Бухгалтерша

Стоял именно тот Май, который нагревает асфальтовые плоскости и оживляет крепость деревьев. Тот самый Май, грозящий глухим громом с отдаленных высот поднебесья. Май - вся юность неба. Тогда хулиганила Весна – разбрасывая позолоту по куполам. Тогда всем повелевала - Весна.
Нас никто не знакомил – так, чтобы плавным движением руки, приблизив в единое пространство. Наше первейшее знакомство произошло заочно: чужими голосами – в ориентире: «Позвони Гале», шумными репликами – в контекстах: «Наша Галя..». Всюду, повсеместно – с уст и проводов - звучало ее имя. Мне оно кажется довольно тяжелым на слух и таким старинным – на восприятие. Рождается ассоциация – как добавление форменности: Галлида. Та Галлида, что от Голлидей - со звонких уст ребенка. Моя личная Галлида – что от Галя, в сокровенном умолчании.
Нам вместе работать.
Вдоль длинного, с синим подсветом коридора, по высоте роста – изучаю ее: первое, что врезается во взгляд – изумительная выправка расправленных плеч, бездвижная ровность спины, диктующая статность фигуры. Стать угадана. Дальше: неторопливая свобода движений явно указывает на внутреннюю уравновешенность: психики и мысли. Вот она подходит к кофейному аппарату, лениво опускает монеты, забирает кофе и беспрекословным спокойствием шага – возвращается. Характерная естественность подмечена. Мой взгляд стойко зацепился за ее угловатые формы и совершенно не дает увлечься работой. Влюбленность? Заинтересованность, что на уровне желания разгадки. Она не знает.
Ладонями привыкаю к столу, сутулой спиной доверяюсь спинке пышного кресла. Мне трудно, очень трудно здесь: недосып режет глаза, не убеждая на бодрость. Вникаю в лица и фактуры: не изученные и чужие черты, подведенные безразличием. Глотаю невнятные объяснений и скомканные названия, путаясь в именах. В этом ворохе новшества Галя – безусловная радость.
Ловлю ее взглядами: в маленьком окошке, где она остановилась и смотрит мимо меня - мимо всех!. У автобуса, в который влетает – едва не опоздав, и садится в его самый дальний край, закрывая глаза, указывая всем на отрешенность; ловлю ее по крутым лестницам, где награждает своим лукавым взглядом., по аромату, оставленному нитью– помимо меня, по звонкому, парализующему смеху за спиной – с Колей.
Выучиваю ее за рабочим столом: прямой стан, точность направлений, выраженная отстраненность – в повороте головы и форме рта, неприкрытая замкнутость личного пространства. Что, черт возьми! – меня так цепляет в ней?! Эта холодная невозмутимость ровного лица?!Или этот рыжий беспорядок волос, добавляющий ей сумасшедший магнетизм?! Нет, наверное ее рост, от которого я непростительно теряюсь (ее рост меня уменьшает во всех смыслах – и это ощущении мне в редкость). В ней все так складно и подобающе, что и прибавить – грех, дабы не нарушить чьей-то задумки.
- Как думаешь – мы могли бы попить с тобой кофе/не кофе?!
- Почему бы и нет?!.
Писать о ней в письмах: «О,нет. Мне не нужно Любви, мне нужно просто, чтобы она была у меня. Чтобы знать, что я смогу когда-либо придти к ней на встречу и провести много часов в ее невесомости (строй личности).Меня всегда привлекали Люди, которые на жизнь смотрят куда проще, чем я. Иногда нужен баланс. Тата, у нее очень густая энергетика…Она такая высокая,рыжая и магнетическая.», «…На бухгалтершу я не могу насмотреться – по-прежнему статна и чрезвычайно обособленна..», «…Сейчас она уехала в Черногорию. Очень жду ее возвращения. Всю такую яркую, с запахом моря и с оттенком Солнца. В ней много крепкого, Тата: в характере, в целях, во взгляде. Именно эта ее крепкость меня так меня цепляет… Нет, она далеко не конченый романтик, как я или как немногие мои знакомы. Меня просто бесконечно тянет к ней. Везде и постоянно. Я не знаю, что это.»
Желание тайно приносить ей конфеты в ворохе бумаг.
- Почему у тебя за монитором лежит моя конфета – уже больше полугода?!
- …Она там живет!
Та конфета – самая первая.
Отчаянно искать Альмадоваровских женщин на грани срыва по всей Москве, дабы познакомить с ним(и) свою Бухгалтершу. И, нигде не найдя – вызванивать Байкальскую и стойко договориться о встрече, переборов всякую гордость и обиду.
Создавать всякие пути сближения, осторожно нащупывая ее по интересам: «..Тата, моя бухгалтерша – это моя огромная победа. Почему победа? Я ее завоевала, точнее – ее расположение. Или: я заработала наше общение. Разрабатывались некоторые «схемы» завоевывания, пробовались пути сближения. Я поняла свою победу только после того, как она стала мне открываться, т.е. показала, что доверяет мне. А это важнее всего!..»
Распивать с ней горячительные напитки и от души смеяться, разбирая типажи коллег (читать – сплетничая).
- Ты видишься абсолютно отстраненной.
- Я общаюсь с определенным кругом людей – и мне достаточно. Зачем мне разговаривать о всякой ерунде с общей массой сотрудников?! Мне это не нужно и не интересно.
Ощущать ее расположение:
- Ты знаешь,а Галя тебя защищает: высказала Максиму о том, что всякие переработки оплачиваются в отдельном виде. И призывает его к совести. Да-да.
Томно угадывать ее жажду перемещения и новшеств:
- Я хочу весной уехать пожить в Питер. Обожаю этот город.
- Ты с ума сошла?! Я против. Ну как я здесь буду без тебя?! – говорю чистым эгоизмом, обусловленным крепкой привязанностью.
- Ты будешь приезжать в гости. Мне надоела эта Москва. Никогда ее не любила.
- Я буду писать тебе письма. А ты будешь мне отвечать. Ты никуда не денешься от меня, мое обожание. Кем ты будешь там работать?
- Это не важно. Главное – быть там.
Завоевать мою Бухгалтершу и навсегда полюбить. «С моей бухгалтершей мы теперь не разлей вода, представляете?!. И неизменно курить вдвоем на работе, и обязательно сходить куда-то в выходные, и вместе поехать делать мне тату – где бухгалтерша больше меня переживает – за предстоящую, а потом радуется за настоящую – татуировку. Где потом, не заходя в кабинет - выхватить меня в коридоре и, стягивая кофту – смотреть на мой грузинский по позвонкам.И беспрерывный обмен книгами, фильмами, впечатлениями и мнениями. Моя обожаемая бухгалтерша – мне бесперебойная радость.Кто бы мог подумать, Тата!»