Проводник. Глава 5

Теперь уже Женя не мог оторвать взор от лица мальчишки. Оно - словно вытянулось и покрылось лёгкой испариной. Зрачки по-прежнему были неподвижны, но губы едва заметно двигались… или дрожали. Его словно изнутри колотил холод и этот холод Артемьев чувствовал. Именно чувствовал, потому, что лицо Степана на ощупь оказалось тёплым, как обычно. «Может быть - он простыл?» - мужчина бросился вдогонку Зарине. Она успела открыть квартиру, и из прихожей тянуло приятным теплом. Но холод уже овладевал телом Жени. Он вспомнил такой же холод,  нахлынувший на него, когда они со Стёпкой впервые поднялись на холм. Что? Что не так? Мысли начали метаться в голове мужчины. Он уже осознал – что-то должно произойти и причиной тому  - лежащий на его руках мальчик. И то, что случилось утром – а оно было, теперь Артемьев не сомневался - так же связано со Степаном. Какую роль играет шестилетний сирота в этих событиях? И что нужно ждать от следующей минуты?
Накатило ощущение неуверенности и тревоги. Причём – совершенно необъяснимой. Этот холод – его ведь Артемьев не выдумал! Казалось, что ладони были ледяными. Он коснулся, словно невзначай руки Зары – она должна была заметить!
- Слушай! Стёпка у нас - не простыл ли?
Женщина уже раздевала дремавшего сына.
- Почему ты так решил?
- Мне показалось… что он… холодный какой-то.
Зарина улыбнулась.
- Что ты! Он согрелся в машине, а в твоих объятиях даже вспотел немного. Видишь? Сейчас мы разденемся и в постельку, да Стёпушка?

Пока Зара укладывала мальчика, Артемьев прошёл в кухню. «Выпить кофе, что ли?» Ощущение холода не отступало. Через три минуты он уже крутил в руках, пытаясь согреться, горячую чашку. Странно, но не было озноба. Холод был внутри. Он через руки, невидимой дорожкой, словно шлейфом уходил в дверь кухни. Жека был готов поспорить – в детскую спальню. Что их связывало? Почему ИХ? Ведь Степан – совершенно чужой ему мальчишка! Ну, конечно, он не отрицал возможность будущей совместной жизни с Зариной и соответственно со Стёпой. Но пока…
Вошла Зара.
- Уснул? – спросил Артемьв.
- Ковыряется… Перебил сон, наверное. Дремал ведь! – и неожиданно: - Ты останешься?
Это случилось в первый раз. Никогда Зарина не предлагала подобного.  Жека не знал, как правильно повести себя. Тревога и неуверенность, зародившиеся несколько минут назад обострились, давили, образовав в сознании чувство чего-то невыполненного, незавершённого. Но он точно знал – нужно идти, несмотря на это, так давно ожидаемое приглашение!
- Зарочка, похоже - я заболел.  Думаю, вряд ли сегодня получится.  Не обижайся, хорошо? Ты же знаешь, как я ждал этого момента, но… мне нужно уйти.
Он решительно встал. О какой близости может быть речь в таком состоянии? Что же всё-таки не так? Зара положила руки на его плечи и, опустив глаза, сказала:
- Женя… Спасибо тебе за сегодняшний день. Всё было классно! Правда. Просто… я хотела… что бы он завершился тоже хорошо.
- Так и будет, обещаю.

Холод, неуверенность и тревога гнали Артемьева прочь. Он бежал через ступеньку к выходу, словно там его ждало разрешение загадки. На втором этаже, ему показалось? – снова клацнул замок. Этот звук – как удар между лопаток бросил Евгения вперёд. Отворяя тяжёлую дверь, он обернулся – показалось, что кто-то стоял за спиной. Выскочив на улицу, он прижался к двери и прислушался. Тихо. Артемьев перевёл дух и огляделся.
Осознание увиденного заняло несколько минут. Он, пожалуй, глупо выглядел со стороны. Во-первых – Жека не увидел своей машины. Он отошёл от подъезда, зачем-то обернулся, прошёл несколько шагов вправо, опять обернулся – не веря глазам. Машины не было. Но он оставил свою «пятнашку» здесь! Там и здесь спали укрытые снегом машины жильцов. Три «Жигулёнка» и два «Москвича». Поодаль, возле забора, стоял давно не тронутый «Запорожец» красного цвета. Снежок шёл лёгкий, и он никак не мог за пятнадцать минут засыпать все следы! А следов не было…
Так! Стоп! Артемьев тряхнул головой. Он заехал оттуда… Двор был освещён одной лампочкой среднего подъезда – того, откуда он вышел. Начало двора терялось в лёгком мраке – если бы не покрытая снегом земля – можно было и не увидеть первых подъездов. Но с той стороны двор был тупиковым! Женя бросился туда, в надежде, что это не так и упёрся в сетку-рабицу детского садика. Он в недоумении вернулся в круг света и поднял голову к окнам Радовых… Снежинки падали на ресницы, мешая смотреть вверх. Из всего подъезда светились только левые окна на втором этаже. Выше же… Он опять не поверил глазам. Дом был трёхэтажным. Но Зарина жила в пятиэтажке! Как он сюда попал? Артемьев вновь оглядел землю. Только его следы нарушали снежное покрытие земли. И они шли от освещённого подъезда…
Нужно было что-то делать. Мужчина  повернул в другую сторону. Дом закончился, и он вышел на неосвещенную улицу. Скорее – это был проулок:  посмотрев направо и налево, он увидел, что перекрестки в трёхстах и двухстах метров всё-таки были с фонарями.  Артемьев решил пойти к ближнему. Улица казалась знакомой. Да, он определённо здесь раньше бывал… Да, что там! Это же Металлургов! Вон и рынок видно. За перекрёстком. Женя заметил, что за пять минут ходьбы фонари не приблизились. Дом он прошёл, а вперёд вроде не придвинулся. Он оглянулся на всякий случай – дом остался позади. Теперь справа тянулся забор садика, который он увидел во дворе. Прошло ещё пять минут. Снег усилился. Перекрёсток не приблизился. Дом не отдалился. Артемьев остановился.
«А домик-то меня не отпускает… Что делать?» Путешествие к противоположному перекрёстку закончилось так же: едва он миновал трёхэтажку – словно застрял в пространстве. Оставалась одна дорога – назад, по своим следам. Подходя к дому, он увидел старушку, торгующую цветами. Ночью? Откуда она здесь взялась? Да и цветов – букетик хризантем.
- Купи, сынок, хризантемы. Последний букетик. За рубль отдам.
Зачем ему цветы? За рубль… Так бы отдала – что сейчас рубль? Ничего. Две коробки спичек… Он достал десятку и протянул старушке. Она в недоумении поглядела на купюру. Потом на Артемьева.
- Бери, сынок, так. Бери. А мне уже домой пора.
Она  втолкнула букет за отворот дублёнки Жеки и, не оглядываясь, побрела прочь. Он уже смирился с необычностью происходящего. Не мог только связать все события сегодняшнего дня  в нить. Да. Он узнал. И дом узнал и подъёзд. Только не мог понять – как здесь оказался. И зачем…

Тридцать лет назад у Артемьева случился роман. Да… тогда он был очень влюбчив и мог влюбиться даже заочно, скажем по телефону. Как-то долгим зимним вечером он листал телефонный справочник. Недавно отец принёс домой этот фолиант с первыми, тогда необычными ещё рекламными прожектами, вклеенными в середину справочника толстой вкладкой. Случайно Женька открыл страницу со своей фамилией. Он очень удивился, узнав, что Артемьевых в городе полтора десятка, потому что  никогда раньше не задумывался об исключительности своей фамилии. Ткнув в первый попавшийся номер, он накрутил на диске пять цифр.
- Квартира Артемьевых. Здравствуйте! – послышалось на другом конце провода.
Вначале Жека подумал, что разговаривает ребёнок. Высокий тембр, какая-то окраска певучая. Про такой голос  говорят – грудной. Он уже и не помнил, почему разговор тогда завязался, но, положив трубку, Женьке захотелось позвонить ещё раз. Это случилось. Разговоры стали длиннее, а тематика их не имела границ. Алла была прекрасным собеседником. Она не боялась разговаривать даже на интимные темы, в которых юноша ещё очень мало разбирался. Один раз они проболтали целую ночь! То есть десять часов. Длинный  шнур телефона позволял гулять даже до кухни, чем Женька не преминул воспользоваться, и не один раз! Постепенно он понял, что влюбился в Аллу! А ведь за месяц они ни разу не виделись. Но как только начинал звучать её голос, едва слышал детское «Алло?» - парень таял. Надо отдать должное – уже после третьего разговора он предложил девушке встретиться. Она весело рассмеялась: «Как-нибудь, в другой раз». Со временем его просьбы стали ежедневными.  Наконец Алла сдалась.
- Женя, я не думаю, что нам нужно встречаться.
То, что она свободна, Артемьев знал. Она так сказала, а он верил всему, что она говорила.
- Почему? Ты можешь объяснить?
- Не ты, не я не получим от встречи радости и удовольствия.
- Почему? – упрямо повторил Жека.
- Я не стану тебе говорить. Только…  я предупредила, в общем.
- А если я скажу, что влюбился в тебя? – смело напал он.
- Ой, не спеши, Женя, не спеши…
- В общем – я через полчаса у тебя.
Она помолчала и робко возразила:
- Может быть, всё-таки не стоит? Да и вечер уже. Снег, вон, пошёл…
- Жди! – окрылённый разрешением, парнишка бросил трубку.

До её дома по прямой, через частный сектор, было ближе, чем на автобусе. Да ещё пока дождёшься! Он летел мимо тёмных заборов, провожаемый лаем собак, на долгожданную встречу, как вдруг вспомнил о цветах. А цветочный рынок был как раз возле остановки автобуса. «Эх, надо было вкруговую! Что же делать? Вернуться? Плохая примета… Ладно, придумаю что-нибудь!» - оптимизма пареньку было не занимать. Недалеко от дома Аллы, словно добрая волшебница, на тротуаре стояла старушка, держа букетик цветов.
- Сынок, купи хризантемки, помоги бабушке к пенсии.
Женька, не торгуясь, отдал последний рубль. Уже было довольно темно, когда он подошёл к подъезду. Окна горели повсюду, но он видел только окна второго этажа. Там жила Алла. Он уже как-то приходил сюда тайком – хотел увидеть девушку, но промёрзнув два часа в укрытии, ретировался.

Тук-тук!  Он постучал в дверь. «Тук-тук! Тук-Тук!» - отдалось в груди. Из-за деревянной преграды послышались шаги – словно ребёнок бегал по квартире. Щелкнул замок, повернулась ручка. Дверь открылась. Женя, довольно высокий парень, смело смотрел прямо вперёд. Показалась прихожая и следующая за ней, освещённая комната. Он перевёл глаза ниже и… оцепенел. В дверях стояла  девушка. Очень симпатичная, если не красивая. Густые каштановые волосы крупной волной, почти кольцами. Большие, как у куклы глаза доверчиво и настороженно смотрят в лицо. Рот чуть приоткрыт, и видны белые ровные зубы. Клетчатая сатиновая рубашка-батник не застёгнутая на две верхних пуговицы, приоткрывает начало груди – Жеку аж качнуло!  А дальше… Он не мог сконцентрировать взгляд. У девушки были маленькие, с полметра, ноги. Всё остальное – как у обычного человека, может только некрупного размера…
Прошло несколько секунд. Алла молчала, не отводя взгляд. Артемьев был готов провалиться, нужно было сказать что-то, но язык онемел. Он ожидал увидеть всё, что угодно, только не такое!
- Здравствуй… - донеслось как сквозь вату и шум в голове.
- Ааа.. Здравствуйте… Ааа… ммнее… Ссергея можно увидеть?
- Его нет.
- Извините. Тогда я пошел… Скажите приходил…
- Женя?
Артемьев летел через две ступеньки к спасительному выходу из подъезда. Выскочив, он прислонился к двери и прислушался. Тишина. Не смея отойти, он крался вдоль стены до самого конца дома. И только здесь увидел в руках букетик хризантем… «Сволочь… Трус… Трус… Подлец…» Других слов в воспалённой голове не было. Он прибежал домой и бросился в свою комнату. А через пять минут зазвонил телефон… Женька с тоской смотрел на аппарат, не в силах снять трубку. А может быть это не она? Звонки были настойчивыми. Где же родители?
- Да, - его голос был усталым.
- Женя?
- Аллочка… Слушай, я что-то плохо себя чувствую, температура…
- Ладно, я всё понимаю, я ведь тебя предупреждала.
- О чём ты? – у Женьки так и не хватило сил признаться. Ни тогда, ни потом… Этот случай костью стоял в горле всю жизнь. Он смалодушничал, а это было мерзко.  Через десять лет Артемьев видел Аллу. Случайно. Он её сразу узнал, но подойти так и не решился. Она выглядела в два раза старше своих лет. Говорят, люди с такими отклонениями живут недолго. Они очень развитые, умные, а многие даже талантливы. Но Бог не даёт им долгий век…

Воспоминание пронеслось в голове за две минуты. Даже если предположить, что она жива… Неважно уже, как он сюда попал. Артемьев вспомнил, как Алла изменилась во время той, двадцатилетней давности, встречи. Что же сейчас может быть с ней?
Он вошёл в подъезд. Второй этаж. Тук-тук. Дверь открылась. Жека протянул букет:
- Привет… Долго же я к тебе добирался, - он, наконец, опустил глаза.
За порогом стояла Алла. Та самая Алла, которую он видел тридцать лет назад. Этого не могло быть! Она совсем не изменилась! Жека тупо уставился на хозяйку.
- Привет, Жень… Почему долго? Полчаса, наверное? Проходи. Я, честно сказать думала, что не придёшь.
Голова отказывалась принимать информацию.
- Почему…нне ппридду? – чужой голос сорвался из дрожащих губ. Холод стал нестерпимым.
- Не знаю, - донеслось из кухни, - просто так казалось.
Артемьев сделал шаг вперёд... Он обернулся, чтобы закрыть дверь. На ней было прикреплено зеркало. Большое. Вполовину роста. Из зеркала на Артемьева смотрел пятнадцатилетний паренёк… С глухим стоном Женя сполз по стене и застыл на корточках.
Показалась Алла.
- Ну вот, теперь мы с тобой одного роста! – наигранно-весело сказала она. – Тебя чаем поить? Проходи в зал, я приготовлю.
- Алла… - слова давались с огромным трудом. – Я, наверное, пойду. Совсем забыл…
- Не ври! – перебила она с укоризной. – Не себе, не мне. Так будет лучше. Я всё понимаю. Не ты первый.
Она положила руку ему на плечо.
- Я думала, что ты… что у тебя не хватит духу. А ты - смелый! И спасибо тебе. Хочешь – будем друзьями? Когда тебе будет трудно… или – просто скучно – звони. Я буду рада.
- Я не знаю, Алла…
- Опять честно. Что ж, на всё воля Божья. Видно так мне и быть одинокой. Хотя вру – в нашем обществе инвалидов много хороших людей. За мной один дядечка даже ухаживает… - она горько улыбнулась. – Спасибо за цветы. Теперь ты не будешь влюбляться по телефону?
Женя поднялся.
- Я пойду.
- Прощай…

Медленно спускаясь, Артемьев будто втыкал шаги в ступени до самого выхода. С каждым - в теле поднималась тёплая волна. Выше…выше…выше… Он только приоткрыл  подъездную дверь, но уже увидел свою, присыпанную снежком «пятнашку».  С непонятной тоской обернувшись в темноту подъезда, Женя шагнул наружу.