Tabula Rasa для искателей жемчужин

Tabula Rasa для искателей жемчужин

Всё началось с того дня,  когда участники научно-методического семинара "ТЕХТUS" решили провести  "выездное занятие в  государственном архиве,  чтобы познакомиться с системой организации архивной работы, с историей этого крупнейшего на Северном  Кавказе научного учреждения.

 Всё это  имело самое непосредственное отношение   к тексту — основному объекту исследований семинара. В сообщении об истории и фондах архива, с которым выступила перед собравшимися замдиректора по научной работе В.В. Белоконь, особое внимание привлекли сведения об архивном фонде Северо-Кавказского горского института, ликвидированного    в  1937 году в связи  с "реорганизацией Северокавказского края и  образованием самостоятельных национальных административных единиц в  регионе".


 Только год спустя удалось  подробно заняться  фондом, когда научная интуиция  руководителя семинара профессора К. Э. Штайн продиктовала ей необходимость  направить меня в архив со спецзаданием. Два месяца  регулярной ПОИСКОВОЙ работы в архиве позволили открыть и изучить очень редкую и ценную коллекцию материалов, связанную с историей и  научно-исследовательской  деятельностью уникального по замыслу  центра мирового кавказоведения 20 - 30-х годов а России. В настоящее время объём изученного материала уже позволяет говорить  об уникальности фонда, который фактически не знал своего исследователя.    Мало того, некоторые рукописи фонда до сих пор значились как анонимные и написанные на «неизвестном» языке. По поводу коллекций рукописей было сделано несколько сообщений на заседаниях семинара, был организован «круглый стол» с журналистами города и, наконец, настала пора поделиться информацией со студентами и коллегами университета.


Итак, историю СКГНИИ можно отсчитывать с 1926 года, когда в связи со «слабой работой  и отрывом от краевых руководящих организаций» был ликвидирован   институт краеведения в городе  Орджоникидзе и вместо него стал функционировать  Северокавказский краевой горский НИИ краеведения в Ростове-на-Дону. Просуществовав около семи лет, он был реорганизован в Горский историко-лингвистический  НИИ им. С.М. Кирова, располагавшийся сначала а Ростове, а с 1930 по 1917 год — в Пятигорске. Директор института Х. Д. Ошаев незадолго до ликвидации  учреждения был исключен из рядов  ВКП (б), обвинен в «скрытом троцкизме  и  буржуазном национализме» и  судим Пятигорским городских судом. Сведения о дальнейшей  судьбе директора института, известного чеченского писателя, видимо,  хранятся в  специальных архивах края.

 Трагическим духом 1937 года веет от страниц, повествующих о критике  аспирантами явлений «вредительства в лингвистической области», об осуждении сторонников Богданова, Бухарина. Дубровского, Троцкого, Покровского, Соловьёва и Ключевского, группы ИНАРАК и СВУ (?). Спазмы сжимают горло, когда читаешь объяснительную записку аспиранта, умоляющего партъячейку не наказывать его за несвоевременно подготовленный доклад, зловеще  выглядывает из-под страницы рукописи с надписью «Кавказские языки» лик «великого вождя и учителя». Подобная картина тогдашнего состояния исторической  и лингвистической науки в советской России, находившихся под жесточайшим партийным контролем, складывается и из анализа  доклада «Общее учение о языке», подготовленного одним из сотрудников  СКГННИ в 1933 г. Вот - лишь  одна из фраз доклада: «Проблема единого мирового языка  решена товарищем  Сталиным». Любопытно сейчас читать подобные высказывания «вульгарных социалистов», однако за ними – серьёзная политика  ВКП(б), а затем и КПСС, связанная с попыткой решения национальных проблем классовым подходом к языку , культуре народов Юга России и Северного Кавказа.

Многие листы официально-делового раздела свидетельствуют о тенденциях унифицировать образование в крае, создать систему национальных алфавитов и типографий, централизовать под недреманным оком партийных органов выпуск и распространение общественно-политической литературы  и партийных документов на русском и национальных языках, сформировать аппарат переводчиков из числа аспирантов и преподавателей института, ввести партийную цензуру на публикации, установить взаимосвязи  русских центральных и местных национальных издательств. Судя по документам, Институт активно включился в систему языкового строительства на Северном Кавказе, подготовки кадров национальной интеллигенции (по разнарядке партии), в работу Комитета Нового Алфавита, призванного разрабатывать алфавиты для прежде бесписьменных народов Кавказа. Учеными института разрабатывались научные грамматики, словари национальных языков, алфавиты на базе русского алфавита, организовывались научные экспедиции в горные районы Дагестана, Осетии и Чечни с целью сбора языкового и фольклорного  материала для создания целостной системы описания языков, обычаев и нравов народов Северного Кавказа.    

Руководство СКГНИИ устанавливало научные  связи с  крупными исследовательскими центрами в Москве, Ленинграде и Тбилиси, Орджоникидзе и Грозном. Была сформирована библиотека, куда стекались книги зарубежных и отечественных изданий по  кавказоведению и общему языкознанию. После ликвидации института фонд библиотеки был   передан Ворошиловскому педагогическому институту. О содержании его свидетельствует опись, имеющаяся в документах фонда краевого архива.
Судя  по документам, в институте работали 17 научных сотрудников разных национальностей, все ученые владели 1-2 иностранными языками. Ежегодно к сотрудничеству привлекались учёные Москвы и  Ленинграда, профессора Института Языка и Мышления им. Н.Я. Марра К. Яковлев и Б. Гарданов,  института иностранных языков Москвы проф. Дмитриев, Московского исторического музея проф. А. Казаченко и Т. Кокиев, проф. Л. Жирков из библиотеки им. В. И.  Ленина. Консультировали аспирантов  Л. Щерба, акад. И.И. Мещанинов, проф. Топурия из Тбилиси и другие. Судя по всему, в научной работе и преподавании преобладали методологические принципы, принятие в Ленинградском и Тбилисском институтах языкознания, каждый из которых носил  имя академика Н.Я. Марра, известного лингвиста и историка языков, в  50-х годах подвергнувшегося резкой критике и табуированию за оригинальную методологию науки.
Имя Н. Я Марра и упоминание его теорий яфетических языков встречаются на страницах архивного фонда более 20 раз. Это говорит о той значительной роли, которую играли его исследования в научной жизни института. Часто фигурируют в документах фонда имена проф. Л.И. Жиркова, составившего пять уникальных языковых карт с обозначениями зон распространения «яфетических» языков. Имена проф. Генко и Гикало связаны  с организацией историко-лингвистических экспедиций в горные районы Дагестана; имя профессора М.К. Покровского фигурирует в связи с уникальной рукописью, о которой будет сказано ниже. Фонд содержит рукописные сочинения доцентов института Донецкой, А.,М. Милых, проф. Семёнова, Егорова, Немировского.  Имена аспирантов Муркелинского и Цаллагова упомянуты неоднократно в связи с подготовкой и защитой первых на Северном Кавказе диссертаций по диалектам и наречиям Дагестана и Осетии. Всего на сегодняшний день зарегистрировано более 150 имён учёных, аспирантов, политических деятелей, чья деятельность была связана с институтом, в том числе имена  крупных ученых России и Европы.

      Интересны единицы хранения, содержащие упоминания иранского Шаха времен А.С. Грибоедова, Николая II и  графа Паскевича, Пушкина, Сталина, Шамиля, его сыновей и других известных исторических личностей. Значительную часть рукописных монографий фонда составляют труды известного немецкого кавказоведа, работавшего долго на Кавказе, Адольфа Михайловича Дирра. Фонд содержит несколько рукописей-автографов этого крупного и разностороннего ученого. В рукописях — описания грамматик и фонетики кавказских языков, в том числе ингушского, цахурского, табассаранского, рутульского. В настоящее время определена атрибуция анонимных прежде монографий, одна из которых под архивным названием «Андийский язык» содержит уникальные описания говоров Дагестана, языков и диалектов картвельской семьи. Составленный нами указатель языков, представленных архивным фондом, содержит 93 единицы, большая часть которых описана Дирром, среди них — диалекты, о которых, возможно, еще не слышали кавказоведы: болвал, гимух, будук, хварши, багулальский, кайтагский, капучи, лазский, тинди, чамалал и др. Были ли опубликованы материалы, пока установить не удалось. Для этого необходимо связаться с научными центрами Российской Федерации.
Рукописи научных сотрудников института дают сведения об истории изучения ими карачаевского, ногайского, кумыкского, ингушского, абазинского и др. языков, а также диалектов Северной и Южной Осетии и Дагестана, среди них — вихлийского диалекта и туальского говора южных осетин. Для лингвиста, особо интересующегося языками Кавказа и Востока, рукописные монографии фонда СКГНИИ — это восставший из руин Вавилон, это древний курган, показавший изумленному археологу сразу все свои сокровища. В этом Вавилоне, или открывшемся кургане — более 20 рукописей по языкам северокавказской семьи, 4 рукописи по языкам иранской группы, 10 рукописей по тюркским и монгольским языкам, более 10 рукописей, связанных с изучением литературы и культуры народов Северного Кавказа, в том числе — рукопись киносценария о чеченско - российских столкновениях в 1905 г., рукописи о культуре кабардинцев и черкесов, рукописи проф. Л. Семенова о мировых мотивах в горском фольклоре, в частности, миф о черной лисице, Нартах и кавказских амазонках эпохи матриархата, копии официальных документов царского правительства, связанные с гибелью в Иране А.С. Грибоедова, рассказы русских офицеров, плененных в свое время Шамилем, письма по-арабски времен кавказской войны и др. Но самая драгоценная, самая уникальная жемчужина архивного фонда, от первого свидания с которой перехватило дыхание и задрожали руки, — это «неизвестная» рукопись на «неизвестном» языке. Последний раз я держала в руках рукописи с каллиграфическим арабским письмом, оформленные по всем правилам восточных рукописных книг, более 45 лет назад, в архиве Ленинградского института востоковедения и в канувшей в Лету библиотеке Кабульского министерства печати и информации. Лощеная бумага, каллиграфический почерк, черная и красная тушь, восточная пагинация, маргиналии на полях, тисненые печати, лакуны и картуши — все признаки классической арабской рукописи. Увы, рукопись неправильно сшита при реставрации, многие листы перевернуты, порядок расположения листов не соблюдается. Дело поправимое, но не столь скорое.

      К настоящему времени сформулирована часть гипотезы, суть которой в том, что рукопись является оригинальным произведением на арабском языке о событиях кавказской войны конца XIX века, содержащая литературные вставки. Удалось установить методом литературного сличения и текстологического анализа других документов, что сочинение переведено на русский язык, перевод редактировался и комментировался профессором  Покровским.  Был ли перевод издан? Этого мы пока не знаем. Экземпляр перевода в виде автографа на 270 листах и машинописный вариант с комментариями — ещё несколько драгоценных жемчужин архива. Интересна также рукопись на арабском языке, содержащая, по-видимому, метрические записи и родословные княжеских семей горцев.
Подводя итог, хочу сказать, что в распоряжении семинара «ТЕХТUS», в состав которого входят специалисты многих направлений (лингвисты, литературоведы, культурологи, психологи, историки, программисты и др.), оказались уникальные и в своем роде оригинальные документы, представляющие ценность для истории края, Северного Кавказа и мирового кавказоведения. Большая часть документов существовала еще до основания СКГНИИ, научные работники которого начали кропотливую и сложную работу по их изучению и подготовке к изданию. Многое было сделано, но больше предстояло сделать этому единственному центру истории и лингвистики Кавказа в России 30-х годов. В самый разгар научной деятельности, по причинам общероссийского характера и ввиду особенностей национальной политики ВКП (б) институту «подрезали» крылья и упразднили. За ненадобностью. А, возможно, из-за нежелательного оживления национального самосознания горской интеллигенции. Директора репрессировали, зав. лингвистическим отделением Г.П. Сердюченко, судя по некоторым внешним источникам, был жив еще в 1966 году и работал в институте востоковедения  в Ленинграде. Судьба остальных работников НИИ мало известна. В. Абаев — бывший аспирант СКГНИИ — крупный российский осетиновед, Авторханов — известный чеченский просветитель, историк, почти всю жизнь прожил за рубежом, другие имена требуют исследований.
Через 70 с лишним лет после ликвидации весьма перспективного в научном отношении учреждения, каким являлся Северо-Кавказский горский историко-лингвистический научно-исследовательский институт, ученые другого крупного на Северном Кавказе учебного и научного центра, каким является Ставропольский государственный университет, знакомятся со скромным фондом из 331 единицы хранения и обнаруживают в нем уникальные документы, требующие дальнейших изысканий, или, по крайней мере, справедливого освещения тех планов и достижений, которые давно составили бы гордость науки, если бы не... Если бы не было в России зловещих тридцатых годов. Говоря языком юриспруденции, требуется реабилитация не только отдельных лиц института, но и целого научного учреждения. Мы считаем делом чести и научной этики по заслугам оценить роль наших старших коллег-ученых историков и лингвистов, пытавшихся когда-то поднять огромный пласт истории, лингвистики и культуры Северного Кавказа, продолжить труд, начатый более полувека тому назад. А пока перед исследователями этого замечательного архивного фонда — чистый лист, Tаbula Rasa,  ждущий своих энтузиастов-первопроходцев. Как сказал один поэт начала века, «Искателям жемчужин здесь — простор».

Примечание:
к 2009 году данная часть архива разработана значительно, опубликованы несколько статей по теме, архиву посвящена глава монографии автора. К исследованию подключены работники архива и научной библиотеки  СГУ. Архивом заинтересовались дагестанские коллеги из Махачкалы (проф -арабист  Шихсаидов и др), в Ленинграде  над письмами имама Шамиля работает арабист Рая Шарафутдинова , выпустила книгу о письмах имама, но письма Ставропольского архива не исследованы.

 Я в силу разных причин архивом более не занимаюсь, эстафета передана дагестанским ученым  Удачи Вам всем, друзья!


   


Рецензии
Галина, с наступившим! Абдурахман Авторханов, упомянутый Вами, не автор ли широко известной книги " Технология власти"?

Татьяна Алейникова   23.10.2010 11:01     Заявить о нарушении
Спасибо !! Про Авторханова лучше знают чеченцы. Я эту книгу не знаю.

Галина Чеснокова   23.10.2010 18:37   Заявить о нарушении