Часть 2

 

 


 

 
 
Глава 2

Наступила межгалактическая война…
- Мне нужны еще патроны! – вопила Ольга.
- Да ничем тебе помочь не могу, у самого осталось на двух пришельцев! – орал, как резаный Илья.
- Да мне наплевать! Кто командир отряда?!! Я, или ты?!! Давай!!! Я охраняю нашу святыню! Если они прорвутся к зданию временного совета по «ОНСПИТ» мы все погибнем!
- Кстати, давно хотел спросить, - поинтересовался Илья. – Как расшифровать аббревиатуру «ОНСПИТ»?
- Это значит «Ограничение Наступательных Сил Пришельцев Из Туркмении», - ответила Ольга.
- Фигня какая! Чушь! – сказал Илья и бросил джойстик. – Какой «ОНСПИТ»? Что за Туркмения? Это пришельцы с Марса, ну, или с Венеры! Но не как не из Туркмении! Ты посмотри на них! Они же страшные, как танки! Какие туркмены?
- А ты был в Туркмении? Может там они такие и есть? – ответила Ольга. – А сюда приезжают в костюмах из людей! Каково! Есть же костюмы из норки там, из песца, а они в костюмах из людей, маскарад у них!
- Хотя, кто их знает, этих туркменов, - не слушал Ольгин бред Илья. - Ладно, все равно надоела уже эта игра. И вообще, что за привычка такая в рабочее время в игрушки играть?
- Ты дурак, - сказала Ольга обреченно.
- Это почему?
- Потому что я – начальник!
- Скажи, Ольга, а ты всегда хотела стать ученым? – поинтересовался Илья.
- Нет, конечно. Я, как все нормальные девочки, хотела танцевать, или заниматься фигурным катанием, но так получилось… это очень длинная история…
- Да, ла-а-а-дно, - протянул Илья. – Длинная история. Так говоришь, как будто у нас времени нет. Рассказывай, - при этом Илья протянул ноги на соседний стул и растекся по собственному, в ожидании длинного рассказа.
- В общем, так, - начала Ольга и скрестила пальцы. – Давным-давно, когда я была совсем маленькой девочкой, я решила пойти на танцы. Мама привела меня на занятие, там было много-много девочек и три мальчика, еще красивый зал и очкастый преподаватель. В общем, мне сразу очень понравился один мальчик, он был такой красивый (как мне казалось) и я решила, что буду танцевать только с ним. Я очень старалась, занималась, трудилась и меня поставили танцевать с ним. И что же дальше, спросишь ты… - Ольга выдержала паузу. - К моему удивлению мальчик оказался совсем не промах и после танцев, он позвал меня гулять. Мы гуляли по парку, я смотрела на него и писалась от удовольствия! «Вот она ЛЮБОВЬ!!!», -  думала я. «Вот оно – женское счастье – был бы милый рядом!!!». Я была в восторге. Кстати, его звали Мурат. Он проводил меня до дома, и я потом весь вечер сидела в своей комнате и ждала завтра, потому что завтра был опять урок танцев. Я легла пораньше, чтобы быстрее наступило завтра, не могла уснуть, ворочалась, представляла картины будущего. Представляла наших детей, как мы будем ездить по всему миру и танцевать, всегда вместе, всегда рядом! Ах, какие сладкие были мечты! Потом наступило долгожданное завтра, которое я чуть не проспала, потому что всю ночь на пролет мечтала и фантазировала. Представь, я даже вообразила наши могилы рядышком. Решила, что мы умрем в восемьдесят восемь лет, на золотую свадьбу, мы будем лежать в одной постели, а утром не проснемся. Вот такой был конец – счастливая жизнь и счастливая смерть, смерть двух выдающихся деятелей культуры, трагично и величественно. Так, что же дальше? Я пришла на занятия вся сияющая и счастливая, хотя и опоздала немного, а он! Ты представляешь, он танцевал с другой! Какова скотина?!! Какой самовлюбленный мерзавец и бабник, - думала я. Мужская шовинистская свинья! – так я, конечно, и подумать не могла. Но, я не выдержала, и вся в слезах вылетела вон из зала, я бежала и плакала. С тех пор, я больше никогда не посещала танцы…
- Да, - протянул Илья. – Печальная история. И поэтому ты решила поступить на факультет естественных наук. С бактериями веселее? Знаешь, Ольга, мужа тебе не хватает.
- Отстань, все вы одинаковые. И говорите все одно и тоже!
Ольга запрокинула голову и стала пялиться в потолок. За окном шептал дождь, а мрачные облака грузно перемещались по горизонту. Лето в этом году было мрачным и непредсказуемым: то беспрестанно лили дожди, то внезапно надвигалась Сахара, а временами, случались чукотские снегопады. Все смешалось в доме Облонских.
Из приоткрытого окна тянуло вечерней прохладой, мокрой травой и чем-то трепетно-детским, как любовь увядающего цветка к веселой и беззаботной пчелке. Как бывает предчувствие дождя, когда нечем дышать и хочется окунуться в воду, так бывает и предчувствие чего-то нового, непонятного, но кардинально иного, что изменит все и вся, перевернет все вверх дном, изменит мир до неузнаваемости и исчезнет навсегда, не оставив о себе никакой памяти, как буря в пустыне. Ольга мучалась этим предчувствием уже довольно давно. У нее сосало под ложечкой и холодело внутри, когда она смотрела на этот бескрайний, небесный плачь. Она повернулась к окошку, закурила и, не оборачиваясь, попросила Илью включить телевизор. Шел очередной спецвыпуск спецновостей. Диктор говорил о том, что погода на планете Земля изменилась до неузнаваемости, что скоро все океаны и моря выйдут из берегов и затопят все сущее, что в Новосибирске опять льет, как из ведра, а в Алтайском крае засуха, что горят леса и поля с урожаем, что есть скоро будет нечего, что в связи с засухой, на Новосибирск началась миграция пауков с более южных районов, что эти пауки смертельны, что все скоро умрут. А далее, как всегда, диктор произнес: «Об этом и многом другом подробнее прямо сейчас, не переключайтесь!».
- Выключи это безобразие, - попросила Ольга.
- Опять тарелками пугают, дескать, подлые, летают, -  вздохнул Илья. – Мы все так уже привыкли к этой котовасии, что тошно на них смотреть.
- Особенно тошно смотреть на этих правительственных держиморд, - поддержала Ольга.
- А мне надоело смотреть на надуманные сенсации. Мне надоело, смотреть на «звезд», надоели эти женские ток-шоу: «как переспать с миллионером, чтобы выйти замуж за миллиардера», а особенно мне надоели…
- Юмористические передачи! – сказали Ольга и Илья хором.
- Да уж, - крякнула Ольга. – Это полный пендык. Хочется выйти на эту сцену и спросить: «Люди добрые, ржать, еще не надоело? А? Сколько можно ржать-то?!! А?!!»
- И тебе ответят хором: «Гы-Гы-Гы!» - грустно сказал Илья. – Что делать будем, мой шеф?
- Не знаю, - ответила Ольга. – Сегодня делать нечего. Помнишь вирус гамма-13? Вот весело было? Думали конец нам.
- Да, это было очень интересно. Крутились, как волчки, секунды не было свободной. А теперь… - Илья выдохнул, - скукотища…
- Предлагаю объявить войну!
- Кому?
- Всем! Себе, тебе, Франции, протестантам, гугенотам, королю, кардиналу, - сказала Ольга и скуксилась.
- Угу, - произнес Илья носом, встал и вышел. Ольга осталась одна.
Она откинулась в своем кресле, положила ноги на стол и тихонько смежила очи.
Ей снился прекрасный сон. Сон о том, что люди поняли все свои ошибки и стали жить, как никогда счастливо. Не было грусти и печали на лицах, не было брошенных детей, не было войны и слез. Огромное синее небо видело всех, и каждому старалось поселить в глазах беззаботную синеву, радость и красоту. Исполинские дубы скрывали в своих кронах уединившихся влюбленных. Стройные модницы ели и их ухажеры кедры тянулись к солнцу, задевая облака. И каждый был влюблен, успешен и счастлив, никто никому не мешал, все жили в едином порыве человечества. Как гордо звучит слово человечество! Мы все вместе, и каждый из нас – это мы! Не было чужих детей, не было равнодушия и безучастности. И каждый знал, что смысл жизни прост: жить, наслаждаться жизнью, быть счастливым, делиться счастьем со всеми вокруг и не мешать счастью других.
И если кто-то плачет,
Значить не стоит, значит.
И если кто-то смеется,
Значит, дойдем до Солнца
И будем жить вечно,
В сердцах тех, кто забыл нас,
Но ничего не забыл о делах наших…
И слышалось тихое журчанье разговора.
Разговора без слов и утомительного их выбора.
Здесь, быть собой – нет позора.
Любить – не значит единственного человека.
Здесь Боги спускаются с небес
С одной лишь заповедью: «Будьте счастливы».
В этом месте нет чудес, не нужно чудес.
Потому что их творят все, кто захочет…
- Смотри, звезда падает! Загадывай желание!
- Загадал!
- А что загадал?
- Не скажу,  а то не сбудется.
- Ну, скажи!!!
- Ладно, я загадал, что это все прекрасно: мечты там всякие и прочее, но заведующая отделом аналитики и вакцинирования института цитологии и генетики сибирского отделения российской академии наук, должна на работе работать, а не грезить о чудесных мирах.
Ольга проснулась. Перед ней стоял Илья и сиял. Он сказал:
- Дорогой шеф, я, конечно, все понимаю, но может, лучше поговорим о полинуклеотидных цепочках в аденовирусах с модифицированной корреляционной базой, ведь все регрессионные модели только противоречат действительности.
- Да, помню-помню, - сказала Ольга, протирая глаза. – Двояковыпуклость имен, контрапозиция фантазий и сладкий предикатный сон в эн-мерной полиномной базе. Кстати, кто это написал, на первом курсе как помнится?
- Это был ваш верный слуга, шеф, - поклонился Илья и продолжил: – В тумане блещет силлогизм, в канаве плещутся пределы, миноров главных дебилизм, в таблицу истинности вера…
- Очень хорошо, Минздрав. Мне очень нравиться! – прошептала Ольга утомленным голосом.
- Знаешь, - сказал Илья. – А нас Сергей Сергеич зовет в гости. Может, рванем, и пропади оно все пропадом, вся эта скукотища. А? как тебе?
- Н-н-н-у-у-у-у… Я даже не знаю, - начала, было, Ольга, но Илья ее перебил.
- Ладно тебе, Винни, я знаю, что тебе сейчас нужно! Тем более – ты просто набиваешь себе цену. Поехали!
Ольга встала, взяла Илью под руку, и они, твердой походкой направились прочь от ярких ламп дневного освещения института цитологии и генетики РАМН.
Лето. Хоть и дождливое, ан все равно – это счастливые билеты на поезд в безобразие. Безобразие случается даже в приличных домах, - думала Ольга. Безобразие – оно ведь, как безнаказанность – безответственно. Илья управлял «Жигулями», Ольга смотрела в окно, дождь шел, а сердце, как всегда не хотело покоя. Хотелось того, чего не знаешь, чего не испытывала, нового, интересного, того, что больше никогда не оставит равнодушным, и будет заставлять гореть, при встрече с ним.
Сергей Сергеич жил скромно, одиноко, но по-своему замечательно. Жена от него давно сбежала, дети выросли и забыли своих родителей, все, что было: однокомнатная квартира, раритетный дубовый стол, огромные стеллажи книг и, конечно же, резная нефритовая пепельница.
Они поднялись на лифте, зашли и погрузились в уютную обстановку Сергея Сергеича. Что говорить, все же люди создают уютную обстановку, а не предметы, расположенные по-фэншую.
После третьей бутылки разговор зашел о борьбе безупречностей…
- Что я могу вам сказать, друзья, - сказал Сергей Сергеич. – О чем вы говорите? Какая борьба безупречностей? Мне кажется, это все – чушь. Нет ее, этой вашей борьбы! Просто нет! Смотрите, есть огромная вселенная, нет, даже не огромная вселенная, а потенциально бесконечное множество потенциально бесконечных вселенных. Где-то среди всего этого добра, в песчинке пространства в мгновении времени сидят Ольга, Илья и Серега. Они веселят себя разговорами о существовании борьбы, как замкнутости осознанного с окружающим непонятного. Мне тоже много чего не понятно, и, боюсь, я никогда не разберусь во всем, но зато, я кое в чем разобрался. Мы, как человечество, хотим мы этого, или нет, стараемся мы обособиться, или нет, являемся частью системы. Ты говоришь, что мы обособились, и предлагаешь жить в гармонии с природой, но сам лозунг: «Жить в гармонии с природой» является твоим собственным обособлением от природы раз и навсегда. Система безгранична и в ней нет статики. Все, что мы имеем сейчас – это наука и небольшая часть эмпирики неясной науке. Наука – идеализация, эмпирические знания – песчинка, по которой никогда не воссоздать Сахару. Мы становимся на новые ступени развития, мы все больше и больше познаем систему, но система всегда громада туманностей. Зато то, что вы называете борьбой – является двигателем системы. Одной из простейших методов дифференциальных уравнений является метод баланса. Этот метод говорит, что когда справедливо условие баланса, мы можем применять этот метод. Но, баланса в природе не существует, как не существует в природе равнобедренного треугольника. Вот  этот дисбаланс системы вы и называете «Борьбой безупречностей», а этот дисбаланс существует только для того, чтобы мы с вами могли быть.  Этот дисбаланс движет ложноножками амеб и орбитами звезд. Первый закон ньютона гласит: «Существуют инерциальные системы отсчета». Вот она – идеализация! Да, не существует инерциальных систем отсчета! Все движется, всегда движется, вот он – вечный двигатель – двигатель вселенной! Из хаоса выходят системы, системы развиваются, достигают конца своего развития и разрушаются. Цивилизации, оставляя шрам на теле планеты, исчезают, превращаясь в нефть, звезды – гаснут, и загораются новые, черные дыры – пылесосы растут, набирают критическую массу и взрываются. Отсутствие баланса и гармонии – является основой жизни всего. Я считаю, что человечество может делать все, что захочет. Гибель человечества – закономерность, скорая гибель – особое усердие оного. Вот так! – сказал Сергей Сергеич и потушил окурок в своей прекрасной пепельнице.
- Да-а-а-а, - протянул Илья. – А пожить-то хочется!
- Конечно, хочется, - отозвалась Ольга. – Но я думаю, что на наш век хватит и хлеба, и зрелищ. 
За окном поливали дожди и смывали следы существования борьбы безупречностей…