Исповедь Золушки

                Спасибо Анне Бурмистровой
                Без "Твоей стороны Луны" я бы не услышала хрустального...


Я стояла посреди бескрайнего снежного поля. Как мраморное изваяние, брошенное Пигмалионом. Смерть не пугала меня. Скорее я желала этого долгожданного Покоя…

Ледяные силки хрустальных туфель. Леденящее равнодушие – смертельной змейкой. Добралось до щиколоток, коленей – уняло дрожь, поймало в капкан запястья, обвило мой стан откормленным питоном. Последним, что я услышала, был звук разбившегося хрусталя. – Оказывается, у моих шпилек и моего сердца – одинаковое звучание…


Любимый, когда ты будешь читать эти строки, меня не будет рядом. Если на циферблате встречаются стрелки – прощаются люди. Так бывает. Одна разлука на 2-ве стрелки. На 2-ва светила и на одну жизнь. Но не спеши, я открою тебе секреты. Один за другим, не могу все сразу – дрожат руки, я промахиваюсь, и акварель слез размывает чернильный рисунок любви. Прости, теперь он сумеречно фиолетовый, как ночь, уснувшая в кармане твоего камзола.

Я не буду угадывать, о чем ты сейчас думаешь. Оставим эти штучки Принцессам. Знаешь, я никогда не хотела быть Принцессой и не играла в куклы. Боялась даже прикасаться. – Казалось, что их фарфоровые лица скалятся отфотошопленной смертью. Чересчур идеальной, чтобы быть живой… В тот миг, когда я стану идеальной, я умру.

Не вздумай рыдать, так мы совсем разакварелим это несчастное письмо. Не стоит. Письма испепеляют в каминах страсти или отравляют убийственным злорадством – кому как ни тебе знать эту версальскую традицию. Не будем ее менять, мое письмо – досадное исключение, которое вскоре затеряется в подземных лабиринтах подлости твоего дворца. Но я не могу позволить, чтобы вместе с ним в Сене вылавливали и твою утопленную душу. Поэтому и пишу…

Ты знаешь, бал – всего лишь декорация. Я не отрицаю, я была ею восхищена, но восхищение не терпит повторений. Шуршание юбок, затянутые в корсеты чувства, лучезарность притворства и поклоны достоинства и правда впечатляют. Но бьют по глазам. Мои – не привыкли к конфетти лжи-правды. В моей родной каморке жестоко господствовала последняя.

Я знаю, Ты – Принц. Если я скажу, что плевала я на твой статус, блюстители нравов «наградят» меня повинной за фальшь или, хуже того, бросят в карцер презрения. Но я верю тебе (или в тебя?) и поэтому мне не страшно это произнести. Мне ни к чему твой статус! Без него мы даже могли бы… Быть…

Почему? Ты – светлый! Я люблю тебя, потому что ты – свет-лый. Играю буквами твоего имени и кажется, что со мной это уже было. В далеком сне из детства. Когда я была совсем малюткой, каждую ночь мне снился сон. Нет, он не повторялся – был разбит на маленькие ночные сеансы… Вот только конец стерся из памяти. Помню одно: Ты был Солнечным…

Тетя сказала, что наша история написана. На скрижалях. Ничего нельзя изменить. На рассвете они придут за мной, и я стану твоей. Принцессой. Неужели я умру в твоих объятиях?

Но надо платить… Отказаться от папы. Тетя говорит, он не приживется в дворце, а статус не выживет в нашей «лачуге». Мне больно от этого… Я уже потеряла маму…

Я пишу, потому что хочу понять, что мне делать. Расстрелять рассветом свою жизнь или расстрелять рассвет? Но тогда я обреку всех на вечную тьму… Знаешь, это по-провансальски наивно, но я люблю ночь, а не день… Ночью смеются звезды…

Я не стала играть по правилам. Сбежала, не сломав шпилек, и не оставив туфельку. Я еще не решила, что делать дальше. Одно я знаю точно: я смогу прийти к тебе только сама. Без конвоя твоих слуг. В подаренном мамой столетнем платье и на шпильках. Если я решу быть твоей, я сниму эти туфли и разобью о мрамор дворцового крыльца. На глазах у всех. Так, Я превращусь в тво-u. Так, у н а с будет шанс…

Но что-то тупо сверлит меня изнутри. Знак вопроса… Я не могу вспомнить ни ответ, ни вопрос… Но дребезжащий голос скрипит: «Ты знаешь: Так нельзя!»… Мне кажется, это связано с тем сном. Но я помню только синеву неба и лучезарную улыбку на его фоне. И вспышка… Наверное, я чересчур рано проснулась – рассвет засветил ночные кадры… Роюсь в старых пленках, ищу ответ на незаданный вопрос…

Тетя уверена: мы все исправим. Я не слышала весь разговор, они с папой шептались ночью. Папа ответил: "Она откажется". В ту ночь я не смогла уснуть, – я знаю: от него. Но во имя… чего?

Если бы у меня была мама, она бы подсказала, что мне делать. Но мамы нет… Почему-то я виню в этом себя. Иногда мне кажется, что я схожу с ума: я не помню ее колыбельных или объятий – лишь вой и вцепившиеся в решетку пальцы. Я чувствую: это было… Со мной… Наяву…

Но слышится звук колокольчика – и страх уходит. С тех пор как у меня появилась Снежинка, все изменилось. Я узнаю ее колокольчик среди тысяч других. С ней я умею звенеть. Смехом. Теперь я защищена Музыкой всегда: Днем меня берегут трели Снежинки, а Ночью – звезд. Страшно, если они оборвутся…

А глядя в твои глаза, я услышала другую музыку. Арфы. Плакали ли? Смеялись ли? Знакомый напев. Боже, сколь незнакомое знакомо. Или знаково...?

Я испугалась твоего балкона. Твои уста так манили, но я не смогла выйти на балкон. – Чересчур зловещий в багряной росписи вечера… Хотела обернуться, когда убегала:  последний раз проститься с твоим домом, но не смогла… Не смейся, но я спиной ощутила… – Он навис…

Сейчас я вернусь к Дворцу и оставлю письмо на крыльце… Домашние хлопоты научили писать на ходу. Не знаю, зачем я записываю каждую свою мысль…  Чувствую, что так нужно… Еще не рассвело, ветки хлещут по лицу, не хотят пускать меня к тебе. Но я иду, скрип пера подбадривает меня, еще немножко и я увижу твой Дворец, еще немножко и…

Мы вырываемся из чащи вместе с первым лучом солнца. Луч проворнее меня, скользит небосклоном, оставляет за собой огненный след, искрится над старинным парком, аллеями. Освещает балкон. Теперь мне не страшно его увидеть, я ведь буду… тво…


Небо…
     Вспышка…
             Залитый солнцем балкон…
                Солнце,
                не заслоняйте мое Солнце,
                Феб! мама,прости меня,Феб
                Я лю-...
                .....
                ....
                ....
                ...
                Боль.
               


  Вы никогда не сделаете из меня Флер де Лиз,
                Я умру Эсмеральдой.

 

13/18.12.2009.