Философский трактат о бесполезности солнца

   Я вот чего не понимаю, так это солнечных закатов. К чему приводят эти бессмысленные попытки? К тому, чтобы назавтра, все снова стало по-прежнему, и солнце опять нестерпимо светило и раздражало? По мне так закатилось бы и все тут.   
   
   У солнца есть четыре ипостаси. И ни одна из них не лучше и не хуже другой, только мне они все не по душе. Иногда мне вот мерещится, что у меня четыре руки, но это ведь неправда. Вот и с солнцем все неправда. Только его ведь никто не может упечь.      

   Вчера вышел из дому и не вспомнил зачем, пока не вернулся обратно через шесть часов. Оказалось – выходил на почту за углом. Но почему-то шесть часов мерз в центре или пил чай. Думал вспомню. Но ничего такого. А солнце еще в пять часов зашло.      

   А потом вечером сидел и винил себя за то, что замерз. Чувство вины зачастую является сильнейшим чувством из всех. По накалу страстей сравнимо разве что с гневом. Но гневаться на себя было скучно, потому я просто себя винил за то, что не вспомнил.   

   Проблемы памяти вносят коррективы в жизнь людей. Вот один мальчик всегда себя ощущает на своем десятом дне рождения, потому что на том самом дне рождения взорвался газ, и все погибли. А он забыл про то. Теперь каждый день как новенький задувает свечи.    

   Когда смотришь на огонь, пытаешься уйти от себя. Это как смотреть на воду, только по-другому. Вернее совсем не то. Тут ощущение полного самоотрешения. А с водой не так, она мокра и щепетильна. Это раздражает.

   Вот съел барбариску, что две недели развернутая в холодильнике лежала, и сразу понял – мы живем не по правилам, что нам нарисовали. Вот жили бы по правилам, разве лежала бы барбариска бесхозной так долго. А потому сказал вслух слово «мочеточник».   

   Веселишься тут, веселый Вася-веселок? Вислоухий Василек. Вселобокий Всуебог. Веслом по всему, всем по веслу. Все таки все всеобъемлюще в слезах высыпали в сад. Ну да ладно. Словоблудство – порок еще тот.

    Говоря о пороках нельзя не вспомнить о солнце, что цветет над головами и приносит некое благолепие. Когда расцветает природа по весне, и запахи манчжурской сирени уводят меня в далекое прошлое, где еще и не бывал. А там уже сидит на скамеечке старичок с тележкой из универсама вместо ноги и щебечет сладкоголосо песню о море. Я подхожу и трогаю его за усы, а он нахмурившись бьет меня клюкой по затылку. Вывод прост – не подставляй старикам спины.
   
   В старости нами овладевает прохлада ко всему желтому. И зеленому. И красному. И синему. И фиолетовому. И пурпурному. И цвета фуксии. И даже к женщинам. Потому я стареть не стану. Я стану быть.   

   Четвертый день не выхожу. Только сижу и тру глаза. Потому что от долгого сидения глаза начинают подтекать. А это уже похоже на сломанный механизм. Потому я вызвал сантехника. Только когда он пришел, я дверь не открыл, а обо всем спрашивал из-за двери. А соседка вышла на лестничную клетку, и забрала сантехника к себе детей нянчить. Но я слава богу уже все выяснил и течь прекратил.   

   Все, что я бы не делал в своем доме, так или иначе ведет к тому, что я потом стану есть. Я не считаю это плохим своим свойством. Это компромисс, на который я иду, чтобы заниматься деятельностью.   

   Кстати о еде. Однажды утка снесла яйцо. Подошли солдаты и яйцо забрали. Тогда утка пришла к петуху, они кой чем занялись, и утка снесла ботинок. Пришли строители и забрали ботинок. Тогда утка пошла по дороге и снесла себе башку. Пришли врачи и забрали утку и ее башку с собой. А потом пришли к врачам генетики и забрали башку утки с собой, а утку и трогать не стали. Прикрепили к башке утки провода, а к проводам Марину Семеновну Вычипунец, и стал смех.   

   А когда корова мычит, это к тому, что дети родятся жирными и уродливыми. Когда я родился, всех коров в округе специально разгоняли крошеным мелом. Потому что коровы кроме крошеного мела ничего боле и не боятся. 

   Когда страшно, я всегда иду спиной вперед. Тогда менее страшно то, что впереди. Но с определенной частотой начинаешь бояться того, что происходит сзади. Тогда я ползу на спине. Это трудный процесс. К тому же на небе светит солнце, что меня раздражает в любой из четырех его ипостасей. Но раздражение лучше страха, хотя это и недоказуемо. Но все, что я говорю – чистая правда.   

   Даже если взять в расчет, что я принципиально всегда лгу. Тогда получается, что все принимают мою ложь за чистую монету. Вот допустим, скажу я, что у меня четыре руки, и потому я теперь стану ваш бог. Что тогда станете делать? Руки считать? Но поскольку лгу я только по четвергам, можете не бояться. Еще ни один бог не стал богом в четверг.   

   У меня есть часы и будильник. Будильник встал в тот день, когда я не встал. Но зато часы стали идти в два раза быстрее. Но от этого я не стал медленнее в два раза. Мне думается, что этот замечательный случай достоин того, чтобы все о нем знали.   

   Но вернемся к солнцу. Хотя вернутся к солнцу нельзя, потому что как я уже говорил, невозможно достичь всего чего хочешь. Даже не так, когда сильно хочешь, тогда и не достигнешь вовсе. Или достигнешь чего-то вовсе иного типа. У меня нет объяснений для всего на свете, но я уверен во многом. Потому говорить о демагогии, все равно что пИсать в реку. Или сидеть в шкафу, что лично мне нравится больше.