За подарком ко дню рождения

Сценка из семейной жизни

Комната: окно, дверь, два стула, треугольный стол, на стене справа от окна большое зеркало. На одном стуле сидит очень толстый мужчина в расстегнутой рубашке, рядом – пустой стул.  У окна стоит красивая женщина-шатенка в вишневом платье, курит тонкую сигарету, отряхивая пепел в вазу, что на подоконнике.

Он. Что тебе подарить, любимая, на день рождения? Чего ты хочешь?
Она. Да ладно тебе, брось. Ничего не хочу.
Он. Хм. Ты же знаешь, что я тебе куплю какую-нибудь бестолочь, что тебе испортит настроение, если ты мне не продиктуешь, чего ты хочешь конкретно.
Она. Перестань, не хочу. У меня уже всё есть. За восемь лет семейной жизни ты передарил мне тысячу подарков, и представь, я их все помню. Я очень и очень благодарна тебе.
Он. Не верю!
Она. Да-да, проверь. Вот спроси у меня, что ты мне подарил три года назад на Новый год?
Он. (задумывается, чешет жирную шею) Не помню… Надо же. А ты помнишь?
Она. О, Я всё помню! Три года назад ты подарил изумрудное ожерелье, а на восьмое марта в том же году купил абонемент в фитнес-зал. Первый абонемент в моей жизни.
Он. А что я тебе дарил на наш пятилетний юбилей?
Она. Духи.
Он (чешет шею усиленнее). А  что подарил на твое двадцатипятилетие?
Она. Корзину с косметикой.
Он. А на наш годичный юбилей?
Она. Мой портрет.
Он. Хм, он тебе не понравился. Я помню.
Она. Ты же знал, что я ненавижу тупых художников, тупо срисовывающих с фотографий.
Он. Я тогда не знал.
Она. Нет, знал.
Он. Да нет же.
Она. Знал! (топает ногой)

Молчание. Он потирает коленки и мотает головой, как бык. Она подходит к зеркалу, что на стене, и вертится у него.

Она. Старею… аж смотреть противно.
Он. Что за глупости. Тебе должно быть стыдно за такие слова передо мной.
Она. Правда? Стыдно, что ты выглядишь страшнее меня? Это твоя проблема, ты же знаешь. Мне надоело следить за твоим весом. Почему бы тебе не заняться спортом? Тебе самому не противно? (поправляет прическу и платье)
Он. Я не могу, прости меня, я такой урод, я недостоин тебя.

Рыдает, сползает со стула и на коленках подползает к Ней.
Она. Брось, опять твои поползновения. Мне нужен результат, а не твои уничижения. Хотя и за это я тебе благодарна.
Гладит его по голове и улыбается.

Она. Хороший мой, бегемотичек. Ну, успокойся.
Он. (подобострастно смотрит на неё) Что же тебе купить, моя королева? Хочешь, куплю тебе новое платье? Ты, кажется, хотела черное, с декольте, как у Швецовых?
Она. Ах, нет! Оно мне разонравилось. Платье – это ерунда. Его ещё мерить надо. Ты мне в этом не угодишь. У тебя дурной вкус.
Он. Тогда может поездку на море?
Она. Ах, нет, у нас работа, дела, связи… Не стоит.
Он. (высовывая по-собачьи язык и поджав руки к груди) Тогда хочешь новое шелковое постельное белье?
Она. Не хочу.

Отходит от зеркала, садится за треугольный стол, муж  приползает за ней и тоже садится на стул, отряхивается и приглаживает волосы.

Он. Устроить тебе романтический вечер с ванной из шампанского?
Она. Ах, это уже было, пошло. Ты уже не тот. Не хочу.
Он (ударяет себя ладонью по лбу) Да, я уже не тот. ООООО! Я не знаю, что мне делать! Я так одинок и несчастен! Я бессилен сделать тебя счастливой! Я недостоин тебя! (кричит)
Она. (затыкает уши) Перестань. Это невыносимо... Я придумала!
Он замолкает, вытаращивает на неё глаза, вновь высовывает язык.
Он. Да? Что, моя королева?
Она. (встает и ходит по комнате, поглаживая себя по бедрам) Я…. Решила… и хочу, чтобы ты… подарил мне… любовника.
Он. (радостно вскакивает, трясет своим животом и ягодицами) Давно бы уже сказала, принцесса моя ненаглядная! Будет сделано, моя дорогая! Я мигом, мигом.
Пятится к двери, кланяясь на ходу и рукой отсылая Ей воздушные поцелуи.
Он. Я счастлив тебе услужить, моя прекрасная дама, моя герцогиня, моя душечка!

Исчезает за дверью. Она подходит к окну, открывает створки и, высовываясь из него, смотрит вниз. Издалека слышен голос мужа: «Герцогиня, царевна, королевна, мадонна!» Она берет вазу с подоконника и молча сбрасывает её содержимое вниз, хохочет. «Лапочка моя, умничка!» - вдалеке визжит муж. Она закрывает окно и идет к зеркалу, смотрится в него и приговаривает: «И всё-таки смотреть противно… Скука».