Отомстила

Миша очень любил свой автомобиль, относился к нему совсем не как к вещи. Нет - всё было сложнее и глубже.

Алик – так Миша называл свой Нисан Альмера – был другом. Самым лучшим, самым верным, который не подвёдет, не предаст. Который выслушает и поймет. Миша заботился об Алике больше, чем о себе – регулярно мыл снаружи, пылесосил салон, всё, что нужно, вовремя чинил и менял. Трогался тихонечко, тормозил аккуратненько, по кочкам не ездил. Чтобы не пострадала машина, не износилась. 

Еще у Миши была жена Надя.

А с недавних пор у Миши появилась любовница Ира.

Ира знала про Надю. Надя не знала про Иру. Пока не знала.

Алик знал про обеих. А как же - Надю он возил по магазинам и к маме. Для Иры он служил местом свиданий – когда Миша раскладывал передние сиденья, в автомобиле образовывалось ложе любви. Тоже неплохо, если нет других вариантов. А их не было – Ира жила в общежитии, а водить любовницу домой Миша опасался.

Задерживаясь в гараже после работы, Миша советовался с Аликом – как же ему поступить. С Надей - пять прожитых вместе лет. Совсем не плохих лет. С Ирой – высокий накал любви. И первую женщину бросить жалко, и со второй быть хочется. Алик слушал Мишины стенания и сочувствовал. Мише казалось, что Алик был на Надиной стороне. Все-таки, хозяйка.

Но однажды Ира позвонила Наде и рассказала ей всё про них с Мишей. Про секс в Алике. И про свою беременность от Миши.

Надя выкинула из квартиры Мишины вещи и подала заявление о разводе.

А потом настал черед дележа имущества. Из крупных вещей общим был только Алик. Это значило, что его можно продать и разделить деньги пополам. Или Алика мог взять один из бывших супругов, выплатив другому половину стоимости машины. Вот такая арифметика.

У Нади – своя квартира, неплохая зарплата. Из иждивенцев – только попугай.

У Миши – необходимость снимать жилье и беременная Ира.  Да еще и работа так себе – сдельная, то пусто, то густо. Чаще первое, чем последнее. Короче – Мише отчаянно нужны были деньги.

Он никак не мог оставить Алика себе и заплатить Наде ее долю. Как ни просил, как не умолял ее подождать хотя бы полгодика, не требовать деньги сразу. Не пошла на уступки. Отказала со злорадным блеском в глазах. Да еще и судом припугнула. Сказала, что горит желанием сама сесть за руль и эта машина ей очень даже нужна. Не новую же покупать.

Миша предпринял все возможные и даже невозможные шаги. Он пытался взять в долг, чтобы выкупить Алика у Нади. Он пробовал найти новую работу или хотя бы подработку. Всё без толку. Не банк же грабить.

Миша чувствовал себя предателем. По отношению к Алику - к своему лучшему другу. Когда в последний раз он погладил серебристый капот, на глаза навернулись скупые мужские слёзы. Впервые, за всю Мишину сознательную жизнь.

Прошло полгода.

Миша вез Иру в роддом. На такси вез. Они проезжали перекресток, когда таксист присвистнул и ухмыльнулся:

- Во Барби выпендрилась!

Миша посмотрел по направлению взгляда шофёра и тоже присвистнул. С соседней улицы в их поток повернуло странное транспортное средство, больше напоминающее театральную декорацию, чем автомобиль.

Бока машины были щедро разукрашены экзотическими цветами и бабочками. Ярко-малиновые колесные диски бросали вызов окружающей серости. Внутри автомобиля висели кислотного цвета занавески с оборочками.  Повсюду – на стеклах, на торпедо, на заднем сиденье и на полочке за ним обитали многочисленные пупсы, мишки, зайчики и прочая нечисть. Сзади, прямо над номером игривыми фиолетовыми буквами было  написано «Йя касманафтка».

Окружающие автомобилисты выворачивали шеи с риском создать аварийную ситуацию, разглядывая всю это красоту, и добродушно посмеивались.  «Касманафтка» была в центре всеобщего неослабного внимания.

Миша с любопытством взглянул на водителя и обомлел – за рулем гордо восседала вся в россыпи золотистых кудряшек его бывшая жена Надя. Значит…. Значит ее расписная коробчонка – Алик?!!!

Надя повернула голову, словно почувствовав Мишин взгляд, увидела своего «бывшего» и ничуть этому не удивилась. Победоносно улыбнувшись, она вдавила газ в пол и с пробуксовкой рванула вперед.

Второй раз в своей сознательной жизни Миша плакал. Ему казалось, что это  не друга, а его кастрировали, одели в женскую одежду, разукрасили и выставили на всеобщее посмешище.

Ира ничего не поняла. Она подумала, что Мишины слёзы – от смеха. Она не узнала машину, в которой был зачат ее будущий ребенок.

А сына Миша назвал Аликом. И дал себе слово вырастить его настоящим мужиком. Которому никакая Надя не страшна.