Невозможное возможно

- Нет-нет, – твердила я себе, пытаясь успокоиться. – Это неправда. Этого не могло произойти.
Было уже около пяти часов утра, а я даже не думала ложиться. Мысли переполняли голову, боль тупо пульсировала в висках, пытаясь покинуть отказавшийся работать мозг. Никто не знал, что я переживала в эти часы. Никто не мог понять, что хранило в себе моё сердце. Никого не было рядом со мной – только старенький ноутбук на столе, тихо напевавший что-то грустное.
- Нет, – тихо повторила я, будто этим повторением я смогла бы изменить случившееся. – Этого не было.
Совсем не так, – устало возразил голос рассудка. – Не «этого не было», а «его нет».
- На самом деле. Но этого не могло случиться!
Это уже случилось. И я не могу это исправить.
Глаза устало сомкнулись, и на мгновение я увидела его лицо. Его такие красивые голубовато-серые глаза; прямой нос; нежные, будто бархатные губы с вертикальной бороздкой на нижней половинке – такие милые черты его лица в обрамлении каштаново-коричневых волос.
- Нет, – снова сказала я. – Он не мог погибнуть. Через час он зайдёт сюда, ко мне, и будет со мной ласков, как никогда.
За окном, словно отражая моё внутреннее состояние, бушевала непогода. По оконным стёклам хлестал дождь; ударяясь о крышу, барабанили, отдавая по ушам, громовые раскаты.
Я вздохнула, села за ноутбук и попыталась сосредоточиться. Ничего не помогало – ни сам компьютер, всегда успокаивавший меня в трудные времена; ни музыка, звучавшая из колонок. Тогда я включила диск МакSим, надела наушники и закрыла глаза. Так я хотела соединить все отрывки прошлого в единое целое.
Итак, примерно в семь часов вечера он позвонил мне и сказал, что заедет за мной около половины девятого. Сердце будто защемило железной дверцей, а на глазах оказались слёзы, едва я подумала, что больше он мне никогда не позвонит…
Я ждала его почти до девяти. Потом быстро набрала его номер – не отвечает. Что же, – решила я. – Возможно, заехал по пути к кому-нибудь из друзей, а у многих из них, как мне известно, стоят антиволновые экраны, не пропускающие сигналы сотовых телефонов.
В половину десятого я забеспокоилась. Что же смогло его так задержать? – думала я. – Что же с ним? Где он сейчас? Я знала, что никто, кроме меня, из девушек ему не нужен. Однако волнения было уже не унять. Но через пятнадцать минут волнение уступило место откровенному горю.
Позвонила его мать. Что меня поразило, ведь до этого она просто ненавидела меня и даже запрещала ему общаться со мной. Но в этот вечер мы оказались объединены одним горем – его мать сказала, что он умер.
Ещё через полчаса мы уже пили чай у меня в квартире, плача друг у друга на плечах. Она знала его намного лучше меня, и потому рассказывала о том, чего я и предположить не могла – о его детстве, юношестве, становлении его как человека. Но скоро мы уже не могли утолять горе друг друга. Она сказала, что поедет к его друзьям, чтобы сообщить и им эту ужасную весть.
Мы слёзно распрощались. А потом я просто не могла найти себе место от горя. Брала с полок фотоальбомы, судорожно листала их, а когда натыкалась на его фото, бросала их и начинала плакать. Это было невозможно выдержать одной – и я чувствовала, как постепенно схожу с ума.
Но вскоре моя скорбь ушла, и я стала отрицать случившееся. Нет, – говорила себе я. – Это не могло произойти!
Где-то в глубине души я понимала, что после такой аварии человек не может остаться в живых. Но всё равно я не верила этому. Этого не могло произойти! Всё, что угодно, только не это!
Слёзы высохли на глазах, и только острая боль в середине груди напоминала об утрате. Да – я любила его. Любила так, как не мог любить никто другой. Я думала о нём, не переставая, я всю себя могла отдать ему, если бы только он попросил об этом. Сердце не могло больше выдерживать это состояние, а мозг и вовсе отказался работать. Я чувствовала, что скоро и весь мой организм откажет. Я не могла жить без него. Без моего любимого…
- Это невозможно, – пробормотала я, захлопывая крышку ноутбука. – Это невозможно, – повторила я, открывая её снова и набирая несколько предложений.
Потом я вышла на улицу и, не запирая дверь, пошла к скалам. Они всегда манили меня. Да и его, надо сказать, тоже. Но только ему уже не побывать здесь.
Море подо мной штормило, каждой новой волной нападая на крутой берег. Небо надо мной разрывалось миллиардами молний и потоков дождя. Казалось, что я находилась в середине какого-то мистического знамения, что весь Космос собрал свои силы ради одной этой ночи.
Лунные лучи слепо пробивались сквозь плотно-серые небеса, проливавшие тяжёлые капли воды на землю. Море неистовствовало в своей песчаной чаше, пытаясь выбраться из неё. Ветер рвал ветви деревьев, бросая их повсюду, где мог достать. Одна я стояла нерушимо посреди этого безумия, глядя с высоты скал на бушующую воду. Внезапно со стороны моря в переплёте тысяч голосов бури мне послышался его голос, называвший одно лишь слово – моё имя.
- Рейн! – звал он – Рейн!
- Ник?! – удивлённо окликнула я. Нет. Это невозможно. Он погиб, он умер, и это всего лишь галлюцинация.
- Рейн! Помоги мне.
- Где ты?
- Иди ко мне!
Мною овладела странная решимость. Закрыв глаза и раскинув руки, я шагнула к краю. Через секунду моё тело коснулось воды, а ещё через секунду – пошло на дно.
Завтра утром его мать найдёт моё послание, напечатанное на ноутбуке. Моё тело они найдут ещё через сутки. Тогда меня нельзя будет спасти. Да меня и сейчас уже нельзя спасти.
Кто знает, почему я сделала этот шаг в неизвестность? Кто знает, почему я так безропотно послушалась одного лишь его голоса? И кто знает, может быть, невозможное действительно возможно…
И тогда мы с ним ещё встретимся.

Пермь, 20.08.06