Тяжкое бремя непонятости

             "...сердце хочет и просит чуда".
                ( Д. Мережковский)

  Он не дожил до своего столетия всего два года. Полнокровный ровесник 20-го века /1892 - 1990 г.г./, Альфред Хейдок, белый офицер, эмигрировавший в Китай и вернувшийся почти через 30 лет "домой", как бы подтвердил всем своим существованием название рассказа "На путях извилистых" из книги "Звёзды Манчжурии", на обложке которой стояло его имя... Нет, он не был только писателем в широком понимании этого слова. Но, тем не менее, по свидетельству группы авторов сборника "Харбин", изданного в Новосибирске в 1991 году, Хейдок, которого они хорошо знали, имел в дальнем зарубежье устойчивую репутацию. Рассказы его, печатавшиеся в газетах и в русскоязычном журнале "Рубеж", привлекали к себе внимание читателя необычностью сюжетов, навеянных философией и реалиями Востока.
 
  По выражению поэта Арсения Несмелова, тоже офицера и эмигранта, над героями рассказов Хейдока нависало "веяние крыл некоей тайны - на грани фантастики и реальности..." Добавим, что и сам Несмелов в своих произведениях любил держать в засаде эту недосказанность "на грани тайны", что роднило его с символистами Серебряного века.

  Всем им жилось на чужбине муторно. О горьком жребии "эмигрантских писателей вспоминать тяжело и больно. Это сплошной перечень имён преждевременно умерших... или кончивших свои дни в унизительной бедности, которую не удалось избежать даже нашему Нобелевскому лауреату Бунину". (И. Одоевцева, "На берегах Сены", Москва, 1989 г.)

  Не лучше обстояло дело и на берегах Сунгари. Тот же Несмелов ради хлеба насущного работал ночным сторожем на лесоскладе. Хейдок, преподавая английский язык в русской гимназии, еле-еле сводил концы с концами: нужно было содержать жену и двух детей. Газеты давали крохи, а на единственный русский журнал претендентов печататься в нём было хоть отбавляй!..

  В середине 30-х годов он встретился здесь с Николаем Константиновичем Рерихом, заехавшим во время своей тибетской экспедиции в Харбин. Неделя, проведённая бок о бок с исследователем азиатских тайн, всё перевернула в душе и сердце Хейдока. И он первейшей своей задачей стал считать пропаганду идей нового духовного наставника, переписываясь с ним до самой его кончины по адресу: "Индия, Нагар, Рериху... Но если бы на конвертах и не стояло название горного посёлка, письма до адресата всё равно доходили бы. К тому времени во всех печатных изданиях Индии Николая Рериха именовали Гурудев, что значило - Великий Учитель.

  Если посчитать, то до встречи с Рерихом Хейдок уже прожил 35 лет. Что же делал, чем занимался Хейдок до этого? Сам о себе он не очень любил распросстраняться. Что-то, преимущественно догадываясь, можно наскрести в его коротких рассказах. И чуть больше из его жизнеописания уместилось на нескольких страницах заведённого на него дела в известной советской "конторе».

  Начало конструирования всесильным режимом этой скорбной повести относится к 1948 году. Язык этой писанины лаконичен, но такова уж специфика жанра:
  Альфред Петрович Хейдок. Рождения 1892 г. Хутор Долес, Латвия. 1908 г. Переезд вместе с семьёй в Тверскую губернию. Управляющий лесопильный фабрикой. 1914 г. Призван в армию. Санотряд Великой княгини Марии Павловны. Помощник начальника военно-санитарного поезда. 1917 г. Контужен. В звании поручика уволен в запас. 1918 г. Благовещенск. Вновь призван. Откомандирован в Омск для комплектования госпиталя на колёсах. Направлен в Ново-Николаевск для приёмки отремонтированных вагонов. По приказу военного коменданта города принял участие в санрасчистке привокзальной площади от замёрзших трупов. 1919 г. Бежит из города под ударами Красной Армии на Восток вместе с недобитыми колчаковцами. Октябрьскую Революцию считает "Великим безумием". 1919 - 1920 г.г., как "неисправимый" контрреволюционер, выступает на стороне интервентов. 1920 г. В составе белого штаба армии Амурской области эмигрирует в Харбин. 1940 г. С женой и двумя детьми переезжает в Шанхай. Учитель английского языка. 1947 г. Добивается получения советского паспорта и разрешения выезда в СССР. 1948 г. Североуральск, Свердловская обл. Преподаватель английского языка. 1950 г. За письмо к шпиону английской разведки Святославу Рериху в Индию арестован. Осуждён особым совещанием на 10 лет..."

  Здесь, пожалуй, без всяких комментариев поставим точку. Даты в этой характеристике не вызывают сомнений, да и повесть сия составлена определённо со слов Хейдока. Для справки добавим лишь, что срок скостили и отсидел он шесть лет...

  Всё же попробуем вернуться назад в Харбин, к последней встрече Хейдока с Рерихом... В тот памятный день они поднялись в сопки, смотрели сверху на красоту девственного кедрача и манчьжурского орешника. Харбинцы называли эти места "Шу-хай" - "Лесное море". Среди зелёных волн этого моря беседовалось легко и просто - о новой эре Планеты, о взаимном сотрудничестве и братстве народов, об рериховском Пакте охраны культурных ценностей и учреждений во время войн и, конечно же, о символе этого Пакта - "Знамени Мира".
По замыслу Рериха это знамя на белом полотнище, в центре которого соединены три круга /прошлое, настоящее и будущее /должно воплощать идею всемирной общности, соборности, идею приоритета духовных ценностей в масштабах мироздания...

  Вот так, волею судеб, встретились на чужой земле два русских человека с чем-то похожей судьбой, широко мыслящие и одновременно в чем-то наивные, опережающие эпоху и обрекшие себя на непонятость не только со стороны обывателей, но и представителей официальной науки и "властей всех мастей"... Позже, в годовщину смерти Н.К. Рериха, в статье "Ещё об Учителе Жизни" Хейдок напишет: "В сумраке серой обыденщины, над морем человеческих страстей... поверх границ стран и народов светило пламенеющее любовью к людям сердце Николая Константиновича..."

  Творческое наследие Хейдока не столь объёмно, сколь многогранно. Это, прежде всего, "Маньчжурские рассказы" и "Звезды Манчжурии", изданные в Харбине и в Нью-Йорке с помощью Рериха и с его предисловием. Владеющий 4 языками, Хейдок делал талантливые переводы из мировой оккультной литературы.  Много переводов! И, наконец, последний большой труд - "Радуга чудес", вместившая в себя почти 70 творческих лет. В этой книге, которая собиралась долго, по крупицам, а готовилась первоначально под названием "Россыпь чудесного", собраны многочисленные повествования очевидцев о пока ещё не объяснённых наукой случаях телекинеза и полтергейста. Хейдок даёт им своё вполне обоснованное объяснение. Это его миропонимание, с которым можно соглашаться или не соглашаться, но явления эти существуют, они интересны сами по себе.

             THEOS и LOGOS - СОЮЗНИКИ?

  Почти все, как он говорил, - "тёмные места" Библии он изучил уже к отроческому возрасту. С той самой поры начали зарождаться и первые сомнения в отдельных постулатах главной христианской Книги. А началом противостояния, уверенностью в своей правоте послужила энциклика папы Пия XII, в которой было выражено пожелание - начать "по возможности" католической церкви считаться с наукой. Повторено это было и на XI Ватиканском соборе, где теологи выступили за диалог с наукой, особенно с математикой.
Но в одной ли математике дело? Хейдок к этому времени ознакомился с целым рядом случаев, когда попытки даже больших учёных "совместить несовместимое" порождали новые вопросы, на которые не было ответов... В самом деле, как вогнать, например, время вместе с массой и пространственной протяжённостью в обойму мироздания?

  - Не дразните науку такими вопросами! - воскликнул однажды Ньютон...

  Известно, что сбывшееся предсказание Нострадамуса о дне и годе казни Карла I Стюарта, болезненно задело Исаака Ньютона. Он даже пытался подобрать "физико-математические" ключи к системе известнейшего предсказателя, но орешек /по его же словам /оказался покрепче закона всемирного тяготения. Ну как можно знать заранее о том, что еще только случится через многие годы? Каким образом это будущее существует, пребывая где-то в неизведанных траекториях Вселенной?

  Эти немыслимые тайны занимали не меньше и другое светило того времени. Блез Паскаль в своей книге "Мысли Паскаля о религии и некоторых других вопросах" подчёркивал, что  "...проникновение свойственно оценивающему чувству, математический анализ - рассуждающему уму"…

  Нет, Хейдок, как и Рерих, не поверяли точными науками свои взгляды. Своеобразный атеизм учителя и ученика, очищенный от какой-то одной религии, становился все более синтетическим, вбирая в себя отдельные взгляды всех верований. Учёные богословы называют это "неопределённой религиозностью". Хейдока подобные термины не трогали. Смешав всё в кучу и разбавив свое верование большой дозой индуизма, он безоговорочно верил в переселение душ, в телепатию, в телекинез - словом, в явления, определяемые как сверхъестественные.
  Мотивы эти звучали почти в каждом эссе Хейдока и особенно в ранних картинах его Учителя, где постоянно прослеживалось обращение к "варяжству", первобытной Руси и к Древней Индии. Они оба обожествляли силы природы, верили в таинственные знамения, магические знаки, легенды.

  - О малом, незначительном человечество не слагает легенд, - говорил Рерих, и дополнял его Хейдок: "в каждом из нас глубоко сидит, как говорил Учитель, вещая память подсознательной жизни, мы - звенья в кармической цепи наших превращений..."
Он продолжал собирать, вернее, отбирать факты необычных явлений в природе и обществе, рассказы очевидцев, побывавших у слепой болгарской ясновидицы Ванги, на сеансах знаменитого Вольфа Мессинга, Кашпировского и других. Размышляя обо всём этом, Хейдок как бы окольными путями постепенно приближался к внятному объяснению сначала самому себе, а потом и читателю понятия "Шамбала".

  В самом деле, весь просвещённый мир что-то слышал или читал об этом. Но что это такое, толком не мог объяснить никто, во всяком случае - коротко и ясно. Попутно заметим, что и Рериху это не очень-то удалось. А Хейдок из сотен страниц рериховского "пятинижия" извлёк основную мысль и подал её читателю:

  "Шамбала - гигантская лаборатория мысли, гигантская не по размерам занимаемой Ею площади, но по силе её мыслителей... Консерваторы официальной науки приложат все усилия, чтобы опорочить, не допустить признания очевидных фактов. В человеческой особи скрыты могучие силы и возможности, о которых официальная наука почти ничего не знает, несмотря на неопровержимые свидетельства. Разве не назвала шарлатанством французская Академия изобретённый Эдисоном фонограф - первую звуковую запись? Разве не игнорирует наука 2000 достоверных свидетельств явлений душ умерших, собранных французским астрономом и мыслителем Камилем Фламмарионом? Оружие врагов эволюции - умаление. Отсюда попытки изобразить Махатм (Высших Учителей, хранителей космических знаний Шамбалы) как простую секту каких-то гималайских отшельников... Вкратце значение Шамбалы охарактеризовано как средоточие космического разума в одной точке Земли, на ответственности которого лежит наша планета с её человечеством..."

  Позднее к этому определению он добавит, что на этой планете вместо "крылатых ангелов подвизаются люди, неизмеримо раньше нас начавшие свою эволюцию и поэтому неизмеримо опередившие нас в своём духовном развитии..."

  Ловлю себя на той мысли, что вся концепция, выстроенная Хейдоком в середине минувшего века, оставалась бы просто словесами, если бы не его кропотливая деятельность по добыванию свидетельств и фактов, о которых сказано выше. Словно первобытный человек в эпоху собирательства, он бережно отряхивал от грязи и пыли каждый корешок прежде, чем отправить его по назначению. Он был уверен и часто повторял: когда-нибудь это количество перейдёт в качество, вот увидите!.. Но до перехода, так сказать, в иную ипостась было ещё далеко, о чём очень точно и образно сказал в ту пору другой эмигрант, писатель и философ Дмитрий Мережковский: "Увы, твёрдая почва науки, залитая ярким светом, окружена безграничным, тёмным океаном, лежащим за пределами нашего познания: и вот современные люди стоят, беззащитные, - лицом к лицу с несказанным мраком, на пограничной черте света и тени..."

  Всё это так, но не будем забывать, что кризис рационализма, связанный не только с развитием науки, но и с появлением новых философских взглядов на мироздание, привели к разделению понятий непознанное и непознаваемое. Мир оказался полон тайн, недоступных рациональному мышлению. И отдельные представители интеллигенции (а среди них оказалось и много учёных) призывали порвать рассудочные пути, выйти за пределы познаваемого, зачерпнуть хоть каплю "стихии чуждой, запредельной" (В. Брюсов. "Ключи от тайн").

            АЛТАЙ РАЗГОВАРИВАЕТ С СОЛНЦЕМ

  А жизнь шла своим чередом" возлагая на Хейдока тяжкое бремя непонятости его мыслей окружающими. После шестилетнего пребывания "в местах, не столь отдалённых", он поселился в 1956 году в казахстанском городке Балхаш. Беды продолжали идти за ним по пятам: вскоре умерла жена, посадили младшего сына. Архивы семья не сумела сохранить, их просто не вернула "контора". Но он не сдается, продолжает собирать материалы для следующей книги. Одним из лучших в ней станет эссе о Сергии Радонежском. В предисловии Альфред Хейдок поставит: "Памяти моей жены Евгении Сергеевны".

  У него над рабочим столом всегда висело изображение Сергия Радонежского, не икона ("хотя вполне могла бы быть таковой", - подчёркивал Хейдок), а репродукция с картины Николая Рериха, который глубоко чтил этот великий лик "трудника - строителя" с топором в руках, в заношенной рясе. Да, Сергий рубил, строил, молился за бесконечный noток серых, обездоленных, стонущих от татарского грабежа и боярских поборов отчаявшихся русских людей... А пока и самому Хейдоку тяжко жить в этом, забытым богом уголке.

  Его мысли давно тянутся к Алтаю, к рериховским местам, к так называемой оси мира, на которой, говорят, застывает стрелка компаса, становясь беспомощной. Но так ли это? Конечно, надо - туда, туда!
  После неоднократных письменных заявлений и ещё более долгих ожиданий ему, наконец, разрешают обосноваться в небольшом городе Змеиногорске, Алтайского края. Местная достопримечательность - бывшие заводы Демидова и музей горного дела. А еще в ясную погоду с Колыванского хребта видна его главная вершина - гора Синюха... Хейдоку же по душе другое: пока ещё необъяснённая энергетика Горного Алтая. Поблизости - ни залежей магнитоносных, ни других "вещественных" носителей магнитных полей, а энергетический фон явный!.. Он это почувствовал в первые же дни, он дышит полной грудью и даже зрение, с которым в последнее время большие нелады, вроде бы, улучшилось.
  И, что уже совсем невероятно, он встречает вскоре совсем молодую женщину, она рвётся к знаниям, собирает вырезки из газет и журналов, где анализируются как бы потусторонние связи между живым и неживым, материальным и духовным.

  - Такая же "рерихнутая", вся в меня! - светло улыбается седобородый Хейдок, выслушав сбивчивый рассказ Людмилы Вертоградской. Вскоре она стала его добровольным секретарём: писала письма и отвечала на них, делала запросы в межбиблиотечные фонды. А ещё позже пришлось ей стать и поводырём. Он ещё что-то видел боковым зрением, но с каждым месяцем всё хуже и хуже. Людмила, вопреки протестам матери, перетащила его к себе в двухкомнатную квартирку на втором этаже. Он иногда надиктовывал ей по десятку страниц в день. А ведь потом ей нужно было их прочитать вслух, выправить и печатать набело. Людмилину маму совместное проживание с чужим человеком, старым и почти беспомощным, невероятно злило, как и то, что к нему шли и приезжали какие-то непонятные люди с дурацкими, по её мнению, вопросами и рассказами о нечистой силе и прочей чертовщине. В маленькой квартирке иногда нависала такая зловещая тишина, что, казалось, вот-вот потолок треснет... Нет, стены и потолок выдержали, а вот стакан...

  Так появился в последней книжке Хейдока небольшой рассказ под названием "Взорвался стакан с водой". В нём даже дата стоит: 18 февраля 1987 года. Достаточно привести его окончание, чтобы почувствовать всю гнетущую атмосферу в доме: "...Моя гостья, кавказская ясновидящая А., провела ночь в комнате, где произошёл описанный взрыв стакана... Наутро она дала следующее объяснение. Старая хозяйка питала ненависть ко мне, автору этих заметок. Её враждебное чувство в виде энергетического снаряда устремилось ко мне, но было отброшено светлой энергией... в стакан. Считаю это объяснение в точности соответствующим действительности…"

  Не хочу ставить на весы доверия ни сам этот, описанный Хейдоком случай, ни его объяснение. Но вот передо мной журнал "Наука и религия" № 10 за 1988 год. В нём профессор С. Блинков (статья о Циолковском) пишет, что "и атом, и человек, и земля, и вся Вселенная равным образом чувствуют, мыслят, выражают волю. Разница здесь лишь количественная: математической "формулой могут быть уравнены и одинаково подсчитаны чувства атома, человека, космоса..."

  Тут уж, как говорится, хотите верьте, хотите нет. Хейдок верил и считал, что подобное - "лишь проявление сил духа, психической энергии, которая рвётся к действию"...Узнав о том, что молодой новосибирский физик, кандидат наук Геннадий Кирпичников, собирает альбом с фотографиями привидений, он пытается с ним списаться, но ответа не получает, очень жалея об этом... Безусловно, Хейдоку было, что рассказать Кирпичникову. Но увы!

  Мнe фамилия физика запомнилась. И вот совсем недавно, в сибирском вкладыше в "Аиф" (№ 17, 2005 г.) читаю заголовок: "Полтергейст анфас и в профиль". Узнаю из прочитанного, что этот самый физик собрал альбом с привидениями (Кирпичников предпочитает называть это явление сложным термином "вакуумные или эфирные домены"), т.е. по-простому - домовые.

  Правда, учёный к доменам относит и ауру человека - некое естественное поле, окружающее каждого из нас. По-научному же - домены состоят из мельчайших эфирных частиц, являя собой подобие трансформатора, усиливающего, либо понижающего напряжение в сети...
  Отдадим должное Хейдоку: что-то знал, о чём-то догадывался собиратель "чертовщины", посылая письмо в Новосибирск. Не ответил ему и другой ученый из Академгородка - в то время главный научный сотрудник Объединённого Института геологии и минералогии СО РАН Алексей Дмитриев. А вопрос к нему был, что называется, в тему: может ли современная наука подтвердить или опровергнуть мнение семьи Рерихов о необыкновенной энергетике Алтая?

  Хейдок в этом был убеждён, но ждал, видимо, от Дмитриева каких-то новых подтверждений на этот счёт, зная, что лаборатория Дмитриева уже лет пятнадцать занимается этой темой.
Позднее, года через два после смерти Хейдока, в одной из сибирских газет было опубликовано интервью с Дмитриевым. В нём он довольно подробно остановился на том, что высокая энергетика позволяет Алтаю играть особую роль не только в земном организме, но и в Космосе.

  Мы убедились, - заявил учёный, - что в основе оценок семьи Рерихов лежит вовсе не фантазия, видимо, Рерихи откуда-то знали о специфике Алтая больше, чем мы сейчас...

  Как бы пригодились в то время Хейдоку эти строки! Но на нет и суда нет. Применительно к Алтаю он пытается добрать материал о русских людях, стремившихся сюда в прошлые столетия. Тема старообрядцев, искавших лучшую долю где-то в Долине Праведников, где живут Заступники всех обиженных, давно волновала писателей.

  Хейдок в своей последней книжке пишет, как донские казаки в позапрошлом столетии снарядили экспедицию на общественные деньги. Свершив задуманное, казаки вернулись, не найдя искомого. Об этой чуть ли не кругосветке, - подчёркивает Хейдок, - существуют записи одного из участников... Здесь Хейдок ссылается на рассказ В. Короленко "У казаков".

  Должен отметить, что всегда пунктуальный, адресно точный в своих повествованиях, Альфред Петрович тут ошибся. У Короленко речь идет не о донских, а об уральских казаках, и вторично ошибается Хейдок, на этот раз вместе с Рерихом, ссылаясь на него, что именно старообрядцы Алтая назвали заповедную землю Беловодьем. Признаться, я и сам думал так. Но, прочитав рассказ "У казаков" и покопавшись в соответствующей литературе, вынужден принять сторону Короленко.

  Рассказ этот сам по себе заслуживает краткого изложения. Короленко сообщает, что уральские казаки два раза предпринимали смелые отдалённые путешествия в поисках Беловодского царства. Один из этой троицы, некто "Григорий Хохлов со товарищи", на общинные деньги проехали и проплыли Константинополь, Иерасулим, через Суэцкий канал добрались до Индостана и Индокитая, побывали в "Опоньском царстве /Япония/, в Китае и в предгорьях Тибета... Всё увиденное и услышанное Хохлов бисерным полууставом записал, так сказать, для отчёта. С помощью Короленко записи позже были переведены на общеупотребительный язык и переданы им для издания в Императорское Географическое общество под общим названием "Путешествие уральских казаков в Беловодское царство"... Короленко сообщает далее, что книжка была издана в 1903 году. Характерно, что само Беловодье уральские казаки называли Камбайским царством или Беловодией, "где нет ни татьбы, ни убийства, ни корысти"... (В. Короленко, Полн. собр. соч., т.6, С-Петрб., 1914 г.).

  Примерно тем же путем на Восток, только более коротким, ведут к Беловодью (по Рериху - Хейдоку) и сказания старообрядцев Алтая. Стоит проследить и этот маршрут: "… пойдёшь, коли не затеряешься, то придешь к соленым озерам… и дойдешь до гор Богогорше, а от них дорога еще труднее. И коли осилишь её, придёшь в Кокуши. А потом... через самый Ергор к самой снежной стране, а за горами будет снежная долина. Там оно и есть - "Беловодье". (А. Хейдок. "Радуга чудес", стр. 285)...

  В передаче алтайских путешественников топонимика отдельных мест кажется поначалу какой-то абракадаброй. Но попробуем поразмышлять. Вo-первых, отправляясь на такие поиски, экспедиция /из шести-семи человек обычно/ разделялась по пути на две отдельные группы, так можно было скорее найти искомое, не повезёт одним, другим повезёт. Между прочим, так путешествовали и уральские казаки, где в одной из групп был Григорий Хохлов... Прослеживая маршрут алтайцев, невольно приходишь к такому же выводу. Одна группа отпочковалась от другой уже в самой Монголии, взяв круто на северо-восток, другая пошла южнее. Ей и достался самый трудный путь - сплошь через горные массивы.А первая группа, выйдя к Аргуни (учтём, что под этим названием подразумевается не просто река, а именно правая составляющая р. Амур), пересекла эту местность, богатую солёными озёрами. А дальше - через Ергор (это, конечно, - Урга, нынешний Улан-Батор) основная, а в то далёкое время единственная дорога вела дальше во Внутреннюю Монголию - "к самой снежной стране" - к Тибету.

  Характерно, что часть этого пути преодолел в своей пятилетней экспедиции и Рерих с семьей в начале 20-х годов прошлого века... Чуть ранее этим маршрутом прошел и польский искатель приключений, корреспондент петербургских газет Антонин Оссендовский, которого Рерих хорошо знал. Имя его забылось в наши дни напрочь. Он интересовался оккультизмом Востока, собирал древние манускрипты о заповедных пещерах, в которых спрятаны, якобы, бесценные сокровища Чингисхана.
  Я потому лишь привожу эти подробности, что до сих пор не могу ответить себе на один вопрос: как умудрился Оссендовский получить от китайских властей "железное письмо" -(пропуск-вездеход) для свободного передвижения по всем этим местам в то время, как Рериху в подобном документе было отказано?

  Только поэтому Рерих не был допущен в некоторые буддийские монастыри, не сумел добраться и до того заповедного места, которое зовётся Шамбалой. Где-то здесь было скрыто и Беловодье - мечта всех обездоленных, где нет "ни татьбы, ни корысти"...
Между прочим, Оссендовский в одной из cвoиx книг - "Гаданье на бараньей лопатке" - поместил снимок пещеры у озера Буир-Нур, поблизости от сопки "Цаган Тологой ("Белая Голова") в Монголии, где хранится, по его мнению, один из кладов, зарытых не то Чингисханом, не то бароном Унгерном, начальником Дикой дивизии в годы гражданской войны. Позже "чёрный барон" за свои зверства был приговорён в Новосибирске к высшей мере...

  Знал ли Хейдок обо всём этом? Знал, наверное... А поиски простыми людьми своей Шамбалы, своего Беловодья он подытожил так: "Более 40 названий, данных таинственной Шамбале народами мира, заставляли думать, что не могли же все сорок народов высосать из пальца одно и то же содержание легенды - должна тут быть хоть крупица истины!"

  Хейдока на излёте жизни интересовали и легенды о так называемом "Третьем глазе"- том времени, когда древние земляне умели общаться с небожителями. Этот третий глаз помогал им на манер современного радара улавливать нисходящую к ним космическую энергию. Об этих свойствах догадывался ещё Леонардо да Винчи, полагая, что в данном органе была сосредоточена душа человека...

  "Надо только сесть на корабль собственной мысли, оттолкнуться от серого берега обыденщины... и плыть, плыть, куда мысль понесёт", потому что вера во что-либо "есть мысль, проникнутая непоколебимой убеждённостью, - говорил Хейдок.
  Между прочим, тайна "третьего глаза" разгадана в наши дни. Питерский ученый, палеонтолог Александр Белов назвал этот атрофированный орган современного человека эпифизом (так называемой шишковидной железой, расположенной в голове позвоночных и гомо сапиенс). В институте биорегуляции и геронтологии, по свидетельству Белова, обнаружили в эпифизе минеральные отложения - "мозговой песок", способный принимать излучения неэлектромагнитной природы.

  Но ведь и Рерих с Хейдоком были убеждены, что из Космоса на Землю, особенно в Гималаях и на Алтае, приходят загадочные частицы сверхвысоких энергий, улавливаемые человеком. Как тут не вспомнить изображение Будды с примечательной шишкой на макушке?

  - Наличие этой шишки, - поясняет Александр Белов, - свидетельствует о том, что, к примеру, у постоянно медитирующих индийских садху (странствующих монахов) кость на макушке до того истончается, что мозг остаётся прикрытым одной только кожей, как родничок у младенца. Космической энергии становится проще проникать внутрь... Третий глаз, по мнению учёного, объясняет феномен ясновидения.

  Ладно, боюсь забраться в такие дебри, из которых никогда не выберешься. Остаётся сослаться на профессора Российской духовной Академии Андрея Кураева. Он как-то сказал с экрана: "Чудо не требует объяснений..."

  Но вернемся в Змеиногорск. Хейдок надиктовывает Людмиле Ивановне свои последние рассказы и эссе. Странно, но почти не видящий и плохо передвигающийся Хейдок до последнего дня оставался для "всевидящей конторы" опасным бродягой, занимающимся какой-то "неудобоваримой чертовщиной". Даже пишущая машинка в доме раздражала органы. В квартирку на улице Волкова частенько наведывались разные "электромонтёры", "слесари-водопроводчики", "пожарные"...

  Шёл 1987 год. Начало перестройки. А всесильный режим не ослаблял своих тисков. В один из дней к Хейдоку приехал из Калининграда очередной "рерихнутый", интересовался его восприятием "живой этики" и "агни-йоги", написанных в основном Еленой Рерих. Хейдок дал парню какие-то свои записи и тот уехал. Его арестовали на вокзале в Рубцовске, почти на границе с Казахстаном. В этот же день ворвались с обыском и к Хейдоку, забрали все рукописи и машинку.

  Вечером Вертоградская под диктовку Хейдока написала письмо Генеральному секретарю ЦК КПСС Горбачёву. Пишущую машинку и часть рукописей через месяц вернули. На вопрос Людмилы Ивановны - где остальное, ответили издевательски: "Еще напечатаете..." А времени уже почти не оставалось...

  Да, трудно быть самим собой, особенно в обывательском окружении, когда вам настоятельно предлагается быть, как все. Но быть в согласии с самим собою, оставаясь самим собой, всё равно возможно!.. Как остроумно заметил наш современник, писатель Еремей Парнов: "У великих и малых мира сего одни и те же злоключения, обиды и страсти, только одних судьба поместила на ободе вертящегося колеса, а других - поближе к ступице, так что им легче устоять на ногах..."

  Именно на ободе такого колеса оказался Альфред Петрович Хейдок, как он выразился бы, наверное, - "колеса кармы"... В Змеиногорске, где он похоронен на христианском кладбище, его всё же помнят. В проспекте музея горного дела увековечено:

  "По этой площади проходили когда-то отец и сын Фроловы, Ползунов, русский историк Герард Миллер, инженер Кулибин, биолог Брем, великий Достоевский и еще не прочитанный Хейдок".