Мягкая посадка

    Вертолёт летел между двух горных хребтов. Внизу змеей извивалась в камнях горная речка. Скалы на склонах хребтов своими вершинами упирались в безоблачное небо. Луч солнца из иллюминатора выхватил лицо Валерки из второго взвода, он жмурился, улыбался и отодвигал своё лицо в тень, но луч света снова и снова его находил.
    Горные хребты раздвинулись, внизу была долина и развалины домов покинутого людьми посёлка. Сгоревший остов грузовика лежал в черной кляксе пожарища. Широкая речка, безразличная к людским делам на её берегах, вся в пене и брызгах, протекала рядом.
    В носу вертолёта застучал пулемёт. Борттехник, стоя на коленях, что-то расстреливал прямо по курсу. Из бортовых подвесок, на мгновение будто притормозив вертолёт, вылетели ракеты.
    Своим матом пилоты и борттехник заглушали шум двигателей. Луч солнца из иллюминатора стал испугано метаться по салону. Земля заглядывала в иллюминаторы то с одного борта, то с другого. Вертолёт выделывал виражи, но в салоне этого почти не чувствовалось. Зато послышались звонкие и резкие удары, то одиночные, то непрерывной россыпью. Будто кто-то разнокалиберными камешками кидал в корпус вертолёта. Запахло керосином. Из жёлтого, дополнительного бака в салоне потекла горючка. Валерка из второго взвода шомполом от автомата пытался заткнуть пробоину в баке белым носовым платком.
А щёлканье по корпусу продолжалось. В открытом отверстии люка в хвостовую балку что-то громыхнуло и вспыхнуло. Сноп искр из люка высыпался в салон. В вертолёте сразу стало темно от дыма и копоти. Луч солнца из иллюминатора стал выписывать круги по салону. Земля стала приближаться к нам по немыслимой спирали. Вертолёт как живой дрожал и бился в судорожных попытках выжить. Валерка уцепился за какую-то железку в борту, пытаясь удержаться на боковом сиденье.
    Я смотрел на все происходящее будто со стороны. Мой автомат прищемил мне палец затвором, а затвор ещё пару раз ударил меня по больному пальцу, прежде чем я догадался перехватить автомат по-другому. Валерка смотрел на меня, и я ему вдруг дружески подмигнул.
    Валерка заулыбался. Вертолёт крутило, земля приближалась, из щелей врывался ураганный ветер, а дышать было нечем. Кто-то из наших уже безвольным тюфяком, размазывая и брызгаясь кровью во все стороны, катался по полу.
Борттехник подобрался к входному люку, и в это время вертолёт ударился о землю. Удар был не очень сильным, пилоты своё дело знали. Борттехник распахнул входной люк и заорал, чтоб мы вываливались. Одно колесо вертолёта висело в воздухе, два других касались земли. Прыгать надо было не просто на землю, а куда-то вниз по склону. Но это я узнал, когда уже катился по этому склону следом за Валеркой.
    Борттехник тоже успел вывалиться. Вертолёт через несколько секунд со страшным грохотом и скрежетом завалился на противоположный склон хребта. Земля содрогнулась и послышался приглушенный взрыв.
    Летевшие следом за нами «крокодилы»* поливали огнём и свинцом уцелевших стрелков в долине. На тот же пятачок на вершине горы, где только что стояла и цеплялась за землю и жизнь наша «Василиса», уселась другая «Василиса Прекрасная»**. Нас быстро загрузили, и скоро мы опять летели между гор.
    В переполненном салоне вертолёта Валерку опять ловил луч света из иллюминатора. Валерка посмотрел на меня, сначала заулыбался, а потом заплакал.
______________________________________
* «Крокодил» - вертолёт Ми-24.
** «Василиса Прекрасная» - вертолёт Ми-8.