Лебедь о двух головах

                О, стонати Руской земли,
                помянувше пръвую годину
                и пръвых князей!
                Того стараго Владимира
                нельзе бе пригвоздити къ горамъ киевьскымъ:
                сего бо ныне сташа стязи Рюриковы,
                а друзии – Давидовы,
                нъ розно ся имъ хоботы пашутъ.
                Копиа поютъ!

                "Слово о полку Игореве"

            Зима 1327, Айднун

              День 43
            Я видел это как наяву... Моё бездыханное тело под толщей воды. Не знаю, что это была за вода. Не то река, не то озеро, не то синее море... Хотя, больше это походило на болото...    
            Вода стоячая (ни намёка на движение) и такая густая, словно её спрессовала тяжесть тысячелетий...
            Поверхность, не пропускающая свет...
            ...Взаправду, болото!
            Однако о месте, меня окружавшем, наиболее красноречиво говорило именно моё тело. И я нарочно не добавил эпитет "бренное", потому что оно прекрасно сохранилось. Словно пребывало под магическим заклятьем, препятствующим трупному разложению.
            (Сколько минуло с тех пор, как я утонул?)
            ...Ничего живого округ. Только смерть, над которой не властно время.
            Смерть и вечность...
            Вечность и смерть...
            И я, как часть триединства.
            Всё мироздание сузилось до этих трёх элементов.
            Я вечен, пока мёртв и мёртв, пока вечен...
            Однако вскоре этой системе вещей суждено было завершиться, ибо в неё стремительно вторгалось нечто. Нечто чуждое и совсем уж неуместное. В неё вторгалась жизнь. Пядь за пядью она стала отвоёвывать меня от смерти. Сначала я смог пошевелить лишь пальцем. Затем мне удалось согнуть руку в локте. А через несколько мгновений жизнь забила во мне ключом, и я открыл глаза.
            Сон. Это был всего лишь сон.
            Я находился в прозрачной капсуле, наполненной во
            (Вода стоячая…)
            дой.
            На мне была кислородная маска, подключённая к системе жизнеобеспечения.
            (…и такая густая, словно её спрессовала тяжесть тысячелетий)
            Медицинские дроиды латали многочисленные раны на моём теле.
            Лазарет.
            Фалот всемогущий, так, значит, я жив! Не погиб в кровопролитном бою!
            Они напали внезапно.
            Сначала их бомбардировщики сбросили нам на головы тонны бомб. Пол-Коргвинделла, столицы хьярда, во мгновение ока превратилось в пепел. Конечно, наша световая артиллерия, как могла, обороняла город, но вражеских махолётов была ТЬМА! И не только в метафорическом, но и в буквальном смысле: солнечный свет поглощался корпусами этих летательных аппаратов, похожих на исполинских нетопырей, и просто-напросто не достигал земли! Затем со своих гнёзд устремились под крону Древа наши истребители. Завязался жестокий воздушный бой с истребителями врага, что прикрывали бомбардировщики. Сбитые махолёты падали прямо на уцелевшие улицы города, убивая и калеча людей. Словно игнорируя творящееся в воздухе мракобесие, на каменные мостовые приземлялись десантные корабли врага. Своей неимоверной тяжестью они давили лежащие вповалку трупы и обломки выведенной из строя техники. Тут же открывались огромные люки, точно пасти чудовищ, и изрыгали толпы солдат. Но толпами они представились мне лишь в самом начале, ибо, едва ступив на землю, немедленно перестраивались в боевые порядки. Вражеские пехотинцы были оснащены превосходно: все без исключения в зеркальных доспехах и с лучемётами. У нас же не хватало ни доспехов, ни оружия: добрая половина шла в бой налегке, часто с примитивным огнестрельным оружием. И тут же выстрелы противника превращали их в дымящиеся куски мяса...
            Много наших людей полегло в этом сражении. В их числе был и мой отец Верельд, хьярдалл Коргвинделла. И теперь мне, как единственному наследнику, принимать власть...
            Именно мой отец завязал эту бессмысленную кровопролитную войну. Войну за власть в расчленённом на хьярды Королвильгдарге. Но теперь у меня появилась бесценная возможность положить этому конец. Но, во имя Фалота, кто мне подскажет, как это сделать?

            День 44
            Среди прочих городов страны Коргвинделл был самым молодым. Его основал Эльдеморг, наш мудрый таграт-дракон, в десятую зиму своего воцарения в Королвильгдарге. Именно с года его, Эльдеморга, воцарения мы, королвильги, ведём новое зимоисчисление.
            Ровно тысяча триста двадцать семь зим дракон владычествует над нами, делясь своими безграничными знаниями. Промышленный переворот, индустриализация, новые источники энергии - вот далеко не полный перечень того, что дал нам Эльдеморг. Королвильгдарг стал самой передовой страной континента. Поэтому многие, очень многие с вожделением взирали на наши земли, изобилующие ресурсами и промышленными центрами. Чтобы оборонить бескрайние просторы страны от возможных захватчиков, под руководством таграта было разработано новое совершенное оружие - лучи, способные прожечь всё, вплоть до камня. Была спроектирована принципиально новая боевая техника, эти исполинские механические твари - шагоходы и махолёты.
            Королвильги безбедно зажили в своей процветающей стране во главе с мудрым драконом. Другие страны стали активно заимствовать его нововведения, отчего древнее и варварское время - время двуручных мечей, кольчуг и магии - было забыто. Человечество вступило в новую эпоху. Эпоху науки и техники.
            Но ничто, как известно, не может длиться вечно...
            В один прекрасный день таграт куда-то исчез. Исчез по своим, только ему одному ведомым делам. Ничего удивительного в этом нет, так как подобные отлучки - одна из укоренившихся привычек Эльдеморга. Но на этот раз его отсутствие несколько затянулось (он не вернулся до сих пор), чем и поспешил воспользоваться мой честолюбивый отец. Он захотел править страной... Но того же хотели и другие хьярдаллы. В общем...
            В общем, я стоял на главной площади сравнённого с землёй Коргвинделла и взирал на окружающий пейзаж.
            Раньше из центра площади тянулось в небо Древо. Поистине гигантское, со сплюснутой кроной, оно достигало в высоту десяток вёрст, а под его ветвями запросто умещался весь город! В ветвях ютились многочисленные гнёзда махолётов, как гражданских, так и боевых... Теперь же от Древа остался голый ствол. Обугленные ветви вповалку лежали на земле, словно трупы. Некоторые из них упали на жилые дома, разрушив их до основания. А разрушено было большинство зданий, и Древо здесь совершенно не при чём!
            (тонны бомб)
            Порывы осеннего ветра взметали в воздух вихри пепла. Нестерпимо воняло горелой плотью. Мертвецы лежали на мостовых и кормили собой ненасытное вороньё, слетевшееся со всей округи. Монотонное граянье этих пернатых падальщиков слилось в ужасную какофонию. Тут же бродили выжившие горожане и искали среди убитых своих близких. Кого находили, грузили на повозки, запряжённые лошадьми, и увозили, чтобы предать земле. Очень скоро повозок стало не хватать. Тогда трупы расчленяли и грузили в пустые бочки из-под эля. Кто-то мне сказал, что если не полениться вырезать кишки, то в одну бочку можно запихнуть тела троих взрослых мужчин...
            Никогда ещё Коргвинделл не знал столько горя, сколько познал в этот роковой день!
            Да упокоит Фалот души усопших, и да хранит Он выживших!

            День 45
            Сегодня вступил во владение хьярдом. Такому событию по традиции должны сопутствовать пышные торжества с народными гуляниями. Но, по понятным причинам, я распорядился эти мероприятия отменить. Конечно, этот мой шаг являлся чистой формальностью: люди настолько поглощены горем, что прерывать траур по прихоти хьярдалла они бы не стали и под страхом смерти.
            Единственное, что я предпочёл соблюсти, это обращение к подданным.
            В ранний утренний час вышел на стену дворца,
            (в незапамятные времена он служил крепостью)
            и взору моему открылось безбрежное людское море, заполнившее площадь. При виде меня народ возликовал, словно это был не я, а сам Фалот! Но здесь ничего удивительного нет: для простолюдинов хьярдалл, ни говоря уж о таграте, всегда являлся богом на земле. И для них я был тем богом, тем миссией, который поведёт их к спасению. Но в чём они видели это спасение?
            Дворец располагался бок о бок со стволом Древа, частично переплетаясь, а то и вовсе срастаясь с ним. Заметно пострадавший во время бомбардировки, он, тем не менее, не утратил свой величественный первоначальный вид. Огромных размеров,
            (даже Эльдеморг чувствовал себя в нём весьма просторно)
            дворец внушал благоговейный трепет всякому, кто обращал на него свой взор. И в тот самый момент на него были обращены взоры тысяч ликующих коргвинделлцев, что собрались сейчас на площади. Но на самом деле не великолепная архитектура хьярдаллской резиденции была предметом их внимания, а сам хьярдалл.
            По мановению моей руки толпа затихла. Спустя мгновение в воздухе повисло напряжённое ожидание. Люди ждали слов. Определённых слов. И я знал, что они хотели услышать. Но вся проблема в том, что я не хотел этого говорить.
            Наконец, я собрался с духом и произнёс:
            - Люди Коргвинделла!
            (слова стремительно пронзили наполненный влагой воздух и эхом отскочили от стен ближайших зданий)
            Мне пришлось занять престол в эти скорбные дни. Дни судьбоносные для хьярда и всех нас. Врагу почти удалось уничтожить город и разгромить нашу армию. Много полегло воинов в этой ужасной сече, и много погибло простых горожан. Даю слово, что никто из вас не останется без крова и еды. Даю слово, что город в скором времени будет полностью отстроен. Ещё я клянусь сделать всё, чтобы прекратить братоубийственную войну, что завязал мой покойный родитель...
            После этих слов по площади прошёл ропот. Послышались беспорядочные выкрики. Некоторые из них на общем фоне выделялись довольно отчётливо.
            - Смерть вражинам проклятым!   
            - Месть! Хотим отмщения!
            - Война до конца!
            Я ожидал такого поворота событий.
            Народ, озверевший после потери мужей, жён, братьев, сестёр, сыновей и дочерей, требовал крови...
            Кровь за кровь.
            Я призвал к молчанию. Толпа постепенно успокоилась, но в некоторых местах крики продолжали звучать.
            - Мы не можем продолжать войну! - я говорил нарочно громко и отчётливо, чтобы мои слова услышал каждый стоящий на площади.
            После этой моей фразы горожане зашумели ещё сильнее предыдущего. Кто-то выкрикнул "Долой!" Через несколько мгновений ко мне подошёл начальник стражи и поделился опасениями, что из толпы в меня могут стрелять. Я в растерянных чувствах направился в свои покои.
            Таковым было начало моего правления. 
   
            День 48
            Споро идёт восстановление Коргвинделла. Важнейшие объекты почти полностью отстроены. Древо возвращают к жизни лучшие учёные мужи хьярда. Через несколько зим на нём не останется ни единого повреждённого места. Но, к великому сожалению, чтобы оно достигло прежних размеров, должна пройти не одна сотня зим...
            Я сдержал своё слово, дав людям крышу над головой: недалеко от Коргвинделла, по моему распоряжению, за одну ночь построили деревянный городок для лишившихся крова.
            Но всё равно горожане недовольны: они требуют возмездия. Они никак не могут понять, что в случае ответного удара с нашей стороны, последует удар со стороны врага... В итоге мы получим бессмысленное швыряние бомб друг на друга. Почему бессмысленное? Потому что народ, судя по всему, забыл о причинах  войны. Мой отец начал её из честолюбивых соображений. Горожане же хотят превратить её в войну на истребление. А воеводы умело пользуются этими настроениями. И им не объяснишь, что наш воздушный флот погребён под ветвями Древа, а солдаты пошли на корм воронам...
            Весь Коргвинделл буквально опьянён идеей мести, ослеплён желанием уничтожить врага. Но я знаю, что ни к чему хорошему это не приведёт.
   
            День 52
            В народе происходят волнения. Дело дошло до того, что я не могу показать носа на улице без охраны.

            День 53
            Сегодня с утра в очередной раз отправился в город посмотреть, как идёт строительство. Решил пройтись пешком. Со мной было трое охранников - Тергел, Ранарг и Фьярр - из Хьярдаллской гвардии. Очень верные и преданные люди.
            Путь мой пролегал на южную окраину, что наиболее пострадала во время налёта.
            По улицам города растекался густой туман,
            (середину Айднуна по праву именуют Сезоном Туманов)
            наполненный влагой воздух был тяжёл и давил на лёгкие. В густой дымке тонули зыбкие силуэты зданий и немногочисленных людей.
            Внезапно с противоположной стороны улицы раздался короткий гул разряжающейся батареи, и в следующее мгновение зловеще сияющий зелёный луч пролетел над моей головой. Всего лишь в нескольких пядях! Тем не менее, я инстинктивно пригнулся. Одновременно с этим фрагмент стены находившегося за моей спиной здания моментально распался на атомы.
            Яркая вспышка света, что сопровождала луч, сыграла со стрелявшим злую шутку: у моей охраны на несколько мгновений он оказался как на ладони. Этого было вполне достаточно: через секунду-другую труп горе-убийцы уже лежал на мостовой.
            Первым, что нам бросилось в глаза, при приближении к нему, был прибор сенсорного видения.
            - И он не попал? - мрачно удивился я.
            - Наверно, руки тряслись, - так же пошутил в ответ Ранарг.
            Вечером я обсудил описанные выше события с теми немногими людьми, что ещё хранили мне верность. Выводы были сделаны весьма и весьма неутешительные. Всё говорило о том, что кто-то из воевод вознамерился убить меня, чтобы расчистить себе путь к престолу (мне кажется, это Фресдр - он всегда отличался редкостным властолюбием)... Оказывается, этот тип не хуже меня осознаёт всю бессмысленность продолжения войны, но своими лживыми, ядовитыми речами совращает моих подданных, чтобы настроить их супротив своего хьярдалла!

             День 55   
            На заводах наладился выпуск оружия. Это должно успокоить Коргвинделл, и тем самым значительно уменьшить число горожан, сочувствующих заговорщикам.
            Пусть люди думают, что я всё же согласился на ответный удар... Во имя Фалота, я и не думал, что народ может быть таким упрямым! Оружие нам нужно исключительно для обороны. На наступательные действия у нас просто не хватит сил.

              День 56
            Днём стража доложила, что у ворот дворца стоит какой-то старец, говорит, у него ко мне дело чрезвычайной важности. Этот факт меня очень удивил и заинтриговал. Я распорядился проводить старца в свои покои.
            Мой гость оказался служителем Фалота, ибо носил на шее Его руну. Сам он был сухощав и седовлас, с длинной белой бородой, заправленной за пояс. Одеждой ему служила звериная шкура поверх белой хламиды.
            Старец видел, наверно, уже сотую зиму: прожитые годы неимоверной тяжестью легли ему на плечи, сделав их немощными, отчего он, сгорбленный и скрюченный, был вынужден опираться на посох.
            - Что привело тебя ко мне, почтенный номад? - спросил я его.
            - Милость Фалота, - загадочно ответил он.- Кровавая Глазница всегда воздаёт тем, кто Его почитает. А ты, сын Верельда, всегда был Его верным слугой.
            Такой ответ меня не на шутку озадачил... Тем не менее, я сказал:
            - Продолжай.
            - Червь сомнения поселился в твоём сердце, мой хьярдалл, - произнёс номад следом, - и не даёт спать ночами...  Стоя на распутье дорог, каждая из которых приведёт хьярд в сокрытую мглой неизвестность, ты, сын Верельда, не знаешь, как быть... Но Фалот знает...
            - Что, что мне делать? - быстро спросил я его.
            - Ступай в Змеиные сопки, там найдёшь ты то, что так долго искал. Кирвел Юндари поможет тебе избрать истинный путь...
            После этих слов мои мысли окончательно зашли в тупик, ибо то, что говорил старец, записано в одной очень древней легенде...
            - Как я найду его? - взволнованно вопросил я у номада.
            - Сердце твоё отыщет, - был ответ.
            Я хотел было задать старцу ещё один вопрос, но он исчез прежде, чем я успел открыть рот. Именно ИСЧЕЗ. Словно растворился в воздухе. Я не поверил глазам. Опомнившись, приказал страже остановить номада у ворот. Но шло время, а он всё не появлялся...
            (ИСЧЕЗ)
            Я сел и обдумал услышанное.
            Кирвел Юндари... Легенды говорят, что так зовут одного очень древнего оракула, который живёт у озера, затерянного в Змеиных сопках. Он, оракул, наделён безграничной мудростью и ведает обо всём, что творится в Троемирье. Ещё он обладает даром предвидения и, как сказал номад, помогает людям избрать истинный путь.
            Значит, это вовсе не легенда?
   
             День 57
            Ночью отправился в путь.
            На время своего отсутствия бразды правления хьярдом доверил Свартальву. За сохранение порядка в городе можно было не опасаться, и с чистой совестью посвятить себя поискам оракула.
            Вышел в атриум дворца, где стоял мой шагоход - огромный механический паук. Лунные блики играли на его серебристой обшивке, словно на озёрной глади.
            (озеро... в Змеиных сопках)
            Залез в кабину и поудобнее устроился в кресле водителя.
            (Этой штукой я научился управлять наверно ещё раньше, чем ходить)
            Несколько щелчков по мигающим кнопкам, и двигатели были запущены: оглушительный рёв на миг пронзил тишину, но спустя короткое время стих, превратившись в монотонный гул.
            Пальцы обхватили рычаги управления - что ж, дорога зовёт!
            В следующую секунду "паук", перебирая суставчатыми ногами, нёс меня прочь от родного Коргвинделла.

             День 59
            Второй день в Змеиных сопках... Кажется, странствию не будет конца. Туман скрыл густой пеленой всё вокруг - видимость нулевая. Приходится идти по приборам.
            Не могу отделаться от навязчивой мысли о том, что я не имею ни малейшего представления о конечной точке моего путешествия. Мало помалу ясность ума возвращается ко мне, и я всё сильнее начинаю осознавать, что затеянная мною авантюра - чистейшей воды безрассудство. Можно всю жизнь исследовать сопки пядь за пядью, но так ничего и не найти.
            На возвышенностях туман не был столь густым. Видя это, я останавливался и выходил подышать воздухом. Несколько раз даже пробовал охотиться: скудный паёк экипажа шагохода за всё время странствия уж порядком опротивел. Лучемёт для охотничьих дел не годится, а посему пришлось вытачивать рогатину. Ели и карликовые берёзы, в изобилии произраставшие в сопках, не являлись, конечно, лучшим для этого материалом...
            Тем не менее, мне удалось убить трёх диких слокков и даже одного звероящера! На треть человек, на треть хищный зверь, а на треть рептилия, это существо, должно быть, забрело в эти края из арктической пустыни Наг-Тагортод, что по ту сторону великой реки Рхааннон. Ужасен был предсмертный оскал звероящера, ужасным огнём горели его медленно угасающие глаза... Меж тем мясо слокков я съел с превеликим аппетитом, приготовив их на огне.

             День 60
            Такое чувство, что я хожу кругами. Однообразный пейзаж - ёлки да берёзы, перемежающиеся порослями папоротника - донельзя удручает. Туманы нынче не столь густые, как несколько дней тому назад, но от этого, увы, не легче...
            Невыносимы мысли о том, что может происходить сейчас в Коргвинделле, во время моего отсутствия. Как Свартальв? Держится ли молодцом?

             День 61
            Окончательно сбился с пути...
            Заблудился...
            Приборы ведут себя странно...
            Что же делать? Остаётся уповать только на Фалота.
            Остановив шагоход и выключив двигатели, я вышел наружу. Вокруг меня - сплошная стена корявых берёз вперемежку с пожухлыми ёлками, а немного к востоку начиналось топкое болото. В нескольких шагах от меня покоился массивный мшистый валун в полчеловеческого роста. Я встал перед ним на колени, как перед алтарём, и принялся молиться.
            Молился о благополучии хьярда, ещё о том, чтобы Фалот дал мне силы найти Кирвел Юндари, чтобы я не сбился с пути. Закончив молитву, я очертил перед собой Его руну...
            Дальше произошло чудо - в небе на несколько вёрст к северо-востоку зажглась звезда. Самая яркая на ночном небосклоне и, пожалуй, самая яркая из всех, что мне доводилось видеть. Я сразу уразумел, что это - Око Фалота.
            Как говорят сказания, давным-давно Фалот вынул свой глаз и повесил его на Девятые небеса, чтобы видеть, какие события свершаются в мире. С той поры его прозвали Кровавой Глазницей. Звезда эта помогает странникам не биться с пути в своих поисках. Теперь-то я понял, что имел в виду старый номад.
            (Сердце твоё отыщет)
            Не медля ни минуты, я завёл шагоход и пустился вдогонку звезде.

            День 64
            Ещё два дня минуло, пока Око Фалота не оказалось точно над моею головой. Старик говорил про какое-то озеро... Но никакого озера в пределах видимости не было!
            В расстроенных чувствах я погасил двигатели и ступил на землю.
            Солнце клонилось к западу. В такое время затевать какие-либо поиски, да ещё и в лесу, кишащим диким зверем, является безумием. Но что-то мне подсказывало, что если я не найду оракула прямо сейчас, то этому уже никогда не суждено будет сбыться.
            Я зажёг факел (благо, на борту шагохода их было достаточно) и углубился в лес.
            Едва завидев меня, лесная нечисть тут же начинала перешёптываться. Завыли волки, заухал полярный филин - нощный вран. По спине пробежали мурашки. Но вскоре деревья услужливо расступились предо мною... и я увидел ОЗЕРО.
            Моё сердце бешено заколотилось: наконец я нашёл то, что так долго искал. Сию же минуту возникло волшебное ощущение, что нахожусь я в ожившей легенде и являюсь главным её героем.
            Долго ли, коротко ли блуждал я округ озера, но ничего, что бы напоминало скиту отшельника (коим оракул, несомненно, являлся) так и не заприметил. Быть может, он живёт в пещере? подумал я тогда.
            В то же самое время, когда я кончил свою мысль, со стороны озера раздался скрипучий старческий голос:
            - Не меня ль ищешь, странник?
            (Голос отчего-то показался мне смутно знакомым)
            Сказочное чувство, испытанное мною ранее, во сто крат усилилось. Одновременно с этим мне быстро подумалось, что оракул специально выжидал, пока я промаюсь с поисками его жилища, чтобы таким образом поиздеваться надо мною; но крамольная мысль умерла так же внезапно, как и родилась.
            - Кирвел Юндари? - слегка повысив голос, спросил я.
            - Подойди поближе, - таков был ответ.
            Я сделал то, о чём просил голос, и в слабом свете серебристо-серой луны взору моему открылось невиданное существо, плавающее по матовой глади озера - лебедь о двух головах, чёрный, как окружающая нас ночь. Судя по голосу и грации (вернее, по её отсутствию), лебедь этот был очень и очень стар.
            - Мы Кирвел Юндари, - сказала первая голова.
            Я стал называть себя, но вторая голова не дала мне закончить:
            - А ты Венгельд, сын Верельда, из клана Наргданниров, хьярдалл Коргвиделла.
            - Знаем мы это с тех времён, когда ты ещё не родился на белый свет, - произнесла первая голова, словно угадав - ну и дела! - о чём я хотел было спросить.
            - То, с чем я пришёл, вам тоже ведомо? - обратился я следом к своим собеседникам.
            - Да, - последовал ответ. - А ещё то, что тебе с этим делать.
            - Так что же? - выпалил я с нетерпением, взволнованно, и весь обратился в слух.
            Но Кирвел Юндари, похоже, не спешили отвечать. Они тяжело вздохнули и печально склонили головы.
            - Мы с тобою очень схожи, сын Верельда, - изрекли, наконец, Кирвел Юндари после долгого молчания, - ибо Фалот Своею божественной волей избрал нас жертвовать. С той лишь разницей, что мы делали это сотни, тысячи раз... А тебе только предстоит совершить свой Поступок. Твоя святая жертва - залог доброго здравия твоих подданных, о хьярдалл.
            Я слушал оракула, затаив дыхание, но пока не понимал, о чём он толкует.
            - Мы оба вскоре должны умереть, - продолжал он. - И в этом тебе помогу я, а ты - мне.
            Произнеся эти слова, оракул отвернулся. С некоторое время он смотрел куда-то в сторону, переводя взгляд то на зловеще сияющий диск луны, то на скорченные стволы деревьев, что росли вдоль берега, то на тёмную гладь озера.
            - Собирай войско, хьярдалл, и иди в поход, - сказали Кирвел Юндари, повернувшись.
            Я вздрогнул.
            Выходило, что я ошибался? Ошибался, стремясь сохранить Коргвинделл, уберечь подданных? Всё то, что двигало мною - ни что иное, как химера, иллюзия? А люди, потерявшие контроль над своим разумом? Люди, как один не думающие ни о чём, кроме как об удовлетворении своей потребности (пусть даже таковой является справедливая месть)? Не они были слепы, а я? Сию же секунду поведал я оракулу о вышеописанных мыслях.
            - Не руби с плеча, Венгельд, - сказали Кирвел Юндари. В тот момент они впервые обратились ко мне по имени. - Ты, без всякого сомненья, прав. Но коли не пойдёшь в поход, спасёшь своих людей от верной гибели... до поры-до времени. Да, Венгельд, ДО ПОРЫ-ДО ВРЕМЕНИ. Никто из спасённых не скажет тебе за это "спасибо". Они так ничего и не поймут. А много позже они будут проклинать тебя, когда другой, более могущественный супостат вторгнется в пределы Королвильгдарга - твоего родного Королвильгдарга! - и сокрушит его, одолевая хьярд за хьярдом.
            - А что будет, если я всё же совершу поход? - задал я мучивший меня вопрос.
            - Откроешь людям глаза, - ответил оракул, - ибо люди слепы. Двинув войска на своих братьев-королвильгов, ты убережёшь страну от уничтожения.
            - Я не понимаю вас, Кирвел Юндари, - признался я.
            - Истина всегда далека от понимания, - загадочно произнёс мой собеседник, - а неверные пути подкупают своею простотой.
            Твои люди могут сражаться. А главное, они хотят сражаться. Их жалкая горстка, но они способы свернуть горы. Пойдя на соседний хьярд, они погибнут, и ты вместе в ними. Но, разбив твоё войско, те, другие королвильги, заплатят страшную цену. Ещё более ужасный враг появится на горизонте, - повторил он. - И вот тогда твои люди и другие жители страны поймут. Поймут, что самое время объединиться перед лицом общей опасности. Они будут биться отчаянно и не покорятся, прогонят непрошенных гостей со своей земли.
            Ну а ежели ты предпочтёшь оставить всё, как есть и не отправишься в поход... Все хьярды накопят достаточно сил, чтобы первое время хоть как-то противостоять новой угрозе. Но, в конце концов, они все будут разбиты, ибо драться будут поодиночке.  Всё то, что возделывалось веками, рухнет в один миг - страна прекратит своё существование... - Кирвел Юндари снова погрузились в молчание. - Делай свой выбор, хьярдалл, - сказали они затем.
            Не зря в тот момент они обратились ко мне именно как к хьярдаллу. Ибо я был обязан поступить, как заботливый правитель, а не как человек, которому свойственно беречь свою жизнь.
            Ну что я мог ответить оракулу?
            - Я пойду в поход, - мой голос, должно быть, был наполнен и смирением, и решительностью. - Завтрашним же утром.
            - Да позаботится Фалот о твоей душе, - вот, что сказали на это Кирвел Юндари.
            - Что ж, мне пора в путь, - произнёс я, вдохнув полной грудью студёный осенний воздух. - Прощайте!
            Совершенно необъяснимо, но в этот самый момент я ощутил, что счастлив!  Счастлив, как никогда, не взирая на то, что
            (Мы оба вскоре должны умереть)
            - Подожди, - чуть ли не вскрикнул мой собеседник. Странно, но в его голосе мне почему-то почудились нотки мольбы.
            Я спросил, в чём дело.
            - Мы всегда помогали другим, не ища ничего взамен, - изрекли Кирвел Юндари, - удовлетворяясь лишь тем, что ищущие совета уходили от нас просветлёнными. Отрадно обладание мудростью... Но даже эта отрада не способна побороть печаль, что с давних пор разрастается и крепнет в нашем сердце. Мы никогда не просили ничего для себя, но в этот раз - в ПОСЛЕДНИЙ раз! - да нарушится привычный порядок вещей.
            - Что вы хотите? - спросил тогда я.
            - Отнеси нас к морю, - взмолились Кирвел Юндари. - Иль мы не заслужили этой маленькой милости? Мы прожили долгую жизнь в этой темнице, в этом маленьком, тесном озере... Белый свет уж не тот, что ранее... Он не мил нам. Мы хотим уплыть далеко в море и кончить свою жизнь на его бескрайних просторах, - Кирвел Юндари заглянули мне прямо в глаза. Взгляд оракула был наполнен такой беспросветной грустью, что моё сердце сжалось. - Теперь твой черёд помочь нам умереть, сын Верельда. Отнеси нас к морю.
            Я взял двуглавого лебедя на руки и отнёс в шагоход. Сел в кабину, запустил двигатели. Механический "паук" понёс нас на север, туда, где Рхааннон впадает в море. Путь занял около часа, но за это время мы оба не проронили ни слова.
            С моря дули студёные ветры, сулящие гибель всему живому. Холод неимоверный. Растительности округ никакой - сплошь арктическая пустыня.
            Морские воды, тем не менее, были свободны ото льда. Я отнёс Кирвел Юндари к берегу и отпустил в воду.
            - Спасибо тебе, - вот их последние слова, обращённые ко мне.
            Едва они отплыли на несколько саженей, как буйный ветер - чудеса, да и только! - стих, словно его и не было в помине.
            Я стоял на берегу и смотрел вслед уплывающему лебедю. Красивое зрелище, скажу я вам. Было в нём какое-то необъяснимое величие. Наверно, так же величественно выглядят воины, лицом к лицу встречающие свою смерть.
            Внезапно до меня донеслись обрывки песни - Кирвел Юндари запели. Их скрипучий старческий голос эхом разносился в морозном воздухе.
            Я подумал о том, как, наверно, прекрасно звучал бы голос лебедя, будь он молодым...

               
                август - декабрь 2006