Наблюдатель. Глава 4

Кто первый сделал несмелый шаг в сторону Клео, Рикман не заметил, только вдруг осознал, что ее окружили сочувствующие, а его среди них нет. Отбросив ненужный кусок дерева от стула, разваленного Рупертом, Алан весьма бесцеремонно стал проталкиваться к Наблюдателю.
Клео лежала на спине, безразлично смотрела в потолок невидящими, мутными глазами и тяжело дышала. Тонкие струйки крови из раны на плече лужицей растекались по полу. Вот она, словно почувствовав интерес к своей персоне, слегка шевельнулась, но тут же снова замерла. Лицо ее осталось невозмутимым, но в глазах отразилась чудовищная боль. Крис и Мэгги опустились на пол рядом с ней.
-Боже! Посмотри на эту рану. Судя по налету на краях и не останавливающемуся кровотечению в ней яд, - женщина приподняла голову Клео, та тихо протестующе застонала.
-Не следует ли нам позвонить в полицию или больницу? – предложил кто-то из окружающих.
-И что мы им скажем? – поинтересовался Крис, - Нет, тут надо действовать по-другому. Если я все правильно помню, у нее должен быть свой медицинский арсенал. Кто-нибудь видел ее сумку?
-Она никогда не приходила с сумкой.
-Значит, она у нее в комнате. Нужно отвезти Клео в мотель, где она живет – там все необходимое. Кто со мной?
Режиссер огляделся в поисках еще одно сопровождающего. Рикман предопределил его выбор. Он шагнул вперед, наклонился и взял на руки безжизненное тело девушки. Твердым, не признающим возражений тоном Алан произнес:
-Я сам ее отвезу. Скажи только куда.

Боль тысячами маленьких острых иголочек пронзала мое тело. Яд когтей Пазузу начал действовать, проникая в кровь и воздействуя на нервную систему. Какое счастье, что я заранее приняла противоядие, но несколько дней мне все же гарантированы неприятные ощущения. Я в полном сознании, понимаю, что должна призвать свою сумку с вещами, где среди прочего добра есть и аптечка Наблюдателя, только не могу пошевелиться – яд демона обездвиживает почти мгновенно. А еще он действует на слух и зрение, поэтому, как я не стараюсь, но не могу разобрать, что вокруг меня происходит. Кто-то опустился рядом, чьи-то руки, судя по всему женские, приподняли мою голову. Что они говорят? Только бы не наделали глупостей и не позвонили «911». А вот и еще один из обступивших приблизился, он бережно поднимает меня с пола и куда-то несет. Спасибо, что хоть не перекинул мое тело как мешок через плечо… Ага, ко мне возвращается чувство юмора, значит, начало действовать противоядие. Я мягко приземляюсь на что-то узкое и тесное, по размеренному движению понимаю, что это заднее сидение автомобиля. Вероятно, кому-то из съемочной группы пришла в голову счастливая мысль отвезти меня в мое нынешнее жилище. Скоро я доберусь до своих лекарств, а пока можно и заснуть…

 Рикман по-настоящему испугался, когда, проникнув в комнату мотеля, опустил на кровать тело без признаков жизни, даже легкого дыхания он не замечал. Единственным, пришедшим ему на ум средством, способным привести Клео в чувство, было похлопывание по щекам. Первые несколько легких ударов не возымели никакого действия. Он ударил сильнее – снова никакого эффекта. Тогда он размахнулся и стукнул со всей силы…

 Как это грубо – бить девушку по лицу. И кто, интересно, додумался будить меня пощечиной? Я услышала рядом чье-то взволнованное дыхание, значит, слух ко мне вернулся, а вместе с ним и зрение. Сейчас я открою глаза и увижу этого грубияна.
-Черт! – у меня просто искры из глаз посыпались, - Можно повежливей! Я что, в Гестапо?
-Ну, наконец-то! – услышала я голос Рикмана, - Я уже решил, что ты умерла по дороге.
-Мертвые не храпят, - я открыла глаза и слегка потрясла головой, фокусируя зрение, - Похоже, костюмер сойдет с ума, не досчитавшись сегодня вечером самого шикарного костюма.
Да, это был Алан, и он все еще был в костюме Снейпа. Выражение его лица – физиономия человека, испытывающего крайнюю степень облегчения – меня рассмешила. Я затряслась в беззвучном хохоте, но мое плечо тут же заставило меня совсем не беззвучно застонать. Взгляд Рикмана снова стал тревожным.
-Мы должны что-то сделать с твоей раной, - сказал он, - Крис намекнул, что у тебя есть волшебная аптечка. Чем я могу помочь?
Оглядевшись, я обнаружила, что лежу на кровати в своем номере мотеля. Приподнявшись на здоровой руке, я приказала забраться под спину всем имеющимся в моем распоряжении подушкам и удобно откинулась на них.
-Сейчас, уважаемый профессор зельеделия, вам представиться возможность применить свою роль на практике. Там в шкафу моя сумка, в ней шкатулка. Достань ее.
Я, не отрываясь, следила, как он подошел к шкафу, достал и порылся в сумке, извлекая шкатулку без замка. Оглядев ее со всех сторон и не найдя секретной пружинки, Алан вопросительно посмотрел на меня.
-Поставь ее на стол, - он подчинился. – А теперь нажми на крышку. Сильней, не бойся!
Крышка шкатулки откинулась с мелодичным звоном, открывая взору Рикмана множество пузырьков с разноцветным содержимым, маленькие глиняные горшочки и холщовые мешочки с травами. Каис всегда следил за тем, чтобы знахари своевременно пополняли наши запасы.
-Теперь, мистер Рикман, будьте добры – на полстакана воды пять капель зеленой жидкости, потом три капли красной. И берегите глаза, профессор.
Четко выполнив мои инструкции, он все же вздрогнул от неожиданности, когда вода в стакане закипела, и от нее повалил густой пар. Цвет жидкости изменился на темно-коричневый, интенсивный цветочно-сладкий запах наполнил комнату. Я приняла стакан из его рук и с наслаждением выпила до последней капли лучшее из известных тонизирующее средство. Через несколько секунд приятное тепло разлилось по телу, кровь прилила к щекам, и  я почувствовала себя значительно лучше, теперь можно попытаться залечить плечо.

На лице девушки вновь появился румянец, она заметно оживилась. Видно зелье, приготовленное Аланом, оказалось весьма эффективным, и он мысленно поздравил себя с этим. Клео же вновь обратилась к нему:
-Я еще попрошу вас, Алан, передать мне вон тот глиняный горшок. Нет, тот, что справа, накрытый белой тканью.
Это обращение по имени, да еще столь непринужденным тоном, весьма понравилось Рикману. Вот если бы она еще сказала «прошу тебя, Алан». Подхватив нужный горшочек, мужчина вложил его в протянутую ладонь Наблюдателя, постаравшись при этом как можно нежнее коснуться ее пальцев и следя за реакцией Клео. Та слегка удивленно перевела взгляд с лица Рикмана на его руку и обратно, что-то новое промелькнуло в глубине ее глаз, но что это, понять было не так-то просто.
-Спасибо, - произнесла она, как ни в чем не бывало, и поставила горшок рядом с собой.
Внимательно осмотрев рану и прикрывающие ее лоскуты порванной рубашки, Клео крепко ухватила полуоторванный рукав и сильно дернула, но оторвать его полностью ей не удалось.
-Будет лучше, если ты просто снимешь эту бесполезную тряпку, - сказал Алан после третьей неудачной попытки.
Лицо Клео порозовело еще больше и напомнило Алану что-то неуловимое из области детства. Боже мой, неужели Наблюдатель стеснялась его? Верно, так оно и есть, достаточно увидеть тот жест, которым она сжала ворот рубашки, как будто он собирается стянуть ее силой.
-Куда же делась твоя смелость, Клео? Разве пациентка может стесняться своего доктора? Давай я покажу тебе пример…
Всегда такие непослушные пуговицы сюртука расстегнулись, как по волшебству. Это отмеченное про себя сравнение в данной ситуации показалось Алану остроумным каламбуром. Он аккуратно повесил черную ткань на первую попавшуюся свободную вешалку, все-таки сюртук ему еще пригодится в приличном виде. С рубашкой Рикман уже не стал так церемониться, просто отбросив ее куда-то в сторону. Глубоко вздохнув, он в упор посмотрел на Клео.
-Теперь твоя очередь.
Она смотрела на него, и Алан прочитал в ее глазах облегчение, решимость и, наконец, уверенность. Ее рука разжалась и упала на колени.
-Я не смогу снять рубашку сама, - голос ее звучал спокойно, и в то же время в нем прослушивались нотки просьбы о помощи.
Рикман присел на кровать рядом с Клео и принялся медленно расстегивать пуговки ее рубашки. Как он и предполагал, под ней не было и намека на бюстгальтер. Девушка сама высвободила здоровую руку, с раненого плеча рукав аккуратно снял Алан. Потянувшись к горшку, Рикман щедро зачерпнул из него мазь:
-Скажи, если будет больно, - произнес он и начал осторожно втирать массу кремового цвета в кожу вокруг раны.

Как только его пальцы коснулись моего плеча, я зажмурилась, чтобы он не видел расширившихся от боли зрачков и не принял это на свой счет. Главное вытерпеть первую минуту соприкосновения мази и покалеченного тела, когда рану жжет точно каленым железом, но постепенно боль успокаивается, уходит и, как правило, больше не возвращается. Через день края раны затянутся, через три на теле не останется никаких следов для посторонних глаз, и только я время от времени буду ощущать ноющий комок под кожей.
Когда боль ушла окончательно, я позволила себе сквозь щелочки приоткрытых глаз наблюдать за Рикманом: за тем, как он старательно втирает мазь в мое плечо, стараясь не причинять лишних неудобств; за тем, как он внимательно следит, чтобы не пропустить ни одного миллиметра пострадавшей плоти; за тем, как он усиленно старается не смотреть на мою обнаженную грудь.
-Теперь нужно забинтовать, - полувопросительно полуутвердительно сказал Алан, закончив свою медицинскую практику.
Я согласно кивнула, указав снова на шкатулку. Эластичные бинты он нашел без моей помощи, и так перебинтовал плечо, будто всю жизнь только этим и занимался. Больше он ничем не мог мне помочь. Я видела, что он лихорадочно соображает, как теперь поступить. На мгновение мне показалось, что сейчас он уйдет. Во что бы то ни стало, я должна ему помешать.
-Алан! – он обернулся и посмотрел на меня выжидательно, - Я все еще не сказала тебе спасибо, за то, что спас мне жизнь.
-Так поступил бы каждый. Пустяки.
-Нет не пустяки. Там было больше сотни человек, и только ты рискнул придти мне на помощь. Я должна отблагодарить тебя.
Он вновь присел рядом, держа в руках один из имеющихся в комнате пледов. Накрывая мне ноги, он потребовал:
-Благодари.
-Я не знаю как…
-Все ты знаешь, - произнес он с видом алхимика и указал на стоявшие на тумбочке часы с календарем, бескомпромиссно утверждающие, что сейчас пятница, вечер.