Есть ли жизнь после

Жили были влюбленные. И жили они счастливо. И умерли в один день.
Держась за руки, они пронеслись сквозь сияющий светом коридор, который затем угас где-то внизу, и оказались на площади, размеры которой только угадывались – так она была огромна, да, пожалуй, даже безгранична. Вся площадь была наполнена людьми - сидящими, лежащими, спящими и даже висящими в воздухе. Влюбленные были несколько растеряны, так как не знали, что нужно делать после смерти, да и вообще им казалось, что не так выглядит рай для влюбленных, что всю жизнь вместе и в горе, в радости, в болезни и здравии, и прочая, и прочая.
Однако сию секунду рядом оказался тщедушный человечек в белой тунике с гусиным пером за ухом. Каким-то образом вместе с ним пробрались они сквозь толпу, даже давку, подошли к огромной двери, которая стояла сама по себе, безо всякого дома. Причем человечек с серьезным выражением лица вытащил связку ключей и не без труда отпер старый замок. С другой стороны их встретил смутно знакомый персонаж, но кто таков, ни Он, ни Она не могли вспомнить.
– Зовите меня Петр Иваныч,– представился другой.– Ну вот, значит, с приездом к нам. Всю жизнь вы любили друг друга, и умерли даже в один день, и теперь...
Конечно, они думали, что стоят перед вратами рая. Ведь они всю жизнь вместе в горе и в радости, ну и далее по списку. Однако ж тщедушный чловечек подскочил к Петру Ивынчу и что-то жарко зашептал в ухо.
– Ага, тут поступили сведения, что у вас, уважаемый, последние десять лет в болезни и здравии, кроме любимой вашей, что-то я тут путаюсь с терминами, короче, существовала еще и любовница.
– Это низкая ложь! – вскричала Она. Он никого, кроме меня, не любил, он мне цветы дарил на каждый праздник, и даже без праздников. Он меня на руках носил!.. – Она вскинула на Него влажные ресницы.
– Ничего, дорогая! Не вы первая, не вы последняя, – хихикнул Петр Иваныч. – Идите-ка сюда, взгляните. – И открыл книгу на странице с иллюстрацией. Иллюстрация вдруг ожила и задвигалась – сгорбленная фигура молодой дамы у свежей могилы, дама рыдала, повторяла Его имя и целовала не осевший могильный крест.
– Понимаете, дорогая, мужчине иногда нужно подтверждение того, что он мужчина. Вы такая родная, такая домашняя, но изученная до последнего изгиба на вашем, не сомневаюсь, прекрасном теле. Он просто хотел убедиться, может ли произвести впечатление и влюбить в себя кого-то другого, а потом запутался, вляпался, впендюрился, не знал, как все это закончить.
Все было ясно.
Это было крушение! И когда! После смерти!
Теперь она будет в раю, а он... она даже боялась представить, куда отправит его Петр Иваныч. А ведь она не умела жить без него. Может быть, его отправят хотя бы в Чистилище?
Носитель гусиного пера снова что-то нашептывал Петру Иванычу, но только в другое ухо. Тот изумленно хрюкнул.
– Э-э-э, – тут вот еще что,– ваша подруга, уважаемый, конечно, вас всю жизнь любила, но все время подумывала, что лучше б у вас вместо скрипки в руках была толстая чековая книжка. А поскольку при жизни скрипке вы не изменили, она нашла э-э... эту книжку в руках другого мужчины. Она не собиралась связывать с ним свою жизнь, ей было достаточно его материального покровительства и, конечно, некоторые услуги за э-э... это ма-маленькое материальное покровительство...
– Подлеец! Вы-вы-вы. – Она задыхалась.
– Вы хотите сказать, что я вру, – осведомился Петр Иваныч. Да вот же, дорогая, ваша переписка!
– Перлюстрировать письма! Для Всевышнего это недостойно! – стонала Она.
Петр Иваныч посуровел.
– Всевышнему совершенно незачем заниматься этой ерундой. Он и так в курсе всего. А вся эта процедура в нашем ведомстве адаптирована специально для свежеумерших. С вами пока еще нужно объясняться "по-людски", так сказать. Вы сущности уже бестелесные, но далеко не духовные! Теперь, я полагаю, вы хотите знать, каково решение относительно вашей сладкой пары?! Знайте, что в рай или ад попадают совершенно прямолинейные, однозначные души. А таких почти что и нет. В раю, как правило, либо безвинные младенцы, либо больные душевною болезнью, ведшие при жизни растительное существование, в аду – серийные маньяки и кровавые тираны. Остальные же отправляются на вторичную переработку, ах простите, реинкарнируются.
Он выдернул у тщедушного перо из-за уха, раскрыл другую книгу и что-то размашисто написал.
– Я поставил вас на лист ожидания. Необязательно, что вы возродитесь в чьем-то теле на привычной вам Земле. Она не резиновая. К нам ежесекундно поступает несколько миллионов душ с разных концов Вселенной. Ступайте.
И они вновь оказались на площади, в давке. Изредка пространство освобождалось, и соседи справа, слева или сверху внезапно лопались и превращались в синие, красные или зеленые огоньки и уплывали в пространство