Предательство

Когда предают в очередной раз, сложно испытывать боль или грусть. Только леденящее отвращение, словно на голову вылили ведро липкой слизи, и эта зеленоватая субстанция капает с волос, течет по обнаженным плечам, по округлым бедрам. Тошнотворная дрянь, которую ты мне подарила, навечно впитается в кожу, мои темные волосы навсегда пропахнут предательством. Стоит, постояв несколько дней/недель/лет под ледяными потоками очищающей живой воды, полностью забыть и перелистнуть страницу, как откуда-то со стороны до меня долетает еще один сгусток этой дряни: «она ему про тебя гадости говорила», «ты плохо поступила», «ты сука и эгоистка». И жидкость заползает в ноздри, в глаза, в рот и уши, чтобы заполнить собой. Эти страшные слова все стучат и стучат в голове, я захлебываюсь в них, как в тине. И чем больше взмахов руками, попыток вырваться, тем глубже и глубже меня затягивает это болото. Руки изрезаны в кровь, и как это страшно – включать воду в ванной, чтобы за тонкой стенкой она не услышала моих слез. Как страшно ложиться на пол и тихонечко выть, стараясь не разбудить людей, которые спят в двух шагах. И эта тягучая боль, эти лопающиеся струнки где-то между ребрами… нет больше слов. Только тоскливый плач, и обещание самой себе «не звонить, не плакать, не вспоминать». Первое осознанное решение, которое дается даже без труда. Когда предают снова и снова, когда один за другим уходят те, кем дорожила когда-то, боль уже частенько забывает про свои обязанности и не ходит в гости, то ли от лени, то ли от жалости.
Сначала кричишь, пытаясь доказать хоть что-то. И воздух, вырывается через горло, чтобы словами оцарапать нежное нёбо. Потом сидишь и улыбаешься, не понимая, что произошло. Я в таком состоянии, например, поехала в открытых туфельках на ночную экскурсию, промочила ноги и закоченела. Причем, обнаружила себя только через несколько часов, промокшей и уставшей, на полу в ванной. Третья стадия – осознание. Это когда твои глаза отказываются видеть, уши слышать, а легкие не хотят дышать. Это когда, горячие слезы текут по щекам, и ты давишься, давишься ими. И улыбаешься сквозь слезы, потому что это счастье. Потому что ты жива.
А потом приходится улыбаться, смеяться, шутить и чуточку хмуриться. Приходится огораживать от себя самых заботливых, тех, которые ничего не знают, но лезут со своей глупой помощью. Приходится делать вид, что все вполне хорошо.
И, что самое сложное, приходится давить в себе щемящую жалость. Она сделала мне плохо, нельзя жалеть ее. Черт возьми… с чем она осталась?!... это смешно даже. Я якобы рассорила ее со всеми, но все ее шаги осознаны, все они сделаны ею. Маленькая, глупая девочка, которая всего лишь хотела немножечко тепла и любви, хотела, чтобы ее замечали и носили на руках…а в итоге, она слишком заигралась. Мне жаль тебя. Слышишь? Жаль тебя, душа моя!
Прощай и.. постарайся впредь следить за своим прекрасным язычком, чтобы не потерять тех, кто снова полюбит и будет так же дорожить тобой и твоим счастьем!