Самая доглгая ночь

Название оригинала: "Най-дългата нощ" © Деян Енев
Авторизованный перевод с болгарского © Станислав Семёнов


Приближалась полночь. Слепой старик - отчаянно запущенный, в седых заслюнявленных к загривку космах - сидел на веранде круглосуточного кафе и пил пиво. Он уже здорово набрался и, прикончив очередную бутылку, повелительно застучал острой тросточкой по щербатому асфальту.

- Всё никак не напьёшься. – с укоризной сказала юная барменша, поднося ему очередную посудину. - Не случилось бы чего, как в прошлый раз.

- Да кто ты такая, чтобы старшим указывать?!

- Ну, а деньги-то у тебя есть?

- Есть деньги! Только сегодня пенсию получил. – рявкнул выпивоха и размашисто выхватил из кармана несколько скомканных десяток.

Девушка горько вздохнула и удалилась в полуосвещённый аквариум питейного заведения, чтобы оттуда, со смешанным чувством брезгливости и сострадания, опять посмотреть на безобразного гостя.
 
К тротуару прильнула дюжина таксомоторов. Знакомые таксисты ждали, когда загулявший папаша, выпив ещё несколько бутылок, соберётся по девочкам, и уже метали жребий на извоз. На распутнике им удавалось неплохо заработать: раз в месяц его провозили мимо всех столичных бардаков - прямиком к центральному вокзалу, где любвиобильные цыганки милосердно отдавались невзыскательным прохожим прямо на садовых скамейках за „пятачок“. Полувменяемый старик обычно без пререканий выкладывал своим проводникам сумму, многократно покрывающую стоимость проезда и привокзальных развлечений. Лишь в крайнем случае ночным шоферюгам – этим, в принципе, неплохим ребятам – приходилось самостоятельно облегчать карманы клиента. Но, надо отдать им должное, большего греха на душу они не брали и всякий раз честно возвращали гуляку домой – без копейки денег, но ещё подающего признаки горькой жизни.

На сей раз повезло Цецо – молодому светловолосому парню с холодными щучьими глазками. Он взял кофе и подсел к слепому за столик.

- Ну что, отец, готов? – взвизгнул он по-поросячьи. – Пройдёмся по шлюхам?

- Пройдёмся!

- А деньги у тебя есть? Бесплатно, сам знаешь, только мама папе даёт. – Цецо осклабился в сторону коллег и услышал в ответ разношёрстное одобрительное ржание.

- Есть деньги! – разозлился старик. – Пенсию получил!

- Сколько? – таксист нетерпеливо застучал костяшками пальцев по столу.

- Сколько?.. Пятьдесят левов! И дома ещё...

- Пятьдесят – это хорошо. То есть, говорю, в самый раз: сорок – за ****у, десятку – за мотор.

Старик затаился: он чувствовал, что Цецо перегибает, но сердить его не хотел.

- А что ж ты думаешь, папаша, жизнь-то подорожала! Сервис нынче знаешь сколько стоит? – тоном исключающим всякие сомнения сказал водила, но внезапно встрепенулся и шлёпнул себя по лбу. – Хотя, подожди, дед! Может быть наша маленькая барменша тебе поможет? И правда, зачем мне тащить тебя на другой конец Софии? - он полуобернулся в сторону кафе и провизжал. - Эй, Люси! Что скажешь насчёт состоятельного клиента? Есть возможность заработать пару левов сверх чаевых! Скоро – осень, а у тебя туфельки совсем сносились.

Стоявшие поблизости таксисты забухтели: на пороге питейного заведения появилась, подбоченясь, Люси. Красавица всегда держалась с местной неотёсанной публикой подчёркнуто строго, и на сей раз было видно, что спуску не будет.

- Слушай, Цецо. – внешне спокойно и с расстановкой произнесла девушка, внутри всецело содрогаясь от страха и отвращения. – Если станет известно моему парню, что я сейчас услышала, то утром в Софии недосчитаются одного глупого таксиста. А то, гляди-ка, сколько вас здесь развелось – совсем стало нечем дышать! Или может быть, Цецо, хочешь сначала узнать, как моего приятеля зовут? Я скажу тебе, если буду уверена, что ты не описаешь мне стул.

Шоферюги перестали гримасничать и принялись угощать друг друга куревом, с иронией поглядывая на своего хамовитого коллегу, чья физиономия приобрела довольно постный и растерянный вид. В то, что эта скромная малышка вдруг завела себе бойфренда-громилу, верилось, по правде говоря, с трудом, но что таксисты в этом городе иногда пропадали, было известно наверняка. Дальше куражиться уже никому не хотелось.

- Да ладно тебе, Люси, не напрягайся ты так! Неужто не видишь, что я просто так треплюсь - время убиваю. – пропищал Цецо примирительным тоном, пытаясь улыбнуться, и с силой потянул слепого за рукав. – Собирайся, дед, поехали! А то, пока ты здесь напьёшься, все ****и спать улягутся.

Выпивоха зашевелился, извлёк из кармана десятку и поманил к себе Люси. Расплатившись, тяжело поднялся и, несуразно размахивая вокруг себя тросточкой и бессознательно опираясь на подставленное плечо, ватной походкой направился к стоянке.

С места Цецо рванул как ошпаренный. Он ужасно злился на себя за то, что на виду у всех спасовал перед сопливой девчонкой и лихорадочно соображал, как бы и на ком отыграться. В самое ухо ему хрипел и присвистывал пьяный старик и вертел вправо-влево своей огромной львиной головой, будто силясь разглядеть что-то на лету. „Вот ты-то у меня за всё и сполна расплатишься, старый развратник!“ – злобно подумал лихой таксист и пхнул пассажира в бок:

- Слушай, дед! Я тут одно место знаю с такими суперклассными бабёнками, что тебе и не снились даже. Немного дороже получится, но на такие штучки скупиться грех. А, дед? Ты вроде говорил, что у тебя ещё пятьдесят левов в заначке есть?

- Есть полста! Дома... – он с трудом вспомнил, что положил вторую половину пенсии на верхнюю полку гардероба в древнюю жестяную коробочку из-под чая.

- Короче, дамский угодник, тебе решать. – самым безучастным голосом мямлил Цецо. – Но девки, я ручаюсь, - словно куколки. Так умело ****ами работают! Долго потом помнить будешь.

- А, ладно! Гулять, так гулять! – старик был не в силах противиться своему пьяному буйству. – Поехали!

- А жена твоя нас не попрёт, если мы сейчас за деньгами заявимся?

- Не попрёт! Померла она. Один живу.

- Совсем один? А как же ты сам справляешься?

- А у меня дочка есть. Студентка. Живёт отдельно, но каждый день навещает. Добрая она у меня. Без неё я бы совсем пропал. Она и деньги мне даёт, и еду приносит. А ну, поехали за банкнотами!

...
Известное на весь город элитное публичное заведение обосновалось в одном из бесчисленных уютных переулков, растекающихся замысловатыми речками в обе стороны от пульсирующего день и ночь центрального бульвара. Перед входом в клуб крутились, как обычно, малолетние цыгане-попрошайки и приставали к проходящим богатым дамам и господам.

Цецо лихо припарковался, приказал старику ждать и поспешно выскочил из машины. В то же мгновение сыто заурчал двигатель стоящего впереди широченного лимузина и из его бархатного чрева выпорхнула на волю великолепная „ночная бабочка“. Таксист напряжённо замер, ловя возбуждёнными ноздрями незнакомые ароматы лунной пыльцы, слетавшей с её упругой кожи.

- Добрая госпожа, уважаемая госпожа! – послышался тонкий как комариный писк голосок маленькой цыганки. – Дай мне денежку, дай мне левче...(1)

Длинноногая путана остановилась, извлекла из своей лаковой сумочки какую-то банкноту и плавно протянула её коротко стриженной смуглой девочке.

- Когда-нибудь и я стану такой же божественной как ты, уважаемая госпожа! – с восхищением вымолвила малолетка, непроизвольно поднимаясь на цыпочки.

Передний „Мерседес“ реактивно рванул с места и прощальный звук клаксона мгновенно вывел Цецо из оцепенения. В два прыжка он оказался подле благоухающей проститутки. Лениво выслушав поспешные объяснения вертлявого парня, девица подошла к таксомотору и заглянула в салон через опущенное боковое стекло, чтобы получше разглядеть предполагаемого клиента. Тот заёрзал и расторопно повернул к ней свою гривастую голову: мёртвые глаза его вдруг округлились и щетинистый подбородок мелко задрожал. Сей же миг и длинноногая резко отпрянула от бледного перекошенного лица старика и опрометью бросилась ко входу в клуб, едва удерживая равновесие на высоченных каблуках.
 
Совершенно смутившийся Цецо не знал, что и подумать, но нутром чувствовал, что пора спасать свою заячью шкуру. Он прыгнул за руль, в считанные секунды вырулил на ярко освещённый широкий бульвар и дал газу, а спустя пару минут резко повернулся к притихшему пассажиру и нервно прокричал ему в самое ухо:

- Дед! Алё, дед!

Старик не отвечал.
--------------------------------------------
(1) „Левче“ – уменьшит. от „лев“ (т.е. „рублик“)