Салют Мальчишу

Лучше бы он был метеорологом и рассказывал о погоде. Впадает в детали, говорит обстоятельно, внушает доверие ученостью, хотя и лишен харизмы. Легко вижу его в этой роли – синоптика.

Жаль, что люди умирают. Лучше бы каждому выделить по планете, чтобы жил он там вечно в своей неповторимости, со своими родными и близкими и никогда не умирал: экспериментировал, строил, дерзал как Штольц или наоборот, спал как Обломов; творил как Леонардо или просто рыбачил. И чтобы манна небесная не оскудевала. Достигает человек совершеннолетия, находит себе пару – и, пожалуйста, вот тебе планетка, райский уголок. А не нашел – клонируем из ребра тебе подругу (друга). Вселенная большая, на всех хватит. Люби жену (мужа), плодись и размножайся. Или – айда - отшельником, искать смысл жизни в уединении. А Земля тесная, здесь людишки сталкиваются, суетятся, возбуждаются честолюбием, мелочатся, революции делают, кулачком себя в грудь стучат. Развести бы их по планеткам, чтобы каждый показал сам, на что способен. Кучковаться на гнилой планетке будут только идиоты и сумасшедшие, как мы теперь. Но, увы, наши звездолеты еще на пещерном уровне. Вот почему наши понятия так искажены: тесная планетка теснит ум, мы бредим политикой и экономикой: как бы развести людишек, и чтоб по справедливости. Одни говорят – демократия нужна, другим подавай империю.

Звездолеты и только они спасут мир, ибо людей надо разнести в пространстве как можно дальше, чтобы исчезло человечество и остались… люди. А нынешние самолеты далеко не летают и часто падают. Вот моя теория государства и общества: не надо ни государства, ни общества, ни демократии, ни империи. Только так можно достигнуть счастья.

Тогда конец экономическим теориям, революциям, эволюциям. Конец истории. И люди станут теми, кто они есть, кем их создал Бог.

Кажется, это было холодной зимой 1998 что ли года. Возвращаясь из совсем не гуманитарного института, потерявший с реформами свое будущее ИТР-а, бедный, гордый и романтичный, покрасневший от мороза, проходя мимо помойки, нашел сваленные кучкой книжки, попинал их ногой – и надо же – тут книжка Е. Гайдара, синенькая, в мягкой обложке «Государство и эволюция», постмодернизм в чистом виде, лучше Пелевина, и совершенно бесплатно, что характерно. Поднял и отряхнул ее от снега, взял с собой. Вообще-то я не беру книжек на помойке. И свой билет комсомольский в 1991 г. я не сдал и не выбросил, хотя комсомольцем был неприметным и никого не спас. Но слава имени Гайдара не померкла для меня.

Это слава Аркадия Гайдара. Неизгладимое впечатление в отрочестве – от книги «Судьба барабанщика» - о том, что никто не застрахован незаметно для себя связаться с негодяями и прохиндеями, встать на скользкую дорожку. Потом, у последней черты, можно еще одернуть себя и вырваться из их лап, хотя и с большими опасностями. Но дело того стоит. А если кто-то не сумел, не свернул вовремя, то кто же виноват? Наверное, не Гайдар.