Мост

 Мосты бывают разные. Железные и деревянные. Пешеходные и железнодорожные.  Подвесные и понтонные. Есть мосты воздушные, а есть и телевизионные. Бывают мосты, где влюблённые назначают свидания, как например Поцелуев мост в городе Петербурге. А бывают и такие, где люди сводят счёты с жизнью, как мост Самоубийц в городе Париже.

Мост – это понятие намного большее, чем строение, соединяющее два берега одной реки. Это понятие, связывающее две судьбы, две трагедии или две человеческие комедии. Всё время мы почему-то говорим о двух берегах и об одном мосте. Но есть в жизни и один берег, который ничем не соединён с другим.  И этот берег надолго, а, может быть, и навсегда обречён оставаться одиноким зрителем у бурного потока жизни. Порой он протягивает руку другому берегу, но тот почему-то остаётся равнодушным к знакам внимания, не хочет соединиться и быть вместе.

Два берега – две судьбы. Хорошо, когда они соединены прочным мостом, и плохо, когда этот мост рушится от неурядиц и непредсказуемых перипетий бытия.

… Как-то летом я в составе оперативной группы выехал в посёлок Кировский для разборки обыденной драки с поножовщиной.

При въезде в посёлок мы проехали новый мост, соединявший берег Охотского моря с песчаной косой, где и находился Кировский, или точнее то, что от него осталось.

 Море безжалостно наступало на косу, каждый год отвоёвывало себе всё новые метры суши, подмывало дома и дороги. В конце концов, от насёлённого пункта осталась одна дорога с двумя рядами полуразрушенных домов, с почерневшими от сырости стенами. Сохранился лишь маленький, дышащий на ладан рыбозаводик. А ведь совсем недавно Кировский был крупным рыбопромышленным центром на побережье, с развитой инфраструктурой и большим населением.

Мост располагался над лагуной, красиво блестел на солнце новым пролётом, настилом и перилами. Его совсем недавно построили заезжие шабашники, которые  содрали с местной администрации кругленькую сумму денег. Мост являлся гордостью жителей районного центра Соболево и умирающего посёлка Кировский.

… Неожиданно погода испортилась, небо заволокло чёрными тучами, а на море разыгрался шторм. Громадные волны, как разъяренные звери, набрасывались на дома и находившихся в них людей. Брызги фонтанами поднимались кверху, а потом распадались на миллионы капель, которые холодным солёным дождём падали на землю.

 Ветер завывал, как стая голодных волков, бесновался, пытаясь сорвать крыши зданий, оторвать ставни и двери.  Выходить на улицу было опасно, так как вода местами перехлёстывала сушу, и пешехода в любую секунду могло смыть в лагуну. А там, в холодной воде, прямая дорога в бушующее море навстречу смерти.
Мы, закончив дела, от греха подальше решили уехать от разбуянившейся стихии в районный центр.

Когда подъехали к мосту, то к своему изумлению увидели, что на нём мечутся человек и большая чёрная собака. Мост закачался, затрещал и всей громадиной рухнул вниз. Водный поток подхватил брёвна, балки, доски, а также мужчину и пса, и понёс их в сторону моря.

Всё произошло на наших глазах в течение нескольких секунд так быстро, что мы даже не успели опомниться. Ещё мгновение и всё было кончено: жутко кричащий погибающий человек вместе с собакой пропали из виду.

А причина катастрофы была банальна: волны переливали через косу в лагуну, переполнили её, и огромная масса воды ринулась к морю, сметая всё на своём пути. Строители не закрепили опорные сваи моста боковыми подкосами, то ли из-за экономии леса, то ли из-за обычной русской расхлябанности. Мост не выдержал напора потока и в одночасье рухнул, утащив за собой  человека и животное.

Пришлось нам возвращаться в посёлок и пережидать штормовую погоду в мучном складе. Всю ночь в стену били волны, слышалось завывание ветра. В этих звуках чудились стоны погибших моряков, истеричный хохот русалок, хлопанье парусов затонувших кораблей. В голову лезли малоприятные мысли о том, что склад в любую минуту может быть смыть водой, а мы волнами будем выброшены в лагуну и отправимся следом за мостом, человеком и собакой в бушующую морскую пучину.

Однако нам повезло. К утру шторм внезапно прекратился, море успокоилось, выглянуло неласковое северное солнце. Путь на Соболево нам был отрезан, поэтому мы оставили служебную машину участковому, а сами пошли к месту рухнувшего моста. Там нас должны были переправить моторной лодкой на другую сторону, где ожидала грузовая автомашина.

Вдруг мы увидели мокрую чёрную собаку, которая сидела на берегу, дрожала от холода и тоскливо смотрела в лагуну в сторону моря, куда унесло мост. Это была именно та собака, которая вместе с человеком бегала по мосту во время шторма. Она удивительным образом спаслась, выплыла, а хозяин утонул.

Теперь верная подруга сидела на берегу и ждала своего хозяина. Животное надеялось, что тот остался в живых и скоро вернётся к этому месту. Собака повернула голову в нашу сторону, и в её глазах мы увидели столько тоски и боли, что нам стало не по себе. Она жалобно заскулила, видимо, не хотела верить, что хозяин больше никогда не вернётся, не погладит её по спине и не почешет за ухом, не даст баранью косточку и не скажет ласкового слова.

 Мы переправились на другой берег к машине, а собака осталась сидеть у воды с надеждой на возвращение своего хозяина.
Вместо рухнувшего, вскоре поставили понтонный мост. На новый деревянный в казне не оказалось денег.

Проезжая по мосту через лагуну, я ещё долгое время видел сидящую на берегу чёрную собаку. Она напряжённо вглядывалась в бесконечную морскую даль, ещё что-то ждала и на что-то надеялась. Ведь надежда умирает последней. Потом собаки не стало. Вероятно, она от тоски покинула наш мир, когда эта надежда умерла.
А виной всему явился шторм и плохо закреплённый деревянный мост.