Маленькая фея и все, все. Новогодняя сказка

Посвящается Галочке

Вовсе не давным-давно, а совсем недавно жили-были в одном городе, где дворец был Зимний, а сад – Летний, мальчик и девочка. Петя и Аня. В городе было два Больших проспекта, два Малых, а Средний - один. Второго недоставало. На Среднем они и жили. Дом был странный, как все старые дома: посмотришь слева – шестиэтажный, заглянешь справа – восьми. Может, и девяти. Никто не считал. Петя с Аней, конечно, задирали головы, но они были маленькие, а дом – большой, и они сбивались на счёте «три».
Окна у дома были полукруглые. Балконы – маленькие. И было два входа. Один парадный, через него Петя с Аней ходили в детский сад, а второй – чёрный, он вёл в колодец. В колодец они не заглядывали - в него можно было упасть. Над парадным входом висела каменная голова с глазами. Мама говорила, что это медуза по имени Горгона. Что она делала над дверью, непонятно. Нормальные медузы вообще-то в море живут.

Петя с Аней были близнецами. Петя был похож на папу, а Аня – на маму. Вместе они походили на бабушку, которая три дня назад сказала: «Устала я от вас», - и уехала к приятельнице в Киев. Мама расстроилась: «Кошмар!», а папа запел: «На простор речной волны». Только бабушка уехала, Петя с Аней подхватили ОРВИ. Это такая болезнь с кашлем и насморком, при ней пьют молоко с маслом. Петя его пил – мама говорила, с грехом пополам, а Аня совсем не пила - ревела.
Аня была плаксой. Плакала она не просто так, а по серьёзным поводам: из-за игрушек, разбитых коленок и молока. Кто-то скажет, молоко – не повод, но у него пенка! А пенка – дело серьёзное.

- Пейте – и спать! – с тех пор, как уехала бабушка, мама стала похожа на воспитательницу Светлану Ивановну в садике.
- Не буду! – надулась Аня.
- Почему это?
- Потому это…
- Ах, так! Петя пойдет спать, а ты останешься на кухне! Я выключу свет, и ты будешь сидеть в темноте, пока… не прилетит Король-Пискун и не утащит тебя в форточку! – мама сняла передник и потянулась к выключателю.
- Он не пролезет, - Аня примерилась к форточке.
- Ха-ха-ха, - засмеялась мама. – А вот и пролезет! Он, к твоему сведению, маленький, как… комар. Влетит, засунет в мешок – и всё. Пей, не выдумывай. Вам нужно поправиться к празднику. У меня билеты на ёлку.
Петя толкнул сестру:
- Пей! Из-за тебя на ёлку не пойдём. Мам, я всё, - прилежный мальчик вытер губы салфеткой и поставил чашку в раковину.
- Молодец, чисти зубы и – в постель. Всё сидишь? – мама посмотрела на Аню.
Та заглянула в бокал.
Под толстой жёлтой пенкой плескалось горячее молоко.
Надо её отодвинуть.
- Куда ты пальцем?! Наказание, ей-богу.
- Ничего не наказание. Она противная…. А если твой Король - комар, то он меня не поднимет, вот!
- Ещё как поднимет – он волшебный.
- Зато я не… комариха! Я в форточку не пролезу!
- Знаешь, что, - терпение у мамы лопнуло. – Будешь препираться, отдам билет Лене Жаворонковой, и ты останешься без ёлки, поняла? У тебя тридцать семь и девять. Лечиться надо, а ты ноешь. Так и быть, давай сниму пенку.
Лена Жаворонкова жила в соседнем подъезде. Она ходила в их группу и вечно хвасталась: «А у меня вот что!» На самом деле ничего особенного, фантик какой-нибудь. Аня представила, что вместо неё на ёлку пойдёт хвастунишка Жаворонкова, быстро поднесла бокал ко рту, зажмурилась и залпом выпила.
- А ты боялась, - мама взяла Аню на руки. – Мёд, масло и молоко – лучшее детское лекарство. Лоб горячий. Давай умоемся и – спать. До ёлки целая неделя, поправишься.
- Если не поправлюсь, билет Мишке отдай.
- Ладно.
Миша Панкратов тоже ходил в их группу. Он никогда не задавался и всегда делился игрушками.

Никакого Пискуна, конечно, не было. Откуда в их городе – король? Если бы он был, то жил бы во дворце, но Аня точно знала, что во дворце – музей. Осенью они ходили туда смотреть малахитовую вазу и часы с кукушкой. Ваза была зеленая здоровая, как бассейн-лягушатник. А часы, как сказочный домик.

- Спишь? – она толкнула Петю в бок. Аня была плаксой, а Петя – соней. Он никогда не мечтал о всяких волшебных вещах перед сном, а сразу зарывался в полушку и начинал сопеть.
- Что ещё?
- Короля-Пискуна мама выдумала или он, в самом деле, есть?
- Не знаю, - брат зевнул. – Дед Мороз же есть. Значит, и Пискун.
- Тогда где он живёт? – Аня села на кровати.
- На крыше, - пробормотал с закрытыми глазами Петя и натянул одеяло на голову.

«Как Карлсон, - Аня задумалась. – Запросто».

Предположение верное. Крышу серого разноэтажного дома никто не видел, но она была! Иначе снег бы лежал на полу, а дождь протекал до самого первого этажа и заливал комнатку консьержки Люси. Но у Люси всегда было сухо и тепло, а пол детской вместо снега укрывал пушистый ковер, на котором они играли с Петей и приходящим в гости Мишенькой.
Так-так.
Нет, правда, где ночевать королям, феям и волшебникам, как не на крыше? Днем они поют, порхают с облака на облако, а вечером, когда зажигаются фонари, слетаются к чердачным окошкам и….

На этом месте Аня нечаянно заснула.

Утром обнаружилось, что молоко не помогло.
- Придется пить таблетки, - мама озабоченно вздохнула. – Тамара Павловна сказала, не спадёт, начинайте антибиотики. Посидите, я в аптеку сбегаю.
Тамара Павловна, уютная бабушка на пенсии, работала участковым педиатром. Она любила детей, поэтому прописывала им горькие лекарства.

Таблетки – это повод. И пресерьёзный!
Аня заныла, как только за мамой захлопнулась дверь. Вообще-то она была крепенькой девочкой и болела редко, но если болела!..
- Рёва-корова, - неуверенно сказал Петя.
- Тебе хорошо – у тебя тридцать семь и три! А я из-за этой противной температуры на ёлку не попаду! – и она зарыдала в голос.
Когда старшая сестра плачет – а мама всем-всем рассказывала, что Аня старше Пети на целых полчаса, младшему брату сам бог велел. Петя представил, как пойдёт на ёлку один - с чужим Мишенькой, как будет стоять в углу во время хоровода и думать об Ане, - обнял игрушечный паровозик и загудел. Вернее, захныкал.
- Динь-дон! – прозвенел звонок. – Динь-дон!
- Не открывай! У мамы ключ.
Петя все же подошел:
- Кто там?
- Динь-дон!
- Уважаемый, Динь-дон, мамы нет, а мы не открываем незнакомым, - вежливо ответил Петя – так его учила бабушка, и повернул назад.
В дверь тихонько заскреблись. Чей-то мелодичный голос разочарованно пропел: «Динь-дон», - откашлялся и продекламировал:

Если ребёнок не плачет,
То непременно к нему
Беленький зайчик прискачет
Сквозь новогоднюю тьму…

- С кем ты разговариваешь?! – Аня выползла в коридор с замотанным пуховой косынкой горлом. На ногах у неё были теплые носки, на теле – фланелевая пижама.
- Ни с кем, - Петя пожал плечами. - Кто-то ходит по квартирам и читает про зайцев.
Аня вздохнула:
- Готовится к празднику. Я бы тоже рассказала! Я знаю про Лукоморье.
- И я!

- Чего это вы в коридоре? От двери дует, - мама выглядела расстроенной. – Накупила кучу лекарств, пообедаем – будем лечиться.

От супа Аня отказалась. Куда делся её всегдашний аппетит! Поковыряла пюре, съела полкотлетки. Пробовала улизнуть из-за стола, но не вышло, и лечение прошло под рёв и препирательства – потому, что таблетки были горькие, капли в нос – колючие, а молоко…. Сами знаете, какое. Несчастная жизнь у больного ребенка! Впрочем, среди несчастий бывают и светлые островки. Можно валяться весь день на постели, смотреть с утра до ночи мультики и есть виноград.
После обеда мама устроила им «тихий час», во время которого жаловалась бабушке по телефону, что не справляется, а подруге Дине, что Саша опять в командировке и приедет через три дня. Сашей звали Аниного с Петей папу. Он налаживал какую-то связь на объектах. Однажды Петя шепнул сестре, что знает, на каких. Он был уверен, что на межпланетных. «Ну, папа же не космонавт!» - возмутилась Аня. «Зато он ремонтник», - важно ответил Петя. Возразить было нечего.

Время шло. Все забыли про Пискуна, но Аня помнила. Засыпая, она часто думала про крышу, про волшебных фей, про то, что на улице похолодало, и они могут простыть. Интересно, какой у Пискуна мешок? И как он с ним пролезает в форточки? «Всё это сказки!» - сказала она себе и повернулась на правый бок.
- Динь-дон! – послышалось за занавеской.
По комнате пробежал ветерок, прозрачный тюль дрогнул.

Если дети крикуны,
Их хватают Пискуны!

- Кто там?
- Это я, Маленькая Фея!
- Ты живешь на крыше? – Аня приподнялась на локте, пытаясь разглядеть незнакомку.
- Вообще-то на крыше, но забегаю иногда погреться. Это девятая квартира? А ты – девочка Аня, которая плачет, когда пьет молоко, угадала?
- Откуда ты знаешь? - она хотела сказать: «Ну, допустим», - как Жаворонкова, но вовремя вспомнила, что мама ругала её за такие слова.
- Я всё знаю, потому что я – фея, но всё путаю, потому что Маленькая. Меня так и зовут.
Наконец-то Аня разглядела на полу у батареи крошечную балеринку в белой пачке с веночком розовых цветов на голове. Она вертелась, как егоза, и напевала веселую песенку про непослушных ребятишек. Припев Ане не понравился.
- Выдумки! – она махнула рукой. – Зачем какому-то Пискуну хватать шалунов с крикунами? Дети всегда шалят и… плачут по серьёзным поводам. Если хочешь знать, никаких Пискунов не бывает!
- А вот и бывают! Король Пискун не выдумка – он живет на нашей крыше! Трам-пам-пам! Он сажает их в мешок!
- Кого?!
- Шалунов с крикунами, - балеринка закружилась, воздушное платьице засверкало блёстками.
- И… что с ними делает? – упавшим голосом спросила Аня, сев на постели. Она сразу поверила Маленькой фее! Вот и мама говорила…
- Не знаю, - беспечно отозвалась малышка, - Наверное, ест. Я пойду, а то меня хватится фея Монпансье!
- Кто это?
- Старшая фея. Нет, она не злая, просто не любит, когда мы опаздываем к ужину. До свидания, приятно было познакомиться!

Наступило завтра. Оно оказалось таким суматошным, что Ане некогда было думать, приснилась ей Маленькая фея или нет? Сначала пришла Тамара Павловна и сказала, что Петя почти поправился, а у неё непонятные хрипы, и надо делать рентген. Потом приехал папа с ёлкой, и все забегали, закричали: «Ура! Давайте устанавливать!» И даже вытащили из кладовки крестовину. Но мама сказала: «Дайте папе передохнуть! Он устал с дороги, ему надо принять ванну и поужинать». Тогда Петя с Аней сели под ёлку на корточки и стали гладить иголки. От них пахло всем на свете: свежестью, лесом, морозом, снегом, смолой и почему-то мандаринами.
И тут Аня вспомнила!
- Ах! – всплеснула она руками. – Этой ночью ко мне прилетала Маленькая фея! Она живет на крыше вместе с Королем Пискуном и феей Монпансье!
- А я где был? – расстроился Петя.
- Спал, как всегда.
- Ты же говорила, его мама выдумала!
- Я ошибалась, - она наклонилась к Петиному уху. – Между прочим, Пискун сажает шалунов в мешок. Ещё плакс, но тут я не верю – Маленькая фея могла перепутать, она всё путает, потому что маленькая. Вот такая, смотри….
Аня показала, какого росточка была фея и добавила, что на ней было балетное платьице с атласными туфельками.
Петя задумался:
- Ещё прилетит, разбудишь?
- Конечно. На улице мороз, папина ёлка ледяная, значит, точно прилетит, чтобы согреться.
- А куда их Пискун девает? Ну, из мешка?
- Детей?
Петя кивнул.
- Фея сказала, он их… ест, - Аня пожала плечами. – Я не верю. Представляешь, сколько пришлось бы съесть? Весь наш садик! Он же лопнет!
- А я боюсь…
- Надо следить за форточками. Мама любит проветривать. Ты говори: «Мы мёрзнем, у нас хрипы». Я тоже буду говорить.

Пока они шушукались, мама с папой тоже кое-что обсуждали. Мама вздыхала: «Обидно, Саша! Не представляю, как я им скажу?» Папа крутил головой: «Неприятная история». Папа был большой и красивый, а мама маленькая и тоже красивая. У неё были пепельные кудряшки, синие глаза и ямочка на левой щеке. Но это когда мама улыбалась. А сейчас ямочки не было, потому что мама сидела печальная.
- Дети, - папа откашлялся – наверное, простудился на своём объекте, - Тамара Павловна сказала, что вы до конца не поправились, и… в общем, она пока не советует посещать… организованные мероприятия.
Петя с Аней переглянулись: папа говорил на каком-то странном языке, которого они не понимали.
- Послезавтра у вас билеты на ёлку, но…
Мама чуть не заплакала.
- Но вы… Но мы останемся дома! Пригласим Деда Мороза – я уже договорился, - папа запнулся. – Ну, написал ему… по электронной почте, он придёт.
- Вы только не расстраивайтесь! – мама обняла их и прижала к груди. – И ёлка у вас будет – смотрите, какую красавицу папа принёс, и Дед Мороз с подарками…

Но Аня уже ревела, и по Петиным щекам текли горячие ручейки.

Ах, не всё в жизни делается по хотению! Уж не злой ли Король Пискун дунул в форточку и заразил их хрипучим ОРВИ? Пропали два билета! Теперь Мишутка будет читать Снегурочке «У Лукоморья», Жаворонкова - танцевать в своём новом бархатном платье, отгадывать загадки и получать призы, а они будут сидеть в пижамах, шерстяных носках и ждать Деда Мороза! А у него столько ёлок, что он наверняка забудет про них, устанет, потеряет адрес – и не придёт, не придёт!
Пропал Новый Год!

Вечер прошел в слезах.
Аня всхлипывала, косясь на форточку. Она помнила про Пискуна: вдруг тот караулит за окном, чтобы засунуть её в мешок? Петя шмыгал носом, обняв любимый паровозик. Он выучил «Лукоморье» и танец зайчиков, который готовил вместе с Мишуткой, и что теперь?
Сон не шёл.
Мама заходила в детскую, гладила их по головам, поправляла одеяло. Папа тоже заглядывал. Говорил: «Будет у вас ёлка! Подумаешь, дома! Я вам на следующий год… шесть билетов куплю. На шесть ёлок!»

Тем временем стёкла затянуло морозом. Всегда прозрачные и чистые, они покрылись серебряными узорами: мохнатыми веточками, бойкими завитушками и крупными игольчатыми снежинками. В комнате стало тихо, уютно. На Аниной тумбочке замигал ночник с веселым пастушком. Где-то далеко, наверное, выше этажом заиграла музыка.
- Динь-дон! – зазвенели колокольчики. – Динь-дон!
- Маленькая фея, ты? – Аня открыла глаза, прислушалась.
- Конечно, я! Ты, что ли, спишь? Не понимаю, как можно спать по ночам!?
- Люди же не феи, - Аня вздохнула.
- Конечно, не феи. Ты, что ли, плачешь?! – малышка взмахнула крохотными ручками и… приземлилась рядом с пастушком. – Не вздумай! Сегодня ночью Пискун охотится за детьми. У него мешок наполовину пуст. Я слышала, как фея Монпансье сказала ему: «Когда ты отучишься от глупой привычки сажать малышей в свой дырявый мешок?» Хи-хи. Мы с феей Ириской проделали в его мешке пять дырок! Или шесть, не знаю. Я умею считать только до трёх, потому что у детей всегда бывает три желания!
- Я не плачу…
Аня закрыла лицо ладошками:
- Мы не пойдём на ёлку во Дворец, потому что у нас хрипы!
- Тра-ля-ля! – фея сделала несколько па, поправила розовый веночек. – Что такое хрипы?
- Слушай! - она размотала косынку, часто и глубоко задышала.
- Как странно. У тебя там не хрипит, а булькает!
- Это всё равно. Мы не пойдём на ёлку, представляешь?!
- Ну и что? – Маленькая фея закружилась. – Устройте ёлку здесь. Ёлка там, где танцуют. Я танцую везде, значит, у меня всюду – ёлка.

Аня задумалась. Заманчивое предложение. Ёлка у них есть, игрушки тоже. Папа переписывается с Дедом Морозом, значит, он придёт, если не перепутает адреса. Может, и подарки принесет.
- У нас нет Снегурочки - у неё нет электронной почты, и папа не может ей написать. А что за ёлка без Снегурочки!?
- Какие пустяки! Я прилечу вместо Снегурочки! Ой….
Маленькая фея вспорхнула на ночник-домик:
- Я придумала – мы все прилетим! Фея Ириска, фея Лимонные Дольки, фея Карамелька, Дон Зефир и даже сама фея Монпансье – вот! У нас будет… Новогодний Бал Конфет!
Аня взвизгнула, подпрыгнула на постели:
- Петя, вставай! У нас будет Бал Конфет!
- Где? – хриплым спросонок голосом полюбопытствовал Петя.
- Здесь! Ура!
- Тшш! – малышка фея прижала к губам тонкий пальчик. – Мы разбудим Пискуна. Разрешите представиться, - она поклонилась. – Я Маленькая фея. Вас, кажется, Петей зовут?
Онемевший Петя кивнул.
- Приятное имя. И паровозик у вас красивый, можно? – не дождавшись согласия, она перелетела на Петин паровозик. – Ёлку поставим здесь!
Маленькая фея показала на угол с игрушками.
- Осталось уговорить фею Монпансье, - малышка сморщила носик. – Это я возьму на себя.
- А если она не согласится?
- Согласится! Она любит ходить по гостям! Тра-ля-ля, - Маленькая фея подпрыгнула и в туже секунду оказалась на подоконнике. – Мы прилетим без пяти двенадцать! А сейчас разрешите откланяться…
- Вы прилетите ночью?! – ахнула Аня.
- Ночью мы спим! – пробасил Петя.
- Глупости! Кто спит в новогоднюю ночь, не получает подарков. И запомните: феи устраивают балы только по ночам! Всего хорошего!

Уговаривать пришлось не одну фею Монпансье, но и маму, которая сказала, что ёлки в детских не ставят – только в гостиных, у телевизора. Они повисли на ней гроздьями: «Мамочка, разреши!» Папа сделал строгое лицо: «А что, в самом деле? Поставим на телевизор искусственную. У детей должен быть праздник!» - и засмеялся. «Ура! Ура!» - завопили Аня с Петей и поскакали из комнаты в коридор. «Саша, а подарки?» – прошептала мама. Он подмигнул ей: «Успеем», - и закричал:
- Ну-ка не носитесь! Температуру набегаете. Идемте ёлку наряжать!

Нет ничего красивее наряженной ёлки!
Сначала вы вытаскиваете из кладовки или достаете с антресолей пыльную коробку, ставите на стол, кладете рядом толстые нитки с ножницами и осторожно – чтобы не разбить! – выкладываете из неё фонарики, розовые бусы, блестящую мишуру, бумажных и картонных белочек, зайцев, лисиц, раскрашенных золотой и серебряной краской. Затем приходит черед стеклянным шарам, пирамидкам, колокольчикам. И только после них кто-то взрослый с величайшей осторожностью достает со дна коробки колючий, усыпанный звёздами шпиль, и ватного Деда Мороза с потрёпанной бородой…
- Погодите! – замахала руками мама и кинулась к брошенному у вешалки пакету. – Совсем забыла! Я купила новые игрушки…
- Мама-забываха! – Петя понесся следом.
- Покажи, покажи!
- Смотрите, - она достала из пакета голубой шар с двумя тёмно-синими полосками, такой же сиреневый, толстую еловую шишку в молочно-белом «снегу» и… маленького рыжего тигрёнка с любопытными зелёными глазками.
- Ой, тигр! Разве бывают ёлочные тигры?!
- Бывают! – авторитетно заявила Аня. – Тигр такое же животное, как заяц, только… крупное.
- Хищное, - уточнил папа. – Подай-ка сюда этого тигра. Я его рядом с белкой повешу.
- Я не хотела покупать, а продавщица сказала: «Возьмите, год тигра всё-таки», - я и взяла. Вы Снегурочку забыли! И вон те бусы криво висят….
Аня повесила Снегурочку рядом с Дедом Морозом, Петя поправил бусы, и тут папа скомандовал:
- Выключайте свет. Проверим иллюминацию. Ну-ка…
- Ёлочка, зажгись! Ёлочка, зажгись! – замирая сердцем, прошептала Аня.

Ёлка помедлила секунду, подумала, загораться ей для этих ребятишек? – и вспыхнула разноцветными огнями! Дети запрыгали: «Зажглась!» Захлопала в ладоши мама, а папа сказал: «Отлично получилось!»
Потом все замерли. И стояли долго-долго….
Как она переливалась! Как мерцали, отсвечивая блёстками, стеклянные, усыпанные серебром и золотом, шары! Как звенели колокольчики, сверкали бусы, пылала жаром огненная мишура, как мигали косыми глазками испуганные зайцы!
- Ты не забыла? – Петя толкнул Аню в бок.
- Тшш, смотри, не проболтайся! Лекарство выпьем – и спать. Я буду караулить…
- Чего это вы шепчетесь? – обняла их мама. – Давайте, к столу – у нас сегодня праздничный ужин. Молоко отменяется!
Мама - волшебница! Отменила молоко и выставила на стол целых три салата, один самый любимый – с кукурузой и крабовыми палочками, а ещё румяную курицу с картошкой и холодец, который нравился папе. На сладкое были торт, орехи и булочки со сливками!
- Объедение! – пропыхтел объевшийся Петя. – А Дед Мороз?!
- Ты и Деда Мороза хочешь съесть? – мама потрепала его по макушке. – Дед Мороз будет завтра.
- С подарками?
- Дед Мороз без подарков не ходит. Он еще и под ёлочку что-нибудь подложит, вот увидите. Ну, всё. Сейчас мультфильмы – и в постель. Проснетесь в Новом Году. А мы с папой «Огонёк» посмотрим…
- Мы сегодня без лекарств, без лекарств! – закружилась по комнате Аня. – Зато после мультиков будет тако-ое!..
Она расхохоталась:
- Тако-ое!
Петя погрозил ей пальцем: «Ты чего?!» - но Ане было не остановиться. Она била ножкой, как настоящая балерина, и порхала, как Маленькая фея на подоконнике.
- Смешинка в глаз попала!
- Смешинка-снежинка, - фыркнул, не выдержал Петя и уселся перед телевизором: ему нравились рисованные мультики «Новогоднее путешествие» и «Сказка о Снегурочке».

Что будет?! Что будет?
Никто не знает, что будет! Знают только дети - Аня с Петей!

Со всех сторон, со всех сторон
Волшебный звон:
«Динь-дон! Динь-дон!»

Ушки на подушке, глазки на макушке –
притворяются, что спят, ждут, что феи прилетят!

Скоро, скоро без пяти! Горит огнями ёлка, падают за окном снежинки, качаются фонари, не спит медуза по имени Горгона, не спят шесть этажей слева и восемь – справа, трещат и взмывают в тёмное небо петарды – салютуют в честь Нового Года!

- Вдруг не прилетит? – поднимает голову Петя.
- Прилетит! Она обещала….

Верьте обещаниям – они сбудутся!

Динь-дон! Спустится хрустальная лестница, зазвенят колокольцы, забьют барабаны, заиграет свирель: «Скорей под ель!»

- Здравствуйте, дети! – приветливо сказала незнакомая фея в длинном кружевном платье, украшенном разноцветными леденцами. В руках у неё был веер с нарисованными попугайчиками. Они хлопали глазками, как живые! – Вы готовы к Балу?

«Это она!» - прошептал Петя. Аня кивнула: «Фея Монпансье!»

- Готовы…

- Очень хорошо. Малышка! – она повернулась к окну, взмахнула веером. – Время пришло! Зови всех. Новогодний Бал Конфет начинается!

Маленькая фея вспорхнула на подоконник, постучала по стеклу. По возникшей откуда-то прозрачной лестнице начали спускаться, весело щебеча, фея Ириска в колпачке из фантика конфеты «Кис-кис», фея Карамелька в хрустящем платьице и фея Тянучка, за которой тянулся длинный шлейф, на нём сидели голуби и ворковали. За ними шли важный Дон Зефир в бело-розовом камзоле, фея Лимонные Дольки в жёлтом костюме с сахарной опушкой вместо воротника, три гномика в полосатых брючках на лямочках и много разного конфетного народа, о котором Аня с Петей ничего раньше не знали.

Все кланялись друг другу и занимали места под ёлкой. Круглолицый дирижер взмахнул палочкой, Драже-оркестр заиграл полечку, игрушки, спокойно висевшие на ветках, стали вдруг пританцовывать:

В этот вечер – только свечи,
Только блёстки, конфетти!
Эй, дружок! Мы рады встрече!
К нам на ёлку приходи!

Приходите к нам, зверюшки -
Зайцы, тигры и слоны!
Даже мягкие игрушки -
Все на бал приглашены!

Надевайте бусы, банты,
Запевайте раз-два-три!
Ну-ка гряньте, музыканты,
Ти-ли-ли да ти-ли-ли!

- Что же вы сидите? – улыбнулась им фея Монпансье, взмахнула веером – раз! – и на Ане оказалось длинное бархатное платье, усыпанное бусинками, бисером и снежинками. Два! – и на Пете – костюм пажа с белым воротником и золотыми пряжками на туфлях. Три! – и Петя с Аней превратились в крошечных человечков.
- Ой! – вскрикнула Аня.
- Ничего себе, - степенно удивился Петя.
– Не пугайтесь, - ласково сказала главная фея. - Бьют часы, слышите? Это идёт Новый Год. Давайте танцевать!
- Тра-ля-ля! – закружилась Маленькая фея, вспорхнула на ёлку. – Я все время танцую! У меня весь год - Новый Год!
- И у меня! И у меня! – засмеялись Ириска с Карамелькой, повисли на золотой мишуре, уселись на неё и стали раскачиваться, как на качелях.
- Музыканты, вальс! – объявила фея Монпансье, подала руку Дону Зефиру, и они вошли в круг.
- Тур вальса, госпожа! – поклонился им дирижер.
Конфеты, пажи, гномики тут же повскакивали с хрустальных стульчиков, завертелись, напевая: «Падам-падам-падам-пам-пам!» Аня подхватила Петю, бусинки засияли.

Гремела музыка, дрожали игрушки на ёлке, звенели колокольчики, хрустел под ногами рассыпанный феей Лимонные Дольки сахар, похожий на снег.

- Новый Год! Новый Год! – Шоколадная фея взлетела на шпиль, зажгла бенгальский огонь, искры взметнулись в небо – да, да! Дети подняли головы и увидели вместо скучного потолка высокое звездное небо, а на нём Луну, которая не висела спокойно, как прежде, а весело кувыркалась в редких сиреневых облаках.
- Мороженое! – забегали у столиков гномики, в руках у них появились фарфоровые вазочки. - Холодный лимонад!
- Нам нельзя, - расстроилась Аня. – Мы болеем…
- Глупости! – подмигнула ей фея Ириска. – От нашего мороженого только поправляются!
- Здорово, - Петя тотчас уселся на маленький стульчик. – Можно две порции?
- В два раза быстрее поправишься! – придвинулась к нему Карамелька. - Люблю фруктовое, а ты?
- А я пломбир.
Пока все ели мороженое и пили лимонный лимонад, главная фея достала что-то из ридикюльчика и незаметно положила под ёлку. Маленькая фея хихикнула. «Это секрет! - шепнула ей фея Монпансье. – Не проговорись! Ты известная болтушка». «Буду молчать, как золотая рыбка!» «То-то!»
- А где Король Пискун? – ни с того, ни с сего вдруг громко спросил Петя.
Гости засмеялись.
- Глупый старик! Был добрым волшебником, а под старость… свихнулся! – Дон Зефир вытер руки платком. – Решил переквалифицироваться в злодеи. Ха-ха!
- Он дал слово, что в Новом Году оставит эту затею и перейдёт в вегетарианство, - сказала главная фея. – И я ему верю.
- Мы ему верим! – закивали колпачками гномики.
- Конечно, оставит – мы спрятали его мешок в слуховое окошко! – запрыгали Ириска с Карамелькой.
- Ах, вы шалуньи! – покачала головой фея Монпансье. – Музыканты, туш! Будем разыгрывать фанты. Каждые покажет своё мастерство. За это он получит приз.
- Я сыграю на дудочке!
- А я покажу фокус!
- Я расскажу про Лукоморье, - поклонился фее Петя.
- Станцую полечку!
- А я, - растерялась Аня – всё уже разобрали! – Я… нарисую на окне Снегурочку!
- Отлично! Вот тебе волшебные мелки.
- А что сделаете Вы, фея Монпансье? – любезно поинтересовался Петя, которому понравилось всё волшебное.
- Я придумаю Главную Сказку, - улыбнулась ему фея.
- Про что?! Про что? – облепила её малышня. – Про что она будет?..
- Вы узнаете об этом завтра, - главная фея взмахнула веером, попугайчики пискнули: «Завтр-ра!»

Кто знает, что будет завтра? Никто не знает! Знают только дети!

Завтра будет Новый Год – вот!