Портрет героя. Подражание

   


                Он был строен и невысок. Нежное, тонкое лицо с острым носом, глаза чуть навыкате, легкая небритость на щеках и свежая побритость на черепе… Поэтический облик дополняли перстень с овальной яшмой на безымянном пальце левой руки (романтический подарок?), а также черный берет, надеваемый по погоде, но неизменно на одно ухо. Мужественности ему придавало тяжелое дедушкино пальто с ватными плечами. Когда он курил, сигарета повисала в длинных пальцах, расслабленных и тонких, а взгляд отрешенно провожал струйку сизого дыма, растворявшегося легко и быстро, как его мысли. Ему нравились утонченные умные женщины в красном кружевном белье и белых чулках на резинке, и он любил вспоминать, как хотел стать военным летчиком и парить, но не прошел медкомиссию. Временами у него действительно, был болезненный вид, что не мешало ему водить автомобиль на большой скорости по крутым и опасным горным дорогам. Он любил риск и часто прогуливался под самым носом милиционера с пакетиком драпа в кармане, трахался без презерватива с малознакомыми женщинами, а однажды украл новые джинсы прямо с прилавка, точно подобрав свой размер. Он напоминал персонаж из старого французского черно-белого фильма, он появлялся внезапно и так же внезапно исчезал, словно бежал куда-то от неведомых преследователей. Он туманно и загадочно хранил молчание, к нему тянуло любопытных женщин. Обычно, глаза его беспокойно метались, но, предназначенный для женщин взгляд становился прямым, откровенным и зовущим, и, если и не валил наповал, все же застревал где-то в области желудочка и понемногу стекал все ниже, достигая предельной точки и, вызывая нежные материнские чувства и безотчетное желание… желание сделать ему подарок или заплатить за кофе или пиво. Он был так хрупок! Так изящен! Так по-мальчишески свеж! В особенности, после глотка травяного дыма, разглаживавшего мелкие морщинки, просветлявшего чело, проявлявшего улыбку и разливавшего розоватость по острым скулам. Это был розовый цвет листочков бумаги с его лаконичными стихами, вызывающими пространные ассоциации. Листочками заклеена вся дверь, и лестничная клетка в окурках. Ровные печатные буквы, записанные в слова столбиком, наподобие китайских иероглифов, вероятно, свидетельствовали о прямоте и цельности его натуры. Он примерно знал, когда бывает рамадан, носил в кармане четки и уважал ислам. Достоверно, что родила его восточная женщина, что он не был обрезан, не был крещен, и мечтал когда-то стать богатым виноделом. Он приехал из страны солнца и виноградников, легко отличал вино красное от вина белого, предпочитая вино не разбавленное всякому иному. Но истинной его любовью было море. Он мог бы стать моряком. Он плавал и нырял без устали, но только в морской воде, и мог есть сырых мидий без лимона и уксуса.
 Брак его был заключен на небесах, и никто на земле не усомнился бы в этом – супруги были похожи друг на друга, как однояйцевые близнецы. Они жили вместе долго и счастливо, но в один из дней она его бросила. Он почувствовал страшную усталость от жизни и от своей беды. Он закрыл глаза и заснул скорбным сном, а когда открыл глаза, его скорбь уже видели все вокруг. Он не смыкал глаз, но больше не просыпался. Он обзавелся невидимой любовницей, делил с нею постель, но смотрел свои сны. Она пыталась разбудить его, но его усталость свалила и ее. Когда она подсмотрела его сны и, не выдержав сошла с ума, он и не заметил. Однажды она умерла от его нелюбви, а он все грезил о своем. Тогда она проникла в его сны и он, наконец, ее увидел. Приснилось ему, будто она – его любимая жена, и живут они в большом доме на берегу моря, и она величественна и спокойна оттого, что в животе ее вселенский океан, в котором крошечной рыбкой плавает их ребенок. И она рожает ему сына, во всем похожего на него, и он держит его на руках, и купает в синей морской воде, и ловит его взгляд. И, счастливый, посмотрел он на любимую жену, но увидел мертвую любовницу и понял обман. И бежал он из этого сна в другие и не хотел вернуться. И, лишь хлопнула за ним дверь, дом на берегу и ребенок в колыбели, вспыхнули морским, синим пламенем, загорелось море и небо. И женщина, оставленная в этом сне, оглянулась и вошла в горящий дом, и тоже хлопнула дверью, но только не снаружи, а изнутри. Она покачивала горящую колыбель с мертвым ребенком, выла дикую звериную колыбельную, заглушая крики ребенка, но слез старалась не ронять, чтоб не затушить синего пламени и дать догореть крошечному рыбьему тельцу.
Он бежал далеко и долго, и задыхался, но ему все казалось, что кошмар преследует его. Остановившись, наконец, отдышавшись и закурив, он понял, что сны его прорастают из головы волосами, и невозможно от них убежать. Так ему показалось, и он не пошел к доктору, а отправился к парикмахеру…
Итак, он был строен и невысок. Нежное тонкое лицо, с острым носом, глаза чуть навыкате, легкая небритость на щеках и свежевыбритость на черепе…