Повесть без названия. Глава 5

           ПОВЕСТЬ     БЕЗ     НАЗВАНИЯ
               (ОДНАЖДЫ В МОСКВЕ)

       Глава 5

 - Т-с-с-с!
Майор Алексеичев приложил палец к губам, показывая всем своим видом, что спешка в таком деле - мать всех неприятностей.
           Молоденький лейтенант-стажер, который от нетерпения аж из собственных трусов выпрыгивал - так ему не терпелось первый раз в жизни крикнуть «стоять, руки вверх!», -  недовольно посмотрел в сторону сдерживающего его майора Алексеичева.
- « Эх, лейтенант! Хотя бы постарайся дожить до капитанских звездочек, а там, глядишь, может, и поумнеешь!» - про себя подумал майор Алексеичев - «Наберут в милицию придурков, потом носи их на кладбище. Понасмотрятся боевиков по телику, а затем начинают в героев играть»
- Сколько их уже было - вот так же, молоденьких лейтинантиков, ногой лихо открывающих дверь, и, ломающимся еще детским петушиным голосом, вопящих от возбуждения «руки вверх!» И тут же получающих свинец в живот из обоих стволов обреза или очередь из «калаша». Сколько их, умирая на его коленях, бредили в предсмертной агонии и звали родных мам, которые с укором потом смотрели в его глаза или отводили свои, не желая встречаться с ним даже взглядом, считая его виновником гибели их дорогого сыночка. 
Он вдруг вспомнил свою маму, как она тяжело умирала от рака, и сердце его наполнилось необычайной тоской и гадливостью к самому себе. Что-то он не так делал тогда, за что - то ему до сих пор было стыдно и мерзко.
Он знал - за что.
 Знал и помнил. И это осознание совершенного им проступка заставляло его до сих пор мучиться и тихонько плакать по ночам, хотя со дня ее смерти мамы прошло
уже пять лет.
Майор срочно отогнал  терзавшие его мысли и вновь его сознание переключилось на сиюминутное, сегодняшнее.
Сегодня, в два часа дня, им в отделение позвонил неизвестный и, ломающимся от нежелания быть узнанным голосом, сообщил, что Лева -  «Италия», который они уже два года ищут и который находится в Федеральном розыске, сегодня в пять часов будет по известному им адресу. И тут же повесили трубку телефона.
Повторное прослушивание магнитофонной записи голоса говорившего ничего не дало, а по адресу была послана группа захвата во главе с майором Алексеичевым. На всякий случай.
Стараясь сократить своим телом сектор обстрела и одновременно не дать лейтенанту «наломать дров», майор на корточках  тихо прополз под окнами, занимая удобное место для завершения операции. Перед ним был узкий лаз в стене старинного и ветхого дома, который собирались в ближайшее время снести. Жестом, беззвучно посылая лейтенанта в обход возможного места, где мог затаиться преступник, майор, не задумываясь, вполз в темноту лаза и пополз во все увеличивающейся темноте вглубь каменного желоба.
Странно, подумал тогда майор, оглядываясь. Снаружи казалось, что лаз не больше полутора метров, но он полз в полной темноте вот уже две минуты, а желоб все не кончался. И сзади было темно.
 - « Как у негра в заднице!», подумал майор,  остановился и прислушался. Из темноты до него донеслась едва слышная музыка и какие-то голоса. В ту же секунду голова его уперлась в некое подобие двери.
 - «А дверь - то тут для кого? Для кошки, что ли?» - подумал майор, вставая в полный рост и отряхиваясь. Дверь перед ним,  тихо скрипнув, отворилась, музыка стала слышна еще явственнее, и он оказался в темной совершенно пустой комнате, на полу которой валялся всякий мусор, газетная бумага и хлам, как в день переезда.
На стене полутемной комнаты висело большое зеркало, там что-то постоянно отражалось и происходило какое-то движение.
- Непонятно, откуда тут свет? - мысленно удивился майор Алексеичев. Тут же он разглядел в темноте сидящего спиной к нему на немыслимо изогнутом и исковерканном стуле,  человека.
Незнакомец, казалось, увлеченно следил за происходящим в зеркале отражением и, как будто, не слышал осторожно вошедшего майора. Но комната была, очевидно, пуста и ничего, кроме стен, отражать не могла. В зеркале же постоянно появлялись какие-то лица и фигуры, были отдаленно слышны возбужденные детские голоса и смех.
 - Дети? Почему дети? Откуда тут, в заброшенном доме, могут находиться дети? И, вообще, что за чертовщина тут творится? - лихорадочно успел подумал майор, не опуская пистолет.
- Олег Алексеевич! Да опустите вы его! Сейчас начнется самое интересное, идите сюда, поближе! - вдруг заговорил сидящий к нему спиной человек, очевидно, имея ввиду направленный ему в спину пистолет майора и приглашая того посмотреть на что-то интересное, происходящее  в зеркале. Майор почему-то послушно опустил пистолет и подошел к зеркалу вплотную. Он узнал это зеркало.
- Такое же зеркало разделяло их кабинет в милиции с комнатой, куда доставляли подозреваемых или преступников для допросов. Оно было сделано так, что преступники видели в нем только свое отражение, не догадываясь, что из соседней комнаты за ними наблюдает целая орава следователей, психологов или свидетели, желающие остаться инкогнито.
В зеркале была видна небольшая комната со старинной мебелью, наполненная десятком детей, странно одетых, которые возбужденно суетились вокруг единственного стула.
Наконец, майор понял, свидетелем чего он стал.
 Где-то в углу странной комнаты за зеркалом двигался кто-то, очевидно, фотограф, приглашающий детей, желающих сфотографироваться, поочередно занять место на стуле, служащим позирующим чем-то вроде подиума.
Третьей на стул встала девочка в старомодных ботиночках, с круглыми щеками и широко распахнутыми темными глазами. Она не по-детски серьезно, в упор, посмотрела на майора, скрытого стеклом и в ту же секунду горло майора перехватила судорогой, а из глаз сами собой полились слезы, застилая все видимое вокруг.
Он узнал эту девочку. Этот взгляд он узнал бы из миллионов, это был взгляд его матери. Даже перед смертью, тогда,  он был такой  же -  детский и беззащитный, что и у этого ребенка, беззаботно позирующего перед фотографом. Через плечо ее была перекинута тряпочная сумочка, на которой были вышиты инициалы «МЛ»
 Никому в мире эти инициалы  ничего не говорили. Ему же они говорили все. Он узнал эту комнату с единственным стулом, он узнал эту фотографию. Она чудом сохранилась в его семейном альбоме, это была первая детская фотография его, тогда трехлетней, мамы.
Из состояния шока его вывело прикосновение чего-то прохладного. Незнакомец прикасался стаканом с водой к его руке. Только сейчас майор разглядел его внешность - пожилой, крупный, с родинкой на щеке.
- Ну, полно, голубчик! Выпейте лучше водички. Разве можно так распускать себя? И, потом - вы же майор, при исполнении! Стоит ли себя так истязать? Подумаешь, задали врачу вопрос, вполне естественный  вопрос для сына, у которого умирает мать. Ну и забудьте! Мелочи-то, какие! Нашли что вспоминать! Если уж на то пошло, извольте! Объясняйте своей маме, почему вы желали ее скорейшего ухода. Ради любящего сына я готов на все! Хотите, отмотаю время назад и оставлю вас наедине с вашей матушкой? Вы же об этом все время мечтали?
- Я просто не желал видеть, как она мучается! - по-детски оправдывался милиционер, прикрывая ладонью искаженный плачем  рот и задыхаясь от рыдания - Я сам себя ругаю за зти слова! Получается, что я, как бы, предал свою родную мать. Тварь я последняя!!
- Ну, не такая уж и последняя! Вы просто последних не видели. - успокаивал того незнакомец.
 - Кто вы? - глядя на улыбающегося незнакомца в упор, спросил майор.
 - А вы, что? Такой глупенький, дурачок, что до сих пор не догадались? По глазам вижу - давно догадались! И цену за исполнение ваших желаний - уже предвидите! - хриплым от возбуждения предстоящей сделкой, шепотом, промолвил незнакомец.
- Так что - маленький укольчик, капля крови - и все! - продолжил он -  Ну, вы же грамотный человек, из книг знаете, как это делается, чего вас учить!? По-моему, вполне приемлемая цена за подобную услугу, как вы думаете? И, главное - после никаких душевных мук и самоедства. Все сразу станет на свои места, вот увидите! Ну, что я вас, как маленького уговариваю, будто мне это надо? Ну, что? По рукам?
Майор какое-то время молчал, о чем-то размышляя.
- Вы знаете, я никогда не верил в ваше существование! И вот о чем я подумал, слушая вас! Если есть Вы, то, значит, есть и Он. Тот, которого вы боитесь и ненавидите. Я подумал и говорю вам то, что должен и хочу вам сказать - нет! Нет! - таков мой окончательный ответ! - спокойно произнес майор.
Незнакомец досадливо цикнул зубом.
 - Ну, насчет «ненавидите» - это вы явно погорячились! - незнакомец  почесал нос -  Ненависть - это чувство, его заслужить надо. Да, вы совершенно правы, Он где-то есть, это точно! И, возможно, сейчас наблюдает за нами.  Это так же точно, как и то, что после нашего с вами расставания вы горько пожалеете об упущенной возможности покаяться перед вашей мамой. И ради всего святого - не подумайте, что я в отместку стану вам как-то мстить, строить козни, насылать порчу и болезни, вызывать монстров, драконов и прочую кинопродукцию Голливуда.  Нет, нет и нет! Вы сами себя наказали, в моем предложении вам не было ничего греховного, чистой воды альтруизм, поверьте! А это еще кто такой? - незнакомец смотрел куда-то за спину майора.
    Майор непроизвольно обернулся и в ту же секунду заученным движением упал на пол, выпростав руку с пистолетом вперед. Из-за раскрытой двери в него целился из «макарова» Лева - «Италия»
В то же мгновение раздались выстрелы, сзади себя майор услыхал звон разбитого стекла.
Когда все было кончено и труп Левы увезли, майор еще раз подошел к стене, где висело зеркало и, задумчиво,  подобрав самый крупный осколок зеркала величиной с тетрадочный лист, заглянул в его мутное пространство.
На секунду ему показалось, что из этого осколка выглянула физиономия давешнего незнакомца с родинкой на лице и на прощание тот с улыбкой помахал майору  рукой. Впрочем, майору, возбужденному недавней перестрелкой, это могло только показаться. И вновь на него нахлынуло чувство какой-то вины и чего-то несбыточного, внезапно выжимая из глаз невидимые никем слезы.