Адам и Ева

Этот мир любит агрессию. Мы ее в себе разбудим. Девочка стоит на самом краю мироздания, на самом камне преткновения, девочка стоит на обратной стороне луны. Вы видите девочку? Я не вижу никаких девочек. Я вижу себя в зеркале и у меня растрепаны волосы. Мне жаль, что я не американка, потому что не могу вставлять запальчивого fuck и всех его вариаций через слово.
У меня менталитет кофеварки, сознание тостера и духовные ценности как у кухонного комбайна. Я не понимаю зачем вы все это читаете. Каждая строчка - очередное скандальное автометаописание, плюс я, плюс мой эгоизм, плюс абсурдистская чушь. Я хочу жестяной барабан, как у Гюнтера Грасса. Кто не знает Гюнтера Грасса? Чувак получил нобелевскую. Я хочу барабан как у него. Я буду бить в барабан и орать рэп. То есть, я буду просто орать и называть это рэпом. Не. Я даже называть это никак не буду. Я хочу, чтобы мне дали поговорить и поорать, барабан - это просто повод.
Об эгоизме. Я эгоистична. Как человек, я - конченая эгоистка. У меня есть брат близнец. По идее, каждому человеку необходимо иметь близнеца, тогда в мире воцарятся счастье и инцест. У моего близнеца все точно такое же как у меня. Правда эгоизм в нем другого цвета, темнее. Но мы любим друг друга как два отражения в зеркале. Найди отличия: волосы разной длинны, разные оттенки серых глаз, легкая ухмылка на одних и легкая усмешка на других. А в целом, все одно и то же.
Мой брат близнец любит меня больше чем я люблю его, тогда как я думаю, что я люблю его больше, чем он меня. Очередное явление эгоистического абсурда. Конечно, я люблю его больше, и страдаю больше. Поэтому я даю своему брату пощечину. А он дает пощечину мне, и мы деремся. Мой брат-близнец любит меня до одури. Разве нужно еще какое-то счастье?
Этот мир не признает инцеста, хотя он сотворен из инцеста. Наверное, инцест - это та причина, по которой мир стал таким уродом. Я не думаю, что если у нас родится ребенок, он будет уродом. Может только странным немножко. Дети, рожденные от двух кровных родственников, знаете почему они заторможены в развитии? Они просто не врубаются чьи черты характера взять и тормозят. Ведь мама есть папа, а папа есть мама. Что за ***ня, скажите мне на милость? Где логика?
Ты выходишь на свет, рождаешься, тебе слепит глаза и по идее у тебя должен быть какой-то выбор, заплакать или засмеяться, или просто заорать. Но ты тупо пялишься на свет минуту, вторую, а потом твоей маме объявляют, что ребенок родился мертвым. Ребенок родился живым, просто он все еще не может въехать, как это так: его мама - папа, а его папа - мама. И они смотрят на него умиленными одинаковыми глазами.
Я не хочу ребенка от своего брата. Я вообще не хочу детей. Я хочу лежать эмбрионом в груде одеял и сквозь ткань чувствовать его присутствие рядом. Там, в матке, мы были самыми счастливыми, мы были неразделимы, мы были одним целым.
Зачем мы занимаемся сексом? Чтобы вернуть этот момент вселенского счастья, разумеется. Вы можете этого не понять. Представить, как двое близнецов занимаются сексом, - это все равно что представить, как меркурий танцует с плутоном хастл. И в то же время - это искусство. Это самая божественная мастурбация, которую можно представить. Это чертов шедевр. Когда он входит в меня, мир перестает существовать в том хаосе, который становится родным всему сознательному обществу. Мир обретает первопричины и первоследствия. Мир становится архетипичным, единственным нашим с ним родителем. Мы  - Адам и Ева. У нас не было ни матери ни отца. На самом деле, не говорите никому, у нас не было и бога. Мы родились из звука, изданного скрипкой, которая никогда не существовала. Мы вдохнули серый кислород, настоящего кислорода тогда не было, был пракислород, воздух которым дышала природа и только природа. Ни одного живого существа. Бескрайняя пустошь. Фееричная пустота. И мы были единым целым, мы были миром, мы были родителями самих себя, это наш стон был тем звуком скрипки.
Тишина.
Я не так сложна, какой мне бы хотелось казаться. Я эгоистична, я влюблена в себя, я чувствую в себе силу поворачиваться вспять и возвращаться назад, когда все требуют, чтобы я шла вперед и это называют единственной верной силой воли.
Нет единственного верного пути, если не следовать правилам времени, текущего только вперед. Время статично. Мы изменчивы, в время всегда одно и то же. Оно похоже на облако того серого кислорода. Время было еще до того, как мы родили самих себя. Именно оно помогло нам стать нами. Из двух покрытых слизью комков - людьми.
Не знаю, счастлива ли я тем, что  я человек. Мне иногда кажется, что меня в чем-то жестоко обманули, хотя я и не настолько оригинальна и умна, чтобы придумывать как же меня могли обмануть. Я вообще ничего не придумываю. Я не создатель. Я худшая форма творца. Я - созерцатель. Все происходит без меня, я лишь впитываю в себя по каплям созданное другими и наслаждаюсь.
Мой брат - творец. Все Адамы - творцы. Я - плоть от плоти его. И смех от смеха его. Когда мой брат смеется, я снова и снова выхожу из его смеха обнаженная и прекрасная.
Я хочу жестяной барабан Гюнтера Грасса, чтобы отбивать ритмы древних людей, идущих на войну. Мы постоянно воюем с миром, который создали. Адам создал мир, а я наблюдала, как он создает его. Люди часто говорят, что Адам был первым. У всех близнецов так. Кто-то рождается первым. Адам успел быстрее меня, поэтому он умен, а я глупа, он создатель, а я создание. Я есть красота. Он есть тень красоты.
Можно и правда задаваться вопросом, кто та девочка, стоящая за моей дверью, почему она меня подслушивает... Но это все бесполезно и ненужно. Мой брат сидит за компьютером и пишет это за меня, потому что я ничего не создаю. Мой брат - это я. Я - это мой брат. Это он пишет, а я молчу. Я только лишь мечтаю о жестяном барабане и о том, чтобы мой брат снова вошел в меня, стал моей частью. Поэтому я требую у него, чтобы он кончил стучать пальцами по клавиатуре.
У меня бессознательное дверной ручки.  У меня никакого бессознательного, потому что все мое сознательное - бессознательное.
Звезды зажигаются в небе, когда брат касается губами моих сосков.