12-13 танец многорукой кали

                12.  КОМАНДИРОВКА  В  ЛОГОВО 
               
   Едва поклонники Хоперского покинули территорию «Ковчега», дед обнаружился снова. На этот раз он заглядывал в двери опустевшего актового зала, где за трибуной на сцене все еще стоял целитель с Хопра реки.               
   Некоторое время Хопорский не замечал нового зрителя, но вскоре что-то, будто притянуло его взгляд к деду, и с тем всего целителя вдруг передернуло, а лицо его скривила гримаса ужаса, которая тотчас перетекла в выражение полного отчаяния.               
    Внимательно проследив все эти преображения, дед плавно поднял палец, согнутый крючком, и стал им делать движения, похожие на почесывания под подбородком у страстотерпца. А тот,  задрав голову, словно для удобства дедова пальца, стал послушно приближаться к нему, причем такими мелкими шажками, которые изобличали его желание максимально сократить место, куда полагается порка провинившимся сорванцам. 
               
     - Кривозадов!- с деланым радушием развел руки дед, едва целитель подсеменил вплотную к его магическому пальцу.- А я то думаю, что за Хоперский? Откуда такой знаменитый кудесник? В газетах пишут, что из тебя поле какое-то прет бронзовато-зеленоватое. А может, это мухи  такие из тебя вылетают? 
               
    - Да я, Федулыч…- пытаясь жестами выказать свою невинную изнанку, сипло начал Хоперский.- Меня тут попросили выступить в концерте.               
    - Его попросили. А? Каково? Разрешите вашей мухе отложить личинку? А ты и согласился по простоте душевной. Угощайтесь, граждане, свежие апарыши!  Но я ведь тебя предупреждал, чтоб ты своих мух не распускал. Так ты теперь решил насытить ими рынок. Шоу устраиваешь. Как пишет один научный сотрудник: «Что в таких случаях подсказывает логика?»               
     Тут он повернул лицо от Хоперского. И это, как будто, было уже не его лицо. Все в нем затвердело до деревянной прочности, и даже нос представлялся в виде кола, затесанного топором.               
    - Я правильно говорю, экскурсовод? 
               
    Между тем, было совершенно непонятно, о чем он говорит, и что ему подсказывает его неисповедимая логика. Но он, видимо, не слишком нуждался в оценке сказанного им, и потому, уже не обращая внимания на Хоперского, словно бы продолжил прерванный разговор:               
    - А логика, товарищ экскурсовод, она везде похожая. На Марсе камень тоже падает вниз, а не вверх. И во всем космосе свет – это свет, а тень – это тень. Так что приходи. Я тебя маленько поправлю.               
     И он протянул в руке нечто до странности напоминающее визитную карточку. На прямоугольнике из плотной бумаги шариковой ручкой, но печатными буквами было выведено:               
       «Деревня Крысиные дворики. 
               
          НИИ Духа.
               
          Доктор Федулыч».
               
     Прочтение сего скрыло момент и способ исчезновения деда, а попытку определиться во мнении о происшедшем бесцеремонно прервал Хоперский.               
    - Как он сюда попал? – воскликнул распространитель то ли биополя, то ли зеленоватых мух.
     Но, не имея терпения дождаться ответа, он тотчас сорвался с места и, находу заламывая себе руки, с подвыванием ринулся в кабинет администрации.               
      Его резвость исключала возможность поспеть за ним. Зато многое из начала сцены прояснялось за счет повышенной громкости его голоса.               
     - Все! Я больше не выступаю! – возопил он, вбегая в дверь, за которой находились Едаков и Нонна.-  Дайте деньги на билет!               
     - Что такое? В чем дело? – отреагировал Едаков, заражаясь ужасом.               
     -  Кто-то навел на меня  Федулыча!-  содрогания в голосе страстотерпца, подтверждали чудовищность такого деяния.
               
     - Федулыч?!- подхватила Нонна, исполненная возмущения, с которым приходит решимость драться до последней капли крови.               
     - Какой Федулыч?- выкрикнул Едаков, вскакивая из-за стола. – У меня крыша! Я Шплинту плачу! 
               
     - Крыша какая-то, - убито отмахнулся страстотерпец.
     -  Федулыч – это серьезно, - нервно сжала кулаки Нона. – Кто его сюда пустил?
               
     Моментально обнаружив подозреваемого, ее глаза  теперь смотрели в упор с явным намерением удавить на расстоянии.               
    - Как он сюда попал, Улейкин?- приступила она к удавливанию.               
    -  На лифте приехал.
               
    - Да что происходит?- гаркнул Едаков.- Кто этот Федулыч? Бандит? Мент? Пожарник? Санитарный инспектор?
               
    - Хуже, - с видимым укором за непростительные пробелы в знаниях сообщил  целитель. – Это настоящий дьявол.
               
    - Фу-у ты, - перевел дух Едаков. – Я уж и правда подумал черт-те что, - он даже улыбнулся. – А ты-то что же, Матвей Степанович? Дьявола испугался? Ха! Взял бы, да полем своим  его  хрясь!
               
    - Полем, - передразнил его Хоперский.- Хрясь… Дурачок ты. Вон у меня в животе слабнет. Во-во, пошло. Это, должно быть, он меня уделал. Может, неделю теперь с горшка не встану. Будут вам и гастроли, и концерты. Во-во! Все, я побег!
               
    И уже выбрасываясь через дверь из комнаты, он находу прокричал:         
    - А этому он дал записку, и в гости звал!
               
     В зрачках Нонны мигом затянулась удавка.
               
    - А говоришь, на лифте приехал? – процедила она сквозь зубы, подступая.       
    Конечно, можно было послать их всех куда подальше. Но ссориться из-за какой-то непонятной чепухи не хотелось. 
               
    - Да, приехал на лифте. Кстати дед, как дед. Немного с приветом. Дал мне вот какую-то идиотскую писульку, вроде визитки.               
    Категорично выхватив визитку, Нонна вонзила в нее взгляд, залпом прочла, сунула ее в ожидавшие руки Едакова и, пока тот  шевелил бровями, очевидно, в помощь мозгам, подступила вновь с заметным намерением учинить допрос с пристрастием.
               
    - Рассказывай все, что знаешь.
               
    При таком отношении предпочтительнее было все-таки послать их ко всем чертям, и уж во всяком случае, не увязать в подробностях, а наоборот, закруглить все до формы выеденного яйца.               
     - Что тут можно знать? Пришел на выставку какой-то глупый дед. Я провел экскурсию. Потом он заметил Хоперского. Поманил его пальцем. Стал называть Кривозадовым. Насмехался над его биополем. Говорил что-то про мух и апарышей. А мне дал вот эту визитку и позвал подлечиться. Вот и все. А насчет того, что он Мефистополь или Воланд, мне ничего не известно. Но думаю, что это полная фигня.
               
    - Фигня,- презрительно возразила Нона. – Много ты понимаешь. Видишь, сам пишет: «НИИ Духа»,- обратилась она к Едакову.- Говорят, у него там, в крысиных двориках, целая банда колдунов и ведьмак. Если они захотят, то у нас никаких горшков не хватит.
               
    - А что ему надо? - обеспокоился Едаков.- Может ему отстегнуть, чтобы он отвалил?               
    - Черт его знает, что делать?- задумалась Нона.
               
    Пауза быстро нарастала.
               
     - Вот что, - вдруг прервал ее Едаков. - Я придумал. Он тебя в гости звал, Улейкин? Вот и давай, дуй к нему. Прощупай там всю обстановку детально. Что у них там и почем? Насколько серьезная организация? Сделай вид, что полечиться пришел. Ну, и смотри  по месту, что можно предпринять. Усек? А я тебе все оплачу. Получишь хорошие деньги.               
    Хорошие деньги Едаков обещал не впервые. И опыт показывал, что в сравнении с ними плохими могли быть только нарисованные на воде. Впрочем, возможность посетить логово столь загадочного и могущественного старикана казалась забавной и заманчивой.  А главное,  хотелось знать, смог бы такой Федулыч как-нибудь устроить возвращение Ларисы?    

    Тут надо пояснить, что несмотря на всю свою увлеченность передовым учением  об НЛО, Улейкин в тайне верил в возможности любовной магии.  И неудивительно. С укреплением пересторойки эта отрасль в стране развивалась особенно бурно. Правда, находились голоса, которые возражали против сверхестественных средств в приобретении любви и утверждали, что принудительная любовь – результат вмешательства демонических сил.  Однако, граждане, воспитанные на идеалах атеизма плохо представляли себе не только Бога, но и дьявола. Зато более понятными и точными им казались знания об экстросенсорике, биоэнергетике, астрологии, то есть, такие, где был заметен научный подход. А так как научный подход обычно предусматривает извлечение пользы, то казалось, грех было не воспользоваться услугами специалистов преуспевших в области приворотов и отворотов. Конечно, кое-кого на этом пути останавливала морально-этиченская сторона вопроса, но когда человеку позарез необходима взаимная любовь, он зачастую готов и на большее злодейство, чем обращение к колдуну.   
    Нет, Улейкин вовсе не планировал заставить Ларису влюбиться в него с помощью пресловутого экстросенсорного воздействия, но често говоря, не отказался бы от помощи какого-нибудь волшебника в возобновлении утраченных отношений с Ларисой.  И его неудачные переговоры с Хоперским вовсе не разуверили его в том, что такая помощь возможна.
         
               
             13.   В  КУДРЯШКАХ  СПИРАЛЕЙ  НЕИСПОВЕДИМОСТИ             
      Вообще-то, населенный пункт с названием «Крысиные дворики» на картах Воронежской области не обозначен.  Но Едаков не случайно стяжал славу краеведа-энциклопедиста. В подтверждение своего мастерства, он не только указал местонахождение деревни, но и наметил самый удобный маршрут туда. Правда, все мыслимые удобства поедки на автобусе заканчивались уже верст через пятьдесят, на одном из пересечений шоссе с грунтовой дорогой. Дальше следовало идти пешком. Тем более что, транспортные расходы к тому времени уже превысили сумму, отпущенную Нонной из кассы. Посвященная в тайные знания о НИИ Федулыча, племянница Хоперского, возможно, не слишком верила в благополучное возвращение резидента «Ковчега».
    Так что, продвижение к цели сильно замедлилось, и его финишный отрезок проходил уже под звездным небом, с неряшливо налипшей на него смоляной облачностью.
   Кроме дорожного знака с надписью «Крысиные дворики»,  ничто больше не выделяло в окружающей темени территорию логова Федулыча. Словно в подобие  облакам, удушавшим звезды,  деревня не испускала ни луча.  И даже ветер, будто потеряв ориентиры, дул растерянно и осторожно, действуя больше наощупь.
               
   Вот и спичка, прояснившая надпись на знаке, уже была готова расписаться в своем дальнейшем бессилии. И вдруг в свете ее последней вспышки, окружающий мрак как-то помутился, скомкался, и из него, словно валенок из вороха шерсти, образовалась баба в фуфайке.
   Коль скоро о наличии ведьм в «Крысиных двориках» было уже известно, то гадать над природой явления не приходилось. Наверняка, у старухи имелся и загнутый к подбородку нос, и плотоядный рот с хорошо развитыми клыками, и колючий взгляд глазенок-бусинок. Однако все эти привычные атрибуты внешности ведьмы при свете спички разглядеть не удалось. А в темноте бледное пятно физиономии бабы уже, напротив, представлялось с нормальным носом, без видимых клыков и даже благообразным. Но такое превращение старухи отнюдь не могло обмануть человека, сколько-нибудь сведущего в вопросах мистики.
   - Куда это ты, милок, путь держишь, глядя на ночь? – вопросила ведьма, явно не желая менять традиций приветствия незнакомцев.
               
   При этом она так ловко подделывала свой голос, что он казался приятным, даже, как будто, напевным. Хотя на самом деле он, конечно, был омерзительным. Эдакий  визжащий, лающий и наверняка прокуренный голосище.
   Между тем, появление ведьмы давало шанс отыскать Федулыча.               
   - Я иду к Федулычу. Вы его знаете? Где он живет?
               
   - Знаю, знаю, - отозвалась баба. – Только зачем ты к нему, сударик?             
   В тоне ведьмы слышалась уверенность в своих полномочиях.               
   - Он меня сам пригласил. Хочу у него маленько подлечиться. Тут у вас, говорят, имеется целое НИИ по этой части?               
   Про НИИ было сказано больше для иронии, чтобы не слишком выглядеть идиотом в собственных глазах.               
   - НИИ-то у нас имеется, -  без тени сомнения подтвердила ведьма – А вот насчет того, что ты хочешь подлечиться, должно быть, твоя неправда. 
   Догадка о том, что старуха на правах пограничника намерена всю ночь вести допрос нарушителя рубежей родного логова, побуждала к резкому протесту.
   - Правда-неправда, какая разница? Вы лучше покажите, где живет Федулыч.
               
   - Как? Ты не знаешь разницу между правдой и неправдой? – словно бы спохватилась ведьма. -  Сразу видно, что ты не знаком с работой нашего НИИ. А это, между прочим, азы. Их надо знать. Что ж, придется провести эксперимент. Допустим, я сообщаю, что Федулыч живет вон там, под кустом. Давай посмотрим, как тебе будет такой ответ?
               
   И вцепившись в рукав куртки, она потащила за него куда-то в сторону от дороги.
   Чтобы хоть как-то развеять сомнения в безопасности эксперимента,  захотелось спросить:
   - Если я правильно понял, ваш институт занимается проблемами отличия правды от неправды?               
   - Конечно. А как же? – заверила старуха.
               
   - Да, пожалуй, иначе никак. Вся наука по сути этим занимается. Но раз для вас это уже азы, то очевидно, ваш НИИ «Духа»  далеко продвинулся в каком-то научном направлении. Если не секрет, в каком?            
    - В направлении тайны, - нахально соврала ведьма.         
    - То есть, вы изучаете тайну. Пожалуй, это ново, - пришлось польстить старухе, не отпускавшей  рукав.
    Выуженные у ведьмы признания ничуть не уменьшали сомнений в здравости ее рассудка, как впрочем, не снижали и степень опасности старухи, вооруженной тайнами духа.               
    - А вот и куст, - сообщила ведьма.
               
   Действительно, на пути их теперь стоял, явившийся из темноты, куст. Большущий  куст, под которым не было никаких признаков Федулыча или его поджиданий. И казалось, всем своим могучим видом куст вопрошал: «А бывают ли вообще не сумасшедшие  ведьмы?».               
    - Как мы видим, Федулыча под кустом нет, – подытожила ведьма, не скрывая гордости.               
    - То есть, вы считаете, эксперимент удался?
               
    -  Еще как, - похвасталась старуха. – Теперь разница заметна? Правда – Федулыч есть. Неправда – Федулыча нет.
   После такого сюрприза церемониться со сторухой не хотелось даже с учетом ее доступа к тайнам духа.
   - Знаете, что я вам скажу? Ваша ложь, которой вы так гордитесь, вам вовсе не удалась. Потому что она шита белыми нитками. Ложь хороша, когда в нее верят.
               
     - Так, так, так, – участливо закивала ведьма. – А что ж я тогда сказала? Правду?               
    - Да какую там, к черту, правду! Вы сказали обыкновенную чушь собачью. 
               
    - Выходит, это была  ни правда и ни ложь, ни то  ни се? -  добивалась ведьма. 
    - Вот именно. Пустобрехство. Ничто. Отсутствие предмета. Хотите добрый совет? Вы когда врете, подбавляйте немного правды. 
               
    - Так, так, так. Значит, ложь без правды не бывает?
               
    - Не существует. Никогда. Ложь всегда паразитирует на правде.               
    - Молодец. Правильно, - неожиданно заключила ведьма. -  Именно это я тебе и хотела  доказать. Вот что значит грамотно вести философский спор.
    Внезапная победа ведьмы в философском споре была не столько убедительной, сколько ошеломляющей.
    - А вы, как я понял, упражняетесь в философии?
               
    -  Не без того, -  призналась ведьма. – Философствую помаленьку. Меня в деревне так и зовут  Сократиха.
               
    - Это, наверное, в связи с вашим способом  побеждать в философском споре. Ну и как, не  трудно ли вам философствовать в вашем возрасте?            
    - А чего тут трудного? Это ж тебе не свеклу копать. Почитываю себе Канта, Гегеля, Бергсона.               
    -  И что? Понимаете хоть что-нибудь? 
               
    - Кое-что понимаю, - потянула носом старуха, как видно, для пущей скромности. – Ведь во всех есть правда. Только бесы ту правду подкривляют.
               
    - А вам, значит, удается отличать, где правда, а где  кривда?
               
    - А-то, - заверила бабка. -  Иначе-то и нельзя. Ведь правда, она же складывается с другой, с третьей. И вместе они ведут к истине. А кривда, да ложь, наоборот, заводят  в никуда, да  в  ничто.               
    - Ну да. Это как бы, навроде глисты. Может свиться, а может развиться.
               
    - Глиста какая-то, - обиделась ведьма. -  Спираль это. А под видом спирали - Змей Искуситель.               
   - Да-да. Он же дьявол. Он же лжец и отец лжи, который, как вы установили, успешно паразитирует на правде и подкривляет ее при удобном случае. Но ведь он мужчина серьезный, и просто удивительно, как вам удается не дать ему себя одурачить.               
   - А очень просто, милок. Благодаря фундаментальному учению, - пояснила ведьма.
               
   Столь простое объяснение феномена выглядело несколько обидным для человека, не посвященного в фундаментальное учение, которым так успешно пользовалась  Сократиха. Отсюда вытекало естественное желание прищемить хвост старухиному Змею Искусителю.               
   - А вы дайте какой-нибудь пример вашего метода сложения правд для постижения истины. Допустим, нам нужно выяснить, где живет Федулыч.      
   - Ну, начнем с простого. Есть правда, что ты одет в модную куртку. Другая правда – брюки на тебе джинсовые. Третья -  обутый ты в батиночки, а не в сапоги. Вот и выходит, что человек ты городской.
               
   - Да-а. Вы меня просто потрясли. Оказывается, вы овладели самым древним методом умозаключений, о котором философы, наверное, давно забыли. Он даже так и называется – дедуктивный. Но есть одна закавыка. Допустим, все то, что на меня  одето, я нашел вот под этим кустом. Это я к тому, что будучи философом, вы должны бы знать, что начиная от Протогора, Сократа, Платона и вплоть до нынешних прагматиков и экзестенциалистов, все ваши коллеги сходятся в том, что знания, полученные посредствам чувственного восприятия, как минимум, недостоверны. 
               
   - Недостоверны, милок. Ох, недостоверны, - подтвердила бабка. -  Правильно сказано – не верь глазам своим. 
               
   - Да, кстати, выводные знания, и даже математические, тоже не вполне достоверны. Хотя бы потому, что находятся в развитии. И это тоже знают все мало-мальски настоящие философы.               
   - И я знаю, – не сдавалась ведьма. - Это же азы. Так что гляди, чтоб твои вещички снова под кустом не оказались.
     Это предупреждение ведьмы  было произнесено таким насмешливым тоном, что показалось даже, что слышится вовсе не ее, а чей-то другой голос. Но уже в следующий момент старуха продолжила в своей прежней, и возможно фальшивой, манере:
    - И сам ты весь недостоверный.               
   - Ну, не будем слишком преувеличивать.
               
   - А что? Так и есть,– не унималась бабка. -  Одной воды в тебе, как в огурце. Она  входит и выходит, а ты то где? Потом, микроорганизмы всякие в тебе проживают. Как с ними быть? У них своя жизнь, у тебя своя. Ты же не микроорганизм. Отходы, тоже, небось, имеются.            
    -  Боюсь, что если вы продолжите,  то за вычетом отходов от моего «Я» у меня остается одна душа.               
   - А душа, милок, она и вовсе не твоя,  - заявила ведьма.
               
   - Как это, не моя?
               
   - А так. Она – принадлежность Бога. Божий дар такой. Она не то, что твои вещички – снял, да под куст.               
   - Но я, между прочим, могу ее загубить или даже продать. Разве нет?            
   - Это да, – с нескрываемым удовольствием согласилась ведьма. – На это вы мастера. Хотя на самом деле, какое ты имеешь право губить душу, если она не твоя собственность?!
               
   Заботы ведьмы о чужой душе, могли показаться похвальными, но вряд ли старуха не понимала, что, отчуждая душу у личности уже лишенной достоверности, отнимала тем последнюю ее надежду на объективное существование. Пожалуй, это был тот старый прием, когда вор кричит: «Держи вора». Истинная же нацеленность ведьмы заметно сводилась к формуле «ничто, которое ничтожит». Во всяком случае, для ведьмы было бы естественным действовать в соотетствии с этой главной формулой, определяющей сущность зла. 
               
   - Но все же есть что-то, что выделяет меня из окружающей материи. Существует же это пресловутое «Я», отличное от «не Я». Есть, наконец, сознание. Сознание своего «Я». 
               
   - И-их, милок, – огорчилась старуха. – На сознание и вовсе никакой надежи.  «Бытие определяет сознание». Небось, слыхал такое? А ежели бытие твое недостоверное, то может кто-то еще определяет?
    Делая такой неожиданный вывод, старуха, возможно,  стремилась блеснуть мастерством в ведении философских дискуссий, но ввиду того, что она несколько перестаралась и вновь заговорила чужим голосом, то ей удалось лишь усугубить свой образ ведьмы, сознание которой определяют незримые силы.