143

Рисунок 97г: Дом и его обитатели

***

Один протянул камень, другой протянул хлеб - взял и то и другое - и, положив камень на землю, встал на него и стал есть хлеб…
Или стал разбивать камнем хлеб - или хлебом камень – хлеб был как камень; было как бы два камня, но я точно знал, что, по крайней мере, один из них - хлеб. Не мог Бог, издеваясь, дать мне два фундамента для дома и ни одного дома. ...Раскрошил и то, и другое, но по-прежнему не мог есть и не знал, хлеб ли это, потому что не было воды; не было даже слюны во рту - пустыня...
Или отправился в путь, взяв хлеб и камень - и смог сгрызть хлеб не раньше, чем сточился камень, на котором сидел во время привалов - пришлось пройти огромный путь...

  Изжил  старый мир, дорос до потолка в этой комнате и уже свысока смотрел на пышные, но продавленные диваны и лакированные, но поцарапанные столы,  будучи не в состоянии ими воспользоваться. Надо переходить на второй этаж - но дело в том, что там никаких комнат и даже чердаков  - есть каменная глыба, в которой придется выдалбливать себе пещерное и первобытное жилище. Остается верить, что не вечен и не бесконечен камень, что небо, протекая широкою рекой, сточило его со своей стороны и уже 3-й этажом будет крыша…

«Боялся приступать к этому делу - но все же приступил»... То же было и во второй, и в третий и в миллионной раз (первые разы были в незапамятные, доисторические времена) - все же и сейчас он чувствуется, этот порожек,  рубец - и болит  волевая жила – она не только закалилась от  беспрерывных ударов и претыканий, но и сточилась, износилась - даже прохудилась в одном месте…

Пришел и стал давить своим физическим здоровьем, душевной самоуверенностью и физическим, опять-таки, изобилием. Легко ли чувствовать себя бледным, скудным и слабым? Наполовину легко, нетрудно, если только ты с той же силой надавишь на него духовно: «ты на меня как слон на чахлое растение, а я на тебя как лопата на крысу». «...Нет, все-таки  не годится - будет только обоюдная смерть, меня  ничья не устраивает. Не входите в чужие дома и не впускайте чужих к себе, если только не можете уже при входе выбить чужое из рук».
 
Я-то что - уже бессмертен, а вот моя жена еще слаба: может соблазниться, испугаться, войдя в какой-нибудь королевский оперный театр, где всюду лепнина розами, грудями, виноградами, бедрами, чашами и задами. «Жена, выучи  этот текст наизусть и повторяй в трудную минуту - и тогда никакие амуры-лемуры и прочие сатиры не одолеют тебя. ...Видишь, как поет эта грудастая тетка черт те что? - а ведь это она вчера торговала нам рыбу...»

Все берегут «классиков», «чистоту русского языка», пылинки сдувают. Хорошо, если бы только интеллигентные бабушки этим промышляли, но вот приходит бугай, которому забыли сделать кровопускание и туда же: поклон (с напряжением сил переломил шарообразный живот) и дуновение, тихое как молитва (сиплое и перегарное тоже). А я, значит, явился в этот музей и давай кочегарить. «А что - стол как стол, еще крепкий; если около стены его поставить, так даже не сильно шатается». На стуле тоже вроде можно сидеть, пока не проваливается и не разваливается. К тому же я тихонько посижу на этом стуле и  тихонько попишу на этом столе...» ...Переполох, а ведь в музее есть и кочерга, которой орудовал некий горлопан по кличке «Маяк» и ящик с пустыми винными бутылками, принадлежавших ныне покойному поэту Осенину... – «Им можно, а тебе нельзя». – «А я вот тоже кочергу с бутылкой возьму -  сразу станет можно». ...«Пописать не дают черти, запыхался аж от злости – при том, что  совсем  безобидного хочу...»

***

Каждый человек проживает свою жизнь на пару с Христом - Он то ли друг, то ли брат, то ли зять или даже жених... - короче, с Ним каждый день видишься, и к Нему привык, как ни к кому. И Он своему напарнику все грехи прощает, от него не уходит и всё  пытается его доброму научить. Но тот упорен: сначала иголки подкладывал и спички поджигал, сунув их между пальцами ног, а теперь стал и ножичком орудовать… Лишил Его, в итоге, рук, ног, глаз, ушей и теперь пытается язык вырвать – «чтобы не болтал». А Он все прощает: «живи, если есть еще в тебе сила жить, но живи, чтобы спастись, ведь слишком страшен Страшный Суд - только поэтому прощаю, жалко тебя до слез, не могу уже на тебя смотреть».

***

Засыпая, видел перед собой множество картин и они были другие, чем те, что я рисовал и рисую, и я хотел их иметь, но не знал, как такое можно нарисовать… Буду дальше развиваться? Или что-то так и останется сбоку…