Наука сверху

НАУКА СВЕРХУ
В России,  как известно,  в отличие от Европы, всё делается наоборот. И  этому  есть объяснение.  Вот,  например, в Европе наука развивалась естественным путем, снизу. Лучшие  школяры  поступали  в  университеты.  Лучшие  выпускники  университетов становились  профессорами.  Некоторые из  них  делали открытия.  «Открыватели» объединялись  в общественные самоуправляемые организации (академии и королевские общества). Государства  не  вмешивались  в дела  университетов  и академий.  Наука медленно,  но верно  выбиралась  из  религиозной  опеки. Бурное  развитие  науки началось после изобретения книгопечатания, сделавшего возможным обмен идеями во времени и пространстве.
Царь  Петр,  побывав в Европе, решил догнать Европу и учредить академию наук. Но  как, если  в России не было не только университетов, но даже настоящих школ? И  академию учредили  сверху.  Пригласили  десяток иностранных ученых из Европы, соблазнив высокими окладами, званием академика и освободив их от трудной преподавательской работы. Но  если  не  преподавать,  то  чем  заниматься?  Делать  открытия,  конечно.
Понять  историю  нашей науки поможет нам книга «Уставы российской Академии наук 1724-1999». Уже  в  «Проекте  положения об учреждении Академии наук и художеств» записано: « Академия же есть собрание учёных и искусных людей, которые не только эти науки знают, но и через изобретения пытаются эти науки усовершенствовать, а об обучении прочих никакого понятия не имеют». Петр  Первый  рассмотрел  это  положение,  но не  подписал.  Были у него какие-то сомнения, а вскоре умер. Но  АН  была создана  на  основе именно  этого «Проекта».
 В  регламенте  1803 года на Академию возлагалась задача «расширять пределы знаний человеческих, усовершенствовать науки, обогащать их новыми открытиями». И стали  академики  обогащать  науку «новыми открытиями».  Если  в Европе  за научные достижения избирали в число академиков, то в России сначала присваивают звание академика, а потом ждут от него открытий.
Устав  АН СССР 1959 году:  «Главная обязанность действительного члена АН и члена-корреспондента АН СССР состоит в том, чтобы обогащать науку новыми достижениями и открытиями…».
Ну  что  в  этом  плохого?  Пусть  обогащают.  Но «обязанность делать открытия», возложенная на академиков, лишила других людей России (не академиков) возможности заниматься научным творчеством. Вся  научная  печать находится в ведении АН и публикуется в ней только то, что выгодно академикам.
Новое  появилось в 1963 году:  «АН имеет своей целью: развитие фундаментальных исследований…» Академики поняли, что открытия по заказу не делаются и решили заниматься фундаментальными исследованиями. Здесь  мы,  наконец, «перегнали»  Европу. Там  нет фундаментальных  исследований, но случаются иногда фундаментальные открытия, которые случайны, не предсказуемы и не нуждаются в финансировании. А нуждаются  только  в публикации, чтобы через дискуссию, иногда очень длительную, войти в науку. Но  не  нужны  академикам   конкуренты. Поэтому  у нас  всегда существовала жесткая научная цензура, которая была отменена при Н. Хрущеве, но мгновенно возродилась в виде актов экспертизы. Но  ведь  открытиям  не  может  быть экспертов.  Они  не знают нового, и рассматривают его только с точки зрения собственной безопасности. Новое  всегда  опровергает какую-либо теорию и подрывает авторитет ученых.
В 1991 году  была  попытка  исправить  положение. Во временном  уставе  РАН было записано: «РАН является общероссийской, самоуправляемой организацией» . Но  в 1992 году все вернулось обратно. В устав РАН записали:  «РАН создана государством как высшее научное учреждение», с которым не позволено спорить. Всякая  научная  статья должна сопровождаться актом экспертизы той организации, в которой работа выполнялась, разрешающим ее свободную публикацию. Заявлено,  что время  одиночек прошло, что теперь наука (истина) делается только в институтах и академиях. Истина  перестала рождаться  в споре,  а спускается  сверху.
Но регламент  и штаты  не помогли  нашей  науке. Известно,  что Н. Хрущев собирался  распустить не столько бесполезную, сколько гибельную для науки, академию. Но не  успел.  Последний президент АН СССР Г. Марчук признал: «Широкой общественностью, руководством страны должно быть осознано: наше положение в науке находится в разительном контрасте не только с развитыми, но и с развивающимися странами» (газета «Поиск» №12 – 1989 год.) . Но  ни общественность, ни руководство страны не осознали суть нашей академии наук. Это  одна из многих государственных монополий, которая привела науку страны к катастрофе. Правда,  некоторые до сих пор считают, что советская наука была передовой. К примеру,  в «Новой газете»   (№59,26.08.01 ) Ким Смирнов беседует с  Даниилом  Граниным.
Д,Г. «Несмотря  на то:  что советское общество было устроено антиисторично, его наука развивалась довольно эффективно»
 К.С. «Когда-то  мы со  спокойным удовлетворением, как должное, воспринимали тот факт, что один за другим нобелевскими лауреатами становились наши соотечественники. А сегодня  как национальный  праздник, как подарок судьбы отметили Нобелевскую премию Жореса Алферова, для  России единственную в области науки за последние 22 года».
 Наиболее  наглядным  показателем развития науки является количество открытий в стране, отмеченное Нобелевскими премиями. В ХХ веке  у нас  было 19 таких  лауреатов.  В развитых  странах  их количество  измеряется сотнями.  Например, в США – 255 лауреатов.   Россия  и США сопоставимы  по числу жителей и могут  сравниваться по количеству открытий, отмеченных Нобелевскими премиями. Можно утверждать,  что более 200 лучших умов  России  не могли пробиться в науку  через  «экспертов». Наша  АН обвиняет  Нобелевский  комитет в предвзятости. Но есть  еще и  показатель цитирования, не зависящий от Нобелевского комитета. Даже  маленькая  Голландия обогнала нас и по количеству лауреатов и по индексу цитирования. Цензура  не  позволяет публиковать ничего того, что не «соответствует» убеждениям цензоров. На съезде народных  депутатов 4 июня 1989 года  академик  К. В. Фролов  сообщил об уникальной цензуре. Оказывается, даже академик, чтобы опубликовать научную  статью должен  получить семь разрешающих  подписей  от «экспертов».
 И вот что говорит об академии С.И.Яковленко доктор физики, зав. отделом Института общей физики  Академии наук.
 "Хочу сказать, что зная,  как проходят ученые в Академию, как они туда выбираются и по каким критериям, Академия наук в  ее  нынешнем состоянии не может быть организацией стимулирующей и  развивающей науку. В подавляющем   большинстве  в  ней  работают  ученые, сделавшие карьеру на обмане государства…» («Вопросы  философии», № 10-94, стр.18-19)
 "Однако в самом научном сообществе существуют не только  исследователи, непосредственно  занимающиеся  научной  работой, но  и те, кто делает вид, что наукой управляет, те, кого бы я назвал околонаучной номенклатурой... К этой околонаучной номенклатуре  относятся, безусловно, и многие из руководства  нашей  Академии  наук. Если правительство  будет обманывать человек, не очень грамотный в  науке, то его быстро разоблачат. Но если  это делает профессионал, наделенный академическими званиями, то это гораздо опаснее. Академические  структуры, к сожалению, выросли на обмане  государства, выдвигались безответственные проекты, заранее было ясно, что результата не будет, что проект будет провален, а в кулуарах оправдывались - иначе, мол, денег вообще не выпросишь". ("Вопросы  философии" №11-1994 г. стр.27).
Говорят, что наша наука  погибает из-за отсутствия финансирования. Но  в советское время она оставалась наукой «слаборазвитых» стран не из-за отсутствия денег, а вследствие того, что АН жестко оберегала свой авторитет от любой критики. Пока  в стране будет «высшее научное учреждение», наша наука  не будет развиваться.
Недавно наши власти объявили о курсе на модернизацию через инновации. Но эта задача не может быть выполнена по причинам описанным выше. Нам остается только следовать за  другими странами.

                П.Каравдин, инженер
31.03.2001 г. – 15.12.2009 г.