Серега похвалил хохлушек

 Приятель мой знает все. По любому вопросу он забьет любого. Вот сегодня звонит, ну и начинает меня учить, втюхивает, что в голову взбредет. Я, где-то спорю, в чем-то соглашаюсь. Говорю ему: Павел Глоба предсказал для Перми и впредь всякие неприятности, потому, что она находится на каком-то разломе".
 - "Твой Павел Глоба ничего не понимает. Я когда-то ему доверял, даже книжку купил, а сейчас ее выкинул. Он для Белоруссии знаешь что пророчествовал? Что будет править женщина, что народ из городов побежит, что сельское хозяйство возвысится над другими видами деятельности, а что стало?"
-"Ну, а что, твоя Белоруссия процветает, вот у нас-то что творится, ведь захламились все, заросли грязью. Вчера показали какую-то сумасшедшую, которая в своем дворе собрала свалку, и теперь пожаром грозит соседям. А в городских квартирах сколько напасено у всех всего горючего?  Да,- говорю,- с обществом творится что-то невообразимое и это грозит катастрофой, мировым пожаром. Возможно люди иначе не одумаются и не станут заблуждаться.
- "Ничего подобного, в войне гибнут хорошие люди, а предатели и прихлебатели остаются в тылах. Вот дядя мой прошел две войны, но остался цел. В плену был, в лагере котором-то знаменитом, то-ли в Бухенвальде, то ли Освенциме."
- "Ну и что, я вот и говорю, сильные и из пекла выберутся, а слабаки погибнут в тылу даже."
- "Вот говорят про хохлов, что они были полицаями, и националистами, но дядю моего спасла именно украинская добрая душа. Когда их пленных, после поражения на Днепре вели по какому-то населенному пункту Украины, истощенных и изможденных, то бабы, что по обочинам стояли, кое-кто кидали в колонну,  что-нибудь из еды. И вот в дядины руки попал какой-то кусок жира. Даже не само сало, а вытопленное, вместе с шкварками, он съел и сразу почувствовал улучшение, да так, что и в лагере потом не пропал".
У меня слеза навернулась, думаю: "Ну, так женщины всегда помогут, что тебе украинки, что наши, северянки. Моего отца новгородка выручила тоже на той войне. Когда он сбежал из немецкого плена в сорок первом году. Благо, что немножко их язык знал, приглянулся конвоиру, стал, типа ординарца. Повели на лесозаготовительные работы, а ему это дело знакомо, с малых лет валил деревья, ну и костры мог делать. Приказали, развел он костерок, а для него же нужны сучки да веточки, так один раз сходил подальше, другой, а там и и не вернулся.
 
  Пошатался по лесу ночь-другую, потом в деревне с краю, постучал в избу. Пожилая хозяйка впустила потихоньку, обогрела, накормила. А скоро сын ее из партизан наведался, опять же ночью.
  Шепнула, сдала с рук на руки, проверку устроили, так и не погиб, а сгодился отечеству. Партизанский край не один год существовал самостоятельно, пока Красная армия не пришла.