Опасно для...

В зоопарке с утра неспокойно. Волнение сотрудников передается питомцам - львы мечутся по вольеру, мартышки швыряют в посетителей отходами обезьяньей жизнедеятельности, еноты отказываются есть свой любимый хлеб с повидлом, и даже слоны не клянчат у зрителей лакомых кусочков, сбившись в дальнем углу, откуда хорошо просматривается крылечко административного корпуса. То и дело кто-нибудь, конечно же, из сотрудников, а не их питомцев, забегает в администрацию узнать у секретаря Леночки, не прилетел ли самолет. Но самолет задерживался уже на несколько часов.

В душанбинском зоопарке ожидалось пополнение. Впервые за долгую историю зоопарка прибывал взрослый нильский крокодил - по слухам даже людоед, захваченный в момент переваривания очередной беззащитной жертвы. Новому постояльцу был приготовлен роскошный террариум с большим бассейном. В субботниках по устройству жилья для крокодила участвовали все. Даже птичница тётя Маша, которая на дух не переносила «всяческих гадов, и зачем только природа напридумывала это гнусное отродье», гордо держала стремянку, пока монтёр Витя крепил к потолку огромные металлические колпаки светильников, старательно отводила глаза от террариума, в котором лоснилось роскошное тело питона Гоши, Зинкиного любимчика, а потом приволокла откуда-то замысловатую корягу, долженствующую служить украшением интерьера. По пути тётя Маша этой корягой незаметно простукивала стекла террариума, проверяя их на прочность.

И вот теперь она, возвращаясь из кормоцеха на свой птичник, как бы невзначай сделала круг заглянув в приемную директора. До окончания рабочего дня оставалось минут пятнадцать, в приемной толпился народ, но было на удивление тихо, все, затаив голос, прислушивались к звукам, несущимся из-за двери директорского кабинета.
Ятим Яхъяевич кричал на кого-то:
- Вы понимаете, что животное не способно столько времени провести без воды? Мало того, что оно испытывает нервный стресс, так вы еще заставляете его терпеть физические мучения!
Он помолчал, прислушиваясь к ответу, а потом рявкнул:
- За него уплачено валютой! И таджикский трудовой народ выделил на покупку этого животного немалую сумму, прошу заметить! В случае чего ответите по закону! И если через три часа животное не будет в вольере, вы партбилет на стол положите!
Раздался звук брошенной на аппарат трубки, и разъяренный директор выскочил в приемную так быстро, что народ не успел разбежаться.
- Это еще что за съезд советов? – вытаращил на присутствующих глаза Ятим Яхъяевич. – Кто позволил баклуши бить? Рабочий день еще не окончен, а вам заняться нечем?
И, уже сбавляя обороты, обратился к ветврачу:
- Ну уж от вас я вообще такого не ожидал. – тут он увидел тетю Машу, и его брови изумленно поползли вверх: - Тетя Маша, и вы тут? Эх…– обреченно махнул рукой и вернулся в свой кабинет, шумно захлопнув за собой дверь.
Поняв, что ожидание затягивается на неопределенное время, народ начал медленно расходиться, переговариваясь вполголоса.

- Ленк, что делать будем? Мне хочешь, не хочешь, а придется сидеть до победного. - Зина печально покосилась на часы. Ей очень не хотелось сидеть одной в ночном зоопарке.
Конечно, она очень любила своё зверьё, и свою работу, но… не по ночам же! Тем более страшновато ночью в зоопарке одной. И тут, будто нарочно, чтобы напугать её ещё больше, жутко закричали павлины, им ответили хохотом гиены, эстафету подхватили шакалы, и, наконец, весь зоопарк зарычал, завыл, затявкал. Звери прощались с людьми - заканчивался день, и начиналось их время.

Вы когда-нибудь бывали в ночном зоопарке? Когда уходят люди, гаснет свет в аллеях и служебных помещениях, и наступает полная темнота. Бывали ли вы ночью в зоопарке, когда никого нет рядом? Когда кричи - не кричи, ответом тебе будет только зловещий львиный рык или издевательский хохот гиен.
Когда темно, и лишь горят чьи-то глаза (может и не глаза вовсе?), и каждый шорох пугает до полусмерти - да что там шорох? - тишина пугает сильнее, словно все звери вырвались из своих клеток, и затаились в темноте, готовые вот-вот напасть. И даже ваш любимчик – гепард, которому вы днём без страха чешете за ушком, в темноте становится опасным зверем, с горящими красными глазами. Вот и Зина ни разу не была ночью в зоопарке, и до сих пор как-то не особо рвалась к такому экстриму.

Осенью темнеет рано, рабочий день заканчивается в темноте, и уже в глубоких сумерках возвращалась Зина на свой участок. Проходя мимо вольеров с крупными хищниками, прижала кулачки к груди, словно стараясь защититься от неведомой опасности, и зябко передернула плечами, представив себе, что вдруг произойдет, окажись открытой хотя бы одна дверь.
Старый белый медведь по кличке Север отличался злобностью даже от своих агрессивных собратьев. Вот и теперь он не преминул кинуться к решетке, просунув сквозь нее мощную лапу с широко растопыренными, пугающе огромными когтями, и замахал ею, отчаянно пытаясь зацепить хотя бы кончиком когтя Зинин халат. Решётка затряслась под напором тяжёлой туши. Север разочарованно стонал, вытянув губы трубочкой, сетуя на Зинину бдительность, словно обижаясь, что она держится на пионерском расстоянии.

- Чтоб тебя, кровопийца поганный! – ругнулась Зина шепотом, испуганно отскакивая от решетки подальше, казалось, что сейчас толстенные металлические  стержни вырвет из бетонной подушки и зверь, наконец, окажется на свободе.
Вроде бы днём решётка не так опасно тряслась?
Или ей это уже со страху мерещится?

В вольерах с леопардами было пугающе пусто и тихо, ни одного бдительно горящего глаза. Зина осторожно вытянула шею, пытаясь разглядеть, где находятся звери.
Никого нет, куда же делись эти пятнистые бестии?
Вдруг, сзади раздался шорох, Зина даже подпрыгнула от испуга. Казалось, сердце выскочило из груди.
- Зинк, ты тут? – послышался дрожащий Ленкин голосок.
- Тьфу ты, чёрт, напугала! Ты чего тут? – облегченно ругнулась Зина, радуясь, что не одна теперь: - Я же чуть не описалась!
- Да мы с народом решили не оставлять тебя, будем вместе ждать. – скромница Леночка не призналась, что и сама сильно рисковала не добежать до туалета: - Может быть, самолет прилетит, и мы еще успеем на последний троллейбус.
Это было классно! Если ребята останутся, то Зине и сам чёрт не страшен, в компании хоть до утра сидеть можно, тем более, надежда провести ночь дома давно благополучно улетучилась.
- Ой, какие же вы молодцы, а! – захлебнулась она от счастья, - а я тут уже трясусь от страха, как заячий хвостик. Страшно одной, мочи нет! Кто ещё остаётся?
- Натка с птичника, Витька, Серёга и тётя Маша еще хочет.
- Эт который  Серёга?
- Конюх который... - В голосе Леночки послышалось смущение.
Зина давно заметила, с каким интересом относится секретарь к конской теме, да и не удивительно – на молодого симпатичного конюха заглядывались даже мамаши, пока их детки катались на лошадях.
- Здорово! – торопливо заговорила Зинаида, делая вид, что не замечает смущения подруги: - У меня и конфеты, и печенье есть, я сейчас всех чаем напою.

До своей служебной комнаты она теперь уже шла без опасений. Странное дело, но присутствие трусихи и тихони Леночки придало смелости Зинке. И уже казались абсурдными страхи, что звери могут выскочить из своих вольеров. И вопли павлинов не были такими ужасными, и горящие точки это вовсе и не глаза затаившихся беглецов, а всего лишь отблески лунного света на блестящей от дождя пожухлой листве.
Возле служебного домика горела слабая лампа, в свете которой было видно – их уже ждут. Оказалось, что прибытия нового питомца будут ждать еще человек пять, так что в помещении сразу стало тесно. С трудом нашлись места для всех, а чай было решено пить по очереди – никому не хотелось бежать в темноте за своей чашкой. Зато, в домике сразу стало тепло, шумно и по-домашнему уютно. За разговорами не заметили, как пролетело четыре часа, а потом  как-то сразу на всех накатила  усталость, народ принялся ожесточенно зевать и тереть кулаками сонные глаза.

- Да когда же, наконец, привезут этого долбанного крокодила? – не выдержал Витя.
- Надо бы позвонить в аэропорт, узнать, прилетел самолёт или нет.
Все растерянно заозирались, будто ожидая увидеть в служебном помещении террариума телефон. В те годы еще никто и слыхом не слыхивал о такой вещи, как сотовый. Да что там сотовый? Стационарный-то телефон был не в каждом доме, в городском зоопарке их было всего два – у директора и в ветпункте у ветврача Хаби, и Зина вдруг вспомнила, что он дежурит круглосуточно, значит, и сейчас у себя.

- Можно от Хаби позвонить…
Идти до лечебницы надо было на другой конец зоопарка, через все вольеры с хищниками, что вовсе не увеличивало желания повидать ветврача.
- Кто со мной? – обречённо встала Зина, когда после пятиминутного замешательства никто не высказал желания сходит в лечебницу.
- Я… - неуверенно поднялась Леночка.
- И я с вами, - готовно вскочил Сергей.
- Ну так я тоже с вами, - подал голос Витька.
- А что ли нам тут одним оставаться? – поднялись друг за другом и остальные.
Зина повеселела - на миру и смерть красна, и дорога в темноте мимо клеток с бодрствующим зверьем уже не казалась такой страшной. Хотя, как-то не сговариваясь, пошли не мимо служебных помещений, в опасной близости от животных, а по аллеям для зрителей.
В лечебнице было светло и шумно - оказывается, сегодня половина сотрудников не ушли домой, всем хотелось встретить редкостную рептилию, поглядеть, как она будет осваиваться на новом месте. Вновь прибывших встретили криками восторга и сообщением, что самолет приземлился уже часа два назад, что после приземления рептилия была жива и здорова, и директор с сопровождающим зоотехником даже получили клетку с животным, однако, дальнейшая судьба ни директора, ни зоотехника, ни крокодила не известна.

 Это было странно - от аэропорта до зоопарка минут сорок небыстрой езды, а рептилию надо как можно быстрее доставить на место. Толстокожее животное на самом деле не такое уж толстокожее, его шкура нуждается в воде, именно поэтому с крокодилом постоянно находился зоотехник, который регулярно обливал крокодила водой. Но нужна настоящая ванна, а не легкий душ, иначе кожа может пересохнуть и растрескаться, что грозит серьезными осложнениями. Да и сидение несколько часов в тесной клетке не способствовало улучшению состояния и настроения зверя.
Все стали высказывать версии, одна абсурдней другой.
Сергей даже предположил, что крокодил выскочил из клетки, и теперь директор с зоотехником носятся по всему аэровокзалу, заглядывая под кресла в поисках сбежавшей рептилии.
Эта мысль показалась настолько забавной, что все буквально сложились пополам от хохота.
- Яхъяевич под кре-е-есламииии… - заикаясь начинает монтер Витя, но от смеха никак не может продолжить свою мысль.

 Его тут же перебивает Серёга:
- Ползает в зале ожидания под креслами, на четвереньках…  И зовет «кис-кис, ми-и-илый»!
- А кресла на его спине едут по залу, и крокодильчик со страху ка-а-ак наложит в обморок! – дорисовала картину Зина.
Грохнул дружный хохот. Все сразу представили себе, как толстенький директор протискивается под низкими креслами и, умильно причмокивая губами, кискискает трехметровую рептилию с вытаращенными от ужаса глазами.
- Все бы вам порезвиться, да? Заняться нечем, да? – раздался от дверей обиженный голос, - Лучше помогите перегонку разгрузить. Машина уже у террариума, а грузчиков нет.
- Ой, - только и пискнула Леночка, - вы приехали, наконец?
Сотрудники, толпясь, стали выбираться из лечебницы, смущенно косясь на Ятима Яхъяевича – темпераментный добряк хоть и не обидчив, но горяч по азиатски, кто знает, как он отреагирует на услышанное.

- Ятим Яхъяевич, а что так долго? Что-то случилось? – подал было кто-то голос.
- В ресторан заехали, пивка попить, крокодильчика выгулять под креслами для пассажиров! – раздраженно рыкнул директор.
Народ понял, что сейчас лучше не соваться с вопросами, придется потерпеть до террариума, а уж там можно все узнать у зоотехника Ларисы.
Лариса суетилась в грузовике, возле огромной деревянной перегонки, из которой неслись подозрительные звуки. Казалось, кто-то большой и сильный настойчиво бьется головой о стену. А Лариса воркующим голоском уговаривала:
- Ну, мальчик мой,  миленький, ну не нервничай так, все будет хорошо, не переживай. Хочешь я тебе мышку дам? Или цыпленочка?
При этом зоотехник старательно гладила крышку перегонки, словно животное внутри могло ощутить её ласку.

Вот теперь стало понятно, что не останься ребята в зоопарке, вытащить крокодила вряд ли бы удалось - грузчики из аэропорта почему-то не приехали - и самым крепким сотрудникам пришлось влезть в кузов, и только вшестером они с трудом смогли сдвинуть клетку с грузовика. Пришлось всем, даже тёте Маше хвататься за ручки, предусмотрительно прибитые по бокам ящика, и сгружать ящик к дверям террариума. Зина удивилась – вроде бы три метра – не такая уж крупная рептилия, сколько же она весит? Или это все же тяжеленный ящик из крепких толстых досок?
Кряхтя и подшучивая друг над другом, наконец, сгрузили клетку с машины и установили на тележку. Конюх Сергей подошел к торцу ящика, наклонился, и попытался в просверленные небольшие отверстия рассмотреть, что происходит внутри.

- Еще один!!! Отойди сейчас же! – раздался душераздирающий директорский вопль, - Вы сговорились все, что ли?
Серёжка испуганно отшатнулся от клетки, не понимая, что так возмутило директора.
- Ятим Яхъяевич, что случилось? – выступила вперёд Леночка, готовая кинуться на защиту конюха.
- Что случилось, что случилось… Вы читать можете вообще? Тут же красным по русскому написано! – и он раздраженно ткнул пальцем в стенку перегонки.
На каждой стороне ящика красовалась устрашающая красная надпись «Пальцы не совать, опасно для жизни!», и только с торцевых сторон, в которых были просверлены некрупные отверстия, надписей не было.

- Эх, люди, для кого пишут? – директор ещё раз огорченно вздохнул, повернулся и, что-то ворча себе под нос, ушёл в темноту.
Все вопросительно уставились на зоотехника.
- Лар, ну что случилось-то? – наконец не выдержала Зина.
Лариса некоторое время жевала губами, внимательно разглядывая надпись:
- Представляете? Грузчики стали ставить ящик в грузовик, а там светло, видно всё, ну один и читает вслух – «Пальцы не совать, опасно для жизни», и начал хихикать, мол, чего это, моя жизнь от пальца зависит, что ли? И, не успели мы глазом моргнуть, он возьми, и сунь палец в дырку. А наш крокодильчик уже изнервничался весь, он же столько времени в тесноте, страшно ему, сухо, плохо, - продолжила зоотехник, словно защищая крокодила от чьих-то нападок: - Ну, наш мальчик от нервов и тяпнул мужика за пальчик. Тот разглядывает руку, а там пальчика-то и нет. И ведь так чисто оттяпал, что кровь не сразу пошла.

В этом месте Зине показалось, что зоотехник испытывает некоторую гордость за «мальчика».
- Значит, наш мальчик оттяпал дяде пальчик? – излишне серьёзно переспросил Витя, - И из-за пальчика вы так долго?
- Ну да, ведь он когда в себя пришел, начал так метаться, мы думали, он клетку в щепы разнесёт.
- Кто? Грузчик? – не поверил Серёжка.
- Да нет же! Наш малыш занервничал! А грузчик разорался так, что ещё больше его напугал, стал кричать, чтобы мы ему пальчик вернули. Два часа шарили, да разве ж там найдешь? Он же его наверняка не выплюнул?– огорченно вздохнула Лариса Ивановна, пристально всматриваясь в маленькое отверстие.
- Кто не выплюнул? Дядя?
- Да мальчик наш!! А грузчики разозлись, и отказались грузить клетку, пока мы им пальчик не вернём.

Ей не дали закончить. Витька с Серёгой хохотали громко, со вкусом, сгибаясь от хохота, хлопая себя по коленкам. Глядя на них начали подхихикивать и Зина с Леной. Скоро смеялись все, даже обычно суровая и серьёзная тётя Маша, всхлипывала, прикрывая рот платочком, и только плечи тряслись.
- Иванна, ты нас прости, - наконец, заговорил Хаби, утирая слёзы: - Народ перенервничал пока вас ждали, мы ж Бог весть что думали уже.

- Но такое… - Протянул Серёга, - Такое нам и в голову не пришло.
- Я завтра пальчик поищу, - пообещала Зина, держась за скулы, которые уже ломило от смеха.
- Угу, а я слабительного дам, - не удержался ветеринар.
- Да я понимаю всё, - зоотехник успокаивающе махнула рукой, - не в первый же раз пальцы откусывают!
- В аэропорту - в первый! – раздался сзади голос директора. – И смех, и грех, чесслово! Для кого только пишем? И где мне теперь этот пальчик искать только? Выговор обеспечен же… Ещё и партбилет отберут…

Теперь уже хохотали все. Смеялись открыто, испытывая облегчение от того, что всё закончилось хорошо, все волнения позади, и от того, что история повторяется – почти каждый выходной в зоопарке кто-то из посетителей не верил надписям, гласящим, что руки и пальцы совать в клетки нельзя, что зверь кусается, и что близкий контакт с животными опасен для жизни…