Живи - Глава 28

               

    Его тело с неловко вывернутой головой распростёрлось сейчас вниз по склону, а ноги соответственно находились где-то вверху. Если, конечно, можно было так выразиться, сам ведь он этого видеть не мог, так как не мог пошевелиться.
На самом деле он теперь попросту валялся на неровном изломанном и пыльном боку завала, образованного строительным мусором завалившем выезд.
И валялся он, нужно отметить, в достаточно неудобной позе, весь перемазанный в крови, как простреленный насквозь мешок с опилками.
Правая щека у него сильно распухла и подёргивалась, а глаз с той стороны совершенно заплыл и ничего не видел. Ему оставался только слух да, пожалуй, бесполезное в данном случае обоняние.
Мышонок хорошо расслышал, как оба его врага, «музыкант» и эта сучка блондинка, подошли и, склонившись, рассматривают его обездвиженное тело. Но вот он сам, тем глазом, который ещё мог видеть, глядеть на них не стал.
– Надеюсь, теперь он наконец-то сдохнет! - произнесла его несостоявшаяся жертва с нескрываемой радостью, а также и ненавистью к нему, Мышонку.
«Да, она всё-таки подстрелила его»!
Но странно, он не чувствовал боли, только слабость.
Пуля вышибла из него дух, решимость и, возможно, саму жизнь. Силы потихоньку утекали вместе с кровью, он подумал, что умирает.
«А что ещё делать с простреленным брюхом»? - эта мысль действовала на него угнетающе, и даже казалось, что задницу продирает морозом.
Наконец они ушли, оставили его, скрывшись в проходе, откуда он так неудачно пару минут назад выскочил.
Конечно, они отправились туда с целью увидеть, что же там такое ему открылось.
На один короткий миг он даже почувствовал злорадное удовлетворение!
«Все, все они подохнут тут в подземелье, а не только он один»!
Странно, наверное, что в его незавидном положении он ещё мог ощущать торжество.
Потом он впал в забытьё.
Он очутился в большом сумрачном помещении, подсвеченном светом чадящих факелов. Призрачный свет их терялся в казавшейся бесконечной вышине сводов.
Танцующие отблески огня, рождённые этими явно недостаточными источниками света, отражались от каменных стен, зыбко играя на их гранитной поверхности, носившей видимые следы резца. Но обработка была достаточно груба.
Под его задницей находился плоский каменный трон, но, странно, холод от полированного сидения не пробирал до костей. До костей его пробирал ледяной ужас!
Вот именно, до костей! Он не мог пошевелить ни рукой, ни ногой, а видеть мог только боковым зрением, так как и голова не повиновалась. То, что он видел, воистину ужасало!
Кости, он видел кругом только кости!
Может быть, только он один здесь и являлся живым!
Но, переведя взгляд ниже, он с содроганием обнаружил, что его руки, его ноги – всё-всё истлело. На троне восседал его скелет!
То была хижина мёртвых, он вернулся туда, откуда начал.
Периферическим зрением он видел другие каменные престолы, на них на всех также восседали угрюмые скелеты в царственных одеждах.
На голых, обглоданных временем их черепах возвышались диадемы, в коих некогда заключались могущественные магические тотемы племени.
Потом они все удалились, покинули хижину, вернувшись в мир живых и навеки оставив здесь своих бывших носителей. Он же был самым последним в их ряду.
В его ушах и в голове возникло неясное шипение и шёпот:
– Ты последний в роду великих, и ты не оправдал моих надежд. Твоя душа не обретёт покоя, ты не упокоишься в хижине, как те другие вожди, что тебя окружают.
- Хижиной для тебя станет та стоянка. И гнить тебе там вечно! - голос нарастал и грохотал в пустоте, он приказывал.
Ему делалось всё страшнее, хотя куда уж ещё-то!
– Но прежде чем тело твоё окончательно умрёт, ты должен будешь убить там всех, ты все-таки вождь и потомок вождей, ты не можешь упокоиться без жертвоприношений!
Ты убьёшь, убьёшь их - вставай!
Чернокожий почувствовал, что может пошевелиться. Хотя нет, он уже не чувствовал ничего, тело его умирало и одновременно жило. Он просто пошевелился и начал подниматься. Он опять находился на стоянке, лежал на склоне, там, где настигла его револьверная пуля.
Одним уцелевшим глазом он увидел девчонку, игравшую в куклы внизу, неподалёку. Но и она, в свою очередь, сначала почувствовала, а потом и увидела его движение и его жадный взгляд.
Лицо её исказилось, глаза расширились, и она как была, прямо на четвереньках, стала пятиться и отползать назад.
«Вот и первая жертва»! - возникла в его подсознании удовлетворённая мысль.
Но смертельная рана, нанесённая ему пулей сорок пятого калибра, вовсе не добавила ему ловкости.
Да, он смог начать передвигаться, но он и до того был неповоротлив. А теперь ещё эта негодная девчонка, отползая, скрылась в неиспользуемом ими узком боковом проходе между стеной и грудой металлолома, образованной битыми тачками.
Проход этот был намного теснее, чем тот, которым они всегда пользовались, когда сюда приходили. Он из-за своей комплекции смог бы протиснуться туда только с большим трудом, а дрянная девчонка между тем вот-вот могла заорать и позвать на помощь!
Фактором же его окончательной удачи сможет стать только внезапность, он хорошо осознавал это. Осознавал, что должен будет напасть на них, когда они не будут этого ожидать, попытаться застать их врасплох. Ведь у него есть неоспоримое преимущество, у него впереди вечность, а их силы не беспредельны, должны же они когда-то и спать!

    Напуганная не столько грохотом револьверного выстрела, сколько видом окровавленного тела чернокожего свалившегося на острые камни склона, Маша сидела теперь со своими куклами. Она снова баюкала их, играя с ними и успокаивая.
Видимо, одновременно с тем она так пыталась успокоить и саму себя, ведь снова грозившие катастрофой события обернулись к лучшему. И месье Жюль, и её подружка Сабрина уцелели.
Сейчас они оба поднялись на склон, приблизившись к распростёртому на камнях телу.
Маша недостаточно хорошо понимала, о чём они там говорят между собой - фразы их были отрывочны и не давали ей полной информации.
Из них она только поняла, что валявшийся на склоне страшный чёрный человек больше не встанет и не сможет сделать никому из них ничего плохого.
Эта информация также благотворно повлияла на неё, хотя ни Сабрина, ни Жюльен сейчас не обращали на неё никакого внимания. Что ж, им просто пока, должно быть, было не до неё.
Всё происшедшие события сделали Машу как бы взрослее, и может даже немного сильнее, если можно так сказать о совсем маленькой девочке, оказавшейся среди чужаков, под землёй.
Тем не менее, она понимала, что нужно посидеть себе тихонько и постараться не путаться у них под ногами.
Меж тем, осмотрев раненого, придавленного обломком бетона, и что-то обсудив, месье Жюль и Сабрина поднялись ещё выше, а после скрылись в тоннеле прохода, пропав из виду.
Машенька осталась одна внизу, ей стало немного не по себе. Но она ведь уже не раз оставалась одна, и в первый раз в Фольксвагене, и недавно, когда пыталась помочь своей подруге, на которую напал этот!
Вспомнив о лежащем, девочка бросила взгляд в его сторону и поёжилась.
Тот, правда, к счастью продолжал валяться без движения, стоны его стихли, и казалось, он даже уже не дышал.

                Баю, баюшки, баю,
                Не ложитесь на краю
                Придет страшный чёрный дядька
                Вас утащит из кроваток
               
                Чутко спите, свои ушки
                Вы держите на макушке
                И тогда схватить не сможет
                Ни меня, ни вас он тоже
               
Дрожащим голоском малышка запела колыбельную, не раз слышанную от мамы и немного адаптированную применительно к тем условиям, в которых Маша теперь пребывала. Она накрыла кукол клетчатым уголком мягкого пледа, сама так же прилегла к ним рядышком и гладила их по тёплым шерстяным головкам.
Под серыми угрюмыми сводами подземелья песенка её звучала одновременно трогательно и трагично.
Но тут вдруг сверху послышался звук, похожий на шорох осыпающихся камешков. Услыхав этот звук, девочка решила, что Жюльен и Сабрина уже возвращаются назад, к ней, и, обернувшись, подняла голову, взглянув на склон. И тут же она даже привстала, оторопев.
Только что бесформенное и бездыханное окровавленное тело пришло в движение и начало подниматься. Мало того, один единственный глаз этого ужасного человека был раскрыт, он жадно, пристально и неотрывно смотрел на Машу!
Вот он, шатаясь, поднялся, и, растопырив огромные руки с толстыми шевелящимися пальцами, медленно двинулся вниз, прямо в её сторону.
Спазм сдавил ей горло, стало трудно дышать, она молча, на четвереньках, начала пятиться назад, даже не видя, куда двигается.
Тот всё приближался и приближался, неотвратимо, как… малышка даже и не знала, как что!
Она всё пятилась и пятилась назад, одновременно привставая на ноги, готовая повернуться и побежать. А не делала этого только из-за боязни, что как только это произойдёт, тут-то она и будет схвачена!
Маша не видела ничего вокруг кроме непосредственной опасности, которая ей угрожала, потому и не заметила, что оказалась в том проходе между стеной и разбитыми в катастрофе авто, в котором она никогда до этого не была.
Времени осмотреться у неё не было. Прямо перед ней показалось чёрное перекошенное распухшее лицо с чудовищным глазом, пылавшим жёлтым огнём, второй глаз совершенно заплыл. Эту половину лица покрывала запёкшаяся кровяная короста.
У девочки снова перехватило дыхание, теперь не только от животного страха, но и от зловония, даже потемнело в глазах. Казалось, она, вот-вот потеряет сознание.
И она его чуть не потеряла! Ведь в этот самый момент, ей показалось, что кто-то схватил её сзади за волосы на затылке. Она инстинктивно дёрнула головой, отпрянув в сторону, к серой бетонной стене и невольно оглянулась, сердечко её, затрепетав, ухнуло куда-то вниз.
Около её лица, из разбитого и смятого оконного проёма автомобиля, сквозь ощеренные клыки рваного металла торчала чёрная рука!
Точнее чёрная она была далеко не вся, чёрными казались расползшиеся остатки плоти, сквозь которые просвечивали тонкие желтоватые кости. И лишь на пальцах сохранились длинные ногти, украшенные прекрасно выполненным маникюром!
Девочка в бессилии рухнула на пол, при том она смогла издать только тихий жалобный писк, но, посмотрев в ту сторону, откуда приближался чернокожий, она обнаружила, что тот исчез, путь был свободен. Немного помедлив, Маша бегом кинулась к своим друзьям в туннель.

    Конечно, она предпочла бы никогда больше не видеть того, что недавно предстало её взору. Хоть может и не по-людски это, и надо бы попрощаться, или даже попытаться похоронить тело, ведь и не чужой же он ей! Но эта необходимость, явно превышала её скромные силы.
Сабрина боялась, что если снова окажется там, у Кадиллака, с ней что-то случится, она и так находилась на грани помешательства.
Хотя, как оказалось, выбора у неё не оставалось.
И теперь она в душе кляла месье Жюля, который нещадно тащил её туда, куда собственные ноги её не несли.
Но тот без долгих разговоров взяв в одну руку фонарь, а в другую револьвер, некогда принадлежавший Теду, направился именно туда!
Естественно, Сабрина не сразу поняла, куда же они идут, разум её, блуждавший в тумане, отказывался адекватно воспринимать реальность. Однако ему вскоре пришлось это сделать, когда к ней начало приходить смутное понимание.
Они вышли из освещённого пространства, настороженно озираясь. Девушка крепко держала малышку за руку, как ей и было велено. Обеим им было очень страшно.
Жюльен же, держа оружие наготове, шарил фонарём вокруг.
Двигались они медленно, нельзя было исключать возможности нападения их противника, почему-то странным образом воскресшего буквально из мёртвых.
Причём шли они тем самым путём, которым следовала Сабрина в первый раз, до того как поняла, что заблудилась.
Беспощадная темнота вокруг них таила опасность и, конечно, не внушала никакого доверия, ведь где-то там скрывался Он!
Месье же «Музыкант» не казался ни испуганным, ни обеспокоенным, скорее угрюмо сосредоточенным.
Что же, девушке очень хотелось верить, что тот сможет их защитить, ведь пока ему это всякий раз удавалось. Но вот тот свернул в боковой проход.
На миг свет от фонаря почти пропал, скрытый его спиной и тёмным бортом одного из нашедших здесь своё последнее пристанище авто.
Девочки, ускорив шаг, почти бегом кинулись его догонять. Рука малышки в ладони у Сабрины была холодной и мокрой, видимо от страха.
И тут девушка поняла, куда же направляется месье музыкант.
– Постойте! Стойте же! - она ухватила того сзади за предплечье, довольно жёсткое на ощупь.
Тот резко обернулся всем телом, глаза его блеснули сталью, как и револьвер в руке.
– Не делайте так больше! - тон его был непререкаем.
Она и сама уже поняла, что сделала что-то не так. Но ведь он шёл туда!
– Я не могу этого видеть! - в её голосе прозвучал надрыв и одновременно мольба.
– А вы не хотели бы его похоронить?! - Месье Жюль внимательно и, как ей показалось, даже осуждающе взирал на неё.
Не выдержав, она всхлипнула, немного попятившись.
– Да, да я хочу, но вы не понимаете - там такое!
– Ну так и не смотрите, вас никто не заставляет, но нам нужно туда. Мы заберём фонарь, что вы обронили, а также скаутский набор, принадлежавший вашему другу. Ему, я так понимаю, уже без надобности, а нам ещё наверняка пригодится! Ведь мы ещё живы.
С тем он и отправился дальше, решительно развернувшись. Сабрина же стояла, как будто пригвождённая к месту.
Тут девочка, молчавшая всё это время, дёрнула её за руку.
– Пойдём же, пойдём скорей, - она смотрела на неё снизу вверх своими огромными печальными глазами.
Конечно, они пошли дальше.
Фонарь, брошенный тут, почти потух, аккумулятор разрядился. Впрочем, и к счастью, это было поправимо.
– Подберите, - коротко кивнул ей Жюльен, а сам заглянул во внутренность Кадиллака.
Увиденное там даже и на него произвело некоторое впечатление!
Всяко и разно он повидал, но, учитывая обстановку, а также угрожавшую и им самим опасность, зрелище оказалось ещё то!
Невольно он обернулся назад - маленькой девочке, каковой была Мари, видеть эту картину было не обязательно.
Перед ним стояла бледная-бледная блондинка. Мари прижималась к ней, испуганно выглядывая из-под её руки.
Девушка положила руки ей на плечи и молчала, расширенные глаза её совсем не мигали, она смотрела на него, Жюля.
Да, нелегко ей видимо сейчас приходилось, пожалуй, что тяжелее всех остальных здесь присутствовавших. Самое печальное, что и помочь ей было особо не чем.
Какие тут нужны слова, да и помогут ли они?
– Вы правда хотите как-то похоронить его? - не справившись с собой, она не произнесла имени.
– Боюсь, это неосуществимо, нам придётся оставить его тут, Кадиллак станет его последним пристанищем, - глухо произнёс он.
Сабрина с облегчением вздохнула.
– Вы вдвоём лезьте на водительское и пассажирское место и закройтесь. Снаружи вам оставаться нельзя, а я пока достану всё, что нам необходимо.
Девочки с готовностью последовали его указанию, он захлопнул за ними дверцу.
Уже под конец, когда он нашёл сумку со снаряжением и собрался уходить, Жюль ещё раз взглянув на Теда, ладонью прикрыл ему глаза, чтобы тот не таращился вечно в холодный мрак подземелья.
И вот теперь они все расположились в бывшем пристанище чернокожего. Ведь только здесь, за железной дверью, они, возможно и могли пребывать в относительной безопасности.

     Месье Жуль включил DVD проигрыватель и телевизор, притащенные сюда прежним жильцом. Теперь на экране мелькали американские мультики, Жюль специально для девочки прихватил диск в автомобиле, принадлежавшем Теду. Также он захватил и дорожную сумку, принадлежавшую блондинке, чтоб та могла переодеться и поухаживать за собой и за Мари.
Девушка, что б хоть как-то отвлечься от горьких размышлений, сейчас занималась уборкой и наведением порядка, да ведь и жить теперь им предстояло именно тут.
«По крайней мере, какое-то время точно»! - размышляла она.
Жюль, подавленный нелёгкими мыслями, сидел рядом с  малышкой на топчане, покрытом расстеленным только что грязным одеялом. Ничего другого не нашлось.
Пару минут назад, но так чтоб не услыхала Мари, он объяснил Сабрине, почему им не выйти через проход, где они так долго все вместе работали.
Нужно заметить, что это было нелегко, сознание той уже отказывалось воспринимать некоторые, даже совершенно очевидные обстоятельства.
Теперь снова требовалось некоторое время, чтобы девочки хоть немного пришли в себя, особенно учитывая, какая опасность им снова угрожала и таилась совсем рядом за стеной.
Ну а ему надо было обдумать план дальнейших действий.
На экране перед ним мультяшный кот Том в который уже раз пытался поймать умного мышонка Джерри.
«Где же выход, что же теперь делать»? - эта мысль терзала его мозг.
В это время Сабрина домыла пол в туалетной комнате, не мытый, возможно никогда до этого, и вылила воду в унитаз, нажав на спуск. В бачке слабо зашумело.
– Жюльен, Жюльен, а куда утекает вода, ведь мы же под землёй?! - спросила его Маша, повернув к нему наивное недоумённое личико, до того неотрывно смотревшая в телеэкран, сжимая в объятиях своих кукол. Лицо её немного прояснилось, иногда она даже улыбалась.
– Вода? - пробормотал он. – Точно, вода!
Как же он об этом раньше не подумал!
Машенька увидела, что лицо его просветлело, глаза потеплели, он улыбнулся ей и своим мыслям, потом ласково взъерошил ей волосы.
– Девочки, здесь есть выход! - объявил он, встав с топчана.
Из туалетной комнаты послышался стук покатившегося по полу ведёрка, выроненного девушкой, туда она наливала воду для мытья полов. Вслед за тем и она сама появилась на пороге.
На лице её играла гамма противоречивых чувств, она уже устала обретать и терять последние надежды.