Брошенная деревня

Деревня Ивановка плакала и смеялась, замерзала зимой и изнывала от жары летом, глубоко дышала от свободы, и задыхалась от несправедливости. Хотя в деревне никто не жил, – она продолжала жить. Окружённая Сибирской тайгой, она не чувствовала себя одинокой, – она была счастлива.
От домов остались только фундаменты русских печей да обвалившиеся ямы погребов. На  некопаных огородах,  зверствовала жалица. Она в несколько раз опасней крапивы: от прикосновения с ней возникает нестерпимая боль, и на теле сразу вскакивают волдыри. Кругом возвышались деревья черёмухи, рясные кусты малины и смородины. Ягоды созревали крупные: размером с перепелиное яйцо. Трава кругом росла сочная и высокая. Когда-то в голодные неурожайные времена, ребятишки ели весной нежно-зелёную поросль, чтобы выжить.  На склонах гор, как кровь, пролитая в смутные времена, краснела клубника. А рядом ягоды черники, словно глаза смуглых красавиц, с надеждой смотрели на солнышко. Они блестели слезинками утренней росы, надеясь, что до наступления холодов, их сорвут и заберут в свой дом. Но обычно сюда приходили лакомиться  медведи.
Родниковый ручей с серебряной водой, как  сотни лет назад, мирно бежал по выработанной золотой жиле к деревянной  запруде, где поселились бобры. Из образовавшегося таёжного пруда, вода уже шла большим потоком и шумно падала вниз. Вода здесь лечебная и имеет огромную силу. Многие больные поправили  своё здоровье и дожили до глубокой старости.
Водопад – вот где была душа деревни! Скала разрывала тайгу и уступами шумно опускала воду в овраг, где начинала жить маленькая речка без названия, которую один ссыльный грамотей пытался назвать «Подкумок». Но название не прожилось. Когда переселенцы,  сто лет назад,  пришли из Курской губернии  и увидели это райское место, они сразу  решили  построить  здесь деревню.
Назвали деревню – Ивановка. Почему именно Ивановка, догадаться несложно. Старейшину  из людей, приехавших  осваивать сибирскую землю, окрестили  в детстве Иваном.
Царь-батюшка Николай выдал каждой семье переселенцев по сто золотых. На эти деньги они построили маленькую церковь в честь Николая чудотворца. Возвели деревянные дома, обзавелись скотиной, прибрели хозяйственный инструмент, и начали наконец-то жить сытной крестьянской жизнью. Свободной земли было много. Она дышала парами, как девка на выданье, готовая рожать каждый год добрый урожай.
Воров и разбойников  сразу вразумили кулаками и кольями, чтобы не мешали,  мирно жить. Ивановских мужиков боялись как огня. Но на дорогах  лихие люди продолжали разбойничать. Однажды весной ограбили казначея Егора Стефановича. Забрали пару килограмм медной мелочи. И со зла, что просчитались, сильно избили Егора. Увели вороного коня. А телегу перевернули и положили на  грудь измождённого мужика. Боялись, что придёт в себя и поднимет народ. Жена Аксинья пыталась выходить его, но Егор к осени умер. Осталось восемнадцать сирот, из которых  половина не дожила до своего совершеннолетия. Женщины рожали, сколько могли. Выживали только сильнейшие дети. Со временем, к первооткрывателям Ивановки, подселились другие семьи. Деревня росла в длину новыми усадьбами, пополняясь жителями.
В деревне была одна улица, без названия. Иногда, после уборочной страды или на праздники, мужики, перепив первача, шли в кулачный бой «стенка на стенку». После побоища улица приобретала название, соответствующее фамилии или имени, самого сильного бойца. Так иногда на заборе, корявым почерком, было написано: Иван Тесленко, Николай Анохин, Григорий Должиков…
В конце концов, все  породнились. Каждый год играли шумные свадьбы. И теперь было сложно найти  чужого человека в этой сибирской деревушке.
Много мужиков забрала у деревни Гражданская  и  Отечественная войны. Много людей переехали в места более обжитые. Тяжело было выживать без всех благ цивилизации. За кусок хлеба с салом, надо было пахать без выходных от рассвета до заката: в колхозе и у себе на подворье. Остались самые стойкие и верные своей земле люди.
И вот пришла, как агрессор, – цивилизация. Енисей решили перекрыть плотиной, и построить электрическую станцию. Жителей Ивановки обманули, как наивную девку. Испугав их затоплением, переселили  в другие деревни. А Ивановка осталась навсегда в людских сердцах и душах. До сих  пор под рюмочку, они горлопанят старые песни, которые слышали в детстве от дружного хора своих матерей, работающих в поле.
На возвышенности, в берёзовой роще остался погост. Деревянные кресты, почерневшие от времени, давно не видели родственников. В центре синеет  большая оградка и  памятники. Иногда люди проходят мимо и удивляются, что на брошенном  кладбище одна ухоженная могила.  А души, покоящихся здесь Аксиньи и Егора, шепчут своим внукам и правнукам слова любви,  но  они их не слышат, потому  что даже не знают, кто здесь похоронен. Как закономерность льётся дождь. Как будто души умерших родственников начинают плакать, что их забыли. Дождь переходит в ливень c  крупным градом. Это уже брошенная деревня прогоняет невежественных гостей, забывших свои корни. Льдинки неблагодарности падают на добрую землю Ивановки и тают от тепла и любви.
Хорошие когда-то были люди. Хорошая была деревня…
     Почему была?
     Ивановка есть, и будет  всегда жить  на этом прекрасном  белом свете!
Сочи. 16.12.2009 год.