Алтория. глава 1

Утренний туман медленно клубился, надвигаясь на одинокий остров, шум набегающих волн был единственным звуком, нарушающим предрассветную тишину. Даже пестрые фалиры еще не начали своего пения. Едва туман приблизился к берегам, а солнце начало согревать, над островом раздался протяжный стон утурла - инструмента, похожего на рог мальтра, только более длинный и изогнутый. Мелодия плавно разливалась по острову, разносилась ветром и рассеивалась в поднебесье. Сам 'музыкант' стоял на высоком утесе, с которого можно было увидеть любой конец острова. Там он и жил, его простая, невзрачная хижина была тут же. Фадиш закончил играть и наблюдал, как на Алтории просыпается жизнь. Ему каждый раз нравилось смотреть на это. Для Фадиша это ритуал, играть на рассвете, был священен, а его утурл, который передавался из поколения в поколение в его роду, был самым ценным артефактом. Лицо его напоминало человеческое, слегка приплюснутый нос, желтые глаза без зрачков, которые были устроены так, что ему не надо было ими вращать - этот орган у алторианцев был неподвижен - форма глаза позволяла ему четко видеть все, что попадало в его поле зрения. На пепельно-серой коже лица не было никакой растительности. У жителей Алтории было лишь подобие гривы, которая начиналась от груди, шла через плечи на спину и заканчивалась в районе поясницы. По гриве можно было определить как возраст ее обладателя, так и его статус на острове. Фадиш имел довольно высокое положение на острове и был одним из самых приближенных подданных вождя, Великого Мезуса. Поэтому грива его была густой и искрилась золотом. С утеса он видел, как его соплеменники расходятся по рабочим местам. Мужчины шли на охоту, держа в руках древко копья, на рыбалку к озеру, находящемуся в глубине острова, в шахты, а кто-то занимался строительством. В шахтах добывали разные ресурсы, в основном камень и железо, но если везет, то и салит. Салит на свету мало чем отличается от камня, но стоит наступить ночи, как его мерно зеленое свечение озаряет округу не хуже огня. Его обычно привязывали к древку и вкапывали в землю по округе деревни, для освещения и отпугивания диких зверей. В поиске и добыче ресурсов алторианцы использовали свирчей. Свирчи обладали обостренным нюхом или чутьем, правда работать не любили. Жили они постоянно в самих рудниках, на поверхность выгнать их невозможно. Эти тощие карлики с длинными узкими ушами постоянно шипели при приближении алторианца, могли даже демонстрировать зубастые пасти, но никогда напасть. Стоило лишь разрезать воздух кнутом, как они принимались за работу. Питались они не отходя от станка, так сказать. В шахтах попадалось много живности. Женщины же племени занимались сугубо хозяйством и заботой о детях.
Постояв еще немного на краю утеса, Фадиш зашел в свою хижину. На невысоком столике уже лежала пильта с чем-то аппетитно дымящимся. Азали - его жена - возилась еще возле костра. Пильты женщины собирали на побережье. Прибоем выбрасывало на берег огромное количество плоских, а иногда немного вогнутых пильт. Скорее всего это были чешуйки кого-то из морских обитателей.  Женщины не имели гривы, вместо нее на голове у них росли густые длинные волосы. Так же меховые пояса были у них на запястьях. Как и мужчины, они носили широкие набедренные повязки, а так же полосу шкуры, прикрывающие грудь.
Азали он знал с самого детства, когда его отец только учил юного Фадиша обращаться с утурлом. Это была его самая любимая детская игрушка. Он часто уходил один к озеру и учился играть на нем. В один из таких походов, когда он по привычке сел на берегу озера, почувствовал, будто за ним кто-то наблюдает. О своих подозрениях он не подал вида. Непринужденно поднеся инструмент к губам, он заиграл. И эта музыка сразу унесла его в бесконечную ввысь. Он летел навстречу мирфам, растворяясь всем своим существом. Фадиш забыл обо всем на свете, его будто не было в этом мире, была лишь музыка...
- Как красиво...- услышал музыкант за спиной. Это было равносильно мгновенному падению, но, обернувшись, его гнев растворился в бездонных глазах Азали.
Потом он всегда брал ее с собой и играл для нее. И его музыка наполнилась любовью, став еще прекрасней. Теперь у них есть сын, Марик. Он тоже однажды освоит утурл.
А сегодня был особый день, праздник великой мирфы Соони. Они праздновали его каждые двадцать четыре пролета Соони над Алторией, ведь именно эта мирфа дарила тепло, свет и радость их миру. Она настолько величественна и прекрасна, что нельзя долго смотреть - от ее сияния начинали болеть глаза. На небе были тысячи мирф, красивы и огромны так же были Виса и Хойя, но когда пролетала Соони и окуналась в океан в бесконечной дали, тепло и свет уходили вместе с ней. А Виса и Хойя, хоть и окружены тысячами маленьких мирф, не могли осветить и согреть мир.
                Уже связанный плот стоял на песке. Его приготовили еще вчера, сегодня же, совсем скоро на него положат дары Браагу, духу моря. Браага следовало задобрить, чтобы он не напал на Соони, когда та погружается в море.
Когда приготовления закончатся, Фадиш подаст сигнал на утурле, после которого все работы прекратятся, и жители острова придут на побережье.
               
                Фадиш видел, что многие поглядывают на утес, но последнюю пильту еще не принесли, хоть плот уже и был забит под завязку. Музыкант очень удивился и чуть не проморгал нужный момент, когда увидел, что последние дары возложил сам Мезус в сопровождении верного друга на всю жизнь - Кадры. Этот обычай тянулся с незапамятных времен, каждый правитель, еще до восхождения в титул вождя, с детства растил дергиха. Маленький и беззащитный котенок со временем вырастал в полтора метрового зверя, хранившего верность своему хозяину. Гладкая короткая шерсть, мощные лапы с острыми когтями и двадцати сантиметровые клыки делали его похожим на саблезубого тигра. Говорят, что дергихи - долгожители, но каждый раз, когда умирал вождь, его верный дергих увядал на глазах и отправлялся следом за своим хозяином и другом. Ходит легенда, что однажды умер дергих, а вождь не смог перенести потерю друга, и на следующее утро его нашли мертвым. Между ними существовала какая-то особая связь.
Вот и сейчас Кадра сопровождал Мезуса, куда бы тот не отправился.
Когда Мезус положил на плот пильту и отошел на шаг, Фадиш припал губами к утурлу, даря всему острову сладостную мелодию. Побережье тут же было заполнено жителями. Фадиш знал, что где-то там сейчас Азали и Марик. Он не спускался - это заняло бы слишком много времени, и он мог бы пропустить самую главную часть. Примет ли Брааг дары?
Плот оттолкнули от берега, мужчины помогали его движению, пока могли идти по дну, затем он начал движение сам. Алтория замерла.
Фадиш сжимал утурл все сильнее по мере того, как плот удалялся от острова. Он был уже довольно далеко, но Брааг не показывался. По толпе на побережье начал проноситься шепот, жители переглядывались между собой, и лишь Мезус и Кадра сохраняли полное спокойствие.
Брааг показался внезапно. Вода взметнулась до самого неба и, опадая в море, показала огромную и крепкую шею Браага. Дух моря или морской дракон, как его тоже называют, проглотил дары вместе с плотом и ушел обратно в море, оставив лишь круги, расходившиеся по воде.
Фадиш и не заметил, что кричал от радости вместе со всеми жителями - праздник удался, Соони в безопасности. Теперь можно было спускаться ко всем, праздник закончится лишь когда Соони окунется в море... 

 Над Алторией расскинулось темное покрывало. Соони ушла в море, Хойя застыла почти на середине неба, а Виса только начинала свой полет, выниривая из пучины. Среди тысячи маленьких ярких мирф Фадиш пытался разглядеть своего отца. Напрасно, они были слишком высоко. Он был совсем юн, когда отец подозвал его к себе. Отец несколько дней не вставал с постели, поэтому Фадиш трубил утром за него. В то утро отец выглядел совсем плохо:
           - Сын, выслушай меня. Ты совсем взрослый и утурл подчиняется тебе. Запомни, мы есть лишь отражение жизни, сама жизнь находится на дороге Соони...потому она такая яркая, чтобы мы раньше времени не пытались вернуться к ней. Я буду всегда рядом...Виса и Хойя позволят тебе меня видеть...
          Фадиш так и не успел ничего сказать ему, даже не успел спросить, о чем он говорит. Лишь когда отца не стало, он понял. И каждый раз, когда мирфы смотрели на остров, он пытался среди них найти отца.
                Потом он сам стал отцом и понял этот бесконечный круг. Фадиш опустил глаза на поселение, его края обозначал салит, светясь ярко-зеленым светом. Жителям нравилось его свечение, но не один хищник не приближался к поселению. Похолодало. Фадиш уже собирался идти в хижину, когда в мерный шум волн вмешался посторонний звук. Он был едва различим, но все же неприятно резал слух. Воздух словно наполняла еле уловимая вибрация. По мере того, как Фадиш вслушивался в новый звук, он перерастал в полне различимое жужание. Непонятная тревога охватила музыканта. Он стал всматриваться в сторону звука, но не мог ничего определить.
          Фадиш сам того не замечая, направился вниз, к поселению, в надежде там узнать и алторианцев-охотников, что это может быть. Гул все нарастал, и, когда на фоне Висы мелькнула первая тень, Фадиш побежал, не разбирая дороги, чтобы предупредить жителей об опасности. Он сам еще не  знал, что это такое, но инстинктивно чувствовал опасность.
          Когда он вбежал в поселение, он услышал первый крик. От него ему стало нестирпимо холодно внутри, внутренности будто сжались в комок. Крик был наполнен ужасом и болью. Из хижин начали выбегать жители, не в силах разобрать, что происходит.
          Фадиш был в центральной части поселка, когда с неба рухнуло первое чудовище. Его кожа лоснилась в свете салита, за спиной виднелись сдвоенные прозрачные крылья. Существо стояло на двух задних конечностях, опираясь на мясистый хвост, а две пары передних лап были устрашающе разведены в стороны. Жевала на голове насекомоподобного существа разошись в стороны, и оно издало громкий срывающийся на рев писк.
          Перепуганный Фадиш не мог двинуться, он так и стоял в двух метрах от существа. Даже когда оно целенаправленно двинулось в его сторону, музыкант не мог заставить себя убежать. Насекомое подалось немного назад, чтобы броситься на свою добычу. Когда оно уже оттолкнулось задними лапами, в полете его сбил Кадра. Дигрих в момент откусил ему голову, оставив существо барахтаться на земле, и умчался дальше.
         Воздух разрезали первые свисты стрел, сопровождаемые предсмертным писком насекомых. Фадиш опомнился и бросился в сторону своей хижины. Как он мог оставить жену и ребенка? Он бежал, то и дело поглядывая в темное небо, пытаясь разглядеть приближающегося хищника. С неба на него никто не напал, но на границе поселения сидели две твари, на этот раз они ползали на всех конечностях и будто нюхали землю. Фадиш сначала остановился, но, взяв себя в руки, начал медленно шагать в обход. Толи он слишком громко ступил, толи существа все таки его учуяли, но одно из насекомых бросилось в его сторону.
         Фадиш вырвал из земли древко с салитом и начал им размахивать перед собой. Насекомое попятилось назад, потом и вовсе взмыло вверх. Фадиш не успел перевести дыхание, как услышал крик Азали. Внутри него все оборвалось.
         - Азали!!! - бросился он вверх по тропе, не отпуская салит.
 Зеленое свечение озаряло его подъем, но он все равно спотыкался, с трудом удерживаясь на ногах и пытаясь не сбить дыхание. Тем не менее сердцу уже не хватало места внутри, легкие расширялись с каждым шагом все сильнее, они горели огнем, но перевести дух не было времени, он и так может опаздать... Фадиш старался не думать об этом, он верил, что успеет. Вот уже показалась его хижина. Крыша покосилась, из  окна торчали задние лапы чудовища и сложенные крылья - оно не смогло протиснуться в дом. что-то сильно кольнуло его сердце, какая-то непонятная и страшная догадка. Он не сразу понял, в чем дело. Крик! Он больше не слышал криков...Это могло значить только одно.
        Фадиш даже взвыл от боли, страха и ненависти. Он бросился вперед и, словно копьем, проткнул наконечником салита чудовище. Оно изогнулось так, что по стене пошла трещина. Отбросив Фадиша назад, оно выбралось из окна и поползло прочь, будучи не в силах взлететь. Его крылья судорожно дергались, пока оно окончательно не затихло. Фадиш не стал искать дверь, а запрыгнул прямо так, в это же окно. Азали лежала без сознания, ран на ней видимых не было, Фадиш потрогал жилку на шее - она жива. Марик! Он не видел своего сына.
        - Марик! отзовись! - во второй  комнате его тоже не было, - Марик!
        В последней комнате было еще один монстр. Он ощерился на Фадиша, который по-прежнему был вооружен салитом. В передних конечностях чудовище держало его сына! Фадиш бросился на него, но монстр вылетел через разбитую крышу. Фадиш успел повиснуть на подобии хвоста, древко он выронил при этом.
        Чудовище протащило его на себе несколько метров и в конце концов ему удалось сбросить ношу. Фадиш попытался ухватиться снова, но темнота залива потянула свою добычу к себе в лапы. Удар о воду выбил сознание, утаскивая в водоворот небытия...


Рецензии