За год до того сентября

     Знаешь, а я был ТАМ... Как раз за год до ТОГО... День в день. Тогда мы с женой, такие счастливые и ошарашенные, приехали в Нью-Йорк за моей первой книгой.
     Тогда я еще наивно верил в фальшивую американскую мечту и свято молился незыблемым постулатам издательских контрактов, обещавших мне безбедное будущее, которые впоследствие рассыпались, как карточные домики. Как будто и впрямь в них что-то врезалось, в эти постулаты.
     Тогда мы еще не хватались за спины, головы и сердца, и всецело наслаждались здоровьем и свободой, надеясь вырваться из временного, как тогда чудилось, кольца трудностей. М-да-а...
     Трудности потом засосали, будто алчущее болото. Но тогда мы еще и вправду не хотели думать об этом, и, радостные, фотографировались везде и всюду: возле знаменитой "Зеленой девочки", с громадным пятнистым питоном, у католических церквей, у рыбных базаров океанских даров, на Уолл-стрите и, конечно, ТАМ, возле Близнецов, возле Всемирного Торгового Центра. Бывшего Центра... Теперь ТО место, как ты хорошо знаешь, называется "Граунд Зеро". Вход в клоаку Апокалипсиса. Лобное место двадцать первого века...
     "Обязательно сходите посмотреть. Это - наша гордость!" - советовали нам тогда друзья.
     И мы бегом, как юные слуги Меркурия, рванули туда, пока, одержимые, не добрались до самого высокого, кажется, сто десятого, этажа.
     Но вначале нас ждала скульптура земного шара у входа и замечательная экзотическая пальма. Говорили, ее нужно было по традиции крепко обнять, чтобы потом, с ее помощью, разбогатеть.
     Ах, с какой страстью мы обнимали ее, как будто... как будто... Где эта пальма теперь?.. А на нас в сутолочном бытии, как конфетти, посыпались бесконечные долги и передряги, погрузившие в самую глубокую яму.
     - Давай пройдемся пешком, - предложил я жене, и она посмотрела на меня так, будто я собирался лезть по отвесной скале. А ведь так кому-то пришлось год спустя...
     - Здесь же замечательные лифты! - возразила она резонно.
     Лифты-лифты... Как они замечательно горели, господи!..
     Но я заупрямился, и мы разделились. Жена поехала на лифте наверх, а я шел по ТЕМ ступеням, смотрел на ТЕ этажи и офисы, через которые потом будут уходить в свой последний путь пожарные, посланные на заклание нашим Цезарем.
     "Аве Буш! Идущие на смерть приветствуют тебя!.."
     "Хорошо бы здесь работать!" - подумалось мне. Ну, что мне стоит поднатужиться и как-нибудь скроить карьеру, чтобы оказаться в таком престижном месте, в центре мира.
     Да уж... Никакого богача из меня благополучно не вышло, и карьерист я получился дутый. Острова принадлежали олигархам, а миллионные лотерейные выигрыши доставались какому-то другому счастливцу...
     На самом верху жена уже ждала меня.
     - Эх, если бы ты здесь работал! - произнесла она, вздыхая.
     Я улыбнулся, ничего не ответив. Все-таки у меня уже была СВОЯ книга и я мог сказать о себе многозначительно:"Гм-гм... Да, я - писатель. И моя книга, между прочим, будет стоять на полке вместе с Ремарком. Вот так!" Ну, и прочую дребедень, конечно...
     Мы заглянули в ресторанчик, что находился как раз на сто десятом этаже, заказали по старому пльзеньскому пиву и не торопясь подошли к окнам.
     Ах, какой непостижимый вид открывался оттуда!.. Облака проплывали намного ниже, этажей на двадцать, будто белые надувные лодки. А я чувствовал себя этаким кондором, парящим если не над всем миром, то хотя бы над этим загадочным чужим мегаполисом.
     Как же они, несчастные,падали с этих этажей, в огне и дыму, стараясь прорваться на крышу и получить призрачную надежду на спасение? Их никто не спас: ни бог, ни царь и ни Брюс Виллис.
     Как же это Создатель сдвинул время и подарил нам год, чтобы мы остались живы, находясь именно ТАМ?.. Что такое год для вечности? Тот, кто сверху, мог щутя крутануть шарик, как мы дуем на бедолагу муравья. И все бы полетело... Значит, для чего-то ЕМУ нужно было, чтобы через год нас ТАМ не было. Чтобы ТАМ находились и гибли другие...
     Но тогда все казалось тихим и спокойным. Правда, я поймал себя на мысли, что когда-то мне виделся или мерещился какой-то самолет, что пролетает низко-низко, прямо к нашему дому. Но не долетев чуть-чуть, каким-то образом отворачивал в сторону.
     Я спросил у жены, и она тоже вспомнила, что ей когда-то в страшных снах мерещилась падающая Эйфелева башня, горящие Афины, разрушенный Миланский собор.
     Крепкое пиво уже било в голову. Облака пробегали на запад. Юркий молоденький бармен быстро и сноровисто справлялся со своим делом.
     Не твоя ли смена была ТОГДА?..
     Пора было уходить. Надвигался вечер. Мегаполис готовился к шумной ночной бессоннице.
     И никто-никто на этом свете не знал и не догадывался, что случится здесь ровно через год, когда на землю снизойдет ад, в котором не выживет ни экзотическая пальма со всеми своими радужными чаяниями, ни бойкий бармен, ни крепкий охранник, ни пожилой клерк, ни вот та красивая беззаботная секретарша, ни молодые пожарные, ни тысячи безвинных людей, летевших ТЕМИ жуткими рейсами в ТО место, где запылало адское зарево, а потом облако алебастровой пыли забрызгало и окутало Манхэттен, превратив его в древний Чингисханов курган.
     Земля плавно и невинно шла по кругу, давая нам новый шанс на жизнь...

     Кливленд, Огайо
        2007