Стена, но не китайская

                СТЕНА,НО НЕ КИТАЙСКАЯ И
                ДАЖЕ НЕ БЕРЛИНСКАЯ


     1975 года. Москва, МГУ, общежитие аспирантов и стажёров. Два многоэтажных зданияс общим центральным входом-холлом. Международное бюро путешествий "Спутник" на лето арендует общежитие для своих клиентов. Потому летом здесь звучат речи, в основном, не русские.
     Как только заходишь с улицы, то через значительное половое пространство холла прямо на втором этаже над столовой кафе-бар. Столовая внизу, раздача слева. В часы приема пищи там многостранные очереди, где граждане стран и подданные государств осваивают стояние в очередях. Россия преподает очередной урок.
     Именно в этом холле я продемонстрировал двум француженкам, что у нас тоже теперь свобода. "Вот, - говорю, - смотрите и слушайте, как я говорю: "Советская Власть мне не нравится!" "Все слышали? - спросил я, делая паузу: "Все слышали, как я сказал? Я буду здесь и завтра, и послезавтра в это же время. И после. Берите на контроль. Будем переписываться." Сказано сделано. Переписка около двух лет была. Писала Вайсс Доминик, я ей отвечал (Пademasell, Weiss Dominigue, 29, rue de Zurich, 67000. Strasbourg, France).
Писала она мне в Сибирь.
     Саму Советскую Власть мне свергать не хотелось. Меня не устраивала КПСС,т.е их социализм еще как-то терпеть было можно. Но они еще засранцы и коммунизм строили! Если бы я не знал, как жили колхозные лошади, то мог бы и на коммунизм согласиться. Но я видел, как вживую они жили. Им все было бесплатно. Сбруя, телеги и сани, овес,сено, солома и даже кнуты. Они совершенно бесплатно паслись с колокольчиками на шее (не с боталами, как коровы, а с колокольчиками) и некоторые со спутанными передними ногами. Ну и что? Путы бесплатны, передвигаться можно, есть траву сочную не мещают. Бегать плохо? Так куда бежать-то? И зачем? Глупости все это. И хорошо лошадям так-то, приспособились. Как представят они, какая с деньгами морока, то, видимо, радуются, что денег у них нет. Ведь все же бесплатно! И кормят, и объезжают-обучают. Теперь я даже жалею, что не хотел в коммунизме жить. Ведь проще коммунзма может быть только социализм. Или коммунизм проще социализма? Но критерии простоты не актуальны. И почему я упрямился? Не понимал, видимо, что так называемый социализм был коммунизмом. Одежды разные: стройки и перестройки, капитализмы, феодализмы, соцализмо-коммунизмы, а жизнь одна - лошадиная - имитация разумной. И как ты этих лошадей ни выстраивай, лошадьми они и останутся. Если бы тогда я это знал! Впрочем, хитрю. Уже догадывался, а потому не дергался и политических подпольных партий не создавал. Как-то не хотелось вместо КПСС быть. Уж лучше в эту не вступать. Не один же я такой! А потому сама при отсутствии поддержки развалится. Свое решение я считал мудрым. Занялся науками, т.е. работой над собой. Хотя так ясно себе я это не представлял, зато делал. Ведь от того, что я ясно не предствляю, как мой кишечно-желудочный тракт пищу переваривает, он не будет хуже переваривать, хотя в некоторой степени помочь ему я могу. Например, пережёвывать буду лучше, не засовывать в рот разную гадость. Особенно ту, от которой удовольствие получаешь. Вот с интеллектом такие же дела.
Выбирать средства. Самое главное, быть осторожным к тем, что удовольствие доставляют. Поймать тебя могут именно на них.
     Крепко мне запомнилось, как один аспирант философского факультета сказал: "Э.В.Ильенков (он просто сказал - Ильенков) самый выдающийся советский философ, но такое впечатление от его лекций, что кажется стоит он перед стеной, на которую ему уже не подняться." Но это было характерно не только для восприятия лекций Ильенкова. Но и для всех ученых, с которыми я сталкивался. Создавалось впечатление, особенно, на конференциях, симпозиумах, когда собирались мировые светила, что все они стоят перед какой-то невидимой стеной, на которую им уже не подняться, которую им уже не преодолеть. Только теперь, когда прошло более 34 лет (34,5 года), когда я увидел свою стену и преодолел ее, мне стало очевидно, что Китайская стена, хоть и чудо света, но не была той стеной, перед которой стоял Ильенков. Это была его личная стена, которую он сам же себе и строил. И чем интенсивнее он это делал, тем выше она становилась, тем меньше шансов было у него на ее преодоление. Это была просто западня, в которую давно попал Запад. Берлинская же стена и Китайская были легко преодолимы.
     И когда однажды один болгарин, лет тридцати, с поврежденной какой-то болезнью ногой
(она была короче), т.е. хромой турист-болгарин, посмотрев на меня сказал: "Он будет как Энштайн", я почему-то подумал: "А ведь это пророчество." Вместе с мадьярами мы с моим соседом, стажером-физиком, задержавшимся по каким-то причинам на лето в Москве, садились в автобус, чтобы посетить "Третьяковку". Я понимаю, что мне просто болгарин польстил, что мне просто хотелось, чтобы это было пророчеством. Слаб на лесть человек, но не я. Всегда помнил о Колобке, которого съела хвалившая его лиса.
      Кругом были биороботы, одним из которых был и я. Но смутная догадка вызрела в виде стены, которую каждый себе строит, да не одну, а все четыре, т.е. клетку без какой-либо дверцы, даже без закрытой на замок. Глухую. Не попадает в западню, но сооружает себе сам.


                42:05 14.12.09 г.
                Горелово, СПб, участок садовадства "Предпортовец-2".