Шутки о Станиславском

Станиславский убил на охоте чайку, принёс Чехову и говорит: "Слабо пьесу сочинить?" Чехов сочинил "Чайку". А потом принёс Станиславскому ощипанную курицу: "Слабо спектакль поставить?" Станиславский поставил "Синюю птицу".

За выполнение сверхзадачи актёры требовали от Станиславского оплаты сверхурочных.

Горький задумал большую пьесу «На дне рождения у Станиславского», а сочинил только начало.

Станиславский бывало говорил актёрам: «Не себя любите в искусстве, а меня!»

Станиславский с Немировичем поспорили, кто громче крикнет «Не верю!», и так увлеклись, что забыли, о чём спорили.

Станиславский хотел создать периодическую систему элементов актёрского мастерства, но не сумел красиво нарисовать.
 
Немирович говорит Станиславскому в «Славянском базаре»:
– Кому интересно, если мы с Вами будем дружить? Какой же это театр?
На том и порешили.

Чехов говорит Станиславскому:
– В моей «Чайке» пять пудов любви! Разве Вы не видите?
– Я глазам своим не верю! – отвечает КС.

Качалов говорит Станиславскому:
– Зачем Вы, Константин Сергеевич, кота назвали Василием Ивановичем? Мне это обидно.
– Да это ж я в честь Чапаева!

– Давайте займёмся этюдами, – говорит Станиславский.
– Давайте, – отвечают артисты. – Можно покурить?

– Голубушка! Разве Ваши действия соответствуют сквозному?.. Что Вы  молчите?
– Я, Константин Сергеевич, осверхзадачена!

Станиславский сочинил новую главу «Театральная этика». Артистам приказали больше не пить, а из названия театра убрали «Общедоступный».

– Вы, батенька, говорите, а не пойте. МХТ – это не Малый театр!
– В Большом тоже поют.

– Константин Сергеевич! Я не знаю, как мне играть любовь?
– Методом физических действий.

– Константин Сергеевич! Я не могу думать по системе!
– А без системы можете?

– Константин Сергеевич, «жизнь человеческого духа» и «я в предлагаемых обстоятельствах» – это одно и то же?
– Смотря, какой у Вас дух, милая.

Однажды Станиславский влюбился в актрису. Пригласил её в кабинет и говорит: «Я не искусство в Вас люблю, а Вас в искусстве. А себя – наоборот». Актриса его не поняла, обиделась и ушла к Немировичу.

Станиславский обожал перевоплощаться. Увидал в окно Чехова – перевоплотился в шкаф и стоит. Чехов сразу его узнал, но вида не подал и говорит: «Дорогой, многоуважаемый шкаф!» Станиславский всем потом об этом рассказывал, даже со сцены.

Станиславский вечно к Чехову приставал: сочини, дескать, что-нибудь.
– Слабо про дядю Ваню сочинить?
Чехов сочинил про дядю.
– А про сестру слабо? – наседает Станиславский.
Чехов и про сестру сочинил, даже про трёх.
– А так, чтобы брат с сестрой, и у неё дочка, и другая, приёмная, и сын, который утонул?..
Чехов долго отнекивался, потом всё-таки сдался, сочинил «Вишнёвый сад». А Станиславский всё не унимается:
– А про работу актёра над собой в творческом процессе перевоплощения?!
Тут Чехов не выдержал и помер. Пришлось Станиславскому самому сочинять.

Станиславский пробовал заниматься актёрским мастерством по системе с белыми мышами. Мыши вели себя органично. Но не перевоплощались.

Станиславский с Немировичем не разговаривал, только по телефону. И, прежде чем позвонить, долго речь перед зеркалом репетировал. Потом наберёт номер:
– Здравствуйте, уважаемый Владимир Иванович.
– Ну?.. В чём дело?..
– …….
А Станиславский растеряется и все слова забудет.

Станиславский всегда был не в ладах с математикой. Вечно цифры путал, даже когда по телефону звонил. Наберёт номер:
– Это квартира Немировича-Данченко?
– Нет, Скворцова-Степанова.
– …….

Когда у Станиславского начинали болеть зубы, он сосредотачивал внимание в узком круге и говорил самому себе: «Вот если бы зубы болели у Немировича…» И ему становилось легче.

Работая над собой, Станиславский любил, держа во рту конфету, делать кислую физиономию. «Что же такое он ест?» – недоумевали артисты.

Станиславский был лунатиком, но никто об этом не догадывался. Считалось, что и по ночам он продолжает совершенствовать своё мастерство.

Станиславский ещё в детстве потерял все свои зубы и пользовался искусственными. При ссорах с ним Немирович ядовито намекал: «Берегите фарфор».

Станиславский был рыжим, что очень соответствовало его эксцентрическому характеру. Но, стесняясь этого, он всегда ходил в седом парике, красил усы чёрной ваксой и старался вести себя солидно.

В отличие от Немировича, читавшего много и быстро, Станиславский читал мало и медленно. Поэтому он любил Чехова, а Немирович – Достоевского и Толстого.

– Где вы сейчас находитесь? – спрашивает КС у артиста.
– На сцене.
– Приглядитесь: это же тропический лес!
– Действительно… И как меня сюда занесло?!

Станиславский терпеть не мог рыбную ловлю, считая её праздным времяпрепровождением. «Лучше бы пьесу написал», – ворчал он, глядя на Чехова с удочкой.

Станиславскому нравились рассуждения Г.Крега об актёре как сверх-марионетке. «Вот уйду к Образцову в куклы играть, – пугал он своих артистов, – а вас Крегу отдам».

Чехов решил подшутить над Горьким и назвал героев своей пьесы Кислым, Сладким и Солёным. Но Станиславский оставил одного Солёного.

Станиславский хотел быть похожим на Чехова и потому стал, как и он, носить пенсне. Увидев это, Чехов пошутил: «В человеке всё должно быть прекрасно…»