Ты не моя мама...

- Ты не моя мама, - сказала вдруг маленькая Надя, когда они с мамой выходили рано утром из дома.

- Опять старая песня… - усмехнулась молодая женщина, поправляя на дочери платье.

Она одела темные очки, чтоб майское солнце не слепило в лицо, и взяв девчушку за руку, повела в мир.

- Старая песня о главном, - спотыкаясь на ходу о расстегнувшуюся сандалю добавила Надя. – Есть такая телепередача.

- А ты от куда знаешь, - не без любопытство поинтересовалась мама.

- Мая мама участвовала в ней…

- Болтушка, - усмехнулась мама, и приостановилась, чтоб Надя могла застегнуть сандалю.

- Но ведь это правда?

Мать ласково посмотрела на Надю, копошившуюся со своей обувкой. 

- Почему ты мне не веришь?

- Верю, верю, фантазерша… Только давай сказки сочинять будем вечером, а сейчас нужно торопиться на работу, а то мама опоздает.

Девчушка вскочила с корточек и в припрыжку побежала за мамой, в недоумении разведя руками.

- Вот я не пойму, зачем ты бросила свою прежнюю работу…

- Это что-то новенькое…

Впрочем, новенькое Надя выдавала на каждом шагу. Мама уже давно привыкла к ее фантазиям, и все собиралась усадить себя за стол, чтоб записать выдумки своей четырехлетней дочери. Да все как-то не досуг. Но откуда она знает о прежней работе? Не иначе, как поведала бабушка.

Проводив Надежду в детский сад, женщина вышла из его калитки, и тут же вытащила из сумочки мобильник. 

- Мама, это ты рассказала Наде про то, как я работала в ночном клубе?

- О чем? – переспросили в трубке.

Женщина повторила вопрос.

- Зачем мне это надо?  - в голосе пожилой женщины прозвучала обида. – Ты думаешь, Надюше все это интересно.

- Но от куда она знает? Сегодня она спросила меня, почему я бросила прежнюю работу.

- Ну и что? Ты ж знаешь неординарность своей дочери… Она, наверняка, не имела ввиду ничего конкретного…

Женщина облегченно вздохнула.

- Да, ты наверное, права… Просто в последнее время  она озадачивает меня своими высказываниями…

Она оглянулась назад.

За детсадовским забором играет ребятня. А вон и Надежда размахивает руками, верно теперь рассказывает свои сказки воспитательнице.   

- Один раз мама взяла меня с собой на гастроли, - говорила, словно по писаному Надежда. - Нас поселили на предпоследнем этаже высотной гостиницы, и мы позвонили папе, что нам там очень нравится, и мы, наверное, останемся в этом городе. Потом у мамы начались репетиции и выступления, а я всегда сидела в зале, и мне хотелось подпевать маме, но я знала, что это ей может помешать… А потом мама купила мне ботинки для коньков, которые я не снимала весь день, и даже спать в них легла.

Наденька, а разве твоя мама певицы? – заинтересованно переспросила воспитательница.

- Нет, то есть да… Моя мама, это не моя мама, моя мама другая, у нее длинные волосы и она совсем другая.

- Она, наверное, уехала вместе с папой? – все расспрашивала воспитательница.

- Может быть, - вздохнула Наденька и радостно воскликнула: - Как я раньше не догадалась. 

А ее мама, ну та, которая выдавала себя за нее, все не могла найти себе места.

- Ты знаешь, моя опять начала сегодня говорить, что я не ее мать, - жаловалась она своей напарницы, мешая в огромном чане суп в столовской кухне.

- Экаль неведаль какая, ребенок сказал: ты не моя мама, - подбодрила старшая женщина. Да они в детском саду такого нафантазируют, коллективное творчество. -  Напарница смазала булочки на большом противне, и поставила его в электрическую печь.

- Во-во, подхватила третья. - Моя однажды подает мне зеркала, и говорит: «Мама, посмотри какая ты, какая…» Ну думаю, сейчас скажет, красавица. А она возьми, да брякни: «Какая ты змея…».

Женщины рассмеялись.

- Так что, Катюха, твоя выдает еще цветочки, - подбодрила старшая.

- Ягодки будут потом, - договорила фразу Катя. – Только уж и не знаю, какие это будут ягодки. Лишь бы не волчьи…

Она взяла ложку, попробовала варево.

- Вот бы как в сказке, сварить кашу, чтоб можно было понять о чем думает твой ребенок.

Она очень любила дочь, ведь это была ее Надежда, она же и Вера и Любовь. Однако вечером, когда Катерина забирала свою ненаглядную из садика, та вновь поразила ее.

- Мама, почему воспитательница все время говорит нам, что скоро мы пойдем в школу?

- Потому что вы уже большие, - ответила мама, переглядываясь с воспитательницей.

- Ну я же уже училась в школе, - вдруг стоя между двумя взрослыми женщинами высказала Надежда. – Наша школа, между прочим, была в одном большом доме вместе с детским садиком…

- Да что ты говоришь!? – постаралась сыграть удивление мама.

- А ты расскажи маме, как ты жила в другом городе из которого не хотела уезжать, - подсказала фантазерше воспитательница.

- А, это там, где мы жили с мамой в высокой гостинице, - со знанием дела подхватила Наденька и по дороге рассказала маме историю, которую утром рассказывала воспитательнице.
Мама слушала, и вела болтушку домой, лишь изредка повторяя:

- Да не ужели,.. да что ты говоришь…

Девочка понимала, что ей не верят, просто не принимают всерьез ни одно сказанное слово, и поэтому она добавила:

- Я знаю, мои мама и папа уехали, и скоро приедут. Только не пойму, почему ты меня зовешь Надей, а не моим именем. Ведь мама звала меня Байрам, а папа просто Праздник.

- Ага, - отрешенно сказала мама, - Еще что скажешь?

- Мы жили в большом городе, у нас была машина, и мы с мамой и папой часто ездили за город.

Впрочем, о поездках за город и в другие города Надежда рассказывала уже в машине незнакомому седовласому дяде, который вез их с мамой к бабушке

Мама и здесь говорила ей, что она болтушка, сказочница. А дядя слушал с интересом, и даже захотел послушать Надины присказки еще раз.

- Мне бы очень хотелось продолжить наш разговор, - сказал дядя.

А когда машина остановилась на светофоре, дядя записал телефон мамы, той что выдавала себя за нее и сидела сейчас рядом с Надей.

С этого дня жизнь Надежды изменилась. Ее побасенки уже не воспринимали как детский лепет, а слушали вполне серьезные дяди и тети. Слушали внимательно, расспрашивали, и даже записывали все ее рассказы.

- А однажды, на уроке физкультуры у меня остановилось сердце, - вполне по взрослому поведала девочка. – Вокруг меня столпились ребята, а учитель думал, что я претворяюсь, поэтому в больницу меня отвезли только через некоторое время…  Больше всего мне хотелось утешить маму, которая прибежала туда и увидела меня умершей, но я не могла этого сделать. Я кружила возле нее, гладила ее шикарные волосы, но она не могла чувствовать меня. Может потому, что она была слишком расстроена, а может просто из за того, что меня не было видно. Я не знаю, но я до сих пор скучаю по ней и по папе, который нас очень любил.

- Может, Вы рассказывали что-нибудь подобное своей дочери? – спрашивали потом слушатели сказок маму Надежды.

- Нет, абсолютно, я даже не знаю от куда она все это берет, - недоумевала та, сидя в официальном кабинете без Надюши.

Несколько видеокамер снимали ее признание.

- А как давно Надя стала говорить, что Вы не ее мама? – опять задал вопрос мужчина, который однажды в машине записал телефон.

- Где-то пол года назад, впервые Надя спросила меня, когда приедет ее мама. Я, конечно, знала, что в их возрасте фантазии нет придела, и не придала этому значение. Потом я даже приняла эту игру, но скоро меня это стало обижать, ибо чуть чего, дочка повторяла: Ты не моя мама.

Интерес к сказкам Надюши возрастал. Про девочку уже написала ни одна газета. Ее показывали по телевизору и обсуждали баснописцу вполне серьезные дяди и тети.
Интересно, что  мама Нади, молодая Катерина, не верит в переселение душ - признавался с экрана седовласый профессор.

Многие стали свидетелями этого признания, прозвучавшего поздним вечером с экрана телевизора.

- Не может быть! – воскликнула гостья гостиничного номера, в котором несмотря на поздний час, работал телевизор.

С выпученными глазами она выскочила в коридор.

-  Скажите, как я могу позвонить в Казахстан, срочно, мне надо срочно…

Заснувшая было горничная, пробубнила код страны, вдогонку кинув узкоглазой казашки с прекрасными волосами:

- Приспичит же среди ночи…

Но казашка не слышала горничной. Она была одержима идеей позвонить на родину.

В трубке послышалось недовольное:

- Слушаю!

- Дорогая, я тебя разбудила, извини… - подбирала слова казашка. Я сама уснула было, но…

- Здесь такие необыкновенные вещи пишут, то есть передают по телевизору…. Ты не падай, но все, что я сейчас услышала, касается твоей дочери…

- Ты пьяна? – строго спросили в трубке.

- Нет, подожди…

- Ты же знаешь, как мне больно любое упоминание о Байрам.

- Да подожди ты…

Женщина рассказала об увиденной передаче, о сказках Нади и о своем недоумении.   

- Посуди сама, возраст девочки совпадает со сроком смерти Байрам. Да и потом, откуда ей знать, ваши семейные мелочи…

На следующий день казашка рассказывала Катерине о смерти и жизни девятилетней Байрам из далекого Казахстана. Мама часто брала дочь на гастроли в другие города.

- Были они и в вашем городе, жили в высотной гостинице, а Байрам почему-то здесь особенно понравилось…

- Байрам… Сейчас начинаю припоминать…  Лет семь назад к нам в город приезжала группа из Казахстана. Они выступали не только в концертных залах. Я работала певицей в ночном клубе. В тот вечер мы решили мои номера чередовать с выступлением казахской группы. Солистка заметила меня. Мы подружились, я даже пригласила ее в гости. И она пришла, правда не одна, а с дочкой Байрам. Я это хорошо помню. Девочка хотела остаться у меня, а мама говорила, что тетя Катя приедет к ним в гости и будет работать с мамой. Потом я долго вспоминала наши разговоры и понимала, что я не заметила даруемый мне шанс…

Ожидая приезда гостей, мама Катя очень волновалась. Ей было не по себе от одной мысли, что у ее девочки есть еще одна мама. Хотя, как такое возможно? Реинкарнация? Что за фантастические идеи придут в голову этим ученым мужам? Где этому доказательства…
Мама погибшей Байрам и мама Надюши узнали друг друга сразу. А вот девочка, увидев гостей, заплакала и убежала.

Когда ее успокоили и спросили, почему она плачет, она спросила свою приехавшую маму:

- Где твоя коса, которую я любила заплетать?

Мать обомлела. Но девочка не могла угомониться.

- Что ты сделала со своими волосами?

Однако отец все еще скептически относился к столь необычному появлению любимой дочери. Неверие не прошло и после того, как девочке показали групповую фотографию класса Байрам, и она не задумываясь ткнула в нее:

- Вот же я!

Это была действительно дочь вновь приехавших родителей.

Отец поверил лишь, когда они пошли в лес по ягоды.

- Папа, а давай, как раньше, поиграем в коняшки?

Это как? – изумился отец, ибо в детстве его дочь так высказывала желание посадить ее на шею.

Ну, я сяду к тебе на шею, - не задумываясь, подсказала девочка.
Отец посадил девочку к себе на плечи. А она, оглушив его звонким смехом, схватила его за уши, и радостно зацокала:

Цок, цок, цок…

У отца подкосились ноги. Ибо и коняшка, и радостное цоканье, и умение держать маленькие поводья – отцовские уши, были так знакомы этому мужчине. И это знала только родная дочь.
С этого момента, все поверили, что у девочки не только две мамы, но и папа тоже всамделишный.


Наргиз Нур