Волшебный полет

Так ли важно, о чем мы думаем?
А думаем мы обо всем и пишем, о всякой  сбывшейся и не осуществленной мечте, о далеких звездах, о солнечном луче, о родительской заботе, обо всем, и даже о том, о чем невозможно вообразить.
Я живу пониманием, что я потерян для самой жизни, и даже это понимание, радует меня, так как я, не разучился  восхищаться красотой, созданным Всевышним.
Наверное, я слишком люблю Его мир, а Он не замечает меня такого влюбленного.
                А. Фром.



 Я заказала билет на рейс земля-воздух-земля.
Мои наивные родственники, были в недоумении, узнав о моем намерении полететь в неизвестную страну, под названием  Лайказабисия.
Все спрашивали у меня, где она находиться, в какой части мира, название столицы.
Кто-то, даже умудрился  по карте мира искать живописную по моим рассказам страну, а мой сосед прибежал с глобусом и начал крутить шар в разные стороны, нахмурив лоб, держа лупу и восклицая нет такой страны, нет, где она?
     Их даже волновал мой спокойный вид, и то, что я не умолкая рассказывала им об этой фантастически, чудесной стране, искушая их любопытство. Я намеренно и со страстью наблюдала за  уставшими от моего рассказа, моими любимыми душами и мне было жаль их, я знала, разделяй я, с ними любопытство, меня ждала подобная участь.
    Жаль конечно уезжать, жаль оставлять их без себя, но не посетить город моей мечты столицу Лайкозобисия, Канградю, было бы для меня  смертельным ударом.
И я, как самая настоящая путешественница, приготовив все необходимое для дальней дороги, объявила моим любимым родным, день моего отъезда.
     До последнего момента, они думали, что мое страстное стремление покинуть Родину, останется разговорами, и я, поменяю свое решение.
Но когда я, во всеуслышание объявила, каким рейсом  лечу, их невозможно было узнать; они сгорбились, сморщились и потухли.
- Ну вот, мне завтра лететь, а вы своим кислым видом меня убиваете, ну скажите,  на кого мне возложить груз расставания, если от вашего вида, мне хочется плакать?
- Но мы тут все думали, что ты отменишь свое решение, чтобы  вместе встретить новый год, а ты вместо этого, покидаешь нас.
- Я не покидаю вас, а всего лишь на время, на очень короткое  для нашего времени время, оставляю вас. Я  не хочу  видеть вас такими грустными, и хватит разводить краски,- говоря так, я обманывала себя, что все хорошо, хотя понимала, как и для них, так и для самой себя, я открываю новую страницу для страдания.
     Шум возникший от душевной тревоги и из-за всей этой суматохи исчез к полуночи, когда сон совсем одолел меня. Ночь прошла без кошмарных снов. Проснувшись,  я с трудом напрягая память, вспомнила, все, что мне приснилось;   мне снилась огромная  зеленая поляна, а посередине на небольшом камне сидела  старушка  и вязала голубые пинетки с белыми бубенцами. Пинеток было так много, что очертили солнечный круг вокруг нее. От этой чудесной красоты, все сердце радовалось и хотелось протянуть виновнице  на ладошке маленькую звездочку, чтобы она дарила ей, тепло от меня.
     Прокрутив в сознании все, что мне приснилось, я ближе к одиннадцати окончательно  прогнав  свои видения с трудом покинула теплую постель и поспешила освежить свой внешний вид, но проходя мимо кухни, аромат приготовленного чая с чабрецом, напомнил мне, о моем отъезде, и я разогнала себя, чтобы не опоздать на дневной рейс.
     Хотя все что мне нужно  я приготовила и упаковала  еще накануне, но  возле меня суетилась родня, подгоняя мое волнение. И в последнюю минуту перед выходом, всей семьей, мы решили не нарушать традицию и присели.  Чувствовалось напряжение и взгляды сидящих выдавало их внутреннее состояние; хотелось только молчать, молчать до последнего момента, не нарушая тишину уходящего времени потоками слез, которые гнездились под сильным моим сжатием в области грудной клетки.
- Ну вот и все, теперь можно выходит, - произнесла сестра, издав глубокий стон, следом добавила.-
- Наверно твои друзья тебя заждались.-
- Да, еле слышно прошептала я.
 И в аэропорту нас  встречали; моя старая  хромая коза ее приплод, два удалых ягненка, петух, несушка, чудо аппарат  и рябчик, что сморил корову мать.
Смотря на их жалкий вид,  мне казалось, что я сдержу потоки слез, но не тут-то было, слезы градом потекли из моих лучистых глаз, когда мне протянули разноцветные шарики, на каждом из которых было написано:" мы будем тебя ждать, возвращайся скорей".
И кто бы знал, что творилось в этот момент в моей душе, и как тут не плакать, и  я плакала, как последняя дурра, опоздавшая на самолет. А  они суетились возле меня, и все  сыпали на мой мокрый вид свои сухие вопросы, и вопросами проводили до зала ожидания.
     И в последний миг обернувщись и увидев их грустные лица, я  почувствовала в сердце,  такую  боль, что сжало  мою душу холодком расставания, от этого мне стало страшно.  Я c трудом подняла руку и  еле, еле помахала им моим теплым намоченным от слез платком.
И в этот момент мне хотелось  только одного, быстрее сесть аэробус  и улететь, чтоб не видеть ни слез, не грустные лица, не слышать разговоры, удушающие мое желание, не тяжелые вздохи, не молчаливый плачь.
- Разве тебя там кто-то ждет?
- Как же ты там одна?
-  А если ты заболеешь, кто за тобой присмотрит?
     О,  сколько еще подобных вопросов  проносилось в моем сознании, даже тогда, когда надомной склонилась стюардесса и томным взглядом улыбаясь самой очаровательной улыбкой произнесла,-
- Как вы себя чувствуете?
Вам, что-нибудь принести?
Мое подсознание, находившееся под давлением зафиксированных вопросов, резко откликнулось на зов спасительницы из реального мира и я шепотом спросила,
- Я,  еще жива?
- Вроде  бы да.
- Я первый раз летаю на таком аэробусе, меня отговаривали лететь, но знаете, вроде не так страшно.
- Все хорошо, не пугайтесь, все мы  смертны.
- О, эти ее последние слова,  все мы смертны. 
Волнение охватывало меня, как маленького человека, переживавшегося за свою пташку. Мое маленькое сердечко не было подготовлено к таким стрессам и сердце мое окутала липкая паутина сомнений, неужели наш воздушный полет, накроет волна смерти и не спастись, не разорвать, не оборвать пожирающие тело, разум, мысли,  клыки смерти, которые  унесут нас всех  в пучину морскую?.
Нет, этого не должно случиться и я  затаив дыхание, посмотрела через иллюминатор  на небо, на облака, что мы оставили далеко внизу, закрыла глаза и мысленно  ждала, ждала счастливый конец полета.
-Что ты видишь? Что ты видишь? Одеревеневшая мумия, кричал мне внутренний голос.
- А мои очи, молча отвечали. 
-Да ничего, лишь пространство, бесконечное,  пространство, что влечет  мое сознание в свои недра.
- Куда ты бежишь от самой себя?
Не умолкая, допытывал от меня признание, все тот же голос.
- Там меня ждет маленький, добрый человечек и думает обо мне, он так долго думал, что устал  думать.
Когда-то тоже   заброшенный на берег своей мечты, он мысленно позвал меня к себе и вот уже который год ждет меня.
     От мыслей становилось страшно и я прикрыла глаза и увидела чудесное море  и берег лазурный и маленького человека, собирающего ракушки, и до меня доносились снова, и снова его мысли:
скоро думал он, волны успокоятся и солнце осветит лазурные воды и тогда появится она, - то есть я.
Но  каждый раз, когда приплывали все новые и новые  корабли к его берегам, море вздувалось, кипело от чувств, волнуясь, он  искал меня среди странствующих путешественников, и опускал взор, негодуя, не находя меня среди них.
Я кричала  через свои видения, моему маленькому другу:
улыбнись, оживи потухший взгляд,  и коснись своей душой вселенной, не надо ждать затаив дыхание, и тогда ты увидишь меня в этом огромном пространстве, где качаются как колыбель, кучерявые, как золотое руно облака, собирающие космическом пространстве золотую пыль, что озаряет наши  очи.
     И глубине моей души, все тот же голос  шептал, сквозь  тревожное предчувствие, -
- Знаю, ждешь поцелуя, тая, мечтая  о пушистом прикосновение ватной дымкой к его любимой душе. Мечтая, чтобы   время  определило тебе место рядом с ним, так лети же к нему.
А я, летела к нему и  мысленно  прикладывала к десницам руки, так как делал он. Первая росинка покатилась по моей теплой  шике,  вторая, третья и так все лицо оказалась в  объятьях радостной слезы. Открыла руку, как душу и увидела, как медленно, легко и чувственно приземлился аэробус  к планете земля.