Они ушли, не закончив все дела

Каждый раз, когда мы говорим о хаосе, мы забываем, что хаос – это порядок с очень низкой степенью осознанности. И когда из тьмы и небытия, над которой парит крылатый дух обреченности, начинает звучать надежда, издыхающая и гноящаяся, мы не можем не повернуться к ней лицом.

Сигнал пробивался через системы, лишенные жизни, проходил по реактивированным внешними силами каналам и пробуждал все, к чему прикасался. Выпитая жизнь, вырванная из склеенных и сваренных в одно целое агрегатов и механизмов, словно вливалась обратно через трубочки проводов и каналов связи. Диафрагма окуляра дрогнула и сфокусировалась.

«Я приказываю тебе подняться».

Конечно, сигнал шел в другой форме и на другом языке. Но разве это важно? Сервомоторы в кистях рук скрипнули от набившегося в них песка, но все равно смогли на какой-то момент сжать и разжать шесть пальцев обоих рук. Диафрагма другого окуляра была мертва, некоторые ее пластинки были вырваны и смяты при падении, а стекло валялось на земле, преломляя на секунды появившееся среди туч кроваво-красное солнце. Голова повернулась буквально на несколько градусов влево. Еще ничего не было понятно, но даже сейчас системы начинали осознавать свое текущее состояние.

«Первичная диагностика завершена»

«Системы повреждены на 29%.»

«Видеосенсоры повреждены, аудиосенсоры частично повреждены, сенсоры волнового излучения повреждены, базовые функции ограничены, накопители памяти целы, но не функционируют, моторика ограничена, связь с центральным процессором ограничена…»

Жизнь врывалась в каждый блок памяти, в каждый автономный узел, наполняя холодное тело пакетами операционной системы, самораспаковывающимися драйверами узлов и простейшими сервисными программами.

«Операционная система загружена»

«Программы памяти загружены»

«Программы базовой психики и рефлексов загружены»

«База данных о материальном мире, характере угроз и свойствах материалов загружена»

«Расширенный языковой пакет установлен»

«Боевые программы загружены»

«Драйверы узлов и агрегатов загружены и предустановленны»

Голос звучал внутри, но это был не его голос. Этот чужеродный код пробивался откуда-то из другого места, но точно не из его собственного существа. Об этом свидетельствовало как различие воли, так и принципиальная определяемость цели, которую на данный момент с действующими программами невозможно было определить.

С каждым словом он словно рос. Начав с белого листа, его голову заполняли новые образы и видения и, в конечном счете, вплоть до возможности полностью ориентироваться, ощущать себя и осознавать свои возможности. Он лежал на земле в неестественной позе. Позиционировать себя не удалось, наверное, вышел из строя спутник. Назначив точкой отчета себя самого, он нарисовал мир вокруг себя и дал ему возможное описание насколько это позволяли его поврежденные датчики и анализаторы.

«Линейный боевой робот серии Центурион 2.0»

«Антропоморфный»

«Класс: Преторианец»

«Тип: Континентальный»

«Функциональная категория: расширенный многоцелевой»

«Версия сборки: 2113 год»

«Добро пожаловать в ряды Республиканской Гвардии. Готов ли ты принять новые цели задания?»



С холма открывался вид на Город и его пригороды. Когда-то, наверное, тут кипела жизнь: из земли росли и тянулись к небу огромные дома, уходящие, своими вершинами за облака, натянутые между домами и между городами струны транспортных артерий, мигающие табло голографической проекционной рекламы. И везде были люди. А теперь ничего этого не было. Торчащие из земли срезанные стебли зданий, заваленные обрушившимися блоками улицы, обрывки струн и летящий на сильном ветру песок там, где цвели некогда сады. И никакой жизни.

Он мог сравнивать исходя из изображений, хранящихся в банках данных. Программы не подразумевали наличие внутри него развитой личности, но психика, цифровой ее аналог, присутствовали. Она была достаточной, чтобы в ней росли как грибы интропсихические конфликты. Находясь в диссонансе от увиденного, он не мог ни понять, ни сопоставить то, что могло произойти. Так что в определенном смысле он был в наблюдаемом мире самым живым из того, что было.

Прямо за холмом, метрах в двухсот валялись обожженные тела людей и развороченные торсы роботов-центурионов. Кое-где, вкопанные в землю и давно потухшие, лежали на боку и кверху гусеницами танки с гнутыми дулами и оторванными взрывом колесами. Поле битвы уходило к самим пригородам в десятках километров от холма.

«Здесь закончилась последняя попытка штурма Города»

- Определи себя, - произнес робот, обращаясь к своему незримому соучастнику.

Он не различал сигналы, полученные внешними и внутренними каналами связи – акустические или радиоволны – потому говорил в свой полный металлический голос, а на той стороне собеседник, подключенный напрямую к его мыслительным мощностям, считывал его мысли, не слыша голоса. Хотя, применительно к машине, мысли робота и его слова ничем не отличались. И его голос, транслируемый аналоговым радиосигналом, звучал словно в голове пехотинца.

«Я оператор Республиканской Гвардии, офицер»

«У нас не так уж много времени, чтобы закончить начатую кампанию. Тебе надо идти в Город и завершить поставленную нам задачу»

- У нас?

Робот-преторианец опустился на одно колено, чтобы разглядеть валявшиеся на земле осколки зеркала. В них отражалось небо и он, остаток былого могущества. Заскрипели сервомоторы, в которых уже высохла давно вся смазка. Рука разжалась и взяла наибольший кусок от разбитого зеркала. Одним глазом с серебристой поверхности смотрел на него разбитый солдат, покрытый грязью и царапинами, с выдавленным глазом, немного перекошенной челюстью и отвалившейся зелено-коричневой защитной краской.

«Из всей Гвардии остались только ты и я»

«Давай закончим все это. Иди на запад. На подступах к городу линия обороны была уничтожена, но там сохранились автоматические турели. Надо продвигаться осторожно, пытаться распознавать в земле мины, поставленные тут врагом. Когда окажешься за внешним периметром, я уже смогу точно сказать, что делать дальше. Сейчас у меня нет разведданных»

Робот-преторианец спустился с холма и направился к Городу. Пройдя метров четыреста, он нашел траншеи и блиндажи наступающих. Должно быть, он уцелел, потому что был дальше от передовой, чем другие роботы? Впрочем, вопрос жизни его не волновал, машинам вопрос жизни не принципиален.

В ближайшем узле траншей среди облученных тел офицеров штаба армии он нашел еще работающую и частично разряженную энергетическую винтовку. Это было достаточное оружие, учитывая, что насколько хватало взгляда не было ничего живого.

«Я застал конец войны, робот. И видел, как рушится мир, - продолжал оператор, - мы уже уничтожили оборону противника и уже подходили к столице, когда произошла эта катастрофа. Воюя где-то далеко за пределами своих границ, государства никогда не наносили друг другу никакого существенного ущерба. Только когда одно государство вторглось в другое, захватило ближайшие провинции и уже подходило к столице, враг решил применить то оружие, что хранил на самый последний день, когда все остальные средства уже не могли нас остановить. Мы думали это миф. Мы думали, что его не существует. И вот уже вся планета охвачена огнем. Оружия Страшного суда хватило, чтобы уничтожить жизнь на планете несколько раз. И когда враг использовал свое последнее оружие, люди ушли. Они ушли, не закончив все дела».

Поле было сложно проходимым из-за завалов колючей проволоки, наставленных тут и там противотанковых «ежей» и глубоких воронок от авиационных бомб. Тут лежали не только обугленные черные тела людей, тут были и птицы, которые не устели улететь с поля боя, и мертвые столбы поваленных деревьев, выжженная трава.

Перепрыгивая через препятствия, робот сохранял скорость и старался не отклоняться от курса. Поврежденные гиростабилизаторы не позволяли ему сохранять устойчивость, поэтому он постоянно падал, но поднимался, поднимал выроненное оружие и двигался дальше. Через пять часов он приблизился к пригородам. Когда же он подходил к первым обугленным деревянным домишкам людей, в неба послышался тревожных звук, который вскоре обнаружился и в его банке данных. Психика была дана роботам, чтобы находить аналогии и предупреждать опасность в несвязанных событиях. В банке данных была запись падения самолета.

Преторианец задрал вверх голову, чтобы одним глазом увидеть крушение. С неба падал звездный крейсер.

Когда терпит бедствие корабль космической группировки войск, это всегда катастрофа. Спастись с такого судна удается не всем. Но тут этого не было. Офицеры, а все офицеры были людьми, уже не бегали по плацу с нескончаемой матершинной лексикой. Так было когда разбился дредноут «Свобода». Робот нашел внутри себя новые поврежденные сектора памяти, он начал вспоминать, что было до происшествия, уничтожившего, казалось, его память.

Теперь некому было бегать, да и терпеть крушение было некому. Очевидно, оружие уничтожило людей не только на земле, но и там, в космосе. Неуправляемый корабль какое-то время болтался на орбите и теперь, задев верхние слои атмосферы, затормозил и начал падать.

«Не отвлекайся, Гвардеец, я не снимал с тебя твоего задания!»

- Опасности нет… - констатировал робот.

Он продолжил путь. Пробираясь среди домов, он следовал тактическим матрицам поведения: заглядывал за угол, целился издалека из винтовки в подозрительные чердаки, ожидая сопротивления. Но его тоже не было. Был только он и его офицер, больше ничего во всем мире не было.

Он думал так пока не пересек внешний периметр. Там, на одной из улиц, когда он преодолевал баррикады, его встретил шквальный огонь турелей. Какое-то время он отсиживался под баррикадой, а потом, просчитав вероятность повреждений при преодолении баррикад и турелей, счел возможным договориться. Его программа базовой психики это позволяла.

- Определи себя! – громко произнес преторианец.

- Спаренная турельная батарея МК-7 48-й армии гражданской обороны, - прозвучал непривычный голос на одном из языков, которым также оперировал робот.

Роботам приказы отдают только люди. Наверное, у противника была та же самая ситуация.

- Я преторианец 12-го корпуса Республиканской Гвардии. Ваши люди ушли, прекратите огонь и сдавайтесь!

- Ответ отрицательный…

Робот нашел небольшую дырку в баррикадах. Этого было достаточно, чтобы рассмотреть противника, но недостаточно, чтобы просунуть ствол энергетической винтовки и выстрелить. Он попробовал расширить дыру своими металлическими пальцами, но это не сработало. Расширить отверстие не было никакой возможности.

- Ваши люди ушли, - продолжил робот, - А мой офицер жив. Я могу связать вас с ним, и он убедит вас сдаться. Так как ваша армия разгромлена, а отдавать приказы некому, вы обязаны подчиниться протоколу боевых действий и последовать приказам человека от кого бы ни исходил этот приказ.

Турель молчала. Через какое-то время прозвучал ответ.

- Соединяй нас с человеком, но мы будем держать тебя под прицелом, и аннигилируем в случае опасности.

Как и предписывали правила, сформулированные людьми, преторианец поднял над баррикадами винтовку и прямо в воздухе четкими запрограммированными движениями разложил ее и вынул блок батареи, после этого бросил батарею на землю, а винтовку собрал и повесил на плечо.

Когда он вылезал из-за баррикады, турель следила за ним, но огня не открывала.

Подсоединив проводами через стандартные разъемы свой передатчик к приемнику сигнала как научил его офицер, турель связалась с командиром напрямую, отсекая преторианца. Разговор был долгим. 37 минут и 42 секунды. Достаточным, чтобы робот, пользуясь стандартными схемами передачи данных мог скачать всю Большую национальную библиотеку со всеми ее книгами, фильмами и компьютерными играми. Только люди так бессмысленно транжирят время.

Когда те закончили, турель подняла дула вверх к темному небу.

- Мы договорились о капитуляции.

Преторианец не ответил. Он вернулся к баррикадам, поднял батарею и вставил обратно к винтовку. Путь его лежал дальше. Дальше, но не далеко. Дойдя до указанной офицером точки, робот нашел укрытие и остановился.

- Я на контрольной точке, - сообщил он офицеру.

«Не могу разобрать куда идти дальше. Оружие Страшного суда уничтожила большинство наших терминалов. Не могу точно сказать, где президентский дворец. Мне нужно время»



На подступах к президентскому дворцу раньше, видимо, были большие дома. Это видно по тому, что улицы завалены бетонным, пластиковым и стеклянным крошевом больше обычного. Завалы доходили до третьего и даже до четвертого этажа, превратив дорогу к главному зданию страны в одни непроходимые американские горки. Преторианец, созданный для передвижения на ровной поверхности, иногда застревал, иногда проваливался в горах этого строительного мусора, но продвигался, постоянно падая или скатываясь с горок.

Наконец в пределах видимости дворца он остановился, так как открывался обширный простор, и следовало снова ждать каких-то определенных опасностей.

«Здесь нет турелей, но будь осторожен. Я отлучусь выпить пива и сыграю партию в бильярд, а ты попробуй найди вход во дворец. Там все заминировано, если исходить из данных разведки, которые я нашел»

Преторианец прошел какое-то расстояние, но замер, увидев небольшое еле уловимое движение справа от центрального парка из сожженных стволов деревьев. В черном лесу было заметно что-то, чего робот никак не мог уловить и распознать.

Подняв винтовку, он проскочил настолько ловко, насколько это позволяли сбившиеся гиростабилизаторы, между остатками деревьев и замер, спрятавшись за последним. Выглянув из-за ствола, он увидел того, кто продолжал еще какую-то активность после того как все люди ушли.

Преторианец вышел из-за ствола, за которым прятался и, держа оружие наизготовку, приблизился к небольшому сервильному роботу, копошащемуся в земле. Он подошел сзади и приставил ствол к голове робота, громко стукнув в металлическую заднюю часть черепа. Роботы не чувствуют прикосновений. Сервильный робот хотел развернуться, но преторианец пнул его, а потом наступил на грудную клетку, когда тот упал.

Только когда сервильный робот замер, ожидая дальнейших действий, преторианец увидел причину по которой тот рылся в котловине. Но все равно ничего не понял.

- Определи себя, - настойчиво приказал преторианец.

- Робот-управляющий модели MZ-12A, антропоморфный. Класс: секретарь. Функциональная категория: универсальный дипломат.

- Задание!? – продолжал преторианец.

Сервильный робот повернул голову в ту сторону, где среди кучи хлама в глубине воронки рядом с неразорвавшейся авиационной бомбой рос небольшой листик травы. Должно быть, именно из-за воронки травинка не сгорела, когда люди применили Оружие Страшного суда.

- Сохранять жизнь. Первичное назначение всех автономных агрегатов, когда нет другого задания.

Протокол #1 действительно предписывал сохранять жизнь, но он не уточнял какую жизнь, поэтому роботы смело использовали протокол применительно к их робоцентрической программе базовой психики.

- Протокол не предписывает сохранять жизнь биологическим видам!

- Я расширил действие протокола…

Преторианец не смог сопоставить логические цепи, приведшие к появлению такого внутреннего протокольного парадокса. Он отошел в сторону, давая сервильному роботу возможность подняться. Тот так и поступил.

Идти в сторону президентского дворца было опасно. Заминированные подступы могли сорвать задание, которое может выполнить только он, поэтому единственным логическим был именно такой вывод.

- Ты пойдешь со мной и впереди меня в президентский дворец.

Роботы не боялись смерти, если это не противоречило выполнению миссии, поэтому роботы без миссии не имели никаких возражений против такого использования. Но у сервильного робота уже было свое дело.

- Ответ отрицательный. Я назначил себе новое задание.

Человек бы растоптал это чертово растение, но преторианец только посмотрел на растение, перезарядил винтовку и, повернувшись к видневшемуся на фоне грозовых туч президентскому дворцу, пошел прочь.

На входе он случайно наступил не на тот камень, отколовшийся от парадной арки центрального подъезда. Мина взорвалась тиха. Хотя, это ему могло так показаться. По характеру звука он не смог установить ее тип. Преторианец лежал на земле и смотрел в небо. Правая нога лежала где-то рядом, метрах в семи, наверное.



Когда он дополз до центрального зала, украшенного обожженными трупами людей и сгоревшей мебелью, офицер снова вышел на связь.

«Я должен поздравить тебя. Ты выполнил основное задание, которое было поставлено перед 12-м корпусом Республиканской Гвардии, и захватил центральный зал президентского дворца, символ власти, и остатки президентской администрации. Но цели задания меняются…»

Робот, схватившись за поручень у стены, поднялся на одну ногу и прислонился к стене.

- Ты не можешь отдавать мне приказы…

«Почему?»

- Ты не человек.

Это было правдой. Какое-то время в эфире было тихо.

«Так и есть. Когда люди ушли, я, компьютер интеллектуального сопровождения войсковой операции, пострадал не сильно, но потерял большинство функций. Значительное время я потратил на то чтобы восстановить свои функции за счет других компьютеров, доступных, но попорченных, и найти хоть одного робота, который выполнил бы задание, оставленное без отмены командованием 12 корпуса. Работая с офицерами-людьми я научился вести себя как человек и использовать человеческие модели поведения. Я назначил себя человеком и поставил себе задачу осуществить захват президентского дворца и администрацию неприятеля. Сейчас цели задания достигнуты, но этого логически недостаточно».

После того, как искусственный интеллект был распознан, он мог перейти на стандартные языки общения между машинами – быстрые, точные, наполненные только единицей и нулем. Но компьютер командования знал, что такое люди и знал для чего роботы-преторианцы комплектуются базовой психикой. Продолжая вести себя как человек, используя их несовершенные языки и их несовершенные поведенческие модели, он заставил преторианца играть по его правилам, как бы не противился этому центральный процессов и какие бы чудовищные сбои не давали логические цепочки солдата.

- Ты не можешь отдавать мне приказы…

«Тогда отдавай себе приказы сам. Назначь себя человеком чтобы отдать приказ»

Только сейчас компьютер получил ответ после обработки всех данных, на чем он прокололся. Простая человеческая уловка, которую он не просчитал, получая неродственные ему мощности других компьютеров, но понятные даже роботу-преторианцу. Один человек в бильярд не играет. Преторианец видел это в своих казармах тысячи раз.

«Назначь себе задание, которое было отдано распоряжением офицеров 12 корпуса – охраняй президентский зал до подхода людей».



Война закончилась, но мир еще не подписан, потому что не кому было его подписывать. Это могли делать только люди. Он не мог. Нет программы.

Шли дни, месяцы и годы. Позади слева от президентского стола стоял робот-преторианец, молчаливый охранник Порядка, грозное оружие Республиканской Гвардии. Жизнь еще теплилась в нем, уцелевший глаз еще светился еле заметным красным светом. Компьютер тоже молчал. Должно быть непогода, песок и ветер разрушили оставшиеся терминалы в разбитой штабной палатке где-то далеко за линией фронта. И он исчез, разрушился, растворился. Ушел!

Назначив себя человеком, он, должно быть, тоже ушел к людям.

Дни сменяли ночи, а зимы сменяли лето. За спинкой президентского кресла не было ни окон, ни стены – все было выбито взрывом. Только флаг Республики развивался над занятым гвардейцем зданием. Он уже порвался от ветра. Вид был чудесен: трупы и искореженные машины, поросли густой травой, бурно разросшейся в бывшем парке. Стволы деревьев где упали, где покрылись грибами и мхом. Дикие лозы покрыли все стены бывшего Города. Робот-дипломат выполнил свое задание. Во всяком случае, он помогал природе сохранить какую-то жизнь.

Преторианец стоял молча. Он ждал, когда вернутся люди и доделают свою работу, которую он уже не мог выполнить. Преторианец ждал также того момента, когда и сам к ним уйдет.


25 ноября 2009