Чай, кофе, потанцуем? Часть 3 иронический детектив

         Так вот думая не о чем и о многом, я брала в руки книгу и продолжала читать. Не успела я прочесть несколько страниц и обдумать свой, еще не начатый романчик, звонит моя подруга Таня, теперь уже кума так – как я отвела Вику в церковь, и батюшка перекрестил ее, тогда Виктории было лет семь или восемь.

       Вика часто болела, и мы с Татьяной решили ее перекрестить. Отец Вики и Олега (Олег - это старший сын Танюши), особо на детей внимания не обращал, они ему были нужны для того, чтобы одомашнить Татьяну, она к этому времени уже поняла, что от своей законной семьи любовник никогда не уйдет. Попытки совместной жизни у них были не раз, но заканчивались тем, что после недели пребывания у Татьяны он шел проведывать своих законнорожденных детей, но так и не возвращался  несколько недель. Потом приходил и доставал Таню своей любвеобильной речью, клялся в любви и верности, она верила ему, но, как всегда, заканчивалась его любовь походом домой к  семье. От этой связи страдала не только Татьяна, но и жена любовника, которая не раз устраивала Таньке погромы. В конце концов, после очередного побоища, все это моей подруге надоело, и она с ним рассталась.

     -Анюта, - говорила она, - уже лет пятнадцать я с ним встречаюсь, а дети до сих пор спят на бабкиных кроватях, Викуле и Олежке практически ничего не перепадает, мне нужно их одеть, накормить, Олежка заканчивает скоро школу, ему необходимо учиться, а у меня за душой ни гроша! Впрочем, я не буду возражать, если дети захотят общаться с отцом. Он их отец, в них течет его кровь, они меня смогут понять только тогда, когда сами повзрослеют.

        Конечно, я была шокирована ее решением, думала, что она никогда не решится оставить его, но впоследствии убедилась, что это всерьез, тем более что у Тани появился новый воздыхатель. Как я уже говорила, от первой любви у нее остался сын Олежка и дочь Викуля. Помогать папа детям отказался, Татьяна поднимала детей сама со своей матерью – тетей Дусей, веселой, разговорчивой старушкой, которая могла хорошо выпить, сплясать в присядку, спеть матерные частушки и  дать фору некоторым молодым, потягаться с ней не каждый мог. Татьяна встречалась со своим любимым мужчиной, дети росли, и она стала складывать купюры в большой женский платок.
               
      - Вот, Аня, - вздыхая, говорила она, ложа очередную партию хрустящих бумажек в платок, - приданое детям готовлю.
      Деньги лежали у нее в шифоньере, на видном месте, наверное, поэтому никто на них не позарился. Дети никогда не брали  ничего без разрешения, и узелок Татьяны постепенно наполнялся. Вскоре у нее скопился приличный капитал, который она  отдала сыну на поездку в Германию, Олег пообещал матери, что поможет Виктории, когда возникнет необходимость, а в тот момент хрустящие бумажки ему были нужнее.
       Олег пригнал машину с Германии, окончил юридический институт, женился, купил дом, в котором бегают и радуются жизни прелестная дочка и сын крепыш.
     Слово, данное матери, Олег сдержал, пока Виктория училась в медицинском институте, он помогал ей  и ежемесячно платил деньги за учебу.
        Да, я что–то отвлеклась, в общем, звонит моя кума, ревет белугой, и говорит:

      -    Аня, Вика пропала! Как вчера ушла на день рождения, так и до сих пор и не вернулась. На звонки не отвечает, мобильник недоступен. Олежке говорить не хочу, знаю его реакцию – будет кричать, что я ей потакаю. Но ты же знаешь, что она никогда не уходит надолго, не предупредив меня или бабушку.
      -Прекрати истерику, сейчас я подъеду, и мы подумаем, что можно предпринять, во всяком случае, ты знаешь, что она уехала на день рождения, съездим к ее подругам, расспросим, а дальше решим, что делать, и вообще, давай все проблемы решать по мере их поступления. Ты помнишь, как мы молодые ушьемся, сутками домой не появлялись!
      - Да, но ты отлично знаешь, если бы это произошло лет пять назад, я бы не переживала, знала бы, что это беспечность, но сейчас – она ведь от меня не отходит ни на шаг. Если она не на работе, то будет со мной рядом сидеть и смотреть телевизор, заниматься уборкой или стиркой. А с тех пор, как меня сократили с работы, Вика вообще не отходит, старается хоть как-то подбодрить и поддержать меня. Если и уходит из дома,  к подругам то только часа на два, три – не больше, - оправдывала ее  Татьяна.

          Таню и еще девять человек месяцев десять назад сократили, после того, как она отработала на одном предприятии тридцать три года. Что ж, возраст Христа, он то за нас страдал, бог посылает на наши плечи испытаний ровно столько, сколько мы можем вынести, не бывает в жизни всегда черная полоса, обязательно  появится белая, только у одних этот момент наступает раньше, а у других позже. Моя подруга очень переживала, что ее сократили и говорила:

      - Мне скоро на пенсию, нигде на работу не возьмут, берут молодых, здоровых, а нам бабам климактерического возраста везде отказ. У сына своя семья, им сейчас как никогда нужны деньги, Олег дом переделывает.  Приходиться надеяться только на пенсию бабули и на дочь, у которой на работе тоже не очень то гладко.
      Что - ж, если вглядываться в пропасть, пропасть начинает вглядываться в тебя. Так кажется, говорил Булгаков. Поэтому, в надежде на лучшие времена, и чтобы хоть как-то забыться, Таня  стала больше времени уделять внукам и племянникам.  Они ее называют не иначе, как «наша  Танюша». Она с ними прыгает, поет, «секретки» делает, печет что-то вкусненькое, придумывает необычные салаты, фруктовые взвары, а недавно в курятнике возле маленькой  лазейки для кур, вместе с внуками захоронила несколько сдохших цыплят, поставила крестик, и стала показывать внукам, как сородичи кланяются могилке. Дети-то не понимают, что курица бежит к себе на насест и обязательно наклонит голову, так, как войти в этот маленький проход, не наклоняясь, она просто не сможет. Слезы умиления катятся из глаз, когда видишь детей, прыгающих от счастья и восторга оттого, что они приучили кур кланяться  своим «сородичам».

      – Смотри Танюша, как петушки да курочки родственников уважают! – хлопали в ладоши и радовались дети.
       Таня вместе с ними колготится. Кошкам и собакам дали имена близких людей, дрессируют их все вместе, в конце концов, дрессируемые становятся похожими на того, чьи имена им дали. Собачка Викуля похожа на Вику. Она также степенно ходит по дому, заглядывает в каждый уголок, как бы проверяя порядок. Кошку назвали Томуська в честь внучки Томочки. Она такая же вертлявая, выбражулистая. Вечно крутится под ногами и старается стащить что-то вкусное со стола. Кота назвали Борюська, в честь внука Бориса, и кот стал такой же важный, ходит в развалку, ест, как будто делает одолжение и постоянно спит.  Так вот и проводит она день за днем, а душой молода, хочется  быть среди людей, общаться с ними, работать и получать удовлетворение от своей значимости.

       Опять отвлеклась. Стала собираться, Андрей, мой муж ехать со мной отказался, у него были какие – то неотложные дела, сказал, что Вика могла задержаться у  своих подруг, а мы зря паникуем.
       Выгнала  я с гаража свою старенькую «девятку», получила кучу наставлений от Андрюши и поехала  за Танюшей. Таня ходила у ворот своего дома, меряя километраж шагами то в одну, то в другую.
               
      -   Слава богу, приехала, я думала, не дождусь, – налетела она.
      -Давай рассказывай, к кому она поехала на день рождения, и где его отмечала?- перебила, не дослушав  ее, я.
      -Где отмечала, не знаю, а день рождения был у ее подруги – Шолпан, отмечали его в Шымкенте.
      -Значит, поедем к Шолпан домой и все выясним, звонить не надо, поговорим с глазу на глаз.
      -Я уже звонила, пробубнила Танюша, - телефон находится вне  зоны доступа или отключен. И в полицию звонила, сказали, что только после трех дней подается заявление о пропаже человека.
      -Что ж, Шолпан с Викой могли лечь отдыхать, отключили телефон, небось, вернулись поздно. А ты уж сразу и в полицию, ну подруга, даешь! – успокаивала я ее, надев на лицо беззаботную улыбку.

     Шолпан уже года  три жила в Шымкенте, у нее была своя двухкомнатная квартира, машина, она имела свой бизнес, Танюша не знала, чем именно она занимается, как-то разговоров с Викой на эту тему не было.
     Шолпан появилась у родителей поздно, и была единственным ребенком. Мамочка делала все, чтобы любимая дочурка жила безбедно. Отец у девочки рано умер, а мать пекла ночами булочки, торты в трудные 95-96 годы, а  днем продавала выпечку на рынке, затем взяла в аренду здание, открыла пекарный цех, набрала себе в предприятие пекарей и продавцов. Вскоре материальное положение у нее стабилизировалось. Мать Шолпан не переживала за свой бизнес, предприятие ее работало как часы и теперь свою заботу она перекинула на дочурку. Все самое лучшее в первую очередь появлялось у Шолпан. Обожаемая дочка получала все, что хотела. Но и сама Шолпан не теряла времени даром, ухватила у матери жилку бизнесвумен, и уже не боялась рисковать, взяла кредит в банке и открыла свое дело.  Вике она о своем бизнесе не рассказывала ничего, все время отмахивалась, говорила; - что вне работы, не желает говорить о делах. Последнее время Вика с Шолпан встречались редко, Шолпан все время была занята своим бизнесом. Викуля же и не пыталась что-либо узнавать о ее деятельности. Таня знала, что Шолпан встречается с каким – то  крутым парнем Алмазом, так она его называла, но ни Вика, ни Танюша его не видели. Он постоянно был занят своими делами, когда только они успевали встречаться, вот вопрос? Танюша несколько раз с Викой заезжали к Шолпан, и где жила подруга дочери, Татьяна знала.

      Ехали быстро,  в субботние и воскресные дни машин на дорогах  не так много. К концу августа южное солнце выжгло на нет траву, кое-где ярким пятном выделялись отдельные клочки зеленой травы, запоздалый пастух гнал стадо на пастбище, хотя, что им там жевать, коровы истощены до предела, и молоко у таких коров не очень вкусное. Коровы, были единственным препятствием на пути, и через полчаса  мы были уже у дома Шолпан. Не успели припарковаться, и выйти из машины, как увидели, что к дому подъехал серебристый «Мерседес». Из машины, громко хлопнув дверцей, вышла Шолпан и неуверенным шагом пошла к подъезду. Мерседес рванул с места и скрылся за углом дома. Мы с Татьяной подошли к Шолпан.

    - Поздненько ты возвращаешься, или раненько, - с ехидцей сказала Таня, – а где Вика? Она не приехала домой.
    - Ой, тетя Таня, а Вика вчера ушла с Алтыном, даже часа два не повеселилась с нами, – туфелькой пиная камушек и с интересом рассматривая его, огорченно произнесла Шолпан, не поднимая  глаз.
    - Хорошо, скажи адрес Алтына, - пытаясь заглянуть ей в глаза, произнесла Татьяна.
    - Я адреса не знаю, но могу показать, – мгновенно заявила Шолпан.
    - Садись в машину, поедем, -  взявши  ее за локоток, приказным тоном сказала я.
    - Зачем в машину, за нашим домом, третий монолит, пятый этаж, квартира направо. Я очень устала и хочу спать. Алтын, наверное, знает, где Вика находится, он не вернулся в кафе, - загадочно улыбнулась Шолпан, отводя глаза в сторону.
Я поймала ее холодный и злой взгляд, и у меня мурашки пробежали по телу.
    - Пойдем, - дернула я Таню за руку. – Что–то не нравится мне эта Шолпан. Она скрывает что–то, - отходя от нее,  констатировала я.
    - Что ты, такая хорошая девочка, они же с Викулей давно дружат.
    - Ну не будем о ней, поехали к Алтыну. С Шолпан мы всегда успеем поговорить.