Фиолетовая тетрадь, стихотворения

©, Алексей ИВИН, 2009 г., электронный адрес gemellkirj@ya.ru.
фото Милки вэй сайентист

     Стихи – это как вулканическая деятельность: вулкан извергается, пока молод. Мой вулкан потух, и окончательно, в 2000 году. Потому что его извержения не удостоились ни снимка, ни фоторепортажа, ни экспедиции на вершину. Точно я извергался в Антарктиде или на спутнике Юпитера. И мне уже не интересно ваше мнение, господа издатели, оценщики моей застывшей лавы. Вы слепоглухонемые,  безмозглые и невменяемые  покупатели и продавцы актуального барахла. Обследуйте-ка своим заплесневелым вкусом, как щупом, упоминаются ли в моих стихах «риэлтер» и «хонда», как еще 30 лет назад выискивали «партия» и «народ»? Что, опять нет примет актуальности? Ну вот, видите, опять неудача, опять ваши денежки тю-тю.
     Эти стихотворения написаны между 1985 («Зеленая тетрадь») и 2000 годом («Фиолетовая тетрадь», «На исходе вдохновения»). Они опубликованы в периодике уже значительно шире, чем «Общая тетрадь» и «Красная тетрадь», - примерно на треть, в основном, в Москве и в последние годы. Я глубоко разочарован и считаю, что потратил свои силы напрасно. 


                Алексей  ИВИН


                СТИХОТВОРЕНИЯ

                ТЕТРАДЬ  «НА  ИСХОДЕ  ВДОХНОВЕНИЯ»


                Алексей  ИВИН

                ЭПИГРАММА
                НА  ДЕСЯТЬ  МИНУВШИХ  ВЕКОВ

               
                Что осталось с той поры?
                Все сожрала тля.
                Прав слепой Абу-ль Аля,
                Что из Маары.

                Алексей  ИВИН
               
                х х х
                Не люблю я индусов за бедность,
                Не люблю и цыган за вранье,
                Ненавижу евреев за вредность,
                А всего мне дороже свое.

                А в суровых аскетах-испанцах
                Не люблю безрассудство и честь,
                Ненавижу норвежцев на шканцах,
                А Китай – за поклоны и лесть,

                Филиппинцев – за нрав безмятежный,
                Австралийцев – за буш и простор,
                А фламандцев – за домик прилежный,
                Севров - сербов – за вечный раздор,

                Турок – за кумовство и обжорство,
                Кохинхинцев, конечно, за кур,
                Немцев – за педантизм и фразерство,
                Франков – за франтовство и амур,
               
                У грузин не люблю величанья,
                У канадцев – снега и тайгу,
                А торговлю и жажду познанья
                В англосаксах терпеть не могу,
               
                Вепсы  всё еще ездят на лыжах,
                Шведы все липнут к бензопиле,
                Ненавижу ирландцев бесстыжих
                За могучий  за  их интеллект.

                Не поймешь латыша: то ли шутит,
                То ли в хутор дорогу забыл,
                Ненавижу афгани до жути
                За нужду и воинственный пыл.


                Пусть все греки почили на лаврах,
                Латиняне – на макароне,
                Не нужны ни маори, ни мавры
                Мне в моей богоданной стране.
         



                Алексей  ИВИН

                * * *


Как грустно одному – бревно не распилить,
Обнявшись не поспать, в холодный вечер не
Посплетничать за тортом, с досады не вспылить
И утром не узнать, что видели во сне,

Потом на службу не пойти к отцу и тестю
(Они начальники), от мудрых рулевых
В обед не съесть супцу и шесть сосисок в тесте
С товарищем (каким-то из родных).

И в шесть ноль-ноль домой, от недостатка плоти
Ее соединить двудольную в одну,
Идешь, бывало, так, идем, идут, идете
И славите великую страну.



                Алексей ИВИН

               ХЕВРИН И АЛЬТЕРНАТИВНОЕ ПРЕДЛОЖЕНИЕ

Хеврин застрял, возвращаясь, увы,
На электричке домой из Москвы.
Где заночевал он, на этом вокзале
Сильно менты и бомжи враждовали.
Утром, к своей поднимаясь квартире,
Запах почуял он, словно в сортире.
Видит: свернувшись, как пара щенят,
Двое бродяг на площадке лежат.


Или вот тоже: как к Музе охота,
Сильно фартить ему станет с работой.
К толстой, как аэростат заграждения,
Бабе нанялся топить учреждения.
Только домой он довольный проник,
С биржи труда секретарша звонит:
-  Вы бушевали, что голодны вроде:
Сторож в свинарнике вам не подходит?
-   Нет. Но на всем Провиденья печать:
Я не смогу ли там истопничать?



                Алексей ИВИН



                * * *

Зачем? Зачем? Зачем приходим в этот дол?
                Не ясно никому: не спасся ни единый,
Все умерли живьем, всех сатана увел
                из тьмы живых веков во тьму его кончины.
Сто лет ли проживи, два дня, сего дня, миг –
                из тьмы веков во тьму, как этот снег сегодня,
Лишь промелькнешь в глазах заведомо чужих,
                не узнан, не любим, не духов, не природный.
Кто знает, что тогда тот думал трилобит,
                что ныне на моем столе окаменелый?
И почему теперь то море не штормит?
                И где состав того, в котором все мы целы?
Я был глаза и слух, когда черней чернил
                стояла ночь, как черт, и вдруг обозначал он
Зарницей рубежи, которые чертил,
                как если б великан огнь высекал кресалом.
Он не был или был? Он призрак или явь?
                Куда от искры той девались духи ночи?
Зачем тревожить нас, зачем пускаться вплавь
                по океану бед за миражом удачи?
И вот прошло с тех пор пятнадцать тысяч дней
                таких же, как и та ночь августа и зова,
Ни разу тех зарниц, обманчивых огней,
                молчаньем обложным не упивался снова.
Что стало с тем огнем? Не мог исчезнуть он,
                как лапти и стрельцы, как зевсы и химеры,
И трепет той души не перерожден,
                и тот же ток течет такой же атмосферы.
Я не хочу дарить безумному скупцу,
                из ничего в ничто просеявшему время,
Ни грана тех семян, что моему отцу
                сквозь решето судьбы отпущено со всеми.
Вы можете прожить еще хоть миллион
                веков, на Эверест – обедать в авиетке,
Я не пойму, зачем, зачем я был рожден
                со всеми вместе в золоченой клетке!



                Алексей ИВИН
               
ХЕВРИН НАБЛЮДАТЕЛЬНЫЙ

Сумасшедших не нужно искать:
Без билета на Марс улетели,
На вопрос не смогли отвечать,
Папу с мамой родили без цели.
Долго Хеврин ломал пистолет,
Чтобы голову пулей не сплющить,
А безумный смотрел ему вслед,
Не спросить ли про райские кущи:
Адрес помнил, а место забыл.
Дождь покапал – его не смочило.
Павел он или он Гавриил?
Бызин П.? Корепанов Гаврила?
Езус Кристус им кузькину мать
Не велел обувать у колодца.
Сумасшедших не нужно искать:
Выдь на Волгу – чей стон раздается?



                Алексей ИВИН

                ХЕВРИН И АЛКОГОЛИЗАЦИЯ

Вы не даром пили вина,
Не напрасно напивались:
Я чуднее, чем Кальвино,
Непонятней, чем Новалис.
Если б вы в своей халупе
Не пропили занавески,
Был бы издан я, как Купер
Или хоть как Данилевский.
Стал бы взыскан, как Канетти,
И любим, как Прабхупада,
Если бы придурки эти
Не пили чего не надо.
Но поскольку эти свиньи
Выпьют пойло любое,
Вижу глюки, точно Квинси,
И кошмары, точно Поэ.
Если к вам звездой влекомы
Не волхвы, а слесарь, шофер,
Не прожить вам, как Толстому,
Проживете, как Фенхофер.
Если родственники алко-
Голики и шоферы,
Станете как Матэ Залка
Или же Евгений Рык.
Хеврин учит, что филолог,
Даже если он афганец,
Не бывает одинаков,
Выросший у книжных полок,
Или же у нищих  пьяниц,
Или же среди дензнаков.


                Алексей ИВИН


    ХЕВРИН И РАБОТОДАТЕЛИ


Хеврин последние брюки надел:
Хеврин опять сидел не у дел.

Вареную полбу и в руки метлу
Давали ему, но склоняли ко злу.

Однако бывало и так, что дворец
Ему предлагали, и царский венец,

Но только чтоб прежде он скушал свинец,
И лучше бы сам. И не звали к столу.


                Алексей ИВИН

         ХЕВРИН И СУКИ


Почему его не любят секретарши,
Почему же ненавидят педагоги,
Почему в яслях-садах не принимают?

Кто помпезные надежды охраняет,
Кто детишкам дурит головы ученьем,
Кто с утра сидит до вечера на жопе,
Беспрерывно говорит по телефону,
Кто слегка увядшей кожей недоволен,
Кто никак не подберет к губам помаду,-


Все они как его бывшая супруга:
Тоже путают воспитанность с культурой,
Тоже формулы и формы соблюдают,
Тоже требуют подарков-шоколадок,
Как в Японии, поклонов-приседаний,
Тоже грудью защищают от разбоя
Наших куколок-детишек да начальство.


Вот охранницы-то Хеврина не любят,
Вот его и ненавидят педагоги,
Вот его в яслях-садах не принимают.
Хеврин бесит их, что ходит нелощенный,
Что сморкается в два пальца и хохочет,
Не блюдет, негодник, формулы и формы,
На прямой контакт, поганец, выйти хочет.
 
               
                Алексей ИВИН

       ХЕВРИН И ГЕОПОЛИТИКА

Хорошо на планете!
                Но что-то не так:
И Адам проценился на Хеве,
И Колон покурил колумбийский табак,
И Толстой поучаствовал в севе;
Роальд  Амундсен к югу направил собак,
А Мет Хансон поехал на север.

Ну, зачем глинобитне  - сознанье греха,
Христофору – колонии, графу –
Решето с семенами на пояс?
На хрена северянину юг? Ха-ха-ха!
Уж не пер ли туда он со страху?
А южанину – Северный полюс?

От  Израилю эти призывы идут:
Мол, умрем за прогресс и за веру,
Транспортируйтесь, мол, дескать, значит.
Не ходите, ребята, куды не зовут,
Не берите с евреев примеру,
А не то они вас одурачут.



                Алексей   ИВИН


                ВЕТЕР


Как шерсть овец, по небу колеся
Свалявшиеся тучи ветер гонит.
Кто прежде часто видел небеса,
Теперь во храме кротко шею клонит.
Вкушать обманчивость слетелись мы на свет
Вина и хлеба к муравьям и мушкам,
Но ветра свист – вот истинный привет
От неба мужественным душам.
О чем бубнит тот гнусный трупоед
В свечном угаре? Выгляни наружу:
Там ветер лепит снегом и поет,
До ангелов прознабливая душу.
И так уйти от люда до зверей
Достойно правому по этой круговерти,
Пусть даже здесь, в пространстве без дверей,
Земля и воля не спасут от смерти.



                Алексей ИВИН


                * * *

Когда весной из недр земли
Растет цветок простой,
О семенах, что полегли
В осенний перегной
Он помнит ли? Как прошлогодний снег
Он ищет ли в себе
Примет позавчерашних нег?
Он верит ли Судьбе?
Он отрицает ли,  в  цвету,
Корней и стеблей стать,
Его явивших красоту
Под небом заблистать?


                Алексей ИВИН

             * * *


О слове «буря» вспомнил я,
Когда, проснувшись в ночь,
Лежал, а шум и плеск дождя
Носились за окном.

Как дышит зверь в лесную дверь,
Где заперт егерь моклый, -
Так ветер, чуж-чуженин,
Обнюхивает стекла,
И так листвой шумит сырой,
Так кроны гнет угрюм…

«Зачем приходим в этот мир?» -
Со страхом я подум



                Алексей ИВИН

                * * *


Он болел.  На несколько дней
грипп уложил его в кровать.
Когда же вновь стал ползать по квартире,
заметил, что убавилось и в мире
здоровья. И на всем лежит печать
уныния. Раз беден – не болей.


Раз беден – ты изгой.
Не говори. Не спи.
Поди на кладбище и ляг живьем в могилу,
но денег не плати
могильщику. Куда еще идти,
раз беден? Только меж
стопой и почвой, с глаз долой.
К Нафанаилу.



                Алексей ИВИН

              * * *


Не знаю почему,
но я люблю Готорна,
не знаю, кто и как,
но Генри Торо  то ж.
Должно быть, потому
и мне в лесу просторно,
и мне у камелька
смотреть в огонь не лень.
Когда загонит ложь –
в погоне волк оленя –
я выбор их приму,
а ты меня поймешь.



                Алексей ИВИН

                * * *

Они скупают все подряд,
они безумеют от трат
и магазина,
но я варю свой концентрат
за рубль с полтиной.



                Алексей ИВИН

   НАРОДОЛЮБИЕ

Не понимаю, в чем причина:
Нам что попроще, в том спасение.
Не надо, господин Шукшин, нам
Из инфузорий делать гениев.


                Алексей ИВИН

                ХЕВРИН-ИНТЕЛЛЕКТУАЛ


Ох, не знаю, что перёже:
У спирали края нет.
Мопассан ты худохожий,
Бельмондо ты белый свет.
Я бы выплакал плёрезы,
Мочалова замочил,
Раз у Жилкиной у прозы
Кожу вытянув из жил.
Непонятно? Ох, потомок,
Ох, зануден ты, смотрю:
Я вот прыгну счас в Потомак
И пойду по Деларю.
Почему ака Толстого
Чтут, Минаева же – нет?
А о том прочти  ab ovo
У Ивана у Жанне.
Что ты путаешь, зараза.
Кто Иван, а кто Жаннет?
А на то, милостивый государь мой, е.и  т..ю д..у м..ь,
У меня ответа нет.



                Алексей ИВИН


            ХЕВРИН И ВТОРОСТЕПЕННЫЕ ПИСАТЕЛИ

Премудр Господь, хотя его истолкователей
И Сатане истолковать невмоготу.
И вот, чтобы прочесть людских писателей,
Писатель Ивин народился на свету.
Ни Кон Фу Цзы не удалось, ни Магомету
От встреч с Морфеем-греком Ивина отвлечь.
От Вед изведывал такую он ригведу,
Что и Иезекиилу не проречь.
Он всех прочел их от последнего до первого
И мозга серое насытил вещество,
Но слезы пролил лишь от Штифтера и Кервуда,
А больше, хоть убей, ни от кого.
Гомер велик, Шекспир цветист, от Пастернака
Хрен огородный помогает оклематься.
Но, как младенец, он рыдал от австрияка,
Озера слез пролил, бедняга, от канадца.
Манон несчастную жалела вся Европа,
По Унесенным ветром плакала Россия.
А вот у Ивина, увы, глаза сухие:
В лесных тропах они разыскивают тропы.
Он, душегуб, от Достоевского светлеет,
Ему что Артур или Конан – все зануды.
Но льет от Штифтера он  lacrimae judi,               
Когда особенно тот Авдия жалеет.
Боюсь, что всех он не прочтет и в Интернете:
Ведь может гений народиться и в Ботсване.
Но почему его достали только эти,
Об этом Хеврин изумлялся вместе с вами.



               
                Алексей  ИВИН

                * * *
Когда паскудники не ведают стыда
Тащить и хапать, жрать и изгаляться,
Не надо, праведный, словесных ингаляций:
Не тот рецепт. Да и болезнь не та.

Они же бегают успеть корыто где,
Червяк длинней, матерья понарядней,
У стервы в поводу, пропустят все обедни,
Где ты стоишь с лапшою в бороде;

Прижмутся к гузну, где конец мокрей,
Услышат новости, как голосуют в Чаде,
А завтра снова в цирковом параде:
По кругу, в поводу, - смотр упырей.

Об них правительство облокотит свой стан.
Под ними нищие, как блохи, копошатся.
Зачем нам честной бедности лишаться?
Не знаю, праведный. Распутывайся  сам.



               
                Алексей ИВИН


                ВИДНОЕ ПОЛО. СКАНВОРД


Встретились на поло Мишка и супруга.
Как же им, однако, отличить друг друга.
У обоих видно гетеро и гомо.
Очень уж обидно. Очень уж …….


                Алексей ИВИН


                НА ДЕНЬ ТЕЗОИМЕНИТСТВА

Редкий случай: жизнь без Ветхого Завета.
Редкий: нет и астросимволов в жилье.

Почему бы не назвать меня Иветта,
Par exemple, de la famille Alexie?



                Алексей   ИВИН


                МОЯ  НАЦИОНАЛЬНОСТЬ


Пусть южане не бредят тем, что не сбылось.
Я о том не жалею ничуть.
Ну, какое мне дело до речки Рось,
Если я – с озера Чудь.



                Алексей ИВИН


                ХЕВРИН И ТРАНСПОРТ


Хеврин шел в магазин и упал по дороге
И последние двадцать рублей потерял.
Потому что он слишком полагался на ноги.
А ведь рядом таксист проезжал.


                Алексей  ИВИН


                * * *

                А.Ветловой


Сегодня с женщиной потратил полчаса:
Проговорил о рынке и зарплате,
Что первокласснику потребные тетради –
Урон значительный. Как сыр и колбаса.

Потом над улицей синели небеса.
Скользили ботики, ботинки, сапожищи.
Я шел и думал: всё, чего мы ищем,
Давно сожрал грибок. Комси-комса.

Он жрет меня с подошв и до волос;
Грибок мукоровый, ей нос отшелушил он;
А у ее мальчишки собралось:
И подофил, и  pitium  chinchillum.

И пусть сама Блаватская она –
Ей червь потворствует, а вовсе не махатма.
А уж когда к нам явится весна,
По ней осенние переползают пятна.

Творцы чудес из слов создали тьму,
И вынуть лень из задницы микроба.
Пусть хвалит Господа душа анаэроба.
Зачем мне строить глазки?
                Не пойму.



                Алексей ИВИН


                * * *

Ты у костра не грелся, нет?
Не видел небо в звездах?
Тебе поможет Интернет,
Пока не слишком поздно.


                Алексей   ИВИН


                * * *

Не разрешил проблем и вряд ли разрешу.
Судьбу Тараса-кобзаря на кой бы леший.
Но к моему не едут шалашу
Ни в автотранспорте, ни пеший.
               
                8 марта 1998 г.




   ИВИН А.Н., автор, 2009 г.
               

                АЛЕКСЕЙ   ИВИН


         «ФИОЛЕТОВАЯ   ТЕТРАДЬ»



 

                Алексей ИВИН

                * * *

Вот ведь странно: когда бы смотреть
С высоты проплывающих облаков,
Всюду та же речная и дорожная сеть –
Что в Киржаче, что в Вологде, что в городе Псков.


Когда бы не эти прямоходячие муравьи,
Эти цепучие семена болиголова,
Я бы  штурвалил  в кабине АНа-Второго,
Перевозя почту из Инты в поселок Уи.

Но они вынудили меня писать стихи,
Таскаться в эту грязную каку на притоке Оки,
Поэтому сверху на деревьев верхи
Поплевывает не ас, а на льду корова.

Я бы жил там, а спускался сюда,
Где они ползают по следам былого,
В унтах отобедать в лётной столовой, -
Вот что было бы справедливо, когда

Бы распевать в кабине АНа-Второго,
Перевозя в салоне штемпелеванные мешки.



                Алексей ИВИН

    К УЯСНЕНИЮ АВТОРСКОГО ЗАМЫСЛА

Читатель! Помни, что нет правды без прикраса,
Но автору милы кредитки в кошельке:
Он не питается «Ста днями до приказа»
И не тошнит его с «Козленка в молоке».


                Алексей ИВИН


                Я  НЕ  ЛЮБЛЮ

Я не люблю иносказанье Божье
И в пользу молодости выбор наперед
И что ее густой и липкой ложью,
Как пластырем, залепливают рот.

Я не люблю всегда наполовину
Так действовать, чтобы не ущемить
Ее: уж лучше бы они стреляли в спину,
Но дали жить.

Я не люблю блатных и приблатненных
И культ погибели под вывеской любви,
Я не люблю смиренье на иконах,
Печать в постели и экран в крови.

Я не люблю нахрапистого юга
И там гнездо вовеки не совью.
Я ненавижу безысходность круга,
Колес, колец, орбит и дежа-вю.

Я не люблю правителей России:
Их морды толсты и тела толсты,
Они едят и говорят пустые
Слова, слова, слова. А платишь ты.

Я не люблю асбест, цемент и пластик,
 Рекламу гульфиков на хлебном поле ржи,
А тишину – о, тишину до страсти
Люблю, люблю, и счастлив я в тиши.

Я раскрываю душу – но не верят,
Плюют туда опричники и псы,
То  понося меня, то лицемеря,
То  глядя в монитор, то на часы.

Я не люблю манежи и валюты
И менеджеров, разменявших стыд.
А кто все это любит почему-то,
Пускай простит – пускай меня простит.


                Алексей ИВИН


   ЕВРОПЕИЗАЦИЯ ПО-РУССКИ


Как реформы в России толковы,
Век смеялся бы, но   - ни гу-гу:
После Ленина выйдут Ленцовы,
После Ельцина – Цинь Ляо-гу.


                Алексей  ИВИН
               
                НАДПИСЬ НА ПАМЯТНИКЕ КНИГОЧЕЮ

Я не читал еще Ледрю-Роллена,
Мне видеть невтерпеж, что пишет Сен-Симон,
Который не Анри.
                Да только всех имен
Не перечтешь,  хоть лопни, хоть умри.


                Алексей ИВИН

                ПРОГРЕСС

Захочешь в глубь веков взглянуть –
Смотри на женщин и поверь им:
Носили шкуры мехом внутрь,
Теперь – наружу, точно звери.

               
                Алексей ИВИН

                НАПОЛОВИНУ

Жизнь поэтов у всех на устах,
А меня, видно, боги забыли:
Если верил – испытывал страх,
Если жил – пустоту и бессилье.

Мне рабочий, дыша перегаром,
Клал помельче каменья в мешок,
И торил я к придуркам и барам
Путь наверх, чтобы встретить смешок:

«Нам оттудов, с-под низу, не надо.
Брось оружье. Мы мирные,  ить», -
И,  как грешника в дантовом аде,
Хвать багром меня, чтоб утопить.

Как мне быть? Без греха улечу я.
Как мне быть? А с грехами сопьюсь.
И швырял я в рабов и буржуев
Из мешка свой кармический груз.

Круговая моя оборона
Так нелепа, что, «орбит» жуя,
Не пойти ль по окружности склона
Прямо в сумрачный лес бытия?

И катился мой обруч от бочки,
Погромыхивал обод колес,
Пел подшипник, а вот полуось
Всё шаталась, шаталась…


                Алексей ИВИН

                * * *

Чем дольше жизнь, тем пошлость непролазней,
Тем гуще социум, тем чужестранней быт,
Тем рожи  немилей, тем дни однообразней,
Тем меньше что-нибудь болит.
Тем чаще хочется уйти на сутки в поле
Косого полевать с колчаном звонких стрел,
Пружки насторожать и тех, кто их задел,
За лапы связывать и торочить за пояс:
Охотник Робин Ив не знал бы ваших мер,
Придурки взрослости, рабы Ерусалима,
Цыгане ярмарок, зато бы он сумел
Так из-под берега выпугивать налима,
Чтоб тот, под камнем пряча жирные бока
И раздувая жабры от смятенья,
Был весь как голенький, и злая острога
Нашла его. Без промедленья.

Да что припоминать! Чем дольше, тем бледней,
Вторичнее и тем второстепенней
Вода на киселе – через копирку дней
Неясный оттиск впечатлений.

Когда бы знать еще, что всё свежо в лесу,
Целы шалашики и чайник не украден
И что капкан на крыс сгодится на лису –
Лишь в хвое вскипятить и привязать к коряге.
Под кронами светло, до ночи далеко,
Ясны намеренья и солнечные блики,
И кажет жизнь с утра цветной калейдоскоп,
Пока еще цветной, еще великий.

Еще в ручье, где дно в мурашках и песке,
Где палая листва и палочников густо,
Склоняясь,  воду пьешь до ломоты в руке,
До ломоты в зубах, до безрассудства, -
И дальше меж камней всего на полчаса
Поищешь золота средь шпата и кварцита,
И дальше скажут всё сорочьи голоса
И ноздри чуткие, что прямо на ловца
Бежит-спешит  лиса,  жива  и  не  убита.

Кто хорошо постиг окрестности, тому
Зачем парижа вздор, пекина муравейник:
Он купит у реки леща и съест в дому,
В родном дому леща задаром и без денег.
У них в душе пассаж, глаза как кинескоп,
Они измерили все бездны эхолотом.
Пойдем же, Робин Ив, на родину пешком –
Всё лесом, полем всё, всё, Господи, болотом.

               
                Алексей ИВИН

                * * *

Хозяин жизни строит дом,
завод и сад,  и землю купит,
обслужит с гаечным ключом
автомобиль, детей налупит,
продаст на рынке огурцы,
с газетой уточнит природу
и чужака во все концы
ославит вожаку в угоду;
его квартира не дымит,
запор, забор, замок замкнуты,
круглы мордасы,  и с людьми
он сходится за две минуты.

Когда в кустах торчит «ленд-ровер»
хозяев жизни, чужаку
одно – уйти на голос крови
пешком за Толшму за реку.
Там с скособоченным крыльцом
изба, покрыта блёстким толем.
В сарае, может быть, найдем
топор, немного дров наколем.
Пускай блескуч у них камин,
и осетрину жрут с икрою,
мы вьюшку, в саже всю, откроем,
бересту трутом запалим.
Им повернуть бывает лень
кран – ванну в зеркалах набухать…
Бадья отскакивает глухо
в колодце от моделых стен.
Тропа, в листве и в иглах, дым,
прижатый к кровельному скату,
слатим – и плещется на пяты
вода, тяжка от полноты.
И в Толшму запустив удил
капроновых, щурят наловим
(не зря ведь это Хэм любил,
Рубцов в своем быту суровом).
А вечером, когда дожди
затянут серую округу,
мы выйдем к северу и к югу,
поля пустые навестим:
мы – я и добровольный скит,
мы – я и ветер одичалый,
мы, привлеченные к началу
вдали «ленд-роверов» людских.
Мы в наших северных краях
бредем по бороздам мужицким
и выступаем с встречным иском
к вам, разодетым в прах.

За что нас всех сподобил росс,
что мы древнее первосути?
Быть может, у литвы и жмуди
найду ответ на свой вопрос.




                Алексей  ИВИН

    ПЕСНЯ ИНОПЛАНЕТЯН

Как сойдете с ума от бумаг и компьютерных данных,
Ваших новых правительств, и ветхих евреев, и психотронной войны,
Не вопите с Земли: на просторах небес осиянных
Хорошо нам, небесному воинству, отпадшему от сатаны.

              Мы жертвою пали в борьбе роковой,
              Сраженные вашей отвагой
                А жертвам не нужен предстатель иной
                От близости Бога Живаго.

Мы жалеем о том, что не с нами ручьи и ракиты
И в июньскую ночь не поет соловей, а на связь
Всё пытается выйти в мирах, где кочуем мы, вами убиты,
Молодой астронавт, от звезды до звезды матерясь.

                Мы встретили дедов, познали отцов,
                Увидим детишек и внуков,
                Но ждем избавления от дураков
                И их механических звуков.

Нам отсюда видать хорошо контрабандный товар на таможне:
Ваша тара пуста еще прежде, чем вы положите туда
Наши кости, свои сожаленья и общий вселенский бумажник.
Ваши «тридцать» видны, ваши «тридцать» видны, господа.

                Мы овна не станем делить от козла,
                Мы с вами поступим солидно,
                И будет планета Земля, как была,
                Опять и пуста и безвидна.



                Алексей ИВИН


                НАПУТСТВИЕ

Есть жизнь – милее схем, и ум – отважней службы.
Но телу хорошо, куда тропа ведет,
Когда ни жизнь, ни ум нам попросту не нужны,
А только встречный кто да новый поворот.

Устанешь – так приляг, проголодался – скушай
Что Бог послал, а Он благоволит тому,
Кто ищет света звезд и под дырявой крышей –
Не злата дураков у времени в плену.

Не отомстят они свободному, не смогут:
Пора на службу им.
                И вам пора в дорогу.


                Алексей ИВИН


                И ВОТ ОНА, ПЕЧАЛЬ


Как просто одному! Особенно когда
в окружном мире воздвигал тщеславье
давно, напрасно. А срывал всегда
плоды бесправья
с дерева труда.

Октябрь уж наступил. Уж роща…  Нет, не то!
Как много было в детстве интереса!
Прокрасться бы туда бродить инкогнито
Среди замерзших луж и вянущего леса.

И вот она, печаль: я жить предпочитал
И не любил писать, уж если очень худо.
Прокрасться бы туда… журчала бы запруда
И серый еж в листве топтался и ворчал.


                Алексей  ИВИН

                * * *


Я хочу в места, где нет еврея:
Верховажье, Вожега, Валдай,
Мыс Нордкап. Неспешна гонорея,
Непродажно семя, вечен рай.

Там еврейских нет народных сказок
Про Христа и прочую х….,
Полон лес густых осенних красок,
И не ждут последнюю войну;

У воды текучей нет порока,
У ветров свободных нет преград,
У земли обширной нет пророка,
И огню случайный путник рад;

Там душа общается с другими
Без искусства, книг и серебра,
И туда, за дальними холмами,
Мне давным-давно, давным-давно пора…



                Алексей  ИВИН

                * * *

С деньгами плохо. Или с деньгами?
А без денег я иду ко дну.
Проживу две жизни с заблужденьями,
Или же платите за одну.





                Алексей ИВИН

               О  НАСМОРКЕ
                Человек похож на термопару.
                А.Еременко

Человек похож на адсорбент:
Он вбирает, если чист, заразу,
Грязный, представляет он угрозу
Обществу, а чистый – сам себе.

К подошвам отгружая с головы,
Бди, поэт, - не засорись опять:
Через нос ведь не отфильтровать
Газовую камеру Москвы.


                Алексей  ИВИН

                * * *

В час Куинджи, под шепот ночных
Сонных лип и акаций пахучих
Не спеша пробираются тучи
По серебряным тропам луны.
Пыль влажна под босою ступней,
Тень ограды легла на дорогу,
Ноги сами стремятся к оврагу,
Привиденья встают за спиной.

Пока в небе висят, не качнутся
Оловянные эти часы,
Я хотел бы упиться росы
Или даже на крыше очнуться.
Белой тенью кроя тишину,
Мотылек пролетел над крапивой.
Если б всех  в а с  сослать на Луну,
О, какой бы я был здесь счастливый!

               
                Алексей ИВИН

               * * *

Вот в чем дело: я собрался помирать,
Потому что ненавижу неуспех,
Но отец, увы, простил мне этот грех
И ворота дома мне открыла мать.

Ни фанфар не прозвучало, ни петард,
Возвращенье состоялось в немоте.
Может, я бы приказал себе: forte!
Но они бы мне ответили: retard!

Эти узы налагает доктор Бог
На негодников, не помнящих родства.
И опять, как в детстве, - множество дорог,
И надежду дарит чистая трава.

В роли сына хорошо побыть тому,
Кто играл мужей и смелых женихов.
Этот мир похож, и правда, на тюрьму,
Но какое же в ней множество цветов!

               
                Алексей  ИВИН

                * * *


Дул напрасно ветер западный
В край вождей, медведей, снов.
Жил мужик сермяжный, лапотный
И мечтал иметь любовь.

               
                Алексей  ИВИН

             * * *


Лечили девочки меня
                от мужества и гнева,
Как лечит буйного телка
                на бойне живодер.
Но сердце мудрое меня
                еще страхует слева,
И Super-ego  начеку,
                и зоркий глаз остер.


                Алексей ИВИН

              * * *


                О.Ф.
Не держи меня за злого и увечного.
И достоинства во мне – на четверых.
Просто ты и впрямь божественная женщина,
А терять обидно именно таких.

Я в стекляшку в твоем сквере заворачивал,
Выпивал бутылку пива из горла.
Будь здорова, милый друг, живи удачливо.
Что за странность здесь со мной произошла?

Мне когда-нибудь поставят изваяние –
Мол, учитель наш, мол, гений и мудрец.
Ты-то знаешь, что стал жертвою обмана я,
Как совсем простой советский военспец.

Что же делать, я теперь, увы, не ведаю.
Утоплюсь, как Лиза бедная, в пруду.
Ты поздравь себя еще с одной победою,
Я же просто бабу в гости приведу,

И узнаю, как за просто  за показ
Фраер в тачке ей отстегивал куски.
И упьюся я любовныя тоски.
И стошнит меня от страха в унитаз.


                Алексей  ИВИН

                * * *

Доброта – достоинство беременных.
Комплексы – реакция больных.
Только там, где третий глаз не дремлет,
Страх – проблема жизни для двоих.

Ибо только беспардонной бабе
Нужен Сталин, лагерь, Ким Ир Сен.
Пусть на историческом ухабе
Растрясет ее мясы совсем.

Господи, с крестом и с автоматом
Измени страну бездарных жен,
Чтоб Мужчина мог быть сильным и богатым,
Защищая женщину и дом.


                Алексей ИВИН


                * * *


Я хочу иметь любовь, жену и сына,
Даже если в сотый раз скажу о том,
Что в советской бабе жив такой мужчина,
Что Иван Великий рядом – жалкий гном.

Мне плевать, что пишет Вайнингер. И Чонкин.
Пусть кругом разруха, цены как в войну –
Я хочу иметь счастливого мальчонку
И красивую, как Женщина, жену.

Ни старбень, что приторговывает водкой,
Ни старпер, что сигареты продает,
Не поймут, что только в будущем мой подкуп,
Даже в той стране, где все наоборот.

Я  имел. Но только мелкие купюры.
Я люблю. Но только стоящих людей.
И под властью пролетарской диктатуры
Подметаю тротуары. Все о’кей.

Если ты меня предашь, твои проблемы:
Нынче рынок, я обиду проглочу.
Но не делай из моей любви эмблемы
И не вешайся на шею палачу.

Ты любима  небом  Родины,  таганский
Звон пасхальный достигал твоих ушей.
Если так, то все сомненья и опаски
Прогони, как и поклонников, взашей.

Что в лесу? Одни цветы, одни деревья.
Что в полях? Там только ветер да мечта.
Но глухая вологодская деревня
В день апрельский тем же светом залита.

Я, быть может, не достоин этой чести.
Я как тот, что всё скандалил, пел и пил
На Таганке, но, похоже, быть нам вместе,
Если только я свой шанс не упустил.

Не похож поэт на сказочного принца.
Он не в смокинге. Но и не в галифе.
Если веришь ты мне хоть на полмизинца,
Помни только: я люблю тебя, О.Ф.


                Алексей ИВИН


                * * *

Не в той стране прожил, герой! С твоим умом
И силой мог бы стать писателем хотя бы,
Но все важнейшие посты здесь занимают бабы –
Степенны, важны, рассудительны, с брюшком.


                Алексей ИВИН


                * * *


Жена, жена, Калипсо мне лгала.
Я победил умом ее соблазны.
Но если женщина закусит удила,
То даже моего коня она опасней.

Жена, вы сотканы из патоки и лжи,
Из тайных умыслов и яростной гордыни,
И в гинекее вы – разумные мужи,
Под жезлом мужа вы – счастливые рабыни.

Чему обязан верить мореход?
Морской волне? Ее глубоким гротам?
Жена, жена, ты помни обо мне:
Ведь Одиссей не мог быть идиотом.

               
                Алексей ИВИН
               
                ГЕННАЯ ИНЖЕНЕРИЯ


Смиряя в женщине мужчину,
Слегка пощелкайте бичом,
И ненависть – любви причину –
Она отдаст младенцу-сыну,

Она оставит дом родной,
Она вам сможет отдаваться.
Но не советую сдаваться
И называть ее женой:


Чтоб вашу дружную семейку
Не поджидала пустота,
Оставьте девочке лазейку
И два родительских креста.


                Алексей ИВИН


                * * *


Всех, кто бросили меня
На съеденье скорби черной,
Пусть размелет жирный жернов
На муку страстного дня.

Все, кто мной пренебрегли
В дни напрасных упований,
Пусть добычею земли
Канут в сумрак окаянный.

Пусть, к моей любви глухих,
Их отвергнут, словно нищих,
Дом их станет пепелищем
И забвеньем – слух о них.

Кто кичился предо мной
Властью, силой, красотою,
Пусть поймут: я их не стою,
Не стою за их спиной.

Ведь Господь провел меня
Многих искушений мимо,
Чтоб была оценена
Сила кротких и гонимых.


               
                Алексей ИВИН


                ДУРНАЯ  МЫСЛЬ
          О КОЛЛЕКТИВНОЙ  БЕЗОПАСНОСТИ


Ах, тепло коллективной избы,
Где все спят на печах и полатях,
Где зимою телегу наладят
И с пелен припасают гробы.

Здесь навалом т р у д а, дефицит –
Мастерство, предприимчивость, д е л о.
Дружно матушку-репку запела
Вся большая держава навзрыд.

И в троллейбусе на Самотеке
Понял я, что навеки обижен,
Потому что мне все-таки ближе
Мой же фейс, а не дружеский локоть.

И младенцу московских пещер,
Упреждая семейные драмы,
Я б сказал: «Заведи револьвер
И не бойся ни папы, ни мамы».


                Алексей ИВИН


                * * *

Не знаю, как и быть, - я ключ не подберу к ней.
Ленивой грацией она окружена.
Любовница? Жена? Или же просто друг мне?
Моя судьба? Раба?
И любит ли она?

Молчит. Молчит. Молчит, но дело разумеет,
Обидеть норовит, встает на пьедестал.
Уколет ревностью, одернет, пожалеет:
Орган моей души не тянет на хорал.

В угоду времени прилежна и практична,
Ее не взять на понт, шурупит головой.
Я знаю лишь одно: что нету жизни личной,
Общественной, семейной, половой.
 
И с первой встречи с ней я как наскипидарен,
Чтоб всюду успевать и положить к ногам.
Увы, я не эмир, а люмпен-пролетарий,
Зато блеснешь в веках.
                Решайся же, мадам.

Не празднует побед, кто праздновал бы труса,
И вряд ли счастлив, в ком мозги наперекос.
Ну ладно, я люблю, ну ладно, я женюсь, а
Любит ли она, - вот, черт возьми, вопрос!


                Алексей ИВИН


                * * *


Пушкин в Михайловке, в летней избе
«Астру» смолит да, на улицу зыря,
Пишет стихи, Натали, о тебе
Голым либидо в строфу по четыре.

Был бы он умный, так деньги имел,
Вел бы усадьбу, как учит Сперанский.
Он же и в мыслях спешит по Таганской,
Гордый, счастливый и белый, как мел.

Знать бы ему, что московский Дантес,
Гад, телефон набирает Натальин
И соблазняет: «Vous ;tes tendre et se…
Et sexuale».

Дышит на ладан его миокард.
Платят оброк мужики демократам.
Дружно враги-стихотворцы корят
Ложью, безнравственностью и плагиатом.

Солнце поэтов советской земли
Ляжет один, натянув одеяла.
Боже, как грустно ему, Натали,
Если б ты знала!

               
                Алексей ИВИН


                * * *


Участия в боях за русскую идею
Не принимал как злостный симулянт.
И папу не люблю. И маму не жалею,
Поэтому никто не ценит мой талант.

Хожу один как кот, дружу с бездомной кошкой.
Мы оба на любви зациклились совсем,
Портвейн втихую пьем, питаемся картошкой,
Старательно уходим от проблем.

Схожу на биржу я, где ходят Доллар с Кроной,
Amores   предъявлю,   как свой сертификат:
Купите же товар российского Назона.
Империя в дерьме. Но он не виноват.

Ах, если б расточать наследство дворянина!
А сталинским рабам уже откуплен дом
Усмешкой горькою обманутого сына
Над промотавшимся отцом.

Не стоит уповать на русскую идею.
Без денег и любви нигде нам свет не мил.
Я лучше в Шри-Ланке от СПИДа околею,
Чем от приятной лжи средь отческих могил.


                Алексей ИВИН


                * * *

Расписался шумный ливень на заборах,
Стекла блещут от закатных стрел.
И открылись небеса, с которых
Так давно меня Господь не лицезрел:

Я, mon Dieu, один перед закатом,
Посторонний, как камюсовский герой,
Не мечта зовет – патологоанатом,
Не надежда манит – бубличек с дырой.

Кто виновен, что напрасно вспыхнул порох.
Не прольют по брату сестры ни слезы.
Расписался ты, Main Got мой, на заборах.
Слезы высохли – и не было грозы.

Я любил своих сестричек как придурок,
Из копытец воду пил как дуролом,
Боже мой, они запутались в амурах,
Ни одна не посидела над прудом.

Год от году все нежней, смелей и круче
Я завинчивал спираль своих любвей.
Pater noster, собери над ними тучи
И разрядом 1200 вольт убей.
--------------------
©, ИВИН А.Н., автор, 2009 г, электронный адрес gemellkirj@ya.ru