Крылышки. Глава 1. То утро

То утро
(19.06.1950г. Знакомство с Моррисами)

Озеро Тахо. Тишина. Ничто не нарушало покоя. Дорожное полотно проходило вдоль озера. На озере еще стоял утренний туман, берег окутывала дымка. Вскоре послышался звук приближающегося мотора. Это автомобиль двигался в сторону нашего городка. Колеса автомобиля двигались по асфальтовой с вкраплениями гравия дороге. Погода стояла жаркая, самый распар. Середина июня.
Окна машины открыты, из салона доносится запись с хрипловатым голосом Луи Армстронга. В салоне автомобиля двое молодых людей. Головы их украшают пилотки с шевронами. Значит это летчики. У того, который сидит за рулем автомобиля, в зубах зубочистка.
- Билл, кажется это здесь. Как красиво, Я раньше с родителями жил в Нью-Мексико, в городе Лас-Крусес, но, признаюсь, назвал бы «Землей очарования» и эти земли – медленно цедил слова молодой человек с зубочисткой во рту. Его звали Крисом, он был высоким брюнетом брутальной внешности с римским носом и умными глазами. А Билл был высоким рыжеволосым парнем с веснушками на лице и курносым носом с очень улыбчивым выражением лица. Смотря на него, казалось, что он смеется всегда.
- И почему же, Крис? – удивился он.
- А потому Билл, что хоть у нас тоже имеются холмы и горы, но эти более живописны. Взгляни вот хоть туда – махнул рукой в правую сторону Крис – это же гора Таллас. Ну, разве не красиво, Билл?! – величие горы и, правда, поражало.
- Ох, еще как красиво, Крис. А за кем мы едем? – поинтересовался Билл.
- За парнем, который подал документы на прохождение обучения в нашем училище. Нам надо его известить о том, что им заинтересовались и приглашают.
- Ну и ну, и почему им здесь не сидится, Крис? Ведь благодать, и на рыбалку сходить и отдохнуть можно.
- Знаешь, Билл, это возраст. Парень становится мужчиной и хочет доказать что он взрослый. А так же уйти, так сказать, от родительской опеки. Вспомни себя, ты ведь тоже сам решил здесь учиться.
- И верно, Крис, хотел быть самостоятельным, а так же хотел произвести впечатление на друзей и тем более подружек.
- Вот видишь, Билл, а я просто влюблен в небо. Жалко только, что власти спекулируют на любви к небу. Слышал, нас хотят в будущем отправить в Корею?
- Да ладно, Крис, вот уж дудки! Кому мы там нужны, а, кроме того, чьи интересы будем представлять? Кореи? Ха-ха! Я не верю.
- Смотри, Билл, имеешь право не верить, а я, знаешь, очень даже верю. Ну ладно, хватит об этом. Где же этот городок?
- Крис, смотри, это наверно он? Видишь, колокольня костела?
- Ага, точно, Билл, молодец. У тебя отличное зрение – сказал Крис, выбросив зубочистку.
- Еще бы, Крис, иначе бы меня не взяли в небо.
Автомобиль свернул в сторону костела и через минуту уже плавно шел по одной из городских улиц Саннисайд-Тахо Сити. Наш городок был небольшим, в нем едва набиралась тысяча жителей. Автомобили редко проезжали нашей дорогой, разве что, заплутав в паутине асфальтовых сетей. А тут, утром, с музыкой и голосом Армстронга по нашей улице катил не просто автомобиль, а новый Студебейкер.
Солнечные лучи, попадая на поверхность автомобиля, отражались и бросали на землю солнечных зайчиков. Наконец автомобиль замедлил ход и завернул к одному из ранчо.
Это было наше ранчо. Ранчо семейства Моррис. Оно было не столь помпезным, но в нем чувствовалась атмосфера родового гнезда. В свою бытность у французских королей были любимые резиденции, которые порой представали взгляду не столь яркими и не выделялись шиком и убранством, но в которых было приятно проводить время и чувствовать себя собой. Так же и наше ранчо являло собой нашу резиденцию, которая стала так дорога нашему сердцу за время, прожитое там.  Облик этого дома навсегда врезался в мою память, потому что здесь были проведены лучшие годы моей жизни, являющиеся частью истории и моей биографии.
В этом доме жили пять таких разных, таких неординарных и в то же самое время таких близких сердец, одним из которых был и я. Теперь расскажу о семействе Моррисов поподробнее. Главой семьи, безусловно, являлся наш уважаемый всем городом дед сэр Томас Моррис.
Собой он представлял старенького, всего сморщенного и потрепанного жизнью старичка, который когда-то был весьма и весьма в почете у женщин, о чем свидетельствует фотография, сделанная уже много лет назад, на которой дед (а тогда еще молодой красавец) запечатлен с не менее красивой бабушкой (очень красивой девушкой в прошлом), которой, к сожалению, с нами нет. Когда бабушка миссис Мэгги Моррис ушла из этого бренного мира, сэр Томас Моррис стал более молчаливым, из веселого балагура превратился в сосредоточенного и немного занудного старика, а когда на свет божий появились мы с моим единственным братом, то сэр Томас Моррис окончательно повернулся на муштре. Наверное, сказывалась ранешняя служба в рядах нашей доблестной полиции.
Вторым человеком на ранчо, безусловно, была наша мама. За ней закрепился статус неформального лидера, поскольку, в сущности, она руководила домом, вела хозяйство. Именно от миссис Эммы Моррис зависело, получим ли  мы утром на завтрак горячие и такие вкусные домашние плюшки с малиновым джемом за хорошее поведение, или будем довольствоваться скудной пищей, исключающей из рациона такие сладости. Поэтому мы старались вести себя в рамках закона и всяческих приличий, за что и получали «сладкое» поощрение.
Третьим, но отнюдь не менее удаленным от рычагов власти в нашей семье был наш отец мистер Руд Моррис. Видели мы его редко, поскольку работал он не в нашем Саннисайд-Тахо Сити, а в более крупном городе и утром его уже не было, а вечером еще не было дома. Он занимал должность главного инженера на каком-то заводе. Практически все будни мы были свободны от «папского» надзора, но ситуация кардинально менялась, когда наступали выходные. Мистер Руд Моррис считал главным своим удачным достижением брак с Эммой Моррис, дочерью сэра Томаса Морриса. Если верить слухам, не лишенным правдивости (поговаривают) выпускник летной школы Ванденберг Руд Моррис познакомился с обворожительной девушкой Эммой Моррис на любительских командных соревнованиях по гольфу. Они были в одной команде и выиграли турнир. После турнира Руд предложил Эмме довезти ее до дома. Там он очень понравился Томасу и Мэгги Морисам. На следующий день он приехал к ним в дом и официально сделал предложение руки и сердца Эмме Моррис. И та согласилась. Вот такая вот история. Теперь, конечно же, время наложило отпечаток на нашего отца. Волосы на его голове поредели, отец поправился на добрые двадцать килограммов, но, однако не утерял привлекательности. В душе он остался тем же молодым человеком с горячим сердцем, просто теперь он посерьезнел, озорство и задор скрылись за чувством ответственности за семью.
Кто-то тратит много времени, перед тем как сделать предложение своей второй половинке, кто-то ошибается на этом скользком пути, а наш отец нашел свое счастье и не хотел уже его отпускать. Благодаря этому на свет Божий появились четвертое и пятое веселые лица на ранчо.
Четвертым был мой единственный старший брат Френсис Моррис, который был старше меня на три года и которого я называл Фрэнки. Мне казалось это сокращение более мужественным и приятельским, располагающим так сказать к совместному времяпрепровождению. Правда в последнее время я стал замечать, что он стал зазнаваться и вот почему.
У моего братца день рождения, как и у меня, тоже выпадал на лето, только у него в июне, 5 числа, а у меня позднее, 17 июня. И Фрэнки уже как полмесяца ходил совершеннолетним. Все его мечты и мысли были связаны с авиацией. В нашем доме не было ни одной комнаты, которая не была бы увешана коллекционными моделями самолетов, рисунками, плакатами и всевозможными вырезками авиационной тематики.
Ну а пятым лицом был не кто иной, как я, урожденный Митчелл Моррис. Брат, как и я, всячески сокращал, укорачивал мое имя. Я откликался и на «Микки» и на «Мик», хотя не скрою, тогда меня это задевало. На тот период я ничем не увлекался, я просто жил в той замечательной местности, от которой у меня остались самые памятные воспоминания. Можно сказать, что я катался как сыр в масле. Да, пожалуй так и стоит сказать.
Теперь вы знакомы со всеми обитателями нашей «резиденции». Это должно облегчить вам мое повествование.
Несомненно, на человеческие судьбы влияет случай, который нельзя просчитать и уж тем более предугадать. Возможно, ничего бы и не произошло, не заверни к нашему ранчо тот самый автомобиль, но он завернул.