, к дому подошли,
И сын сказал: — Вот мы пришли.
Хозяйка, открывай скорей!
Встречай непрошеных гостей. —
Но им никто не отвечал —
Матвей негромко постучал.
— Опять Устинья где-то бродит,
В лесу порядок свой наводит.
Что ж, мы Устинью подождём,
С тобой хозяйничать начнём. —
Они дровишек натаскали,
Родник чистейший разыскали,
Котёл поставили на печь,
Смогли огонь в печи разжечь.
Поленья тихо затрещали,
Окошки в доме заблистали,
В избушке стало так тепло…
Вдруг ногу у отца свело —
Он резко на пол повалился,
За ногу с криком ухватился,
Её руками растирает…
Что делать с ним, Матвей не знает.
Отец от боли весь уж взмок,
Боль утолить никак не мог.
По полу крутится, страдает,
А сын, как может, помогает —
Больное место отцу трёт;
А тот от боли уж орёт:
— О, Господи, прошу, помилуй!
И так терплю я через силу,
Вину свою я признаю,
И слово я тебе даю,
Устинье в ноги поклонюсь
И о прощении взмолюсь.
За прошлое — казню себя,
Устинью выгнал в лес — любя,
Хотел как лучше для Матвея,
О чём уж двадцать лет жалею…
О, Господи, прости меня!
Дай мне дожить до того дня,
Чтобы вину мне искупить,
Ведь только так смогу я жить. —
Отец молился, причитал,
И рядом с ним Матвей страдал…
Они надолго отвлеклись…
В окошке тени пронеслись,
Они не видят ничего:
Забыли где и для чего.
Устинья молча подошла,
Рукой над гостем провела,
Молитву быстро прочитала —
Нога болеть враз перестала.
А Елисей запричитал: —
О, боже, я куда попал? —
Пред ним стояла всё такая,
Как двадцать лет назад, младая,
Коса почти до самых пят,
Всё тот же несравненный взгляд…
Она с улыбкою вздохнула
И обе руки протянула.
А он сидел, боясь дыхнуть,
Не смея глазом и моргнуть:
Вдруг пропадёт виденья след?
Моргнёт — и никого уж нет.
Устинья вдруг произнесла: —
Вставайте, это я пришла,
Ждала я вас, да отошла.
Вот корешки вам принесла —
Тут корень жизни, есть такой,
Отведать может не любой.
Кто сильно болен уж душой —
Податься может на покой.
Раскаяться уж кто сумел —
Души спасенье есть удел.
А если телом ты больной,
Знать, очищаешься душой.
Отведать эти корешки
Возможно, осознав грешки.
Тогда любая хворь пройдёт
И корень жизни оживёт. —
Матвей к ней молча подошёл,
Отцу сказал: — Я мать нашёл… —
Устинья сына обняла,
Слеза от счастья потекла…
Отец сидел, глазам не верил,
Во славу Божию поверил.
Судьбу свою благодарил
И Бога, что его простил.
Согласен он теперь на всё —
И на лесное житиё,
Чтоб рядом с нею вместе быть,
С Устиньей любимой жить.
Тут паренёк не утерпел,
Задать больной вопрос хотел:
Жива Меланья или нет?
Мать говорит ему в ответ: —
Цыганочка та хороша,
Видать, чиста её душа.
И вскоре встретишь ты её,
А дальше жизнь возьмёт своё.
— Она жива! И где сейчас? —
— Жива Меланья. Придёт час,
Когда увидишь её вновь,
Бороться будешь за любовь.
Что дальше будет — не гадай,
С терпеньем время выжидай. —

• Глава 25
По дороге по степной
Шла Меланьюшка домой.
Цыганка шла не торопясь,
Дороги дальней не боясь.
Уж разболелась голова:
Никак не вспомнить ей слова,
Что ей Устинья нашептала,
Когда в дорогу провожала.
Вдруг озарение нашло —
Всё будто вновь произошло:
Как в лодку наш Матвей садится
И на Меланию дивится;
Устинья рада этой встрече
И шепчет ей такие речи:
«Его ты ежели потеряешь,
Придёшь ко мне — дорогу знаешь».
И очень нежно обняла,
А в руки узелок дала…
Тогда ей было не понять,
Как можно птицу потерять?
Теперь всё было решено,
И ясно было ей одно,
Чтобы Матвея разыскать —
Сперва бы к маменьке попасть.
Всё объяснить, поговорить,
Совета у неё спросить;
Затем на лодке на любой
Поплыть к Устинье ей самой.
На том Меланья порешила
И по дороге поспешила.
Ещё и солнце не взошло,
Как показалось ей село —
Домов виднелись очертанья…
Село то было без названья.
А вот родной Меланье дом…
Свеча горит уж в доме том,
А маменька, видать, не спит.
Цыганка в дверь скорей стучит.
Вот было радости до слёз!
Уж сколько маменьке-то грёз
Пришлось отведать, пережить,
Теперь уж можно не тужить:
Меланьюшка цела, жива!
— Ты, маменька, скажи сперва,
Что в свете люди говорят?
И у царя чего творят? —
— О, дочь моя, скажу тебе,
Что люди говорят везде.
О том, что парень молодой
Как в реку канул с головой;
Что царь с царицею никак
Найти его не могут; как
Ты бесследно испарилась,
В иголку будто превратилась.
Царь во дворце всё перерыл —
Тебя там нет, и след простыл.
Намедни бабушка была
Из недалёкого села.
Слыхала: птица «залетал»,
Отца с собою он забрал,
Никто не знает ничего:
Куда, зачем и для чего? —
Меланья с радостью вздохнула,
И облегчённо протянула:
— О, Господи, благодарю!
Никто не доложил царю,
Что цел Матвей и невредим.
Он храбрый и непобедим!
Но неизвестно почему
Отца забрал… я не пойму.
Куда они собрались в путь?
Найти их надо как-нибудь. —
Меланья спать уже ложилась,
Наутро в путь идти решилась,
Но маменьке сказать сперва —
Молчала чтоб, не то молва,
Что вновь Меланья объявилась,
Чтоб до царя не докатилась.
А утром, солнце чуть светилось,
Меланья к маменьке явилась.
Та в слёзы: — Ты куда собралась?
Я без тебя уж настрадалась.
Скажи мне, иль случилось что?
Опять страдать мне так — за что? —
Меланья быстро, в двух словах
Пересказала о делах
И об Устинье не забыла…
— Ой… помню я… давно уж было…
Ходили долго слухи очень,
Её я помню, между прочим,
Красавицей она была,
Ещё кудесницей слыла.
И люди, помню, так болтали,
Что за купца её отдали,
А тот купец богатым был,
На пир людей не пригласил.
Бог видел, мало с ней он жил,
Мальчонку только и нажил…
Кудесница сбежала в лес,
Всем чудилось, что в ней жил бес:
Кто делал ей нехорошо —
Страдал тот сразу ни за что.
Вот и кудесницей прозвали:
Добро со злом перемешали.
Я в ней ценила все черты —
Характер святой доброты…
Постой, постой… а ведь отец
Мальчонки… птица тот малец?
Его ведь вроде так прозвали?
Ну и задачку нам задали.
Выходит, мать того птенца —
Устинья-кудесница?
Вот это сказка, это было… —
Меланья обо всём забыла,
Уж так была поражена,
В раздумье вся погружена:
Устинья перед ней стояла,
И те слова всё ей шептала:
«Придёшь ко мне — дорогу знаешь…»
— Меланья, что ты там гадаешь? —
Мать прервала от ясных слов:
— Забудь всё! Мой совет таков. —
Как тут забыть, когда всё ясно,
Но спорить с маменькой опасно,
Пришлось ей хитрость применить,
И слёзы горькие пустить.
Меланья всхлипывает, плачет —
Мать не поймёт, что это значит.
— Да ты неужто влюблена? —
Опешив, вскрикнула она.
— Да что же делать мне с тобой?
Авось полюбится другой?
И при дворце-то жизнь пригоже,
За этим слёзы лить негоже.
Царь жениха тебе найдёт,
Из знати может подберёт?
В богатстве можешь жизнь прожить,
Не будешь ни о чём тужить… —
Меланьюшка не поддаётся:
На воле лучше ей живётся,
К Устинье нужно ей попасть,
Матвея чтобы разыскать.
Мать только с горечью вздохнула,
Сама чуть было не всплакнула:
Меланью не отговорить,
Пришлось к Устинье отпустить.
Цыганка своего добилась,
Перед дорогой помолилась.
Мать проводила до реки,
И тут запели петухи.

• Глава 26
Матвей на острове с отцом
Проспали ночку крепким сном.
А утром пили за столом
Настой из разных трав с медком.
Устинья им дала понять,
Что дом не будет покидать:
Тут столько лет пришлось прожить,
Без острова не сможет жить.
Здесь каждый кустик ей знаком,
Зверушки прибегают в дом,
Её все любят здесь и чтят,
К ней птички на руки летят…
— Нет, никуда я не пойду,
Остаток жизни проведу
На острове, ведь здесь мой дом!
А вам решать, где жить с отцом.
Хотите, можно у меня,
Пожили бы пока три дня,
Потом решите что и как,
Чтоб не остаться в дураках.
Здесь нужно время, чтоб решить,
Так сразу нам нельзя спешить:
Мы люди разные теперь… —
Вдруг тихо заскрипела дверь
И кто-то, вроде, постучал…
Отец от страха аж привстал.
— И кто ж в лесу ещё живёт? —
Устинья тихо: — Пусть войдёт, —
И в двери: — Дома я, входите,
Так робко что-то там стучите? —
Матвей вскочил от удивленья:
Меланья, будто бы виденье,
В дверях раскрытых появилась:
— Мир вам, — и низко поклонилась.
Лицо цыганочки пылало
И, видно, счастьем всё сияло.
Матвей был несказанно рад,
Выкрикивал на разный лад:
Отцу Меланью представлял,
Что было с ними — посвящал,
Меланью был готов обнять,
От радости хотел плясать…
Устинью на руки поднял
И при Меланье он сказал,
Что это мать его родная…
— Да, да, Матвеюшка, я знаю… —
Меланья шла наперебой:
— Я рада, что она с тобой!
И вот вы вместе всей семьёй! —
— Скажи, случилось что с тобой? —
Матвей её перебивал:
— Я очень по тебе скучал, —
Признался девушке всерьёз.
— Но вы, пожалуйста, без слёз, —
Шутя Устинья перебила,
К столу Меланью пригласила:
— Гостей сперва за стол сажают
И чаем с мёдом угощают,
А уж потом расспрос ведут
И вежливо ответа ждут. —
Меланья вкратце рассказала,
Что было с ней, куда попала,
Как люди добрые нашли —
Меланью выжить помогли;
Затем она их покидает
И к маменьке домой шагает.
Совета просит, чтобы мать
Дала добро — к ним путь держать;
Что во дворце их потеряли,
Везде, похоже, обыскали…
— Царице я пообещала,
Когда меня та провожала,
Что ежели найду тебя,
То сразу или погодя
Заявимся мы во дворец,
Вернем мешок им, наконец.
А то наш царь пропажу ищет,
Никак мешок свой не отыщет. —
— Вот скоро будет всем потеха!
Царю то будет не до смеха… —
Матвей задумался серьёзно:
— Как царь так мог? Ну, как так можно?
Как сможет мне в глаза взглянуть?
Ведь я же мог и утонуть…
Что ты, Устинья, нам подскажешь?
Быть может, путь ты нам укажешь,
Как поступить? Иль отомстить,
На волю Бога всё пустить? —
— Конечно же не нужно мстить,
Сумейте всех за всё простить.
Хотите ежели мой совет —
Без худа и добра-то нет.
С Меланьей вы бы не сдружились,
Любить бы вы не научились.
И вряд ли вы б меня нашли —
Чрез это коли б не прошли.
А так, благодаря мешку,
И посчастливилось отцу:
Конец страданиям его,
Видать, он заслужил того —
Меня он вновь-таки обрёл,
К тому ж невесту сын нашёл.
А царь своё уж получил —
Вину страданьем искупил.
Уж раз раскаяться сумел,
Знать, жизнь свою спасти успел.
Вернетесь во дворец, а там
Всё быстро встанет по местам.
Простите только всех за зло:
Нам всем удачно повезло. —
Матвей был счастлив всей душой,
Он, наконец, обрёл покой,
И мать жива, Меланья рядом…
Окинув всех счастливым взглядом,
Решил у матери спросить:
— Вы нам позволите отплыть?
А сами для себя решите,
Как дальше жить вы захотите. —
И, незамедля, снова в путь,
Не стали время зря тянуть.
• Глава 27
Вот и знакомый бережок,
Откуда начал путь мешок.
Матвей Мелании помог
Сойти на этот бережок.
И, взявшись за руки, они
Шагали в сумрачной тени.
А в окнах царского дворца
Мелькали тени без конца,
Свечей мерцанье застилая…
— Ну вот, пришли, моя родная… —
Матвей вздохнул и постучал:
— Гостей встречайте, — прокричал.
Ворота вскоре распахнули,
На двух непрошеных взглянули,
Пошли докладывать царю…
— Пожалуй, сам я посмотрю,
Кто это там в столь поздний час
Решил порадовать всех нас? —
Гостей увидел, обомлел
И от стыда аж покраснел:
Свершилось то, чего боялся —
Дар речи у него отнялся,
Руками машет и мычит…
Меланьюшка стоит, молчит;
А птица этак расхрабрился,
Что на царя он напустился:
— Мешок вернуть тебе пришлось,
А ты, царь-батюшка, небось,
Ни слова вымолвить не можешь?
Меланья, может, ты поможешь?
Наш царь, как будто бы немой,
Авось, и вправду он больной? —
Меланья сдерживает смех:
— Спросить бы надобно у всех,
Что с нашим батюшкой случилось?
Быть может, это Божья милость?
Пришли, похоже, мы не зря,
Авось, мы вылечим царя? —
Царь, наконец, пришёл в себя,
Свою бородку теребя,
Без остановки лепетал
И чуть заметно пол топтал:
— Друзья, позвольте… я хотел, —
Царь от волненья весь вспотел.
— Прошу вас не держать обиду.
Неужто я только для виду
Стою пред вами, лепечу?
Страдать я больше не хочу
И никому не пожелаю…
Я ваши чувства понимаю
И постараюсь сделать всё —
Пока здоров и жив ещё,
Вам в жизни чтобы не пришлось
Нужду узнать — не довелось.
Всё, что попросите — исполню,
Ваш дом подарками наполню,
Велю на брачный пир созвать
И свадьбу счастливо сыграть… —
Меланья и Матвей застыли…
Они, конечно, всё простили.
Им показалось даже, царь,
Как будто вовсе был не царь,
А очень близкий человек,
И будто знают его век.
Вот как наш царь переменился!
Матвей уж очень подивился:
— Видать, во благо пережито,
Как будто сеют через сито —
Вся шелуха выходит вон,
А чистое — благим зерном
Пускает первые росточки…
Ну и дела… бегут денёчки…
И, слава Богу, доживём
И свадьбу вскоре отведём… —
И все счастливые стояли,
Царицу тоже подозвали,
Решили все вопросы вместе:
Какое платье сшить невесте
И много-многое другое…
Бывает в жизни ведь такое!
Сбылись мечты — все рады были.
На свадьбу даже мёд варили,
И все за счастье молодых
Из кубков пили золотых!