Большое путешествие

БОЛЬШОЕ ПУТЕШЕСТВИЕ
…Уже больше месяца они блуждали среди исполинов, в темноте как будто оживающих и неотступно наблюдающих сверху. Лапы пальм хлестали по лицу, шум в кронах казался разговором с небом. Вершители судьбы, раскачиваясь из стороны в сторону, выносили приговор. Их воображение рисовала страшные картины. У каждого своя.
Вереницей они плелись по джунглям, каждый в себе и о своем. Многие из них уже забыли куда и зачем идут. Они давно не видели солнца, хотя на самом деле просто перестали поднимать головы. Смотря себе под ноги, ведя беседу с самим собой, споря, плача, убеждая и убеждаясь, они блуждали, каждый сам по себе. Кто с чем, кто что унес – секира, нож, веревка, факел. Измученные и злые.
Мало кто помнил, как они впервые садились на корабль, чтобы плыть к своей мечте. Уже забыли, какой свет согревал их, освещая путь. Полные веры и надежд, они ступили на трап, сели в одну лодку и каждый обещал, что доплывет. И каждый обещал, что не даст утонуть. И каждый брал в руки весло.
Им было страшно, но в то же время каждый, ступая на этот путь, чувствовал себя непобедимым, отважным капитаном, осмелившимся бросить вызов СЕБЕ!, рискнуть и изменить свою жизнь. И была путеводная звезда, и светила ярко, и направляла.
…Шел набор в команду.
«Всем! Всем! Всем!
Кому надоели серые дни!? Кто полон сил и жажды жизни, кто любит риск?! ВАШ выбор –БОЛЬШОЕ  ПУТЕШЕСТВИЕ! Кто готов бросить вызов обыденности?!...»
Каждый слышал свой призыв.
Ежи не был новичком, считал себя опытным моряком и путешественником, баловнем судьбы. За плечами была школа моряков и диплом с отличием, высокие показатели на повышении квалификации. Он рвался в бой, со всей своей самонадеянностью и энергией! С привычной улыбкой, скрывающей боль и нерешительность, он встал в очередь. Веселя народ и привлекая к себе внимание, он пропитывался тем самым сладостным ожиданием, которое со временем охватывало всех и превращалось в единую энергию.
На самом деле, Ежи до конца не отдавал себе отчет в своих действиях. Как и во многих ситуациях в жизни, относился несерьезно и поверхностно.
Ото всюду слышались лозунги и призывы…А на что ты готов ради мечты???!!!! И он, закрыв глаза, сделав глубокий вдох, шагнул на помосток. «Я ПЛЫВУ!!!» - сказал он громко и взял в руки весло. И тридцать два раза отозвалось в ответ «Я ПЛЫВУ»
Новобранцы с некоторой опаской осматривались по сторонам. Ежи озорным взглядом окинул команду. Кого-то он знал в лицо, кого-то по имени. Он многих знал по курсу подготовки мореплавателей и отважных капитанов, путешественников и Синбадов Мореходов. Были и незнакомые лица. Все было ново и интересно. И вот призыв капитана – ВЕСЛА НА ВОДУ! И замирает все внутри, и каждый вздох уже тем, в будущем. Но что такое?! Лодка не двигается с места. Странно. Ежи осмотрелся. Вроде в руках у каждого по веслу, вроде все готовы плыть, но вот вопрос – как и куда?
Ежи поймал себя на мысли, что и сам не опускает весло до конца в воду, не налегает в полную силу и толком куда и зачем гребет не знает. В душе задребезжало волнение, разум и чувства легли на чаши весов и эти колебания, отсутствие равновесия приносило Ежи жуткий дискомфорт.
…Ежи опустил весло. Было очевидно, что нужно что-то делать. Либо все гребут, либо лодка не тронется с места. А ведь у их лодки даже нет названия. Что ж, всем хотелось плыть к мечте, но вот только грести видимо не всем. Капитан, окинув взором команду, видимо что-то подумав про себя, а вслух произнеся «так братцы не пойдет», стал собирать вещи. Монотонно сматывать канаты, сушить весла, опускать паруса. У Ежи внутри что-то заклокотало, зарычало, взбунтовалось. Началась паника, все куда-то забегали, не зная куда кидаться и что делать. Никто не мог поверить, что они даже не тронутся с места. А как же тот свет, то солнце, та звезда, до которой каждый замахнулся дотянуться. Неужели это все?! Но вот кто-то поднял весло, заявив «Я готов грести» так громко и мощно, что мир вдруг замер. И каждый за этот короткий миг, успел заглянуть к себе внутрь и принять решение. Весла поднимались один за другим, энергия вновь нарастала. И была лишь одна цель, и был один лишь путь! Подул легкий ветерок, возвещавший о новой жизни, превращаясь в ветер перемен. Он надул паруса, и весла как один разрезали волну. И сердце рвалось из груди и хотелось кричать от восторга!
День сменял ночь. Матросы стали уставать. Команда все больше смотрела себе под ноги. Ежи становилось не по себе, когда он видел, как люди бросают весла, и прыгают за борт. Он не понимал, почему. Зачем тогда все это? Зачем нужно было отправляться в путешествие, уплывать так далеко от дома, от теплых уютных постелей, от размеренного и привычного образа жизни, чтобы потом бросить, отказаться от мечты, ради которой брал в руки весло. С каждым ушедшим грести становилось сложней. Кто – то не прыгал в воду, но и не грёб. Просто сидел и упивался собственной усталостью, бесконечно жалея себя, прося воды и еды. И скоро стало совсем невозможно грести. Руки немели. Холодные брызги пронизывали насквозь. Хотелось просто закрыть глаза и заснуть. Ежи погрузился в себя. То опуская, то поднимая весло он искал смысл всего происходящего. Оглядевшись по сторонам, он не увидел ничего кроме темноты. Удар, хруст древесины, быстрые потоки воды. Кажется, они сели на мель, или наткнулись на риф. В полутьме бегали люди, кто-то начал сеять панику. Кто –то не мог докричаться до команды. Начался хаос. Каждый пытался спастись, кто как умел, не понимая, что происходит. Все так привыкли смотреть к себе под ноги, к темноте, что, ошарашенные, подняв вдруг глаза, ослепли даже от того тусклого света, который освещал лодку.
А капитан стоял на своем капитанском мостике. И наблюдал. И знал, что то, во что они врезались, станет их пристанищем до тех пор, пока лодка не будет заново отстроена. По крупицам, дощечка к дощечке. Пока у каждого в руках не окажется молоток, веревки, гвозди, весла.
Ежи поднял глаза на капитана. И тут же опустил. От стыда. Ведь он такой же, как и все те, кто бегает в панике, распыляется, кричит лозунги и защищается агрессией, такой же, как те, кто смеется, заменяя этим крик ужаса и отчаяния. Такой же, как тот, кто плачет в подушку ночью пока никто не видит, а потом улыбается, убрав поглубже боль и придавив ее камнем, чтоб не всплывала. И говорит «все хорошо» имея в виду «я не хочу больше ничего». Кто под маской героя, благородного рыцаря, прячет собственные страхи и не может в этом признаться. Он такой же, и поэтому их корабль разрушен, а они еще и не проплыли и половины.
И ветер начал угасать, и воцарилась тишина. И в этой тишине, еле слышно отдалялась мечта. И Ежи понимал, что нужно что-то делать. Что нужно быть не таким как все. Идти вперед. Искать возможности. И плыть к своей мечте. И страшно. Холодно. И руки больше не наполнены силой, еле двигаются ноги, а мозг отказывается воспринимать реальность, рисуя мнимые красивые картинки для успокоения души…..
Ежи то еле передвигал ноги, то немного ускоряясь, плелся за всеми. Бесцельно, постоянно находясь во внутреннем диалоге. Он вспоминал детство, значимые моменты в его жизни, погружался в раздумья о смысле жизни и о том, чего же он в ней добился. В коротких перерывах вел записи, в душе надеясь на всеобщее признание. Витал в облаках и мечтал. Упорно не желая смотреть реальности в глаза, Ежи рисовал в голове свою реальность, такую, в которой ему будет удобно. Но все ухищрения его изощренного мозга никак не могли отменить того, что еда заканчивалась, запасы пресной воды просачивались сквозь пальцы, силы истощались, и путь обещал быть непростым.
Постепенно измученные, искусанные москитами, люди останавливались. Они смотрели стеклянными глазами в пустоту, ища смысл. Они не хотели больше идти. Топали ногами, злились и поворачивали назад. Падали, спотыкаясь о, как на зло, вылезшие на поверхность, корни. Сильно ушибались, плюя себе под ноги и бурча под нос что-то о том, что все вокруг мешает им идти.
А куда идти? – задал вопрос самому себе Ежи. Но опять не осмелился сказать вслух «а куда мы все идем?». Стоило ему подумать об этом, открылась картина, которой он раньше не замечал. Почти всю дорогу он шел молча. Бубня себе что-то под нос, перекидывался парой фраз с идущими по соседству. Но даже не утруждал себя чуть набрать темп, чтобы сровняться с впереди идущими, заговорить с ними, узнать у них куда и зачем они идут. Подтянуть тех, кто, обессилив, сильно отставал. Подбодрить тех, кто не выдерживал и плакал, моля о силе, о поддержке в этом сложном пути и дойти его до конца. Он не делал всего этого. Почему?....Он и сам не до конца понимал. Он все чего-то не решался. Боялся показаться слишком навязчивым, считал, что никому в общем и не нужен.
В школе Ежи был душой компании, к нему тянулись и за ним следовали. В институте на него ровнялись, он зажигал любую тусовку, любой коллектив. Он всегда был ярким, с горящим взором и стремительной уверенной походкой шел по улицам своей жизни. И он не понимал, что ему сейчас мешает быть таким. Он ведь не стал хуже. Наоборот – годы дали ему бесценный опыт и множество вариантов и возможностей проявиться. Так почему сейчас, когда самое время осветить путь, согреть своим теплом уставшие замерзшие сердца, зажечь огонь, как делал это раньше, он не выбирает.
Слишком много вопросов…опять! Ежи прислушался к себе…Нет. Ничего. Он снова подумал про себя. Но оказалось, что он не один такой. Кто-то с кем-то перешептывался, вел светские беседы, даже делился переживаниями и мыслями – в основном те, кто давно шел рядом и привык к обществу друг друга. Но все были как-то сами по себе. Были моменты, когда кто-то вдруг кидался собирать ветки для костра, искать крепкие лианы, чтобы связать лодку или плот и плыть к своей мечте. Но мало кто это замечал и слышал. Каждый был поглощен чем-то более важным. Кто-то думал – и важнее этого не представлял себе на тот момент. Кто-то говорил – и видел в этом смысл. Но никто ничего не делал. И тот, кто следуя порыву, пытался что-то изменить, не находя в глазах поддержки,  видя равнодушие и безразличие, переставал рваться вверх. Опускал глаза и сдавался.
«Люди так быстро ко всему привыкают» – подумал Ежи. Они выживают. А на самом деле хотят ЖИТЬ. И ему этого хотелось больше всего на свете. Иначе он бы никогда не отправился в это опасное путешествие.
«СТОП!!!! Так больше быть не может! Мы умрем с голоду и высохнем от жажды, если будем продолжать в том же духе, бесконечно копошась в собственных  экскрементах, так ничего и не достигнув! Мы много говорим, но мало делаем. Я не хочу сгинуть в этих джунглях! И я говорю вам стоп! Прекратите пустые разговоры на вечные темы – что делать? и кто виноват? Перестаньте обсуждать, жаловаться, кричать и тихо шептать что-то себе под нос. Куда пропала ваша сила? Зачем вы похоронили ее – такую молодую и жаждущую жизни?! Чем вы провинились перед самими собой, за что наказываете себя, загоняя в угол? За что вы обрекаете себя на жалкое существование на этом маленьком кусочке суши, который даже не является вашим домом? Конечно, пройдет время и здесь, возможно, вырастет город. И те, кто останутся, у кого хватит сил выжить,  будут существовать в нем, тихо радуясь и  периодически греясь от тепла мечты, которая так и осталась за горизонтом. Как солнце всходит утром и садится днем, она, то прикрываясь тучами, то ярко разгораясь, так и остается недоступной. И будут потери. Еды на всех не хватит. И будет борьба. Борьба за выживание. И что это? Предел каждого из нас? Если б я выбрал переехать, сменить место жительства, я бы выбрал другой способ, менее изощренный.
Я здесь не за этим!....»
Ежи показалось, что слова пронзали его. Было непонятно, говорит ли это он сам, или кто-то слово в слово повторял его мысли. Голос звучал все громче, все увереннее. Люди, занятые своими заботами, вдруг замолчали. У каждого внутри дрогнула струна. Свое звучание, свой мотив, который складывался в песню, единую на всех сонату, гимн, произведение. Сердца пели в унисон.
Ежи осмотрелся. Он увидел лица, некоторые из которых уже начал забывать, из-за опущенных вниз голов. Задребезжала надежда огоньком в глазах людей.
Когда взгляд Ежи встретился с другим взглядом, глаза в глаза, два огонька встретились и слились в один, стали сильней и ярче. Люди стали внимательней смотреть друг на друга, заглядывать в глаза, задерживать взгляд. Ходить от одного к другому, помогая сохранить еще не окрепшее тепло.
Они стояли в кругу,  положив руки на плечи друг другу. Глаза распространяли свет. В центре круга разгорался невидимый огонь,  пламя, из которого возрождается птица Феникс, не разрушающий, а созидающий. Его нельзя было увидеть. А почувствовать можно было только тогда, когда сердце открывалось, соединяя свой огонь с другим, даря и отдавая тепло, не прося ничего взамен. Волна света захватывала каждую душу.
И Ежи ощущал, как растворяется в этой энергии, становится с ней единым целым, является продолжением каждого стоящего в кругу.
И это было новое рождение. И ни у кого не возникало сомнений, что лодка будет восстановлена, и они смогут продолжать путешествие, что цель будет достигнута. И что-то внутри проснулось. Потянулось, сладко зевая, и расправило помявшиеся и залежавшиеся от долгого бездействия крылышки.
Лодка получилась еще лучше прежней. Она была крепкой, стала больше. Лаковое покрытие, переливаясь на солнце, играло бликами и солнечными зайчиками прыгало от одного к другому, играло на уставших, но довольных лицах. На каждой стороне висели красно-белые спасательные круги, в достаточном количестве. У каждого было свое место и новое крепкое весло.
На правом борту красовалось название «MEGA».
Капитан вновь поднялся на мостик. «ПОДНЯТЬ ПАРУСА!» - раздалось над водной гладью. И ветер вновь наполнил пространство, раздувая яркий флаг. «ВЕСЛА В ВОДУ!» И, полная решимости, команда, как одно целое, разрезала волну….
Ежи зажмурился, направив лицо к солнцу, и ветер раздувал его волосы, капельки воды игриво падали на его одежду. Он снова на борту со своей командой, и улыбка не сходила с его лица….
Ежи сидел с закрытыми глазами, подставляя лицо солнцу. В памяти всплывали лица тех, кто ушел, так и не увидев их победы, не разделил с ними счастья возрождения. Комок подошел к горлу, глаза стали влажными то ли от брызг, то ли от слез.
Как они там, без него, без команды, которая с каждым взмахом весел становилась роднее и сплоченней. Ему не хватало тепла их глаз, поддерживающей улыбки. Он думал о том, что позволил им уйти, и от этой мысли сводило скулы. Как поздно он осознал, что потерял, что не ценил.
И понимал, что теперь ему нельзя молчать, если он хочет сохранить тех, кто все еще рядом, сидит с ним в одной лодке и гребет, не жалея себя, несмотря на все трудности и готов вместе с ним плыть до конца.
Ему казалось, что он слышит голоса тех, кто за бортом, кого они потеряли, превращающиеся в отголоски, в шум волн.
Ежи открыл глаза и всмотрелся в водную гладь. Капитан сообщал, что скоро будет остановка – островок, к которому они смогут причалить, перевести дух, отдохнуть, посмотреть на себя, оглянуться на пройденный путь, увидеть то, чего достигли, пополнить запасы сил и пропитания, подсчитать потери… и снова отправиться в путь.
Но пока они еще плывут. И чем сильней налягут на весла, чем больше заботятся друг о друге, тем скорее доплывут.
Ежи не мог оторвать глаз от воды , он смотрела на него голубыми глазам, солеными и мокрыми. Волны бились о борта лодки, стараясь прорваться внутрь, но попадали лишь капли, брызги, слегка касаясь тех, кто усердно греб, вытирая пот со лба, радовался неожиданной прохладе.
Ежи опустил руку в воду, прислушался к шепоту стихии, к плачу идущему из самой глубины. Он раскидывал ладошкой пену, веря, что тем самым облегчает вздох тому, кто кроется под водной гладью. Расставив пальцы, он ощущал, сливаясь со стихией, как вода окутывает руку, просачиваясь насквозь и в тоже время постоянно находится рядом. Она повсюду, но Ежи знал, что у нее есть место, куда она мечтает попасть, но не всегда может. И только разъярившись, сокрушая все на своем пути, собрав свою мощь приближается к цели….
Ежи поднял глаза к голубому небу…Он думал об ангелах. О тех, кто несет на себе мир, чьи следы остаются на песке, когда падаешь и не в силах больше идти. Он думал о крыльях, который, как ему казалось, совсем не легкая ноша. Он хотел быть ангелом. Ежи знал, что это большая ответственность и прежде чем взлететь, ангелу нужно расправить огромные крылья, через боль, через затекшие мышцы, застоявшиеся суставы… взмах, еще один…и удержаться!
И способ один – любить. Любить, так как любят ангелы – безусловно, до конца и после него….
Когда ангелам обрезают крылья, они становятся людьми. И начинается долгий процесс восстановления. У всех он проходит по-разному… - кто-то быстро находит свое осыпавшееся оперенье, собирает перышко к перышку…., кто-то скрупулезно вымеряет, подбирает, подгоняет миллиметр к миллиметру, кто-то нанимает тех, кто найдет, склеит, контролируя процесс, кто-то поможет отыскать перышки, тем, кто никак не найдет место своего падения, поддержит, ласково посмотрит….Каждый по-своему, но с единой целью – найти то, без чего неуютно, чего не хватает, то, что снова вернет на небо, даст спокойствие и силу, уверенность, любовь, радость, ощущение жизни, легкость бытия.
 

Земля показалась на горизонте, Ежи чуть приподнялся, чтобы рассмотреть получше то, что ждет их впереди. Остров был усыпан зеленью, были и скалистые берега, и песчаные пляжи – каждый видел свое.
Ежи пытался угадать, представить то, что ждет его на этом островке, перевалочном пункте. И с каким багажом он достиг его. Силы были на исходе и осталось надеяться только на второе дыхание, на внутренний подъем, на вдохновение. Чем дальше они уплывали, тем больше становилась для него ценна дорога, по которой он идет, тем больше хотелось дойти, доплыть до конца.
Ежи постоянно стоял на краю пропасти, которая пугала его неизвестностью, своей темной глубиной. В голове роились мысли, которые превращались в вопросы, создающие образы. Что ждет его там, где не видно краев, где дно растворялось в темноте.
Он стоял и смотрел вниз, не решаясь сделать шаг. Все его существо сопротивлялось переменам – ведь если он прыгнет, то потеряет все, что у него было на этом краю. Может и не идеальное, но уже привычное. Весь груз, который он тащил за собой, стал ему почти родным, и лишь иногда доставлял неудобство, к которому Ежи начал привыкать. Никто из его соратников, путешествующих с ним не мог понять, почему он боится прыгнуть, что такого необыкновенного держит его на краю. Столько раз он разбегался, чтобы наконец расправить крылья и полететь, но останавливался, боясь, что разобьется. Но Ежи не зря оказался лицом к лицу с этой пустотой, полной загадок и непредсказуемости. Он сам выбрал это путешествие, и никто не обещал, что будет легко. Только потеряв все можно ощутить свободу.
И вот настал момент, когда вселенная устала наблюдать как Ежи топчется на месте, вставая на мысочки и с опаской заглядывая вниз, постоянно оставляя себе хотя бы миллиметр сзади.
Пинок, резкий толчок и миг настал. Как карточный домик, искусно сложенный и тщательно оберегаемый, но все же неустойчивый, привычный мир стал рушиться. Вселенная не дает нам испытания больше, чем мы можем вынести – в этом Ежи был твердо убежден. И то, что случилось с ним, тоже было неслучайно.
Чтобы обрести нужно потерять. И сейчас, сдерживая учащенное сердце и ведомый инстинктами, Ежи стремительно падал, расставляя широко руки, цепляясь за веточки, которые обламывались от каждого прикосновения.
И даже те, которые казались крепкими, вырывались с корнем, и Ежи не понимал почему. Возможно, он слишком широко раскидывал руки, возможно, слишком сильно хотел удержаться, вкладывал всю энергию в захват, не рассчитывая силу и руша все на своем пути.  И слезы лились из глаз, от страха. Гранича между прошлым и будущим Ежи трясся, не зная, что предпринять. Он понимал, что в общем все к лучшему, но это не отменяло страха и того, что назад дороги нет. И это плавание не прошло зря, было очевидно, что паникуя и бездействуя тонешь еще сильнее. Ежи сделал глубокий вздох, сопротивляться переменам бессмысленно - подумал он, и расслабился. Попробовав получить удовольствие от полета, он открыл для себя новые ощущения не сравнимые ни с чем больше на земле. Это было подобно рождению, когда из тепла и уюта тебя выбрасывает в какое-то холодное, не всегда стерильное место, где возможно плохо пахнет и громко кричат, где кто-то что-то хочет.

  Ежи швыряло из стороны в сторону. Он летел вниз по длинному коридору. Коридору, который приведет его к чему-то новому. Он понимал, что это падение всего лишь логичное завершение того пути, который он себе выбрал и начало чего-то нового. Ведь  невозможно что-то получить, не освободив для этого место. И только пройдя по этому длинному темному коридору, хранящему тайну и, создающему некий переход от старого к новому, можно достичь цели.
Ежи ощутил сильный толчок и зажмурился, прикрывая глаза рукой.
Немного пошатнувшись, он все же устоял. Он кинул клич своей команде, от яркого света и сильного удара его немного мутило.  Ему показалось, что никого нет. Никто не отозвался. Где вся его команда? Неужели пока он летел вниз, все разбрелись кто куда…или просто каждый летит в своем коридоре и точно так же как он пытается найти опору. И те, кто обдуваемый ветрами закалился, начал отвечать ему эхом, подставляя плечо, и он стал крепче. И так, объединяясь, они стали искать свою команду, чтобы собраться на поляне…
Они снова стояли в кругу, вместе с капитаном, который проницательным взглядом осматривал команду, заглядывая  в самую  глубину, воплощая в себе все самое лучшее и сильное, являясь примером и имея право быть требованием. А требовал он одного – честности.
Ежи вспомнил весь пройденный путь, вспомнил, как они плыли, как рвались в бой, и что он сделал, чтобы они доплыли. Ему стало горько. Он вспомнил глаза того, кто рядом с ним всходил на борт, глаза того, кого он потерял, не смог сберечь. Сейчас его нет рядом и пути назад нет. Как нет рядом еще многих, кто сдался, кто недоплыл, кого не смогли воодушевить и кто не смог воодушевиться. Ежи понимал, что в этом есть и его вина тоже. Многие были за бортом, и лишь отголоски, удаляющиеся с каждым днем, превращающиеся в пену, солеными брызгами щипали сердце.
Он ощутил злость на себя за то, что кучу времени и энергии тратил на жалость к себе, на допущение слабости. На то, что, имея много, отдавал совсем чуть-чуть. Он ощутил презрение к себе за то, что сознательно наказывал себя и окружающих позволением быть маленькими. Боль утраты сковала все внутри, как будто умер самый дорогой человек, так и не успевший увидеть жизнь. Узнать и попробовать все, что можно. И к этой смерти причастен и Ежи. Он честно посмотрел внутрь, и от правды его тошнило. Он под любовью прятал желание понравиться, под заботой – желание выглядеть хорошо и получить благодарность. Он стоял рядом, когда еще неокрепший малыш внутри падал. И ждал слишком долго, чтобы помочь подняться и поддержать. Становилось слишком поздно, и малыш уже успевал в чем-то разочароваться, испытать чувство страха и ненужности. И переставал ждать, что ему помогут, и переставал верить. И Ежи сам создал такую реальность, где доверие, поддержка и безусловное отдавание, просто так, стали лишь звуком, только иногда доходящим до чьих-то ушей. Но не до всех и выборочно. Ежи задавал себе вопрос – кто наделил его такими полномочиями, решать кто достоин, а кто нет. И ответ был прост – неуверенность, которая шепчет на ухо: «зачем тебе это? Они и сами все могут, не растрачивайся!». А на самом деле ему просто страшно, и в этом страхе яд, который отравляет все то хорошее, что возрождаясь, тут же задыхается от вони, царящей вокруг, в которую он сам себя загнал. Зайдя в трюм, заперевшись среди протухшей рыбы и отходов, закупорил себе выход и заставлял себя привыкать. Извращенная форма насилия над собой и над окружающими…
И сейчас, стоя на краю могилы, уже ничего не изменить, и выбирая роль Бога, не понимал, что в руки брал чужие жизни.  И жалел…,а вдруг не достанется самому. И вот у ежи есть, а тому кто под крышкой уже не нужно…И поздно….


Когда Ежи становилось страшно, когда усталость подкашивала ноги, он закрывал глаза. Вспоминал о ней. Она давала ему сил идти вперед. Вдохновляла его, дарила тепло. Его тянуло к ее улыбке, а озорные глаза манили в глубину. И ее образ не раз спасал его. Ее звали «Мечтой». Он карабкался к ней преодолевая боль и усталость, стремился к ней всем сердцем и рисковал. Ради нее он делал невозможное. И был бесконечно ей благодарен за то, что живет в его сердце, за то, что не оставляет его ни на минуту, даже когда они далеко друг от друга.
Вот и сейчас на острове, среди первозданной красоты, таящей в себе опасность неизведанного, его била мелкая дрожь. Страх цепкими пальцами пытался расковырять душу, вероломно взломать сердце, и заполнить собой все пространство. Ежи благодарил ее за то, что стала воином света в его душе.
Он призывал ее, ему очень нужна была ее сила. Он стоял на вершине. Ветер раздувал ее волосы и в ушах гудело. И она вновь пришла ему на помощь. Проснувшись ото сна, сладкого и затягивающего, она встрепенулась…и глаза в глаза…полупрозрачная, но ощутимая каждой клеточкой, она закрыла собой страх, встала перед ним и звала за собой. Ежи пытался представить как через несколько лет, а может и еще быстрее, они будут жить в собственном доме, растить детей, выгуливать собаку… слушать урчание кошки заснувшей между ними, представил, как вернется к ней и сделает предложение руки,…а сердце давно уже было в ее груди…их было два…у нее и у него, по два сердца,…а когда они были рядом, оно становилось огромным, сливаясь в одно, одно сердце на двоих. Ему даже показалось, что он услышал ее смех, теряющийся в шуршащей листве и шорохе крон. «Мечта» была рядом, нужно было лишь дотянуться, прыгнуть, отбросив страх и сомнения. И он прыгнул широко расставив руки. И за спиной выросли крылья. И страх, поморщивших, стал пятиться назад…собирая свои клешни уползал, что-то бормоча себе под нос.
И с этим прыжком он окончательно сжег мосты в прошлое. Теперь только вперед. К мечте. Не смотря ни на что .Как бы не было трудно. Теперь у Ежи больше ответственности. Он не мог больше допустить потери. Он обещал заботиться о тех, кто остался с ним. Чей путь еще не закончен. Прошло три дня, прежде чем он снова смог подняться на корабль.
Три дня испытаний силы и духа. Они держались друг за друга, как никогда раньше. Человек стоял и смотрел на них. И боялся сделать шаг. Вся команда смотрела на него ,боясь сделать шаг. Вся команда смотрела на него, моля не бросать их сейчас, когда половина уже позади. Они умоляли его не сдаваться. Ежи еле сдерживался от слез. Они то комком подходили к горлу, то отпускали, и внутри все кричало.
-Пожалуйста! Сделай шаг!
Ежи чувствовал себя беспомощным. Он срывался на крик. На его глазах уходил еще один человек. И эта потеря сковывала его мозг и разум, разрывала сердце. Он перепробовал все, как ему казалось. Все ли зависит от него?
Вся команда погрузилась в скорбное молчание. Они не смогли - он не решился. Он так и остался в середине пути. Ежи увидел как выбор одного человека  может погрузить в транс всю команду, или же наоборот -вдохновить. И ежи выбрал раз и навсегда не метать отравленные стрелы в сердца тех ,кто пред ним распахнул душу.
Ежи пытался уловить те звуки, которые издавала его душа в тот момент. Это было похоже на рев, но не победителя, а раненого зверя. Полный отчаяния, обездвиженный собственным страхом.
Скоро слова перестали иметь значение, остался лишь звук, который шел из самой глубины…из сердца, которое разрывалось на части.
Из последних сил, набрав воздуха Ежи цеплялся за любую возможность. Но все было бесполезно. Если человек потакает своим слабостям и страху они становятся еще сильнее. Они как хозяева обосновываются в его душе, разворачивая спиной к свету. И у человека , стоящего над ними, в растерянности и обуреваемый сомнениями ,был взгляд, в котором еле брезжил свет. Он уходил  в тень. Слабо цепляясь  за руки. Протянутые ему , он выбрал ночь. Ведь там не видно всех погрешностей ,там  можно  прикинуться, кем угодно. А на самом  деле  сохранить в коробочке огонек, и не показывать его никому. И не понимал человек, что, закрывая свой сундучок, делает мир, который он создавал вместе со всеми, чуточку тусклее. И свет вокруг лишь потому, что все они однажды выбрали показать его всему миру. У каждого свой , струящийся и согревающий. И когда кто-то захлопывает крышку, становится холоднее, Ежи поежился. Но нужно было продолжать путь. Это еще не конец. Остались еще люди, которые будут еще холоднее, если он погрузится за человеком во тьму, скрывая страхи, и  выбрав роль «Бога» , автора своей жизни, он не имеет права одним, думать о себе. И долго пребывать на границе  между светом и тенью, балансируя и стоя на месте.
Бросив последний взгляд на человека, они стали расходиться, казалось, что они пробираются сквозь мрак, густой туман , который окутал, казалось. Всю поляну. Еле передвигая ноги, они выбирались из этого состояния , из оцепенения в которое погрузились ,стоя на границе и впитывая как губка ,все, что происходило  эти 30мин.
30 минут?! Ежи казалось, что прошло гораздо больше. Практически каждый из них ступил одной ногой в тень, и чем дольше в ней оставались, тем теперь сложнее им было волочить ноги, возвращаясь к свету, ступая на тот путь, который они вместе выбрали и обещали друг другу дойти до конца.
А человек так и стоял, погружаясь в сумрак, смотря на них, обласканный и успокоенный собственной слабостью, минутной, но роковой. И было уже поздно. И что было в его душе, для всех осталось лишь тайной.
И вот они снова на корабле. И прошла та наивность, которая была сначала, когда все казалось несерьезным. Осталась половина пути. И весел меньше, и ответственность больше. У каждого появились новые обязанности , и голова шла кругом.
Но он взял ответственность, и должен сделать все, чтобы ступить на землю победителем…
А тем временем жизнь шла своим чередом и для тех, кто остался.  Ждали, уходили, бросали, звали назад. И у каждого в его команде это было испытанием. Но любовь творит чудеса, проникая даже в самые дальние уголки, орошая пустыню долгожданной влагой, если открыться ей.
….между ними была связь, не материальная, но духовная. Как будто одна душа на двоих.
Мысль о ней согревала Ежи. Она была с ним повсюду. В часовых разговорах, обращая лицо к небу, они искали суть, спускаясь вместе в глубину, куда одиночки не решались, боясь не вернуться. Они страховали друг друга  при погружении, протягивая кислородные маски , когда учащался пульс. Они вместе мечтали и строили планы. Она ждала Ежи, и он был счастлив. Ему стало ради кого завершить этот путь. И все наполнилось смыслом. Ступая на борт много лун назад, он не подозревал, как изменится его жизнь там, где казалось , все уже  решено…но у звезд другие планы, и планы великие.
В последнее время ежи не покидало чувство легкой тревоги. Там на берегу он оставил землю, которая тут же была облюбована кочевниками, и некому было вступиться за его владения. И нужно было подготавливать место ,куда ступать, брать лопату и упорно, не взирая на мозоли, пот, усталость, собирать по пастбищам тот причал, на котором будут ждать его , тот причал, к которому стремиться. Ежи не знал откуда ему брать землю среди этих вод…разве что нырять и доставать со дна. Ежи была очень нужна помощь команды. Когда он нырял на глубину, и не хватало кислорода, ему необходимы баллоны, и кто-то наверху тот кто вовремя подаст сигнал  об опасности, кто покажет, где лучше собирать землю. И Ежи нужно попросить о ней, не боясь отказов.

Ежи лежал на спине, спокойная вода несла его в сторону водопада, бурлящего потока, который был неизбежен. И единственное, что мог сделать Ежи в этой ситуации, это укрепить то, на чем он плыл. Иллюзия. Он уставился в одну точку.
Он любил смотреть на облака. Представлять фигуры, рисовать образы. Он вспоминал, как в детстве плавал с родителями по рекам, он, держа в руках весло. Любил наблюдать за тем, как плывут мимо облака, забывая грести и делая скидку на возраст. Внутренне улыбался сам себе, и своим мыслям. Придумывал сказки и разыгрывал целые баталии, видел сценарии многих жизней в этом природном явлении. Ему казалось, что все тревоги и сомнении уходят, уплывают, обретая форму, раздуваются ветром. В нем жили сказки прошлых лет, истории настоящего времени, надежды светлого будущего. Строя планы  мечтая, ему всегда казалось, что мир един с ним. Что больше нет ценности, чем тот свет, который он несет, и нет ничего дороже, чем любовь.
О любви слагались песни, и Ежи даже знал некоторые наизусть. И, бывало, сочинял сам. И было четкое представление того, что любовь всепоглощающа.
И только во взаимном варианте является огромным сгустком энергии. И думал он, что вокруг с ним солидарны, и не нужно объяснять простых вещей, но когда мир оказывался не таким, каким его рисовал Ежи, он впадал в транс, не понимал, почему все по-другому. Любовь…Ежи не привык к ней. Он ощущал ее в себе, но редко видел отражение. Она сначала вспыхивала, зажигая все вокруг, но очень быстро гасла, оставляя пепелище, и не обходилось без жертв, без потерь. Ежи привык обороняться, закрыв голову, ожидал удара. Он так не привык  к ровному теплу, что начинал мерзнуть, когда не чувствовал жара, хоть и короткого, но обжигающего.
Но сейчас, когда вокруг была колодезная вода, он благодарил судьбу, что у него есть это тепло, внутри. Равномерное и спокойное. То, которое зажигалось ярче, когда это было нужно и сбавляло жар, чтобы не спалить, не обжечь. Нежными языками пламени, оно распространялось повсюду, сохраняя жизнь. И Ежи понимал, что это великий дар, гораздо ценнее, чем вспышки света, которые зачастую оставляли глубокие ожоги в его душе. И он старался этому чувству и обрел счастье. И в облаках ему подмигнула «мечта», Ежи вскочил на ноги. Он глазами искал свой корабль, сейчас ему нужно  во что бы то ни стало найти свою команду. Он как будто встрепенулся, вышел из зоны мнимого комфорта, за которым следует обрыв, водопад и острые камни. Спасибо мечте за то, что вовремя вернула ощущение осознанности. Без промедления действовать.
Команда ждала его, остановившись и бросив якорь.
Он тормозил их путешествие и было стыдно и недопустимо тратить драгоценное время.
За их путешествие, за тот путь,  который они прошли, Ежи научился ценить время. Если он не успевал, опаздывал, то невольно крал время у других, у тех кто еще был, как он считал, важен.
И вот судьба предоставила Ежи эту возможность. Чем дальше они уплывали, тем взрослее и осознанней становились. Ежи стал вдумчивым и сосредоточенным.
У него, и еще нескольких членов команды была остановка , по желанию, не для всех, кто выберет.
И предстояло подготовить и поддержать новобранцев, которые только начали первую ступень подготовки. Ежи сам проходил эту остановку эту школу, и еще живы были воспоминания, и ему важно быть полезным людям.
Забыть себя, и полностью посвятив другим. Ежи очень волновался. Он взял на себя ответственность беречь время, свое и других, и эта роль делала его взрослым.
Они смотрели, как новобранцы неспешно заходят и размещаются на тренировочной площадке. Учение построено таким способом, что все происходящее является секретом, чтобы студенты не имели возможности подготовиться. Чтобы смогли испытать весь спектр ощущений, стать чище и сильнее.
И вот все на месте. И скоро захлопнется дверь в прошлое, откроются любопытству двери впереди,- кто что выберет. Ежи вновь переживал события прошлых дней, как в первый раз, но уже с другим сознанием, взгляд со стороны.
Их было много, каждый со своей историей, с намерениями, целями. И Ежи нужно было сделать так, чтобы новобранцы не сломались, дошли до конца…он стоял за спиной. Он переживал с ними и душей болел за каждого.
Быть вкладом - это понятие обрело для Ежи особый смысл. Отдавать, служить безусловно, не прося ничего взамен, просто так, быть вдохновением и поддержкой каждому.
На корабле у Ежи иногда не хватало сил. Но сейчас, сойдя временно на берег, он знал, что -  либо вперед, либо никак. И он ответственен за каждого. И просто не имеет морального права жаловаться на усталость или чувство голода.
Тренировал их старый капитан, умудренный опытом и знающий свое дело. Равных ему Ежи не встречал. Он помнил как сейчас, как сам проходил подготовку, как прорывался сквозь страх и менял привычки.

У Ежи в душе была смута. С одной стороны, будучи на занятиях он полностью отдавал себя студентам, не думал о себе. С другой стороны была еще команда его корабля, которая двигалась вперед, и Ежи после окончания курса нужно было догонять. Сегодня был перерыв, день, когда студенты и команда могли перевести дух. Шел дождь, и Ежи хотелось скорее вернуться на полигон, только там он чувствовал себя на 100% , ощущал свою значимость и нужность. Верил в свои силы и делился ими с другими. Находясь в атмосфере доверия и заботы о ближнем, понимаешь смысл и видишь ценность происходящего, и берет гордость, от того, что чувствуешь и осознаешь свою причастность и трансформацию других.
Ежи создавал в памяти события минувших дней. И почему-то не мог нарисовать четкой картины, было просто общее ощущение, но все было как во сне. Идеальный мир создался на островке, где проходили занятия, за 4 дня, и это было ядром. И Ежи был внутри всего этого.
Сидя на камне, возвышающемся над линией моря, он, слегка прикрыв глаза,  погрузился в то состояние покоя и радости, в котором возникает чувство подъема, энергии, создающей счастье и умиротворение.
Он безумно устал, но  эта усталость была блаженна, она была оправдана. Ему хотелось оставаться в этом мире всегда. Тихий шум волн ласкал его слух. Листья нежно перешептывались наверху, деревья, освещенные молодой луной, кланялись друг другу, как влюбленные, осторожно и нелепо, слегка касаясь друг друга. Луна поднялась выше , и свет ее отражался бликами на воде, создавая дорогу. Куда она вела, Ежи не знал, но очень хотел узнать. За горизонт, быть может, к чему-то неизведанному и безумно интересному и завораживающему? А может луна указывала путь к кораблю, где ждала его команда? Вдруг что-то внутри, в душе Ежи защемило, и навернулись слезы. Стало грустно от того, что нужно уплывать, а он так привык быть здесь.
Ежи повернулся спиной к морю, чтобы окинуть все пространство затуманенным от слез взглядом. Ему захотелось пройтись в одиночестве, побыть еще здесь, пропитаться этим воздухом, этой атмосферой. Ему хотелось обнять каждое дерево, дышащее теплом, отдающее все, что накопило за день от теплого солнышка, соленой морской влаги. Бледный вечерний свет создавал иллюзию бесконечности. Ежи слез с камня и уверенным, но медленным шагом направился в лес по тропинке, освещенной луной.
С каждым новым шагом он окунался в полусумрак ночного леса, где зажигались сотни огоньков сверчков. Тот мир, который он создал, окутывал его абсолютной любовью и нежностью. Он протягивал руку навстречу обитателям леса и они принимали его в свои владения. Ежи шел, прислушиваясь к звукам. Тропинка вела его извилистой кривой, и Ежи начинало казаться, что он ходит о кругу. Он уже начал забывать, зачем ступил на этот путь и куда хотел дойти. Пропитываясь запахами и звуками, он переполнялся энергией и ощущал силу. Желал всем сердцем, чтобы этот огонь не угасал. На этом острове невозможное становилось возможными Ежи мечтал о том, чтобы весь мир был таким. Когда за спиной вырастают крылья. И стаи чаек с моря видят твой красивый полет и устремляются за тобой, создавая единый поток воздуха, теплого и одновременно освежающего, создающего ветер перемен. Поднимаясь все выше, и расправляя больше крылья, подставляя их солнцу, они жили на полную мощь, постигая новые горизонты, не боясь и не сдаваясь. Чайки….
Ослепительно белые, стремящиеся и достигающие…
Ежи двигался дальше и все глубже уходил в заросли, слегка касаясь стволов, ощущая и на самом деле понимая, что оттягивает тот момент, когда нужно возвращаться в мир, где еще не все так идеально. Где он мог бы быть примером, но боится, где нужно еще очень много работать и бороться за право быть среди таких же белокрылых, наполняя легкие свежим чистейшим воздухом и созерцая красоту неба.
В раздумьях Ежи не заметил, как подошел к поляне, где совсем недавно люди испытывали себя на прочность. Перерождаясь, находя новые знания, приобретая новые навыки. И в этой нелегкой борьбе вышли победителями. Он вспомнил глаза тех, кто пристально смотрел на него все эти дни, и перед ним ему никак нельзя было дать слабину. И это было совсем не трудно. Тогда он понял, что значит на самом деле стоять за человека до конца, биться и отстаивать его право перед ним самим, доказывать и не бояться быть отверженным.
Ничем не рискуя, ничего не обретаешь – это Ежи прочувствовал в полной мере.
Поляна еще хранила голоса, улыбки, вдохи и выдохи, эмоции тех, кто был на ней, находясь в постоянном вопросе и выборе. Для Ежи вопрос выбора сейчас стоял очень остро, и тянуть он больше не мог. Кроны деревьев ненавязчиво своими движениями намекали по направлению к морю,  пора возвращаться. Здесь Ежи уже не нужен. Все разъехались по своим делам, начали движения вперед. И он пошел, ускоряя шаг, к берегу., уже по дороге соображая и думая , как ему догнать команду. На песке его ждала шлюпка со всем необходимым на первое время. Но нужно было двигаться быстрей. Через десять дней ему нужно было оказаться на другом острове, где испытания духа были еще сильнее, и где он видел смысл быть. Быть причастным к человеческому росту, оберегать их и поддерживать. И для этого ему нужно было не жалея себя, с максимальной силой налечь на весла.
«Большое путешествие»
С тех пор как Ежи впервые вступил на борт, ему встретилось очень много людей, где бы он не находился, везде были те, кто так или иначе причастен к его судьбе. Совсем недавно Ежи на одной из остановок встретил девушку, которая показала ему, что часто он не идет глубже. Слишком часто…
Она ему казалось обычной, и объединяло их лишь одно общее дело. Ей нужна была его помощь, а он мог помочь. Обычная, со своими мыслями, проблемами, радостями и страхами, она просто влилась, и Ежи только отмечал, что ему очень легко с ней взаимодействовать. Но в один из вечеров у Ежи как раз было некоторое беспокойство, как будто кто-то щекотал внутри, в носу, в горле, глубже и глубже, и вырывалось наружу, усталость через глаза вытекая соленой водой. У них была запланированная встреча, и разговор начался как обычно, ни с чего,- «как дела? Хорошо…».
Однажды Ежи задался вопросом, как и студенты на том острове недавно, что он хочет? Не сейчас, а вообще. И этот вопрос тогда его поставил в тупик. Мозг выдавал невероятные идеи, которые защищали то глубокое, скрытое от поверхностного взора. Усиленно защищаясь, мозг погружает сознание в ступор, а кто-то настойчивый не перестает тормошить и доводить до изнеможения. И прорывается дальше, туда, где ответ. И когда кажется, что все силы на пределе и ответов больше нет, гул затихает, и прикрыв глаза, Ежи погружается туда, куда сам себя не пускал, чтобы  увидеть свою мечту, то чего же он хочет. Он как будто упал спиной вниз, в неизвестность, окутываемый умиротворением, погружаясь в вакуум, сначала дымка и еле различимые звуки, отдаленно напоминающие шум прибоя. Еще ничего не видно, но по ощущениям это песок, слегка  влажный, нежно принимающий в себя случайного путника. Ежи встряхнул головой, сбросив последние сомнения того, что это его мир, потому что ощущение гармонии прочно вошло и запомнило его. Он увидел белый, чистейший песок, и кромку моря, у которой ласково плескались волны. Чуть поодаль стоял домик, такой как Ежи всегда себе представлял, уютный, вселяющий спокойствие и уверенность. Он утопал в зелени, и было не понятно, какого он на самом деле размера, и лишь фасадом смотрел на Ежи. Он уже понял, что это все его и догадывался, что дом не может быть маленьким, он просто скрыт от поверхностных глаз и чтобы увидеть, какой он на самом деле нужно погрузиться глубже.
На берегу Ежи рассмотрел силуэт, бродящий по кромке моря, играющий с волнами. Легкий белый костюм развивался, мягкой тканью лаская владельца. Толи отражение солнца от воды в совокупности с белыми, полупрозрачными одеждами, толи внутренний свет и сила, создавали сияние вокруг, с переливами радуги. Ежи зажмурился, и ощущение счастья наполнило его. Теперь он знал, что он хочет. И это было его создание, его мир. Это было так давно, что Ежи начал забывать о том силуэте. И эта девушка вдруг напомнила. Часто у Ежи проскакивала мысль о том, что ему очень нужно чувствовать себя значимым, важным для кого-то, помогать людям и видеть результат. И в детстве ему снилось, что он, облачаясь в костюм супер-героя,  спасает мир, летает вместе с птицами и охраняет порядок вещей мироздания. Но и это волшебное ощущение почему-то забылось. И неожиданно, через какие-то энергетические каналы он почувствовал, как сотни маленьких электродов, попросту мурашки, пробежали по его телу. Низкий ток, которого, которого было достаточно, чтобы реанимировать в памяти настоящее.
Она обладала тем, что Ежи даже и не снилось. У нее был дар, от которого она отказывалась, боясь не совладать. От ее рассказа у Ежи, от волнения закружилась голова. И он был поражен, какой мощной и глубокой она на самом деле  является. А он, как всегда плавал на поверхности, даже не пытаясь нырнуть.
И после разговоров с ней, редких, но очень глубоких, само собой возникающих и дополняющих, Ежи с легкостью открывал в себе воспоминания, которые, казалось, спрятаны так глубоко, что и вовсе исчезли. И Ежи был ей благодарен, за то, что воскресила эти светлые воспоминания в его душе. И ему стало теплее.

Они были совсем близко, но в тоже время очень далеко. Ежи практически догнал команду, но находился в нерешительности, задавая себе вопрос «а хочет ли он подниматься на борт». Он тихо подплыл к кораблю и прислушался. На палубе слышны были шаги, кто-то явно ходил из стороны в сторону, слышно было тихое бормотание, смысл которого Ежи не улавливал. Но по ощущениям и той энергии, которая шла от этого человека, можно было догадаться, что он в очень сильных душевных терзаниях, делая мучительный выбор. Мучительным потому, что этот человек сам загнал себя в угол, пробежав по лабиринту собственного сознания и не оставив себе возможности вернуться. И теперь внутри себя он стоял над огромной пропастью, видимо гораздо большей, чем остальные, если так долго не мог решиться. Через которую ему либо прыгать, либо оставаться на месте. Потому что как раньше уже не будет никогда и назад дороги нет.
Ежи этот человек был очень знаком по духу, он очень ощущал его и начали возникать подозрения, а не его ли отражение меряет шагами палубу. Тогда как он может быть здесь? Нет, наверное, этот человек просто такой же как он, как многие из них. Кстати, где все?! Ежи чуть привстал в своей шлюпке, чтобы лучше рассмотреть страдальца. Странно, но он не увидел лица. Просто силуэт. Команды по-прежнему не было видно. Лишь редкие вскрики и возгласы свидетельствовали о присутствии кого-то еще на корабле, но все они были где-то далеко, практически не ощущались, кто-то сильнее, кто-то слабее, ближе и дальше.
Ежи начал замерзать. Он ведь тоже стоял на месте. Назад дороги нет, а в статичности грустно и одиноко, когда другие движутся вперед, кто как может, через страх и боль, но идут.
Ежи уже понимал, что чем дальше, тем пропастей, через которые надо будет прыгать, будет больше, а сил на этот прыжок будет меньше, если находиться в пограничном состоянии, отдавая энергию в никуда.
Силуэт на палубе остановился. Повертев головой, он начал прислушиваться к звукам. Ежи старался не шуметь, чтобы не привлекать внимания. Но почему он испугался, затаился? Может потому, что, столкнувшись лицом к лицу с чужым страхом, он изобличит свой, так тщательно скрываемый под маской стойкости и спокойствия. Он увидит отражение себя, если вдруг остановится и посмотрит пристальней на человека на палубе. Теперь он понял, почему так мало людей сейчас находятся наверху, на корабле. Кто где – в каютах, в трюме, в машинном отделении. Те, кто набирался мужества поднять глаза и посмотреть страху в глаза, выбирались на поверхность, в промозглость и холод. Задувал северный ветер и сгущался туман над водой, еще больше испытывая решимость бравых моряков. И многие, сделав несколько шагов, остановившись, ежились, прятали лицо и спешили в теплые каюты, уже обжитые и привычные. Кто-то в оцепенении стоял, не отводя глаз от этого бледного силуэта, переставая бороться, косил взгляд на бортик, явно допуская мысль о бегстве. Даже в холод и темноту кишащую подводными неизвестными тварями, лишь бы не находиться на одной палубе с этим человеком. А может не человек это вовсе – мелькнуло в голове у Ежи. Ведь не может же живое существо так долго, не взирая на погодные условия, двигаться по одной и той же траектории абсолютно четко и непоколебимо.
Ежи начал усиленно всматриваться в лицо незнакомца. Нет, ничего не видно. А есть ли оно вообще. Или может оно настолько уродливо, что его тщательно замаскировали, чтоб не шокировать. Тогда чего боятся все остальные. Может кому-то все-таки удалось увидеть, что там спрятано, приоткрыть завесу тайны. Да так оно и было. И Ежи специально избегал ответа, который на самом деле был у него с самого начала.
У этого загадочного, пугающего и в тоже время манящего и невероятно притягивающего к себе внимание существа было лицо. И не одно. И каждый видел его по-своему. И у каждого было свое, самое страшное, бесстыдно неприкрытое лицо правды. И далеко не каждый мог выдержать ее пристальный взгляд. Смотреть ей в глаза решался не каждый, и всячески оттягивал и прятался, а подняв глаза был не в силах отвести взгляд. И она никогда не просилась, не лезла вперед, когда не просят, она просто была, всегда была на виду, и из-за того, что не всегда приятна, задвигала, пряталась за спину, как будто стесняясь своей наготы.
Ежи смотрел на все со стороны, признавая, что настанет и его черед увидеть свое отражение в ее глазах. И Ежи с горечью понимал, что пока каждое живое и мыслящее существо на корабле не выйдет на палубу и не посмотрит правде в глаза, ее призрак будет монотонно мерить шагами корабль, и чем больше он будет тянуть, чем дольше будет, опустив глаза, прятаться по темным углам, тем сильнее будет сгущаться туман и тем дальше будет берег и заветная цель.
Чем дальше они уплывали, тем больше странных вещей стал замечать Ежи. Невероятные открытия и в тоже время такие очевидные, но многими не признаваемые, они становились призраками, неудовлетворенными духами заселяясь на их судне. И он рисковал превратиться в корабль – призрак.
Ежи поймал себя на мысли, что они давно не видели солнца, и с каждым днем туман становился гуще. Ему было очень сложно после солнечного светлого острова, на котором он был совсем недавно, хотя уже казалось, что  целую вечность. Он мерз, и, ежась, укутывался в уже изрядно поношенный и местами проеденный молью шарф.
Ежи поднял глаза и содрогнулся. Правда, которую он увидел, совсем не вдохновляла его, а где-то еще и пугала. Ему тоже, как и многим, захотелось остановиться, спрятаться, отвернуться – так неприглядна и отвратительна была правда, с искореженным лицом, губы посинели от долгого ожидания на холоде, когда же, наконец, на нее посмотрят, под глазами синяки, полное изнеможение. Но в глазах, в которые и посмотрел Ежи, мощь и сила, бьющая точно в цель, оголяющая провода и пускающая ток по венам, дающая эффект электрошока для застоявшегося сознания. И чем больше сопротивление и дольше бездействие, тем сильнее и мощнее волна. Ежи смотрел на свое отражение. Истрепанная одежда, всегда казавшиеся ему сильными, руки в ее глазах отражались безвольными и дряблыми, неспособными поднять даже самый маленький вес, не то что бы держать весло, пусть даже самое легкое. Унылый, уставший и безвольный человек, с потухшим взором и холодным остывающим сердцем.
Отражение постепенно становилось прозрачным. Рассеиваясь в утреннем тумане, сливаясь с ним. Тем, кто принимал правду такой, какая она есть, и делал выводы, становилось легче, появлялась траектория и направление движения. И чем больше сердец открывалось правде, тем светлее становилось вокруг и лицо ее менялось. Над белыми парусами раскинула свою арку радуга. Но только голову поднимали еще не все.
Ежи встрепенулся от оцепенения и снова обрел возможность двигаться. Ему очень хотелось спать. Он спустился в каюту. Закрыв глаза, он глубоко вздохнул. Набрав полные легкие соленого воздуха, он постепенно погружался в долгожданный сон, с каждым выдохом мышцы на его теле расслаблялись, позволяя окунуться в негу. Он мысленно переносился от воспоминания к воспоминанию, погружаясь все глубже и глубже в сон. Отключая сознание, уходил в долгожданный покой. Последний долгий выдох и темнота. Огромная скорость, яркие пятна внизу сливаются в пеструю полосу. Он несется куда-то. Не ощущая свое тело. Невероятная легкость и сила наполняют его. Он есть энергия. Что же это такое? Его сознание перебирает варианты, ищет ответа, и он сам не верит до конца, что все знает. Его больше нет. Он вышел за грань. Расслабив тело, позволили душе освободиться от плена и отправиться в большое путешествие. Направив взор вниз, он увидел серебряное свечение, лента, тонкая светящаяся струйка утопала где-то внизу, как будто показывая дорогу назад. Как воздушный змей, он парил над облаками. И как бы не вилял, как бы быстро не летел, серебряная нить не покидала его. Но возвращаться он не хотел. Ему доступно пространство и время, он един. И знает секреты мироздания. Отлетев еще выше, поднявшись и поравнявшись со спутником земли, он первый раз за все это время посмотрел вниз, задержав взгляд на земле. Этот летающий шарик напомнил ему о тех, кто там внизу ждет его. Мысль стала музыкой, сознание песней «На шарике этом летающем, с которого спрыгнуть нельзя эпоха досталась нам та еще, но плакать не будем, друзья…».
Он полетел в сторону солнца, вокруг земли, набирая скорость и вглядываясь в отдельные точки. Эти точки разгорались ярче, стоило ему хоть на минуту дольше задержать взгляд, словно через сотни тысяч километров ощущая, что кто-то за ними наблюдает. Он видел, как вереница огоньков выстраивается в единую картинку событий, отображая путь, дорогу, которая привела его сюда. Он видел всех их, и в памяти начали невольно всплывать давно закрытые воспоминания. Он начал замедлять темп, разглядывая эти огоньки, всматриваясь и пытаясь различить очертания. Размытые временем лица глядели сверху на него, и не моли увидеть, только почувствовать. А он угадывал их по очертаниям, по месту жительства, по тем эмоциям, которые видел в них, и ощущал. Он мог рассмотреть то, что доступно лишь тем, кто выбирает. Кто, проносясь на бешеной скорости, размазывает краски по полотну жизни, не концентрируясь и вечно спеша, вдруг останавливается для того, чтобы увидеть цвет глаз, расслышать смех, понять смысл. Он подлетал к окнам, смотрел насквозь, наблюдал и впитывал эмоции, был правдой сам себе и получал ровно столько, сколько отдал.
Он остановился перед первым огоньком, уже потухшим и выцветшим за давностью лет. Там жили эмоции, когда-то очень яркие, и определяющие судьбы. А теперь затерявшиеся среди многих других. Он смотрел на нее, и наступил вдруг февраль. Последние дни зимы, и следом весна, новая, абсолютно непохожая…
Первый луч, первый дождь….  Это она подарила ему первые ощущения, запретные, но сладкие на вкус. Им было интересно и легко, они питали друг друга. Но вот огонек встрепенулся от легкого ветерка и начал затухать. Ярко вспухнув, он успел обжечь.
…И снова скорость. Огоньки превращаются в полосу, уходящую в бесконечность. И новый огонек ярко вспыхнул при его появлении. Он остановился снова. Вкус молока. Смущенная улыбка. Весна. Ромашки. Первые строки. И огонек потух сам. Он подлетел к окну с красной геранью на подоконнике и древним шифоньером в углу комнаты. Вокруг была пыль, и не было признаков жизни. На этой точке он долго не задерживался ни тогда, ни сейчас. Стремительно двигался вперед, оставляя высохшую герань. Ему нравилось летать. Он маневрировал, придумывал на ходу сложные трюки и тут же выполнял их. Он видел мир ярким. Третий огонек, четвертый, пятый…. Все эти сгустки тепла согревали его в пути. И как бы там ни было, без них он бы замерз, без них ему бы было скучно.
Трубы заводов. Колесо обозрения. Случайное знакомство. Маршрутка. Город детства. Страсть. Третий огонек притягивал к себе. Он даже на минуту забыл, что есть небеса, где он хозяин. Он думал о луне. И рядом дребезжали еще два огонечка. Поярче и потускнее. Больше и меньше. Легким звоном напоминая знакомую мелодию. Он прислушался. Песня «…Годы, реки, люди, пароходы…». Этот огонь горел ярче и сильнее остальных. Он задержался над ним. Он порхал сверху, а внизу бушевали эмоции. Огонь то разгорался с силой, яркой вспышкой ослепляя, то затухал, еле сохраняя свет. В этом огне он сгорал, сам погружал себя в топку и теперь сверху видел, как от него тянулись огненные полосы.
Как разрушительно это было тогда и как трудно было это признать им обоим. Он видел, как зола от пепелища покрывала все поверхности и тусклым налетом прятала под собой свет. И он понял тогда, что гаснуть этим огонькам нельзя, поддерживать тепло – вот единственный способ не замерзнуть, не запылиться от пепла потухшего огня, уберечь этот свет, пока он не разгорелся и не затух. Оставив в себе чувство неудовлетворенности и потери. Он больше не мог быть там, ему нужно было двигаться дальше, рядом задребезжал следующий огонек, яркий, но очень стремительный, совсем не обжигающий. Он подлетел, оставив пепелище позади, к игривому огонечку. В нем ожила нежность, тайное влечение. Сборы и скользящие взгляды. Спрятавшись за дверь, держал в руках сердце. И может, слишком много думали, впуская страх и опасения в свои души. Она дела вдох и выдыхала «нет», и он был как никогда готов, и впереди сразу же загорался следующий светлячок. Искорки сходились, и возгоралось пламя. Она осталась для него ветерком, ярким моментом на карте его жизни.
И снова улетать. Ему захотелось подняться выше, вдохнуть полной грудью, коснуться облаков, поговорить с ветром. Полоски на дороге превращаются в сплошную линию, он набирает скорость и взмывает ввысь. Зажигаются новые звезды на небе и отражаются в реке времени, прокладывая маршрут смелым морякам. Он видел очевидность всего, последовательность и высший смысл, замысел Творца и Создателя. Огни выстраивали, рисовали карту мира, прокладывая маршрут, по которому он все это время шел. Шестой, седьмой, восьмой, девятый…. Каждый имел свое предназначение. Он перемещался от одного к другому где-то дольше, где-то меньше, улавливая в себе все новее и новые эмоции.
Наконец, он подлетел к последнему огоньку, как ему казалось. Но это был совсем не конец. За этим огоньком было еще много света, он освещал собой пространство и манил. Он пригляделся. Внизу, расправив паруса, плыл корабль. Посмотрев под ноги, увидел ту самую серебряную нить, она так и осталась с ним, приведя его туда, где он начал. Полная луна, не мигая, смотрела на него, загадочно улыбаясь. Свет внизу манил. Внезапно он почувствовал, первый раз за это время, как сжимается сердце, физически ощутил боль. Он увидел свою мечту, она следовала за ним. Выбирала борьбу с ним и за него, не сдавалась и шла вперед. Слеза скатилась по щеке, и в ней кричало о себе желание вернуться. Ощущение, что еще не все завершено, зарождалось в нем с новой силой. Серебряная нить накалялась до белого ослепительного свечения, и он потерял сознание. Стремительное падение. Прорывая собой слои атмосферы, он мчался к самому себе. Калейдоскоп воспоминаний по кусочкам отрывался и летел вверх. Складываясь в картину, аппликацию на небе, зажигались новыми – яркими и не очень – точками. Удар, сильный толчок и резкий звук. Ежи вскрикнул от неожиданности и открыл глаза. Каюта. Мерное покачивание. Он весь в поту, и бешеный ритм ударов сердца. Что это было?! Сон?! Откровение?! Путешествие туда и обратно. Он встал и, придерживаясь за стенки, прошелся по каюте. Все реально. Стол, стулья, кровать. Все именно так, как было, но уже иначе. Ежи открыл дверь и направился к палубе.
Озадаченный, он поднялся по лестнице. Ночь была спокойной и теплой. Как будто не было тумана, как будто не била их дрожь, а его не пробирал до костей холод. Ежи очень захотелось лечь на палубу, раскинув руки и ноги. Не долго думая, он расчистил себе место и лег, широко раскинув конечности. Какая яркая ночь, подумал Ежи. И это действительно было так. Он посмотрел на небо, огромная яркая луна нежно ему улыбалась, а звезд на небе было огромное множество. Он разглядывал созвездия. И вдруг увидел ту же самую картинку, что видел во сне. Карта его жизни, воспоминания замысловатым рисунком расположились на небе. Одни светили ярче, другие побледнее, но все они были едины в одной вселенной. Создавали созвездия и пояса.
Теперь Ежи знал, что это все не сон. Это шанс создать тот единственный вечный огонь. И если ему захочется обратиться к прошлому за советом, погрузиться в воспоминания, он посмотрит на небо, прочитав по звездам ответ.
***
Она прошла первый этап на острове. И теперь он очень переживал за нее. Он был с ней рядом, стоял за спиной, когда она проходила испытания. Впереди их ждал новый форт. Он был больше, и опасностей там было тоже больше – подводные камни, невиданные животные. И сейчас для Ежи решался вопрос – сойти ли с ней на берег, быть рядом, поддерживать ее и остальных смельчаков или остаться в шлюпке, встречая ее каждый вечер и помогая ей. За прошлую остановку он очень много упустил, и теперь нужно было нагонять, чтобы войти на остров, быть причастным к этому трансформационному процессу, к перерождению.
Долгая дорога сближала людей. Сначала чужие друг другу они были сами в себе, сидели каждый на своем и не хотели делиться. То ли от скромности, то ли от жадности они не показывали все то, что есть в их огромных душах и сердцах. Сначала им казалось, что, не подпуская никого к себе, прячась и закрываясь от внешнего мира, они выглядят сильными, создают впечатление мощных, достойных вожаков. Но в итоге остаются одни, в своем замкнутом пространстве, пряча глаза, в которых видно истерзанную душу. Час за часом, километр за километром они привыкают и начинают постепенно позволять энергии извне поступать в них, питать и излечивать раны. Открывшись для получения, они распахивают и ту дверь, через которую отдают. Сколько отдают, столько и получают. Ведь сосуд заполняется ровно на столько, на сколько он опустошен. И каждая клетка несет в себе информацию о годах, днях, минутах, мгновениях, наполненных эмоциями и, освобождая пространство, притягивают новые потоки.
И, говоря ни о чем и обо всем сразу, они выбрасывали потоки накопленной информации. Нужной и ненужной. Просто выброс. И, освобождаясь от шелухи, они пытаются проникнуть глубже, несмелыми шагами, говорят о серьезном, хихикая, спускаются по винтовой лестнице, периодически делая паузы и остановки, когда с непривычки начинает кружиться голова.
Еще одни огоньки во вселенной. И их черед придет дополнить карту звездного пути на небе, и к ним будет обращать свой взор Ежи, вспоминая и ища ответы.
Ну а сейчас они здесь. Часть уже по пути к звезде. Часть еще с ним. И одна может остаться с ним навсегда. Только нужно беречь.

...Ежи стоял неподвижно, наблюдая за восходом солнца и мысленно улыбался, да и на лице его в последнее время все чаще появлялась улыбка, задерживалась ненадолго, когда что-то особенно удавалось, и вновь ускользала. Он вглядывался в горизонт, думая о том, что еще ему предстоит, с чем столкнется. Большая часть пути пройдена, а что в конце пути он даже не знает, только догадывается. За долгий нелегкий путь его команда становилась все меньше и меньше. И каждый как-то обособился, погрузился в свои проблемы, заворошился в заботах. Он выбрал курс, и следовал ему неотступно, но никак не мог избавиться от ощущения одиночества, в которое на самом деле сам себя и загонял, создавая вокруг себя мнимый комфорт, он ограничивал доступ к новым возможностям, к новой силе, к мощи, к которой стремился.
И судьба испытывала его на прочность. Проверяла, повернет или нет, свернет ли назад. Но он шел. Стиснув зубы, пытался разобраться в самом себе. Он безусловно рос, становился сильнее. Но, не помогая другим, он оставался один на своей высоте.
Он поглощал эмоции, опыт других и создавал свой, оставляя его при себе, не давал расти и увеличиваться. В своем собственном мире, внутри, он многое видел, многое познал, но оставались еще уголки, куда он пока не мог попасть. И сейчас, всматриваясь в горизонт, он пытался на уровне ощущений поймать, почувствовать, где тот барьер, нащупать ручку, чтобы открыть дверь. Просматривая плоскость за плоскостью, он пролистывал исписанные страницы, искал буквы, составлял слова, нащупывал что-то, что натолкнет его на разгадку, подбирал шифр.
Со стороны казалось, что он погрузился в транс. Долго, не меняя позы и выражения лица, стоял и разглядывал поверхность моря.
как так оказалось, что он сошел с корабля и начал самостоятельно двигаться, ведь он оставил свое весло, он не помогал команде, и по сути сам лишал себя поддержки. Греб чем попадется и быстро выдыхался. Ему нужно было во что бы то ни стало настигнуть, догнать, но он перестал ощущать, чувствовать, видеть смысл. Короткий беспокойный сон, и снова на плоту в погоню.
Как бы то ни было, корабль объединял их, он был общим, и на борту его все еще поблескивало название "Мега", и он поддерживал их. Находясь в одном пространстве и в равных условиях, они имели возможность подхватывать весла друг друга, когда кто-то в бессилии опускал руки, приводить в чувства и помогать.
А сейчас их судно становилось безлюдным. Как душа покидает тело, команда постепенно усаживалась в шлюпки и начинала марафон, каждый сам за себя. И корабль дряхлел, из-за непостоянного ухода страдал от одиночества, еще не тонул, но и не рассекал воодушевлено волны. Даже у материальных предметов и вещей есть душа - которой их наделяют люди.
Ежи понимал все это и искал в себе силы и мужество взять ответственность, оживить великое судно, вернуть на него жизнь и сделать одухотворенным. Собрать команду и снова, как в прошлый раз, в середине пути, пройдя все сложности и приняв вызовы судьбы, стремительно, разбивая волны, преодолевая преграды, двигаться вперед..... Но, понимая все это, он ощущал, что ему чего-то не хватает...

Ежи ускорял бег. Он видел, как люди поднимаются на борт, обнимаются и радуются встречи. Как хорошо, что они смогли догнать корабль и вновь объединиться. Он тоже спешил туда. Корабль покачивался в спокойной воде, гостеприимно принимая на борт команду. Он никогда не забывал о них и ждал. Каждый день думал о том, как бы было здорово вновь плыть вместе, рассекая волны. И наконец сбылось. Жизнь возвращалась на корабль. И он был счастлив.
Капитан вернулся на мостик и разложил карту. Он тоже был рад, но спуску давать не собирался. Теперь нужно было приложить больше усилий и не расслабляться. То к чему они плыли еще не видно даже на горизонте, а путь становится сложней. И нужно сохранить, сберечь и доплыть.
Ежи вскарабкался на мачту и, укрепившись, раскинул руки! Потоки воздуха обували его со всех сторон, солнышко грело сверху, и он наполнялся эмоциями. Оживал вместе с кораблем, ощущал и получал удовольствие. И верил в то, что все у них получится!
 История продолжалась. Вселенная откликалась на призывы, и поэтому нужно было быть очень аккуратным в том, о чем просишь. Каждый день скорость увеличивалась, и отставать было нельзя. Очень важно было сохранить себя в этой суматохе.

***
Она решила пойти следом. Упрямо шагала по тропинке, отыскивая следы. Сначала ей казалось, что она делает это не ради себя, просто согласилась, потом ее все больше и больше захватывал процесс. Она делала вздох и долго выдыхала, борясь и не сдаваясь. Ей было сложно признать, что все не так уж идеально. Да и в дорогу она подготовилась не слишком хорошо. Где-то не хватало веревки, где-то ножа. На острове, куда их привезли на отбор и тренировку, постоянно летали мошки и кусали комары, было жутко дискомфортно. И так как ее никто не предупредил, то средств защиты тоже не было. И это очень злило ее. Она не любила всех этих противных насекомых, которые так и норовили испить ее кровушки. Да - да! Именно ее! Чьей же еще!? И она с пеной у рта была готова доказывать свою правоту по поводу этого. Но было бы совсем несправедливо считать, то она не справилась бы с этими неудобствами. Она просто приняла местную живность как данность и научилась не обращать внимания. Сосредоточившись на более интересном, по ее мнению, процессе – преодолению полосы препятствий. Она всегда считала себя проницательной и ловкой, и ей конечно же натерпелось доказать сей факт.
Но странно, когда она начинала испытание, оказывалось, что не все так гладко, и что-то не получается. Ее очень расстраивал тот факт, что нужно что-то менять. Она уже привыкла к тому, что есть, и менять мир не хотелось. Ей было сложно отпустить. Она так приспособилась к неудобствам как физическим, так и духовным, что начала воспринимать их как обыденность, как-то, что просто есть и смирялась. Некоторые вещи она даже умудрилась перевести в разряд достоинств. И говорила о том, что вроде как уже не волнует с напыщенностью и самоуверенностью.
Но этот остров был не просто испытанием тела, но и духа и микроклимат на нем был сильнее, чем любое эго. Она была прекрасна, но почему-то решила спрятать ото всех свою красоту. Ее тянули вниз обиды прошлых лет, не давая взлететь и ощутить легкость и счастье полета. Но она никак не хотела прощаться и отпускать. Даже боль стала ей родной. Привычка страшная вещь, если она основана на негативе и разрушает целостность, гармонию и чистоту. Если бы ее просветили каким-нибудь чудо аппаратом, а она где-то читала, что такие уже изобретены каким-то тибетским монахом, который показывает душу, то она была бы похожа на туманный островок, в котором все на своих местах. Но насколько все это ей нужно? Со временем она начала задаваться вопросом «а зачем мне весь этот хлам?» Да, вокруг царил порядок и каждая эмоция и событие было упаковано и отсортировано. Но что с того? Разве это помогает ей справляться с испытаниями, или наоборот, заполняя слишком много места в ее душе, мешает проникновению нового. То, что попадает в нее не задерживается, не умещается или теряется в груде ненужных мыслей, отложенных по такому случаю на потом, но не отброшенных на совсем.
И начался отсев. С какими-то вещами было очень трудно расстаться, особенно застаревшими и покрывшимися толстым слоем пыли. Она и не догадывалась, что они еще живут в ней. Думала, что если не бросаются в глаза, то их нет. Но, к сожалению, это было не так. Замаскировавшись, обиды прошлого набирали силу, пускали корни и глубже проникали, утрамбовывались под грузом новых, зачем-то накапливаемых ею.

Ежи сидел на бортике и, обхватив коленки руками, балансировал на краю. Он взял на себя большую ответственность, и теперь она пугала его. В воде играли беззаботные дельфины, совершая неповторимые прыжки, заигрывая друг с другом и маня за собой. Ежи тоже хотелось так! Он представил, как они объединяются, сливаются в одно целое и погружаются в объятия воды, она ласкает их тела и забирает тревоги.
Он предчувствовал конец. Он был рядом. Он практически физически ощущал, что рядом есть то, что он так долго искал. Половинка его сердца билась сейчас, пытаясь вырваться из клетки, устремиться к нему навстречу.
Он так долго был в плавании, и ни разу за все это время не плавал с дельфинами. И не мог освободить себя от забот, боялся прыгнуть в воду, опасаясь, что пойдет ко дну, увлекаемый грузом, который волочил за собой. Он не позволял себе легкости, и удивлялся, когда тяжесть тянула его вниз.
Его мечта была поблизости, нужно было только сделать усилие, рывок и дотянуться. Она ждала его, и стремилась к нему, нужно было только собраться и устремиться.
Он не видел других вариантов, как дойти до конца, приплыть туда, где она ждала его. Просто позволь себе легкость – звучал голос в его голове. Раскинь руки, открой объятия, и она придет на твой зов.
Стань воздухом, ветром, волной – шептало ему небо, а он внимал, и наполнялся силой. Впитывал и увеличивался в размерах. Он мысленно уже был с ней, его не покидало ощущение ее присутствия. Она ведь где-то рядом и что-то сейчас происходит с ней, а он здесь, на корабле и пропускает все важные события.
Когда он закончит, он крепко обнимет ее, и не расстанется с ней никогда. Но этот момент случится только тогда, когда он, собрав волю в кулак, просто сделает прыжок.

***
Ей снился сон. Она рядом с ним. Он стоит, закрыв глаза, капитан, улыбаясь, смотрит на команду. Их лица изменились и сейчас они стояли в кругу, держа друг друга за плечи. Их долгое путешествие было завершено, он на суше и это мир, который они создали. Каждый день по крупице собирался остров, состоящий из их побед и неудач, радостей и разочарований, прорывов и отчаяния. Это все то, что принесли они с собой и положили на вершину. Что смогли уберечь в пути, сохранить и донести до конца, то, что обрели и укрепили.
Этот мир блистал яркими красками, в центре возвышался замок. Он состоял из множества шпилей, на каждом из которых развивался флаг со своим гербом и именем. Все они, так или иначе, были здесь, и те, кто не доплыл до конца, тоже оставили свой след на этой новой земле.
Ее душа была рядом. Они улыбались друг другу, хотя глаза были закрыты, не возникало сомнений, что они сейчас рядом. Иначе и быть не может, только она может быть в его мире. Она парила над ним, слегка касаясь, чтобы не разбудить. Во сне она была старше и уже не одна.
Ангелоподобная девочка с голубым, как небо взором, и невесомой поступью, и чертенок, бесноватый сорванец, с черными вишенками, стреляющими исподлобья озорно и с интересом, бежали, обгоняя друг друга и оглядываясь на нее. В ее руках был огромный букет белоснежных роз, как пена рассыпающихся у его ног.
Этот момент навсегда войдет в их память, и возвращаясь, прилетая сюда потом, они будут греться об этот вечный огонь, рожденный в счастье.
Весь этот путь, вся боль, страхи и потери, стоили этой минуты, этих мгновений, проведенных в окружении ставших родными душ. Даже через закрытые глаза был виден свет, исходивший от них. Улыбки не сходили с лиц, а руки крепко сжимали руку друга.
Весла лежали поодаль, но не заброшены. Они возьмут их с собой. Они пригодятся им еще и не раз.
Они стали выше, сильнее, их стало больше, внутри каждого горело по-настоящему огромное сердце. Они как-то по-особенному выглядели, а их глаза говорили о многом. Только во сне ее они были закрыты, и она надеялась увидеть его взгляд. Встретиться лицом к лицу, она так ждала его. Мечта….

***
Вопросы еще остались в ее голове, но во сне она увидела то, к чему стремилась. Ее душа была едина, она обрела то, что искала. Осталось сон увидеть на яву.

Там, где завывал ветер, пытаясь пролезть через щели в окнах, они держались друг за друга. Прятались за спины и хотели спать. Сон, думали они, спасет их от внешнего мира. Но открыть глаза, рано или поздно, все равно придется. И увидеть!
Создавая вокруг себя темноту, они усугубляли ощущение страха и неуверенности. Ориентировались только на чувства. Бояться того, чего не видно – извращенное времяпрепровождение, но очень любимое ими. Не проще ли включить свет, и может оказаться, что за окном совсем не страшно, а грозных зверь, точащий когти, лишь разминающийся котенок

На корабле были волнения. Ежи и многие из команды были в постоянном движении. Догоняли, наверстывали. Готовили себя по максимуму к выходу на большую землю. Но были на корабле и те, кто устав и разочаровавшись, подвергся негативу, ушел в себя и создавал вокруг электрическое поле, метал гром и молнии. Ежи смотрел на этот комок нервов и негативных эмоций и ужасался. Когда-то это был очень сильный игрок, гребец, член их команды. Он и сейчас им оставался, только зачем-то делал себя меньше, превращаясь в капризного ребенка. Ежи стоило больших трудов не поддаться. Он ощущал себя узелком на канате, который перетягивают противоположные чувства. Раньше, прикрываясь руками, защищая голову, Ежи прятался в укрытие и тихо сидел, чтоб не задело. Но внутри все равно задевало, ранило и щипало. И в один момент через закрытые ладони, в глаза ударил свет, как прозрение. Сколько можно прятаться?! Для всех хорошим не будешь, а многих можно успеть спасти, пусть даже ценой испачканных рук, вещей, неприятных чувств и негативных эмоций.
Когда хирург касается кожи скальпелем, холодным, приносящим боль, вызывающим страх, он просто хочет помочь. Может и делает. Пусть ценой того, что будет плохо выглядеть – руки в крови, запачканный халат и полные карманы нелицеприятных слов, человека который от страха защищается агрессией. Вымещает. Без разбора. Просто выплескивает. А потом получать благодарности от тех, кто благодаря его жесткости теперь может жить и радоваться.
Противостоя стихиям, Ежи все-таки плыл…..
Ради этого чувства и стоит идти до конца, чувства самодостаточности и великой силы, внутренней наполненности.