Глава 15. Украденное счастье

POV Author

Сенсорные двери торгового центра плавно разъехались, приглашая внутрь долгожданным теплом. Войдя в холл, Билл снял пальто и, отряхивая его от снега, поспешил за Томом, идущем к лифтам. Постепенно согреваясь, они поднялись к кассам кинокомплекса и взяли билеты на премьерный показ какого-то крупномасштабного голливудского блокбастера, даже и не запомнив толком его названия. Том размышлял о Билле, а Билл, как ни старался находиться «здесь и сейчас», порой «отключался» от реальности.

До сеанса оставалось около часа.

- Ну что, следующим пунктом у нас кофейня, так? – уточнил Том.

Каулитц лишь утвердительно кивнул, очередной раз «вынырнув» из состояния задумчивости. Его пробирала мелкая дрожь от холодных капель, беспрестанно стекающих с волос за шиворот.

Билл сейчас напоминал нахохлившегося промокшего под дождем воробья. Растрепанные, мокрые волосы неопрятно свисали «сосульками» и постоянно липли к щекам. Он казался милым и каким-то беззащитным, совершенно не таким, каким Том привык его видеть.

Устав смахивать назойливые капли, Билл отошел привести себя в порядок. Том тем временем занял столик и заказал им по большой порции горячего шоколада с коньяком. В полной уверенности, что напиток придется Биллу по вкусу.

Наспех промокнув волосы бумажными полотенцами, Билл собрал их в низкий хвост и вошел в уютный небольшой зал кофейни. Сидя к входу спиной, Том не заметил его приближения, задумчиво и неспешно помешивая длинной ложечкой шоколад в высокой пузатой кружке.

- Что заказал?

Том вздрогнул от неожиданности но, взглянув на Билла, заулыбался. Собранные в хвост волосы Каулитца открыли взгляду необычной формы уши. Билл напомнил сказочного эльфа из какой-то часто попадавшейся на глаза рекламы. И эта небольшая лопоухость делала его невероятно забавным, каким-то домашним.

Билл же, вешая пальто, даже и не заметил лучащегося улыбкой теплого взгляда Тома.

- Взял шоколад с коньяком, надеюсь, ты не против? - поинтересовался Том. И сделав глоток ароматного напитка, добавил, - очень вкусно!

- То, что нужно.

Каулитц сел на мягкий диванчик напротив и с удовольствием вытянул ноги. Откинувшись на спинку, он глубоко вдохнул сладко-горький запах, витающий в кофейне – смесь ароматов кофе, шоколада, ванили, корицы и, как ни странно, апельсина. Тепло мягкими волнами распространялось по телу, шоколадно-пряный аромат окутывал легким невидимым эфиром, вытесняя все мысли, чудесным образом погружая в покой.

Тома тревожили вопросы: «Что же произошло с Биллом? Отчего он сам не свой?» Но, понимая, что лезть с расспросами преждевременно, да и вообще глупо, он не нарушал молчания. Том довольно тонко чувствовал людей. И теперь размышлял, как бы расшевелить Билла, вывести из этого состояния глубокой задумчивости. Он беззастенчиво скользил взглядом по бледному лицу с проступившем на щеках румянцем, изучая тонкие его черты, спустился к длиной шее, наблюдая мерные еле заметные движения кадыка под кожей. Впадинка между ключицами, видневшаяся в V-образный вырез приковывала взгляд. И стало невозможно думать ни о чем, кроме желания коснуться, поцеловать, провести пальцами…

У Билла же в голове не было ни одной оформившейся мысли. Только в душе что-то перешептывалось смутными, неприятными отголосками-впечатлениями, но он на это «что-то» старался не обращать внимания. Отчаянно хотелось сохранить такое состояние отрешенности и расслабленности, случайно подаренное аурой уютного зала.

Билл как-то неожиданно для себя вспомнил, что он не один, и подобным образом вести себя не уместно. Открыв глаза, он застал Тома врасплох, поймав на себе проникновенный взгляд живых карих глаз, в котором уловил целую палитру эмоций. Каких именно он так и не понял, но взгляд был каким-то… Каким-то слишком откровенным, что ли. Проникающим в душу. Билл моргнул и, открыв глаза вновь, подумал, что ему показалось - Том совершенно отстраненно смотрел мимо, созерцая висящую позади картину.

- Извини, я немного…, - Билл замялся, - отвлекся. Здесь хорошо, Том. Спасибо.

- За что? – удивился Келлер.

- Что согласился составить компанию, да и вообще…, - Билл вздохнул и потер переносицу. Слова давались с трудом, будто он пытался строить предложение на малоизвестном ему языке, а не на родном – немецком.

- О, это всегда пожалуйста, я только рад отвлечься, - улыбнулся Том, - как тебе мой выбор? – Келлер кивнул на кружку, глядя, как Билл с наслаждением делает первый глоток шоколада.

- Очень вкусно, - Билл едва улыбнулся уголком губ и, обхватив кружку двумя руками, будто пытаясь вобрать её тепло в себя, принялся медленно потягивать напиток, уперевшись в столешницу невидящим взглядом.

Письмо Дирка было как смертельная доза яда, мгновенно парализовавшая Билла, ему казалось, что он задыхается, не может вздохнуть. Это было мучительно.

Что-то в душе топорщилось, болезненно распирало. Лезло лишними неверными сумбурными обрывками мыслей. Было нужно время, чтобы все улеглось. И встреча с Томом была как нельзя кстати, и этот поход в кафе, а затем в кино, темнота полупустого зала, люди, шуршащие попкорном, а на экране лихо закрученный динамичный сюжет, захватывающие гонки, эффектно трюки, агрессивный рок вперемешку с рэпом, нереально красивые девушки - все это яркими образами вытеснило гнетущие мысли.

По окончании сеанса Биллу стало много лучше, и даже проснулся, почти на сутки выключившийся, аппетит.

- Том, ты не голоден?

- С удовольствием бы поужинал, - признался Келлер.

- Давай зайдем в Макдоналдс, - предложил Билл, - чего-то захотелось картошки фри.

На самом деле в Макдоналдс Билла привлекало желание раствориться в суетливой атмосфере кафе, где просто невозможно поговорить по душам. Как раз то, что нужно.

Устроившись за столиком в переполненном галдящем зале, они принялись с аппетитом поглощать горячую хрустящую картошку, макая её в кетчуп, запивая колой.

Билл забавно жмурился и фыркал от продирающих пузырьков газировки. Тому даже не верилось, что рядом - тот самый горделивый и надменный Билл Каулитц с непроницаемо-холодным взглядом.
Он безумно нравился Тому таким - самым обычным парнем, с взъерошенными, как попало высушенными волосами и капелькой кетчупа на губе.

Возникшее молчание не давило и не требовало заполнять повисшие паузы пустыми разговорами, как это бывает с чужими людьми.

***
Покинув Макдональдс и спускаясь на эскалаторе к выходу, Билл вглядывался в стеклянную стену торгового центра, за которой разлилась чернильная темнота ночи. Пугающая, она настойчиво напоминала, о ждущем одиночестве, наполненном не отпускающими призраками прошлого.

Недалеко светились квадратики окон соседних домов, наводя на Билла щемящую грусть. В каждом из них кто-то кого-то ждал, кто-то с кем-то ссорился или смеялся, но, главное, что этот кто-то не был одинок.

Ему же некуда было уйти, спрятаться, невозможно забыться хотя бы во сне. Дома, около кресла, по-прежнему - разбросанные листы ненавистного письма, так глубоко ранившие его. Душа, которая теперь стонала и ныла, как разбередившаяся в непогоду застаревшая рана требовала тепла, простого человеческого участия.

Молодые люди вышли на улицу. Резкие порывы сырого морозного воздуха прошили холодом. Также было на душе у Билла – холодно и пусто.

- Том, пропустим по одной в баре, или тебе пора? – желая отсрочить неизбежное возвращение домой, предложил Билл.

-Да ты умеешь читать мысли! – улыбнулся Том, накидывая спасительный капюшон и поспешно застегивая куртку.

Пройдя немного вниз по улице, борясь с неприятным холодным ветром, молодые люди зашли в небольшой бар и, раздевшись, направились к стойке.

- Так, что будем? – поинтересовался Том.

- Мне двойной Chivas.

- Два двойных Chivas, - озвучил Том заказ бармену.

Неожиданно для самого себя, Билла потянуло на откровенность. Всех этих событий было слишком много для него одного. А Том, задумчиво таскающий и жующий соленый арахис из вазочки, казался таким... таким близким сейчас. Но Билл не привык грузить людей своими проблемами и тем более такими переживаниями, о которых никогда не расскажешь искренне и полно, а частями и выборочно – слишком сложно и ничего не понятно. Да и зачем...

Билл молча, залпом выпил поданный стакан.

- Что-то ты серьезно подошел к делу. Решил напиться? – Том вертел в руках порцию виски, глядя перед собой.

«Да, от себя не убежишь…» - подумал Билл . Но ничего не стал объяснять. Хотя что-то нужно было ответить. Стало чертовски неловко, что он своим таким поведением портит человеку вечер.

- Нет, - выдохнул он.

- Понятно, - подытожил Том, и осушив бокал, обратился к бармену - Будьте добры бутылку Chivas, лед, и что-нибудь на закуску.

- А я вот пожалуй выпью, и надеюсь, ты не оставишь меня пить в одиночку? - Келлер открыто улыбнулся. Он понимал, что Биллу нужно помочь выговориться.

- О, смотрю, ты серьезно настроен, - усмехнулся парень.

- Что-то типа того, - хмыкнул Том.

Билл встал из-за стойки, пропуская Келлера вперед. Молодые люди прошли к столику у окна. Довольно скоро принесли их заказ.

Повисла неловкая пауза.

- Как продвигается твоя перепланировка? – лишь бы не молчать поинтересовался Билл.

- Вернусь в четверг, к этому моменту уже должны закончить с работами, - взяв в руки бутылку и разливая виски, ответил Том.

- Оперативно у тебя все.

- Стараюсь решать вопросы, не откладывая в долгий ящик. Спасибо тебе, кстати. Стивен – классный парень и быстро сделал проект.

- Не за что, - чуть морщась после большого глотка обжигающего виски, кивнул Билл.

И снова в воздухе повисло какое-то гнетущее молчание, среди веселого гомона голосов подвыпивших посетителей заведения.

Том видел, что Билл хочет о чем-то рассказать и никак не решается. И он пошел ва-банк, спросив в лоб:

- Что у тебя случилось, Билл?

- С чего ты взял? - Каулитц опешил от такой прямолинейности, обычно Келлер вел себя более деликатно. - Все в порядке, Том.

«Ну вот и все. Закрылся», - мелькнула мысль, - «Что дальше? Как же всегда с ним непросто!»

Билл пил машинально, не чувствуя ни вкуса, ни запаха спиртного, колеблясь стоит ли посвящать Тома в свои проблемы.

Келлер так ничего и не придумав, все же налил себе очередную порцию виски. Он уже и не ждал, что Билл продолжит общение, как неожиданно Каулитц заговорил каким-то тихим, усталым голосом:

- Умер один человек… - Билл судорожно выдохнул. Доверяться кому-то, особенно относительно того, что касалось темной истории с Дирком, было ой как непросто. Билл не позволял себе этого никогда, даже с самыми близкими людьми. Щеки горели, Билл жалел, что затеял все это. Несмотря на выпитое, он был совершенно трезв, от этого становилось еще тяжелее, но отступать было поздно.

Том молчал и даже не шевелился, боясь спугнуть возникшее доверие. Тем временем, Билл продолжил, на автомате наливая виски:

- … он… не то, чтобы много значил для меня… скорее… он сыграл определенную роль в жизни и…, - Билл едва заметно покачал головой, - Том, черт, не знаю, как сказать…

- Знаешь что, давай выпьем. Это всегда непросто, если человек, какие бы там отношения не были, являлся частью жизни.

Билл с облегчением согласился, благодарный за понимание и тактичность.

Выпив еще пару бокалов в молчании, Том первым нарушил тишину:

- Я могу тебя понять... когда у меня отец умер…, - Том потер лоб ладонью, - в общем…у нас с ним были плохие отношения, но... но мне было тяжело пережить его смерть. Он всегда был в моей жизни, хорошо ли, плохо ли, но был. И его потеря стала потрясением.

- Порой понимаешь, что за поступками человека скрываются совсем другие мотивы, и узнаешь подобное слишком поздно... это меняет многое... Но уже ничего не вернуть - удивляясь сам себе, делился переживаниями Билл, вспоминая о том, как часто он желал смерти Дирку.

- И я в какой-то момент ощутил подобное. Кроме обиды и привычного, равнодушия, я вдруг остро почувствовал, что теперь ничего не исправить. Только, знаешь, я решил прошлое оставить в прошлом, а настоящее в настоящем. И постараться наполнить это настоящее позитивом настолько, насколько смогу.

Билл задумчиво крутил в пальцах бокал, соглашаясь с каждым словом. Это правильно. Так бы и ему научиться - прошлое в прошлом, настоящее в настоящем.

Как ни странно, эта хоть и маленькая откровенность, казалось, забрала последние силы. А явное участие Тома, лишь ослабило, выпустив на волю чувство жалости к себе, которому Билл никогда не позволял появляться.

И теперь, наливая очередную порцию алкоголя, Каулитц надеялся, что хоть в этот раз дурацкая способность организма не пьянеть в моменты серьезных стрессов, куда-нибудь исчезнет. И он доберется до своей пустой квартиры неспособным что-либо чувствовать и ощущать.

Каждый задумался о своем. Украдкой вздохнув, Том достал сигареты и, приподняв бедра, пытался нащупать зажигалку в заднем кармане джинсов.

- Спасибо тебе, Том, - серьезно, смотря глаза в глаза, поблагодарил Билл, и чуть смущенно улыбнулся краешком губ.

Келлер на минуту перестав рыться в кармане, посмотрел в эти, казавшиеся совсем черными в приглушенном освещении, глаза и с пониманием кивнул:

- Зачем тогда нужны друзья? –и уже с иронией добавил, - и потом, напиться - была моя идея. Я курить, пойдешь? – предложил он, доставая, наконец, зажигалку.

- Да, пожалуй, - Билл не курил, но порой в тяжелые моменты жизни позволял себе это. Его успокаивал сам ритуал - мерные затяжки, тонкие струйки дыма. Будто выдыхаешь вместе с ними тоску, боль, гнев… все, что накопилось. Все лишнее.

Расплатившись, молодые люди вышли на заснеженную улицу, где в молчании выкурили по сигарете.

- Ну что, по домам? – нарушил тишину Билл. К чему было тянуть время, ведь это, по сути, ничего не меняло.

Том затушил сигарету и двинулся к такси, поджидающему засидевшихся допоздна посетителей.
Договорились сначала отвезти Келлера, которому было ближе.

Еле слышная медленная мелодия, плавное движение автомобиля – все это постепенно укачивало. То ли от единственной выкуренной сигареты после всего выпитого, то ли от количества спиртного - Билл и не заметил, как уснул. Когда приехали на место, он уже крепко спал, по-хозяйски устроившись головой на плече Тома, обнимая его рукой за талию.

Меньше всего сейчас хотелось разрушать эту идиллию. Впервые Билл был так близко, его дыхание щекотало шею, погружая Тома в приятные грезы.

Вздохнув с сожалением, Келлер все же принялся будить отключившегося Билла, но это было тщетно.

Водитель нетерпеливо постукивал пальцами по рулю, не осмеливаясь ничего сказать, в надежде на чаевые.

В итоге Том решил отвезти Каулитца, а потом вернуться к себе и попросил таксиста ехать по второму адресу.

Свободной рукой он обнял спящего парня. В салоне было тепло, даже жарко, Том аккуратно расстегнул куртку, стараясь не потревожить Билла.

Щемящая, болезненная, безысходная нежность трепетала в его душе. Он отчаянно вбирал в себя такие острые ощущения близости, стараясь запомнить мельчайшие детали этого, случайно подаренного счастья. На очередном «лежачем полицейском» автомобиль заметно тряхнуло, и безвольная голова Билла сползла чуть ниже, делая его позу совсем неудобной. Убрав с его лица прядь, Том осторожно заправил её за ухо и аккуратно подтянул Билла, возвращая его на место. Келлер практически не дышал, когда коснулся ладонью теплой щеки, укладывая голову обратно. Не в силах совладать с внезапно охватившим его желанием, Том переместил руку на затылок Билла и стянул резинку, рассыпая нежный шелк волос, зарываясь в них пальцами.

Он с упоением вглядывался в тонкие черты лица того, кто всего за несколько недель полностью завладел его мыслями и чувствами.

Пустынные замерзшие проспекты спального района проносились мимо, размеренно отмечая тусклыми вспышками равноудаленных фонарей время, которое для Тома сейчас остановилось. Оно замерло в робкой нерешительности. Не смея разрушить мгновение украденного у прозаичной реальности счастья. Все заботы отошли на периферию сознания. Все потом. Все не важно. Ни открытие сети заправок в Ирландии, ни забытая дома на столе речь по этому поводу, ни даже еще не купленный новый билет в Дублин, который все равно необходимо было приобрести – не имело значения. Будто эти все события – пустая суета, фальшь, что-то ненастоящее. А настоящее – здесь... Темный атлас волос, скользящий между пальцев, влага на коже от частого дыхания в шею. Его дыхания. И с каждым касанием-выдохом – электричество, затопляющее искристым током тело. И счастье… такое теплое, солнечное, невесомое. Что хочется щуриться в его лучах. И свобода, будто стоит лишь захотеть – взлетишь. И дух захватывает. И мира больше нет. Только дыхание, через приоткрытые обветренные идеально прекрасные губы, только родинка на подбородке, которую не видишь с этого ракурса, но знаешь – она там, трогательная, нежная, какая-то застенчивая... Запах этот его, ни на кого больше не похожий… И целовать… как же хочется коснуться губами и родинки этой, и щек бледных, и глаз объятых сном, и ресниц пушистых, и шеи такой изящной, беззащитной… И он… такой иной, доверчиво прижавшийся, хрупкий какой-то… и только твой… Хотя бы сейчас в это украденное мгновение…

«Приехали» - вскользь брошенное таксистом. И будто воздух разом закончился, а на солнце накинули что-то непроницаемо-черное, вытолкнув в холодную зимнюю ночь. Запах дешевых сигарет и бензина в салоне, ноющая боль в затекшей спине и мерзкое дребезжание радио – слишком четко, слишком реально, слишком равнодушно…

Насилу Тому удалось расшевелить совершенно пьяного Билла и кое-как вытащить его из машины. Еще минут десять пришлось слушать невнятное бормотание, чтобы выяснить номер квартиры. Домофон по счастливой случайности не работал, позволив беспрепятственно проникнуть в дом.

Запинаясь о ступеньки и постоянно натыкаясь на стены под тяжестью обмякшего Каулитца, который все время норовил упасть и путался в ногах, Том добрался до лифта.
В кабинке он облегченно вздохнул и прислонил полусонного Билла к стенке, одной рукой придерживая за талию. Тот улыбнулся, не открывая глаз, словно Том сделал что-то приятное.

- Пам-пам-пам-пам, - пропел он низким грудным голосом, вызывая у Тома мурашки. - Пам-пам-пам-пам, - повторил почти шепотом, улыбаясь чему-то своему.

Потом его губы зашевелились беззвучно, и не возможно было оторвать от них взгляд. Эти легкие движения завораживали и манили. Том был не в состоянии избавиться от навязчивого желания поцеловать. Пьяный, расслабленный, сонный Билл казался таким безмятежным и притягательным. Том уже приблизился к пухлым губам, как раздался мелодичный тихий звоночек, возвещая о прибытии на нужный этаж. Створки лифта бесшумно разъехались, выпуская пассажиров в полумрак лестничной площадки. Том разочаровано вздохнул и, крепко обхватив Билла, вышел из лифта.

Кое-как доковыляв до нужной квартиры, Келлер принялся вновь тормошить парня:

- Билл, где ключи?

Но тот лишь продолжал сонно улыбаться, стоя с закрытыми глазами, неровно облокотившись о дверь.

Поняв абсолютную тщетность попыток «достучаться» до хозяина квартиры. Келлер принялся обыскивать карманы его пальто. Билл медленно сползал вниз, и приходилось его тянуть обратно, что очень затрудняло поиски. По закону подлости ключи не обнаружились.

-Ну где же эти чертовы ключи?! – вышел из себя Том.

Тут, как ни странно, Билл разлепил веки и уставился мутным взглядом перед собой, силясь его сфокусировать. Не с первой попытки, но все же это удалось, и Каулитц, посерьезнев, изрек:

- О…Том! А мы где?

- У тебя Билл! Где ключи? – устало повторил вопрос Келлер.

- Будь как дома, Том! – забавно икнув, гостеприимно предложил Билл. И обнял Тома за шею, расплывшись в пьяной улыбке, буквально повиснув на нем.

- Эй, ты чего? Ключи…где? – как-то ошарашено пробормотал Келлер.

Билл лениво поднял голову с плеча Тома и выдохнул прямо в губы низким шепотом:

- Возьми…, - он тихо икнул и продолжил, - в карманном заде зжидсов, жиндсов, тьфу… д-ж-и-с-о-в, - выговорил он по букве, упрямо проигнорировав «н» посреди слова и победно улыбнулся, вновь устраивая голову на полюбившемся плече.

То, о чем Том мог лишь мечтать, на глазах становилось реальностью, только трепета отчего-то не вызывало. Вздохнув, Келлер запустил руку в левый карман джинсов Билла, ощущая упругую ягодицу:

- Что там? – полюбопытствовал Каулитц, - все на месте?

- Угу,- глубокомысленно изрек Том, силясь оторваться от столь желанного и доступного тела, наконец, ощущая всю двусмысленность их объятий. – Нет их тут, - собравшись, выдавил он.

- В дургом, - очередной раз перепутав буквы, таким же интимным шепотом подсказал Билл и отпустил руки, в попытке самому добраться до кармана, но тут же стал съезжать вниз по груди Тома.

Келлер подхватил его под ягодицы, запустив вторую руку в другой карман, где к своему сожалению нашел ключи. Но совершенно не спешил убирать руки. Ощущая жар гибкого тела сквозь ткань.

- И не отпускай, я сп-а-а-асть так буду…- от души зевнул Билл и вновь устроился на плече Тома, обнимая его за шею двумя руками.

Хмыкнув на такое заявление, Келлер обхватил за талию Билла, потом прислонил его к себе боком, освобождая одну руку. Открыл дверь ключом. Сумрак квартиры, едва рассеивался отсветом уличного фонаря. Том в обнимку со своей ношей двинулся наугад, попятившись в первый попавшийся дверной проем, где увидел очертания дивана. Он немного не рассчитал, уперевшись в подлокотник, с силой ткнувшийся прямо под колени. И рухнул на мягкую поверхность, увлекая за собой крепко вцепившегося Билла, который что-то невнятно пробормотал из-за резкой смены положения, устраиваясь сверху удобнее.

Серебристый свет луны струился в полумраке небольшой комнаты, смягчая линии предметов, растворяя их во власти теней. Тишина, нарушаемая лишь мерным дыханием, завораживала. Тому казалось, что он чувствует сквозь тонкий свитер биение сердца Билла, прижавшись грудью в проем его распахнутого пальто. Бледное лицо Каулитца, сейчас в этом дымчато-шифоновом свете казалось неземным, алебастрово-белым. Том аккуратно провел пальцами по четкому росчерку бровей, по высоким скулам, обвел контур губ… Билл забавно поморщил нос и чихнул, вызвав у Тома теплую улыбку.

Наверное, Келлер так бы и лежал до утра, но во-первых, в куртке, хоть и расстегнутой, было нестерпимо жарко, а во вторых – ждали неотложные дела: покупка билета и заказ такси. В реальность возвращаться совершенно не хотелось… Билл так доверчиво льнул, расположившись на груди Тома, создавая иллюзию, что они вот так вот и проводят вечера, лежа на диване, потягивая вино, разговаривая обо всем на свете. Засыпая в объятиях друг друга. Поддавшись эмоциям Том подтянул Билла ближе, пробираясь рукой под распахнутое пальто и свитер, ощущая гладкость горячей, чуть влажной кожи под пальцами. Должно быть, Биллу тоже было жарко. Другой рукой он приподнял его подбородок и, перестав дышать, осторожно дотронулся теплых губ. Билл никак не отреагировал на эти действия. Пропуская сквозь пальцы темные пряди, Том углубил поцелуй. Настойчиво провел языком по нижней губе, скользнул внутрь и погладил по верхней, ощущая вкус алкоголя с примесью табака, теплое легкое дыхание и ровный ряд зубов. Это было так волнительно, запретно, возбуждающе и рисково, что Тома пробила дрожь. Ощущения прикосновений, тяжести тела были столь желанны и невероятны, что он буквально чувствовал, как растет напряжение, собираясь приятным теплом в паху. Билл немного поерзал, отстраняясь от Тома, который был практически на пике, только от этого малейшего движения, и устроился удобнее, сползая немного ниже. Погладив Билла по голове, Том титаническими усилиями заставил себя отстраниться. Он осторожно выбрался из-под него, аккуратно переложив на диван. Затем стянул с парня обувь и, с трудом отвоевав у неподвижного тела, которое в расслабленном состоянии было на удивление тяжелым, пальто, отнес одежду с обувью в прихожую и разделся сам.

Вернувшись в гостиную, он обнаружил Билла, широко раскинувшегося на диване. Одной рукой он обнимал подушку, на которой устроил голову, кисть другой положил под щеку. Том в нерешительности потоптался у входа в гостиную, наблюдая за Биллом. Желание оказалось сильнее, и Том подошел к спящему парню. Он ощущал тонкий парфюм Каулитца, смешанный с каким-то его личным запахом. Билл спокойно дышал, пропуская воздух через приоткрытые губы. Том склонился над ним и провел пальцем, еле касаясь по нижней губе, которую несколько мгновений назад ласкал. Стараясь впитать в себя каждое движение, каждый взгляд, наслаждаясь тем, что может сейчас себе позволить. Он упивался этой близостью, пусть мимолетной, такой украденной, но оттого не менее пьянящей. Сказкой, которая возможно больше никогда не повторится. Билл вздохнул, и облизал губы. «Возможно никогда…» - повторил про себя Том, ощущая холод, сжимающий сердце, будто подарили надежду, дали ощутить мечту, подержать её в руках, а потом резко вырвали. Переживая все эти эмоции, Том был не в состоянии двинуться с места, так хотелось ближе почувствовать Билла вновь. Еще хоть на мгновение продлить это волшебство…

Злясь на свою слабость, Келлер сжал кулаки и резко вышел из комнаты. Он решил воспользоваться предложением хозяина «быть как дома» и отправился на кухню с целью сварить себе крепкий кофе.

Часы на стене бесшумно отмеряли время, показывали полчетвертого. Пушистые снежинки, словно крохотные послания, сыпали с неба в надежде достичь адресата. За окном было тихо, темно и снежно. Том курил, в приоткрытую форточку, наблюдая, как белые легкие перышки зимы танцуют причудливый вальс в фокусе одиноко светящего фонаря. Отстраненно размышляя, как они совершают пируэт в плавном падении, радуя глаз тонким изяществом, и оседают на землю, ломая хрупкие грани. И не повторить им этот танец, остается лишь вспоминать о прекрасном мгновении, лежа поломанными под равнодушными ногами прохожих… Как и не вернуться больше в пережитые мгновения этой ночи…

Кофеварка мерно шипела, распространяя терпкий бодрящий аромат. Нужно было возвращаться к делам, а Том никак не мог выкинуть из головы ощущение теплых мягких губ на своих губах, тяжесть желанного тела, запах, нежность кожи… Первый их поцелуй с Биллом... а может и последний…

Том резко смял сигарету в блюдце, пепельницы он не нашел и, убрав за собой, налил кофе в первую попавшуюся кружку, стоящую на мойке, сел за стол, доставая КПК.

Он быстро определился с вылетом и купил электронный билет в Дублин на рейс OS8971 на 10:30. Номер в отеле был оплачен на пять дней, хоть с этим ничего не нужно было решать. И заказав такси на 6 утра, чтобы успеть заехать домой за вещами, Том сделал глоток ароматного напитка, от чего лишь подступила тошнота.

Усталость давила на плечи, в глазах появилась неприятная резь, вызывающая тупую боль в висках. Работая в изматывающем темпе все эти две недели, Том постоянно не высыпался, а после такого насыщенного дня, веки будто налились свинцом. Он положил голову на сложенные поверх стола руки, пообещав, что сейчас досчитает до десяти и поднимется, выпьет все-таки кофе, выкурит еще одну сигарету и пойдет к Биллу. Но помимо воли, погрузился в сон.

Разбудил Тома настойчивый звонок мобильника – приехало такси. Он кое-как пришел в себя, выпил горячего кофе, оставшегося в кофеварке, и поставил готовиться новую порцию для Билла.

Пройдя в гостиную, Том увидел забавную картину. Билл лежал на животе, широко раскинув стройные ноги. Во сне ловко захватил рукой свой джемпер между лопатками, одним рывком стянул мешающую вещь, и отбросил в сторону. Келлер подумал, что Билл проснется, но тот лишь облегченно вздохнул и перевернулся на спину.

Том подошел ближе, чтобы удостоверится в своей догадке. Билл действительно крепко спал, медленно и глубоко дыша. Взгляд скользнул вниз на грудь, зацепившись за уже знакомые серебряные колечки пирсинга. Завороженный, совершенно не отдавая отчета своим действиям, Том протянул руку и коснулся небольшого темного ареола. Келлера обдало волной жара, Билл же никак не прореагировал в отличие от тела – сосок сжался в аккуратную горошинку под прикосновением прохладных пальцев. В секундном порыве Том склонился ниже. Он ощутил едва уловимый терпкий запах пота, и это оказалось настолько сильным афродизиаком, что Том уже не контролировал себя. Сердце, отбивало безумную дробь. Он переместился к лицу и почувствовал губами его дыхание. Хмель уже рассеялся и теперь Том воспринимал все намного острее, чем несколько часов назад. Тот поцелуй и объятия казались лишь сном. А теперь… Слишком остро, слишком на грани... Одно едва заметное движение и Том коснулся губ, он чуть не застонал от этого легкого прикосновения. По телу пробежали мурашки. Все ощущалось, как впервые. Губы были слегка обветренные, горячие и вместе с тем такие притягательные – невозможно оторваться. Краем сознания Том понимал, что нужно остановиться, что парень может проснуться в любую минуту. И что будет тогда?

Он уже было собрался отстраниться, как Билл приоткрыл рот и, притянув за шею Тома, углубил поцелуй, проскальзывая языком внутрь, цокнув пирсингом по зубам. По телу разлился жар, все мысли исчезли, уступая ощущениям. Влажность горячего рта, сплетение сильных рук, желание Билла. Том, уже ничего не соображая, оперся коленом о диван и ближе придвинулся к нему, смело скользя ладонями по разгоряченному телу, нежно сминая соски. Страсть захватывала, затягивала, распаляла. Она разливалась цунами, отключая все мысли, пробуждая безумное возбуждение, которое с каждым движением лишь крепло. Том скользнул рукой к бедрам Билла, запуская ладонь под ягодицу, сжимая аккуратную упругую окружность. Билл чувственно простонал сквозь поцелуй и прижался теснее, закидывая голову назад, открывая шею. Том спустился легкими, поцелуями лаская нежную кожу, исполняя немой призыв. Билл шумно втянул в себя воздух, отпуская Тома из своих объятий, одной рукой поглаживая его по спине, а другой проводя по своей груди, зацепив колечко пирсинга, он выдохнул глубоким хрипловатым голосом: «Лиин…»

Том отпрянул, словно от удара. Сердце болезненно сжалось.

Умом он понимал, что принял желаемое за действительное, но от этого было не легче. Давно он не ощущал такого отчаянного одиночества болезненного разочарования, которое теперь настойчиво рвалось в душу.

Билл же перевернулся на бок и продолжил спать, что-то невнятно бормоча себе под нос и счастливо улыбаясь.

– А на что ты надеялся, Том? – невесело усмехнулся Келлер, восстанавливая сбившееся дыхание.

Вздохнув, он прошел на кухню. Пока писал Биллу короткую записку и наливал стакан холодной воды, повторно позвонил таксист, ожидающий вот уже полчаса.

Оставив на столике рядом с диваном воду и записку, Том на прощание взглянул на Билла и вышел из квартиры. Впереди был очень напряженный день. Самолет приземлится в Дублине в 11:50, а в 15:00 нужно быть уже на приеме в честь открытия сети заправочных станций Ирландского филиала VinsGroup. И времени на то, чтобы успеть добраться до отеля, кое-как просмотреть подготовленную речь и необходимые бумаги практически не будет. Посему на борту самолета Том, заказав двойной эспрессо, принялся за изучение документов. Силясь избавиться от противоречивых мыслей о Билле.