Я хотела

Сегодня Ирма хоронила отца. Среди родственников,  собравшихся у  могилы, тайну его смерти знали лишь двое, она и мать, жена усопшего. Остальные довольствовались официальной записью в «Свидетельстве о смерти».

- Бедная девочка, - отметила пожилая женщина с курчавыми короткими волосами. В одной руке она нежно держала дамскую сумочку, в другой белоснежный накрахмаленный платочек.
- Ирма так любила отца, - в унисон подпела ей ее ровесница в маленькой шляпке с вуалью. -
Только уж очень он ее баловал, - подметил высокий мужчина в строгом черном плаще.

Кто-то обсуждал, кому из членов семьи усопшего придется сесть за руль новенького «Мермседеса», другие о недостроенном коттедже, третьи как теперь сложится жизнь жены покойного и его единственной дочери Ирмы.

- Она только студентка первого курса.

- Ничего, папочка обеспечил ее на столетие вперед…

Мать Ирмы обернулась на судачивших, и языки замолкли. У могилы воцарилась тишина. Хотя, Ирма итак ничего не слышала. Она всхлипывала и утирала нос вымокшим насквозь платком.

- Папа, папочка, - причитала Ирма. – Как же это, как?

Мужчина в черном плаще взял Ирму за плечи и отвел от могилы.

- Ну с Богом! Теперь у тебя новый путь!

Ирма заскулила и обернулась.

Несколько бабочек кружили над свежим бугорком земли, словно играя в салочки.

- Его душа полетела, - заметил тот, чьи твердые мужские руки держали Ирму за плечи. – Хороший знак!

Он похлопал Ирму по плечу. Ему самому не легко расстаться с другом детства, но дочери еще тяжелее. Может потому, что отец и сам безумно любил ее, единственную, неповторимую, долгожданную. А друг детства не раз сказывал:

- Балуешь ты ее, Олев, балуешь…

- Дети цветы жизни, - отшучивался он. – Живем-то для кого.

В десять лет Ирма повидала знаменитый «Диснейленд». В далекую страну сказки они отправились вдвоем с папочкой. В одиннадцать – столица моды Париж, в двенадцать Рим… К восемнадцати годам она исколесила всю Европу и отправилась в Японию. А теперь собиралась в Австралию.

Вначале Ирма путешествовала с отцом. Им было весело вдвоем, жаль только мама, домоседка, не поддерживала компанию. А с четырнадцати Ирма стала самостоятельной. Стоило ей только захотеть, заикнуться о своем желание совершить тур, как папочка, владелец крупной фирмы, тут же отсчитывал необходимую сумму и…

Из поездок Ирма возвращалась с полным чемоданом новых шмоток, и уже поэтому была недосягаемой мечтой всех мальчишек. Девочки же смотрели на Ирму с неподдельной завистью, о подобных кофточках, жакетиках, джинсах им приходилось лишь грезить.

Друзей Ирма выбирала сама, на свой вкус и свое усмотрение. Например, девочка из параллельного класса, дочь банкира. Им было о чем пошушукаться, поразмышлять и прихвастнуть друг перед другом. У кого длиннее когти или чей маникюр живописнее.

Мама о дочери рассказывала с гордостью:
- Смешно, Ирма может целый час красить ногти. У нее, конечно, не такие, как у меня обрубки. – Родительница невзначай кидала взгляд на свои натруженные руки и добавляла с грустью: - Но это хороший предлог, чтоб не мыть посуду.

Если кто и осмеливался ей напомнить, не этому должна посвящать время старшеклассница, мать искренне уверяла:

- Это юношеское, пройдет. Я надеюсь, вскоре Ирме самой надоест просиживать по пол дня за мейкапом. Господи, каких только приспособлений у нее нет, баночки, скляночки. Я бы давно запуталась. А она. Я ж понимаю у них негласное соревнование с дочкой банкира и ей необходимо быть победительницей.

Уже за полгода до своего дня рождения Ирма поделилась с подругой своей радостью:

- К восемнадцатилетию папа обещал мне обустроить ванную комнату под маленький косметический салон. Уже сделан ремонт, привернуты полочки, но представляешь, нет какой-то мелочи – лампы. Говорят, на них спрос маленький и они бывают редко в наших магазинах.

- А что, она должна быть особенная? - удивилась ее сверстница также видавшая виды.

- Конечно… Ты зайди в косметический салон… Это лишь в отсталых лампы дневного света.

- И кресло купили?

- Да я сама выбрала. Правда мать была против, но смерилась. А вот с лампой проблемы. На следующей неделе отец едет в Финляндию, может там купит?

- Во дает, батя, специально за лампой в Финляндию?

- А что? Провернет там какое-нибудь дело, зато выполнит свое обещание...

А к девятнадцати годам отец сделал Ирме не только протекцию в престижный университет, но и оставил четырехкомнатную квартиру в центре города. А сам с женой перебрался в недостроенный коттедж. Родители иногда мечтали, что именно сюда будут приезжать внуки.

- Ох, и избалуешь ты их, - шутливо замечала жена. – Ты и Ирме то ничего отказать не можешь, а внукам подавно.

- Почему нет, если есть такая возможность. Что в этом плохого?

Он действительно не видел ничего предосудительного в потакании капризам дочери. А как иначе показать свою любовь к единственной, долгожданной. Ирма поздний ребенок и отец благодарен судьбе за ее появление. Он будет делать все возможное, чтоб девочка ни в чем не чувствовала отказа. А возможности у него большие.

И это известно Ирме. Наверное, поэтому следующей ее ступенькой к достижения счастья стало желание заиметь собственный автомобиль. Да если бы тот, на который хватило собственного счета в банке! Но Ирма решила и здесь идти в ногу с модой – спортивный автомобиль по последнему писку - Сааб.

- Давай переждем время, иначе нас не правильно поймут. Я только что купил «Мерседес». – открыто высказался отец. - Почему тебе на первых порах не поездить на моем «Фольксвагене»? 

- Ты смеешься? Женщина на этом крокодиле?

- Так это временно…

- Ну, папа, - Ирма подошла к отцу, обошла его и, обняв со спины, несколько раз чмокнула его в щеку.

Отец, как в детстве, похлопал Ирму по руку.

- Ну и вымахала ты!

- Папа, не отходи от темы, - словно бритвой, Ирма провела по шеи отца своим длинным ногтем. 

- Немножко повременим.

Словно ошпаренная Ирма отскочила от родителя и плюхнулась в мягкое кресло.

- Нет, нет и нет… Я уже этим летом хочу отправиться в путешествие по Европе?

- За рулем? И ты мне говоришь это так спокойно?

- Я буду не одна… Но в этом компании престижный автомобиль мне просто необходим.

Отец все же пообещал Ирме в ближайшие выходные поехать в автоцентр и подписать договор на приобретении той лошадки, о которой мечтает дочь.

Но на утро с ним случился инфаркт.

Скорая помощь отвезла Олева в лучшую клинику. Врачи вернули его к жизни. Самочувствие стабилизировалось, но капельницу не отменили.

- Необходима длительная подпитка, сердце надорвано от всевозможных стрессов, - уверяли врачи.

Жена не доверяла жизнь мужа ни одной сиделке. Все дни напролет она проводила с ним. Сменить ее могла лишь Ирма. Дочь приносила отцу цветы и, отправляя маму отоспаться, говорила:

- Все хорошо, папа!

Пошла третья неделя его пребывания на больничной койне, когда Ирма спросила:

- Папочка, а где ключи от нашего «Мерседеса»?

- Зачем тебе, - настороженно спросил отец.

- Хочу оседлать этого коня…

- Потерпи, маленькая моя. Вот выпишусь, поедем в автоцентр…

- Да… Но пока я хочу попробовать эту штучку.

- Нет… «Мерседес» пока не застраховал. – отец хотел было подняться, но

Ирма склонилась над ним.

- Да не кипятись ты… Надеюсь, сам ты помнишь куда подевал ключ?

- Наверное, я оставил их на работе, - обрадовался своей находчивости отец.

- На работе?.. Я нашла ключи от твоего сейфа и перекопала у тебя в кабинете все… Но там ничего нет.

Отец задумался.

- Только не говори, что ты их бросил в реку, - съязвила дочь.

Лицо Олева стало напряженным, на лбу появилась испарина.

- Вот только не надо изображать здесь несчастного. И жалеть себя не надо…

Ирма прошлась по палате уверенным шагом, словно производила допрос в палате подсудимого. Вдруг она резко повернулась к отцу и взглянула на капельницу.

- Ты же хочешь жить, папа? Ездить на своем «Мерседесе» и разгуливать по коттеджу.

- Я помню, ты мечтаешь о спортивной машине? – отозвался отец. – Я сдержу слово.

- Да… Но пока я прошу ключи от «Мерседеса».

- Извини, Ирма, нет…

- Папа, ты отказываешь мне? – Ирма вновь взглянула на капельницу.

- Я мечтал об этой машине долгие годы, отказывая себе из-за твоих мелких прихотей.

- Ах так!

Ирма пылала от гнева. Она подскочила к капельнице, взяла в руки прозрачную трубку, по которой просачивалась живительная влага. И дабы сдержать себя от крика, стиснув зубы, произнесла:

- Твое желание жить может показаться такой же прихотью. Но тебе нужно лишь вспомнить, где ключ от машины. Я хочу знать…

Ирма в упор смотрела на отца. Она видела не только, как набухли жилы на его висках, но и страх смерти в глазах родителя. Руки ее подернулись, и Ирма выдернула трубочку…

Она резко взглянула на свои руки, в которых находилось два разрозненных конца трубки. Потом на отца… снова на руки… трубку… капельницу... Трясущими руками она соединила концы и взглянула на пищащий сплошным звуком кардиограммы.  Прямая зеленая линия разделяла экран на две ровных части.

- Папа! – ошарашено воскликнула она, словно на ее глазах произошло нечто, чего она не ожидала. Ирма бросилась к отцу, стала умолять вернуться, а после просто простить.

Врачи, медсестры, реанимация... Не помогло ни искусственное дыхание, ни электрошок.

Уже дома, обезумев от случившего, Ирма рассказала маме о происшедшей нелепости.  Родительница ахнула, но потом успокоила дочь:

- Если бы отец мог сейчас говорить, он сказал бы тебе спасибо… Он давно заготовил таблетку, которую никак не решался выпить… Но это мучило его, ибо его судьба предрешена. Он болен… Злокачественное образование съедало его изнутри.

- Рак?… У папы был Рак?

- Врачи давали срок в полгода, но прошел год…

- Но он же хотел жить… купил «Мерседес».

- Это его мечта, которую Олев решил осуществить под конец, когда его стали мучить страшные боли… Он знал, что впереди безысходная пропасть. Я боялась оставлять его с любой санитаркой, ибо папа мог попросить ее об услуге, которую совершила ты…

- Я… Я убила своего отца?!

- Он простит тебе это, может потому, что ты продлила ему жизнь… Не будь тебя, у него бы не было смысла так долго бороться…

Сидя на коленях перед матерью, Ирма всхлипывала.

- И все же, давай не будем открывать тайну его смерти окружающим, - попросила жена усопшего.

Похоронная процессия расселась по машинам. Ирма села в «Фольцваген» друга отца. Она взглянула в затемненные стекла и увидела, как мать обнимает пожилую женщину в шляпке с вуалью.

- На все воля Божья! Он не хотел продлить агонию ожидания смерти моему сыну даже на месяц.


Наргиз Нур