Фактор Фа... Сатана там правит бал. Вертеп - 6

               
                Папа, я твой сын!

  -  Зайдём.  Василий Аркадьевич открыл дверь синего домика. 
-  Проходи. …  - Когда я был маленький, - начал начальник. 
- Ты, как товарищ Дынин, когда я был маленький, у меня  тоже была бабушка ...
Василий Аркадьевич артистично беззвучно похлопал в ладоши, и продолжил.
- Когда я был маленький, чуть старше тебя  ...    
- Я что, маленький?
- Я, просто, хочу тебе рассказать кое-что из своего детства.   Юрка сел за стол, стал просматривать бумаги.    
-  Ничего не трогай, садись сюда, рядом.   
-  Я слушаю, тебя папа. 
-  Один  раз я пошёл с мальчишками на Волгу купаться. Купались без трусов. Юрка  моргнул два  раза.   -  И  что?   
- Совсем не далеко, купались девочки.   
- Что дальше?    
- Мы незаметно подкрались, и стали за ними наблюдать из кустов.   
- Ай, ай, папа, нехорошо, и что из этого? Я девчонок каждый день вижу на озере. Я привык.
- Я не сказал главного, они купались тоже без всего...         
- О, это меняет дело.  Юрка моргнул, ещё два раза.               
- Мы подкрались так близко, что было всё видно.          
Юрка насторожился.  - И в чём изюминка? - спросил он, выждав паузу.
- Изюминка была в том, что меня мальчишки потом подняли на смех.  Я был единственный среди них у кого ...  Юрка смотрел в пол, слушал, и улыбался, давился от смеха.
- Потом была вторая изюминка ...   
- Пап, а сейчас над тобой мальчишки не смеются?    
- Слушай дальше. 
- Вчера в столовой над тобой смеялись мальчишки ... 
- Хорошо. Я оценил твоё остроумие.  Слушай дальше. Те мальчишки, которые смеялись, и говорят мне: "Это потому, что ты, плохо ешь", и ещё что-то, сказали, я не понял, но переспрашивать не стал. Мне показалось, что они сказали "сирень турецкая". Я сделал выводы.   
- Это какие? - спросил Юрка.    
- Я в тот же вечер, оборвал всю турецкую сирень у одной вредной старухи. Забрался в баню, снял штаны, и стал есть эту сирень, наблюдая, что у меня происходит.
 Юрка покатился с хохоту.  - Пап, неужели, ты был такой глупый, извини, глупенький, сам сказал, был старше меня.
- Слушай дальше. Оказывается, я не правильно понял сказанное: не "Сирень  турецкая", а "Дурень, эрекция".  Это, я понял уже потом.    
- В детстве все генералы были такими?
- Третья изюминка. 
- У тебя, целый компот?   
- На два наберётся.
- Давай, папка, не стесняйся, колись.      
- Ем я, значит, эту сирень - и ничего.         
Юрка, вновь покатился с хохоту, не сдерживая своих эмоций.
- Я тогда, в тот же день, всё рассказал своему приятелю. Он мне сразу и сказал, что я глупый. Надо не сирень есть  ...      
-  А кактус! - смеялся до упаду Юрка.
-  Нет, он сказал, что надо натереть красным перцем. 
-  Чево? И ты, натёр? - держась за живот, с трудом сдерживая приступ хохота, спросил Юрка.      
- Я же тогда, не знал. 
- Пап, это делается совсем не так.
- Учи, учёного, сейчас-то я знаю.   
- Прогресс, папа.   
- Я несколько дней ходил с раскоряку, как ты, вчера утром, надо мной мальчишки смеялись, да и девчонки.  Мне опять мой приятель говорит ...   

-  Что, он ещё придумал?  Засмеялся Юрка, ещё громче.   
-  Он сказал, что у меня не хватает ... 
-  Правильно сказал, не хватает в голове. 
-  Он сказал - не хватает витаминов.   
-  Пап, есть анекдот, генералам его можно.
-  Раз можно, давай. 
-  Пап, только ни кому. Маленький Вовочка не любил манную кашу. И никак было, его заставить её есть. Вот отец и говорит - не будешь есть манную кашу, у тебя писун не вырастет. И Вовочка быстро съел всю кашу.    
 Василий Аркадьевич сдержанно посмеялся. - Вот и я про это.
 
- Стоп, папа! Я всё понял, можешь не продолжать. Хоть убей, геркулес, я есть, не буду. Я всё думаю, куда ты, клонишь?
-  Юра, геркулес, полезная каша, она сегодня на ужин. 
-  Да я все каши ем, а её не буду. Я манную кашу ем, мне этого достаточно. У меня всё растёт. Ты, меня видел в бане. Я ничем не хуже других мальчишек.
- Да, я тебя видел, и не только я. 
С этими словами  Василий Аркадьевич подошёл к столу, выдвинул ящик, кашлянул, и достал из него фотокарточку.    - Полюбуйся, сын.   

Юра приподнялся, и увидел знакомую фотокарточку, вмиг покраснел. На фотокарточке был обнажённый Фа-Фа с "турецкой сиренью". 
-  Это кто? - строго, спросил отец сына.   
-  А ты, не видишь?  - буркнул Юрка.   
-  Как думаешь, где это я достал? 
-  У Погорельцевой, или Смагиной. 
-  Нет. 
-  У Бересты?      
-  У неё голубчик. 
-  Я и говорил, она об этом, только и мечтает. У неё «бзик», в голове любовь и морковка.  Мало ли, что со мной могло быть. Я же мальчик.
Свою сирень вспомни
-  Надеюсь, в твой рацион не входила "сирень"?   
-  Я, не ты.
-  Не дерзи и помолчи. Здесь, я тебя не виню, я тебя понимаю.   
   
 Юрка исподлобья посмотрел на отца. Уши оставались красными. Стало немного легче. Василий Аркадьевич достал вторую фотокарточку, положил рядом. Мальчик её не видел, но сразу догадался, откуда они, из какого пакета.
"Всё влип!" - отметил он для себя, и посмотрел на фотку. Сразу обомлел. Перед глазами пошли круги.

- Кто это? Себя, не узнаёшь? Я кого, спрашиваю?   
Юра ещё больше покраснел. На фотокарточке была запечатлена сцена в бане, в тот день, когда в лагере появились Вихров Юра и Столицын Олег.
- Молчишь? Что будем делать? - спросил начальник.    
Юра молчал. Василий Аркадьевич положил на стол ещё несколько фотокарточек.
-  Полюбуйся, на себя, сынок.   
Юра сквозь слёзы увидел “те самые” фотокарточки.   
-  Сейчас пойдёшь собирать чемодан. 
-  Папа! - вскрикнул  мальчик. 
-  Лучше, молчи.  Я-то дурак, всем вам верил. Его вытащил из борделя, можно сказать за уши, от колонии отвёл. Улики все уничтожил. Пожалуйста - благодарность. Откуда, всё это? Французов фото студию организовал? Да? Права, была Светлана Александровна, ох, как права. Вихрова, завтра же ноги здесь не будет, уволю. Всё! С тобой будет разговор дома.

-  Папа, - слёзы высохли на глазах Юры, - пап, я тебя люблю, а ты, меня?   
-  Всё! Я сказал.   
-  Тогда, почему, ты меня не отправил вместе с Ваней? Он, тоже хулиган для всех. Что ты, скажешь про меня на линейке? Что? И про Вихрика? Он весь наш отряд от погибели спас. Он герой. 
- Ты, тоже герой. Ещё какой! Записная книжка не покроет всего этого. 
- Папа, заклинаю тебя, выслушай меня спокойно.
- Ты сам демон, заговоришь любого, я тебе не верю ни на грош.
- Ради всего святого, выслушай меня  ...  Ты должен ... должен меня выслушать.
- Ты, не виновен?! Это хочешь, сказать? А это вот, что?!

- Да, папа, я не виноват!!!  ... Вспомни вчерашний разговор, я тебе говорил, про виртуальное кино во сне. Во сне мне сатана обещал три сюрприза. Считай. Записная книжка. Раз. Её происхождение я сам ещё не знаю, и пока не понимаю. Это два. И три - вот эта пакость. Против кого? Меня и Вихрова. Сатане обязательно надо нас выбить из седла. Он выбрал самый гнусный способ. Он готов нас изничтожить любым способом. Этот способ, порочащий меня - твоего сына, и лучшего моего друга. Он тоже, посланник. Этот способ больней всего ударит по нам. Папа, сильнее шантажа, только пуля. Не делай ошибки, не руби с плеча, разберись сначала. Он - сатана выбрал именно “это”, что бы изничтожить нас, и как? Твоими же руками. Думай, папа, думай. Обрати внимание, на этих снимках нигде нет Столицына. Я не против Олега, он тоже, мой друг. Дьяволу в первую очередь надо избавиться от меня и Вихрика. Ты знаешь, ты и Олега от колонии спас. Здорово подумай. Это коварный дьявольский план. Бес торопится. Он рассчитывает, что ты совершишь ошибку, не станешь разбираться. Он сам совершил ошибку. На карточках нет Олега.

- Я тебе не всё показал,      
Василий Аркадьевич достал из стола целую пачку фотокарточек, но не стал их переворачивать, показывать сыну.   -  Юра, я тебя люблю, но я не могу пойти против самого себя. Против того, с чем сам борюсь, с развратом среди детей. Это что, не разврат? 
- Папа, почему ты, не хочешь, разобраться? Я понимаю - это ужасно, зачем, ты мне устроил этот спектакль, зачем ты, мне мотаешь нервы? Разберись.      
  Юрка заморгал.     - Наберись смелости и признайся, что ты не прав, а я прав. Твоя, папа, ошибка ещё не совершена. Ты можешь, и должен её не совершать. Правду, всегда легко запачкать. Разберись, прошу тебя, вникни в суть дела. Не жалей на правду время, чтобы докопаться до истины. Это чудовищная провокация против меня. Смотри, при мне генерал, ты должен понять, что это всё фальшивка. Это всё подстроено не Смагиной, как я сначала подумал, ни Мишкой, как ты думаешь. Здесь действовал изощрённый негодяй - злодей. Я про него всё время тебе говорю, если его не изгнать, ягодки будут впереди. У него одна цель, опорочить меня и Юру в глазах у всех, чтобы продолжать свои гнусные дела. Он дождался, когда руководство и ты в том числе, придумали глупейшую легенду для Сударика - отпетого хулигана, и выпроводили его из лагеря. Ваня выполнил ваше задание на “отлично”, он вступил в неравную схватку с бандитами, а вы его на глазах у всех ребят втоптали в грязь. Сатане этого, - Юра показал на карточки, - мало, он ещё не на то способен. Осталось двое, кто может его изгнать из детской души. Я и Юрик, и он сатана на всё пойдёт, чтобы избавиться от нас, тем более, я знаю, кто он. Был дождь, он был не виден, но он был рядом с нами. Он умеет читать мысли всех людей на расстоянии, у него мировая система слежки, но не мои мысли, и не Вихрова. Он всё знает наперёд, что ты, ему готовишь, или кто другой. Он не боится ни тебя, ни колонии, он пули не боится, он боится только меня и Вихрова. Он боится правды. Мы внушаем ему страх. Он врёт на весь мир. Ему нас не одолеть, и он придумал, как избавиться от нас - твоими руками. Тебе больно, и мне больно это. Вспомни, я говорил, мир окунётся в бездну хаоса, где нет порядка и жизни, мир погрязнет в блуде и в войнах. Для всех наступит ад. Допустить этого нельзя. Люди, вам помогают, вам подсказывают, дают знаки, как следовать начертанной Богом дорогой. Я вам в помощь, и Вихров. Святой Пётр предсказал миру о появлении Иисуса. Папа, я твой сын, но дух мой дан свыше...

-  Хватит, надоело. Тебя заносит, и очень далеко ...

-  Папа, у тебя не хватает терпения, даже выслушать собственного, невиновного сына.  Тебя не хватит и после, на более тяжёлые серьёзные испытания. Я постоянно готов тебе твердить, что сатана здесь, он представляет опасность для всех, не только для нас. Он наступает колонной. Вспомни Испанию. Ах,да, ты тогда только родился. ... Мне хватит терпения доказывать тебе это, но только до определённого момента. 

-  И кто он сатана? Ты, его знаешь? Из какого отряда?
-  Знаю, я это говорю вслух,   
-  Так скажи, кто он?   
-  Не проси, если я скажу, он через тебя узнает, что ему уготовлено.  Папа у тебя срок один день.    
-  Ты, мне устанавливаешь сроки?

-  Да, и если я его не получу, я не смотря, на твоё неверие и упрямство, вынужден буду на время вывести тебя из сферы твоего влияния надо мной, чтобы ты, мне не помешал. Не заставляй меня это делать. Я выполняю свою миссию. Молчи, не говори ни слова. Посмотри, опять идёт дождь, не смотря на солнце. Если дождь, он рядом, за твоей спиной. Не говори. В доказательство своих слов скажу, мне отсюда не видно идёт дождь, или нет. Тебе видно. Еще, я абсолютно не знал, о его гнусной этой провокации, и ты меня держал столько времени не введении, ты к этому готовился. Я сейчас закончу говорить точь-в-точь в тот момент, когда закончится плёнка. Тогда, и делай выводы. Магнитофонная плёнка будет тому доказательством. Папа, сейчас кончится дождь, и я снова стану твоим сыном, я снова стану шало ...   
  Юрка замолчал на полу слове. Василий Аркадьевич сидел и смотрел в глаза сыну. Он взглянул в окно. Шёл дождь.

 - Папа, - тихо, сказал Юра, - плёнка кончилась, а дождь ещё идёт, у меня ещё несколько секунд. Молчи. Кончится  дождь, и ты сам попросишь у меня прощенье. У тебя не будет ничего, чем ты, сможешь меня упрекнуть.  Уложись в сроки. Я тебя люблю. Папа, помоги нам спасти этот неблагодарный мир. Это наш мир, твой и мой. Вспомни, зачем живёт человек. Всё, дождик кончился.
 
  Василий Аркадьевич поднялся из-за стола, подошёл к окну, выставил ладонь. Дождя нет. В окне появилась Лидия Павловна. - Василий Аркадьевич, во время грозы в лагере отключилось электричество.
 - Скажите Костику, он знает, как включить. 
 
 Вдруг начальник хлопнул себя по лбу рукой, не обращая внимания, на стоящего посреди кабинета сына, открыл тумбочку стола, достал магнитофон. Левая кассета была пустой. Он покрутил ручки. Магнитофон не работал.
 - И где же твои доказательства твоей правоты? Электричества - то нет.    
-  А где твои доказательства моей вины? - спросил Юра. 
Василий Аркадьевич стал рыться в бумагах, со стола пропали все фотокарточки. 

- Где?
- Что где? - спросил  Юра. 
- Куда ты, их подевал? 
- Пап, ты про что?   
- Они были вот здесь. Я знаю, это твоих рук дело, лагерный фокусник.
- Папа, знать одно, доказать - это совсем  другое.
- Подними  рубаху.   
- Штаны снять, не надо?
- Куда они могли подеваться?
Начальник продолжал искать фотокарточки.

- Папа, когда включат электричество, прослушай всю плёнку заново.
- Разве, записалось? По всему лагерю нет света. 
Василий Аркадьевич щёлкнул выключателем настольной лампы.  Света не было. 
   
- Как, ты объяснишь, что левая кассета оказалась пустой? 
- Не знаю. Было пол кассеты. Мистика. 
- Папа, ты понял, что на моей стороне, даже мистика?   
- Фотокарточки - это ловкость твоих рук.
- Докажи. Я же не могу всё доказывать за себя и за Вихрика, но не будем больше об этом. Нет предмета спора. Я жду, ты мой должник. 
 
- Я к этому, ещё не готов. 
- Думай, я тоже, подумаю. Я свободен, Василий Аркадьевич?   
- Что? Как ты, меня назвал? Юра ...  подожди.

 Василий Аркадьевич обнял сына. - Я был не прав, извини, - сухо сказал отец.   
На столе зажглась настольная лампа.
 
- Пап, дай я сам.  Юрка стал заправлять кончик плёнки в левую кассету. 
- Сатанёнок, как я тебя люблю.
 На глазах у начальника блеснула слеза. Перемотав половину кассеты, Юра включил магнитофон на воспроизведение. 
 
“- Это кто?” зазвучал баритон Василия Аркадьевича, из динамика магнитофона. 
“ - А ты, не видишь?” - узнал  свой голос Юра.
“ - Как думаешь, где я это достал?
- У Погорельцевой, или Смагиной?” 
 
Юра нажал клавишу "стоп". - Послушай всё внимательно. Мне это не зачем. Я это могу повторить всё слово в слово. Тебе важнее. Вот тебе один файл, он твой. Я свободен, папа?

- Конечно, сынок, а фотокарточек и не было, мне они мне привиделись, почудились.
- Папа, вопрос можно? 
- Спрашивай. 
- Почему, ты магнитофон включил именно с того момента, а не раньше, где ты ел "турецкую  сирень"? Улик боишься оставлять после себя, меня не проведёшь, я всё вижу, всё замечаю. Я могу работать не хуже Сударика.  Знаешь.
 
- Ты, видел, как я включил магнитофон?
- Ты, допустил одну ошибку. Я её обнаружил. Генералам  “такое” не прощается.   
- Ошибку? Какую?
- Ты, опоздал, кашлянул чуть раньше щелчка магнитофона. 
- Было слышно. 
- И ты, знал, что идёт запись?   
- Конечно, он гудит, тихо, но я слышал.
- Ты всю эту тираду наговорил, зная о “подвохе”?
- Скажи, я плохо сработал. Надо было как-то выкручиваться.   
- Значит, это всё правда?  Юра - это правда? 
- Конечно, правда. Всё, правда. 
- Где фотокарточки?
      
- Ты больше руки в окно высовывай, я специально, тебе голову задурил дождиком, чтобы ты, к окну подошёл.         
- Так, где они?
- А они были? Ты сам, сказал, что тебе они приснились, и на плёнке доказательство. Против меня и Вихрика ничего нет, и не будет. 
- Но я-то знаю. С этим как? Что, ты из меня дурака делаешь?   
          
- Опять? Сказка, про белого бычка. Знать, это одно, а суду нужны доказательства.   
- Это суду нужны доказательства, а для меня они уже имеются. 
- А суд у нас народ. Папа, послушай наедине “тираду”; с начала и до конца, и внимательно. Много, что услышишь заново.  У тебя не такой уж большой срок. Уложись в сроки
-  Неужели,  это мой сын? Что я  видел? Я глазам своим пока, что верю.   
-  А я верю и ушам, как ты ел "Турецкую Сирень", и закусывал красным перцем. В квитах. Запомни, прогресс на месте не стоит. Цивилизация развивается по спирали. Я «допёр» до этого раньше тебя, и без сирени. Вспомни себя, может, ещё чего вспомнишь?      
  С  этими словами Юра подошел к шкафу, взял с него пилотку, которую он бросил, когда входил в кабинет, одел её. 
- У меня есть ещё один файл, могу подарить. Он достал со шкафа маленький диктофон. - Мне Ваня подарил на память ещё вчера, когда мы оба рисовали вот здесь фингал.    
  Юра смотал с катушки в рулон плёнку, поставил на магнитофон.   
- Послушаем твои воспоминания о детстве.    
 Василий Аркадьевич сидел, как ошпаренный. Юра нажал на клавишу, прибавил звук.   
“- Когда я был  маленький. - Ты, как товарищ Дынин. Когда я был маленький, у меня тоже была бабушка...” 
 
- Юра, как тебе не стыдно?
- Стыдно, папа. Извини меня, я тоже, поступил некрасиво. Мы квиты. Кто из меня, хочет сделать разведчика? А? Я за год накачаюсь, подпишешь моё заявление?  Мама согласна.  Дело за тобой.   
 
- Как быть с фотокарточками?
- Что тебе, дались эти фотки? Неужели ты, не понял, что я взрослей тебя, когда ты был маленький, как я, даже старше. Мы же мужчины, в конечном счёте. Тебе нужны  доказательства? Не получишь ты их. Тю-тю. Папа, это же “липа”. Зачем она тебе? Против Вихрика ничего нет, сам своими руками уничтожил. Чище надо работать, товарищ генерал. Плёночку дарю. Здесь всё: и твои воспоминания и мои слёзы. У тебя уже два файла, дублированные.   
-  Когда ты, успел всё подготовить?
-  Ты, мне не говоришь, когда это подготовил. У тебя свои секреты, у меня свои методы.
Приходи сегодня к нам баню, обновим парилку, пацаны смеяться не будут. Слово даю. 

                Гроза  и  ворона.

  Вихров закрыл рот, и вышел на веранду. За столом  играли Янек и Миша. Все ребята болели за Мишку. Парни показывали высший класс игры. Сошлись два чемпиона.  Вихров подошёл сзади к тёзке, и тихо спросил: “За кого болеешь?”   
-  За  сильнейшего.    
-  За Мишку? Он из нашего отряда.  Давай, поспорим, - на другое ухо предложил  Вихров Фасолину. 
-  Давай, На что? -  согласился Фа-Фа. 
-  Мне всё равно. Ты проспоришь.   
-  Я выиграю, спорим,  - утверждал  вожатый. 
-  Ты???
-  Юрка повернулся - предмет спора?    
-  Я говорю, что выиграет Янек, - сказал Вихров.    
-  И я говорю, что победит Янек, о чём  спор?   
-  Так, все болеют за Мишку.   
- Понял, надо со всеми поспорить, что Французик  проиграет.  А что, идея!   

Поспорить им не удалось. На веранду вошёл Василий  Аркадьевич в брызговике.   
- Фасолин  здесь?  Отзовись. 
- Здесь, -  отозвался  Фа-Фа. 
- На выход.   
- Дождь идёт.   
- Сейчас позвоню, отменят для тебя.

Василий Аркадьевич увёл сына с собой. 
Игра продолжалась.  Спорить с кем другим  Вихров не стал, он мог спорить либо с Фа-Фа, либо с Олегом.  Он  стал наблюдать за игрой, и болеть за Мишу.  Впрочем, за Французова болели все. Играли долго. Со счётом  21 : 15 выиграл Фамишевский Ян. Вихрову пришлось взять Французова под свою защиту.   
Появилось домино, и пошёл стук пластмассовый костяшек, и  крики: "Что не видишь, липу ставишь? Дуплись шестёрышным, дурак, и сиди со своими шестёрками.  Рыба!  Козлы под  стол".   Кто-то полез под стол.   
Юрий не играл, он смотрел в окно.  Дождь  усиливался.   Не  видно, даже  столовую,  дождь сплошной  стеной.  Кто-то хотел, бежать в клуб, смотреть телевизор, но, только  вышли на крыльцо, как порывом ветра, так хлопнуло  дверью, что чуть не посыпались стекла на веранде.  Бежать  в  клуб сразу  расхотелось. Дверь закрыли на задвижку.  Вокруг быстро потемнело, зажгли свет на веранде. Дождь долго поливал, как в кино, из ведра.    
"Куда они пошли в такую  непогоду?" - Вихров смотрел, как Василий Аркадьевич и Фа-фа в дождевиках, пригибаясь, под сильными порывами  ветра, направились в сторону  лагерных ворот.   

  Прошёл час, а дождь не переставал. Чтобы скоротать  время, и от нечего делать мальчишки стали кидаться  шашками.
Перед корпусом образовалась огромная лужа, в ней,    почему-то, плавали шахматные фигуры. Наконец, дождь  ослабел, но небо оставалось тёмным. Вожатый вышел на крыльцо, под небольшой навес, хотел достать из лужи шахматы. С последней ступеньки он нагнулся, протянул руку за фигуркой, как вдруг небо раскололось надвое, и совсем  рядом, где за забором, за территорией вырос столб огня  белого цвета, стало светлее, чем  днём. У всех заложило уши, от невыносимого  по силе звука электрического треска. Словно, взорвалась железнодорожная цистерна с авиационным бензином. Раскаты продолжались с минуту,  постепенно уходя в поднебесье.  Снова, навалилась темнота, стало, как ночью. Всё притихло.  Все испугались. Налетел новый порыв ветра, он принёс собой шквал дождя. Юрий с трудом удерживал дверь, её вырывало из рук.  Дверь закрыли втроём.

 Вдруг, всё разом прекратилось. Ни дождя, ни ветра.  В момент посветлело, и уже светило солнце. От страха, который был с минуту назад, никто не заметил, как на веранде  потух свет. Сейчас об этом все и забыли, стало светло.   
Вихров стоял, и сквозь умытые дождём стёкла, любовался переменой погоды. Он смотрел на ласковое, голубое  небо, и вдруг увидел, на длинной чёрной  изгибающейся,  как змея, шее с неба вниз свисала голова дьявола, изо рта  высунулся  огромный раздвоенный язык.  Дьявол языком  слизывал всё, что попадалось ему на пути. Вверх полетели:  всякий хлам, бумага, куски фанеры, коробки. Закрученный  штопором язык перескочил через забор и направился по  центральной аллее, мимо столовой и корпуса малышей,  прямо к их корпусу.  Все, кто это видел, притихли. Многие  ещё не пришли в себя от треска молнии, и ничего не слы-шали. Дойдя до кладовой, смерч внезапно пропал, оставив  на своём месте груду мусора.  И тут все увидели  слева, через всё небо радугу. Все разом, со всех корпусов, из  клуба, из столовой, высыпали на свежий  воздух.   
                ...

На веранде остался Фридман и Самойлов.   
- Максим, айда морду бить Ивану Сусанину, пусть с разбитой мордой домой едет.   
- Его за это и выгнали из лагеря.   
- Ссун!  Видал, как он избил Фа-Фа? Сволочь зэковская.  Надо, заодно и Малафееву рыло начистить.   
- Я не пойму, Лёшка подружился с Юркой, и подначил Ваньку побить своего же дружка.  Где они водку взяли?   
-  Я знаю, это Дёмин их споил, а бутылка была у Лёхи  под матрацем, а пили за сортиром в тихий час.
- Где Лёха?             
- В клубе.   
- Пойдём,  взглянем, может у  кого  ещё, что-нибудь найдём?   
Мальчики открыли дверь в спальню. Вдруг на них из палаты, с шумом вылетела  ворона, ударившись о стекло, она вылетела в открытую дверь.      
-  Дела, нашла место,  где спрятаться от дождя?      
-  Это Янек нас пугает. В третьем отряде Фа-Фа фокусы своим устраивает, а у нас он. Мне Французов говорил,  у них один раз такое было. 
-  Это все знают. Это сам Мишка им подстроил, "подводникам" пугалку, ему Фамишевский помогал.  Юрки, тогда в лагере не было.   
-  А где он был? 
- С луны свалился? Он в больницу угодил в Москве.  Его тогда бревном по голове, и ещё некоторых.   
- А мне Вовка говорил, у них гроб на колёсиках летал.   
- Какой гроб? На крылышках, наверно? 
- Самый обыкновенный, на колёсиках.    
- Где он гроб взял?   
- Фа-Фа научил Мишку колдовать, Мишка и наколдовал.   
- А эта ворона сама залетела?  Может, её тоже, кто  колдонул? Это Янек, он из  "водников". Пора и ему  морду  бить,  для  профилактики.
-  Он сам тебе морду набьёт. 
-  Мне-то за что? -  удивился  Максим. 
-  Так, для  профилактики, - ответил Костик Самойлов.   
 Фридман приподнял постельное бельё вместе с матрацем.
-  Костя, бутылки нет. Лёха всё выпил. Смотри, жевательная  резинка, как  много. Откуда? Карты. 
- Не  трогай, чёрт с ним.   Сегодня мальчишки в баню  идут, девчонки завтра. Ты  пойдёшь?
- Сегодня? -  Завтра.   
- Я смотрел, ни одной дырочки,  все стёкла,  заменили на стекло блоки.  О нас никто не  подумал.   -  Я,  знаю,  есть одна, идём, покажу.


                Дьявольские  планы.

     - Слушай, что я тебе шепну. Не сумел решить 33 задачки, завтра будешь решать 720, и без помощников.    Пока!            
  Луч солнца позолотил край тучки...

- Почему мне не одолеть этого недоноска? Боги нарушают баланс сил. Все помогают ему.   Стоит мне одолеть одного,  как на его месте уже другой, и целая армия пособников.   Армия ладно, но их уже двое, и третий силён, как я посмотрю.   Второго я подковал, он мне менее опасен. Но, этот недоносок - баланс на его стороне, я с ним всё  заигрываю.  Я их предупреждал. Хватит. Завтра последний раз. 720 задачек он, конечно, решит за 42 минуты.  В неудобной позе он туго соображает. Усложним ему задачку. Пусть поработает, не  только  головой, но и ручками...    
Что придумать ещё? Их двое, их надо сначала морально  запачкать и раздавить, а потом и физически удавить. А там,  мне дорога открыта. Сделаю фокус. Сотворю я из пепла  пакость.  Больше слёз, ненависти, злобы...  Это я умею.  Иначе, сатана я, или не сатана?  Я их недавно  замарал  -  отмылись.  Видимо мало. Сейчас не  отмоются.  В  чём я  их  замарал?  В блуде, разврате. Точно!  В чём прелесть?  В успехе. Им нравится  разврат.  Они в нём пачкаются с головы до ног, и не думают о последствиях, ещё и другим  подают пример. Надо всё обдумать, а то опять отмоются.  Кто сильней его? Никто, даже, я пасую перед ним. Применю запретный приём, ниже пояса. Кто больше всего его любит?  Разумеется - мать и отец. Так сделаем отца союзником дьявола против собственного сына и второго недоумка.   Здорово, я придумал? Меня похвалят старшие братья, и сам повелитель зла. Я опорочу сына в глазах отца. Голова недоумка - в ту же корзину. Недоноска, как мне сообщила ворона, оберегает какой-то земной бедолага, любитель  прыгать в окна, и махать плёточкой. Что же, опорочим и его в глазах у всех.  Отошлём его куда подальше. Пусть кокаин  нюхает на свежем альпийском воздухе.  Я им ещё займусь.  Всё ли я обдумал? Недоносок хитрый, как я. Я читаю все  мысли тех, с кем он общается.  Так он им специально туфту гонит. Хитрый, но я хитрее.  Моя стихия огонь, вода и прочее. Огонь мне служил, пусть теперь вода послужит. Пора пожары  прекращать. Пусть дождик пойдёт, с огнём я перебрал, отменили все походы в лес. Мой слуга - леший без дела сидит. Но это потом, сначала банька. Уверен, недоносок не догадывается в ком я. Он, как всегда ошибается. Ой, как светло! Пора залезать в этого несносного мальчишку.


                Фотовыставка.

 Юра вынул плёнку из магнитофона, и протянул отцу. 
- Разреши посмотреть, что за техника? Такой не видел.  Наша? Импорт?  Начальник взял микро диктофон, стал читать на нижней стороне корпуса при помощи лупы.   
- "Мейд ин Тайвань" - под Японию сработано.   
-  Мне всё равно, - сказал Юра. 
- Хороший подарок. Хочешь, оставь в сейфе? Мальчишки увидят - уведут. Зачем он тебе? 
-  Пригодится.   
-  Нет вопросов, он твой. Иди в отряд, дождик кончился. Закрой окно, вон сколько набрызгало.      Юра закрыл окно. - Я пошёл. 
- Иди ...  Стой! Забыл ...
Василий Аркадьевич полез в сейф.  -  Ты забыл? 
- Ты, забыл свой подарок. Юра взял со стола диктофон,  вышел на крыльцо.   
Здесь, даже, дышится легче. Он затаил дыхание, восстановил нужный ему ритм дыхания, нормализовал пульс,  и как ни в чём небывало, пошёл, шлёпая по лужам.   

"Ну, папка, ну артист!  Закрой окно. Ему на пенсию пора, а ему генерала дают".   
Юра открыл заднюю крышку своего подарка, убедился,  что в диктофоне вынута батарейка. 
"Эх, папа, думал, я не замечу. А мне Ваня ещё три запасных дал".

В корпусе ни кого не было.  Он  не стал заходить на веранду, повернул к клубу. Там по большой луже бегали  все кому не лень. В луже стало на одного больше. Подбежал  Костик Самойлов лагерный поэт, - Юрка, Сударика не видел?    
.Фа-Фа на пол секунды оторопел. Прозвучал  дежурный  ответ: «А что?»   
-  Хотел ему на прощанье  морду расквасить, так он смотался куда-то, струсил, и спрятался.    
-  Не видел, - соврал  Фасолин.   
-  Он, наверно, опять с Лёхой водку пьёт. Отвальную  отмечают. 
-  Спроси, у Лёшки. 
-  Что ты, такой  кислый. Синяка уже нет. Я за тебя, мы все за тебя.  Лёшка боится  нас. Среди малышей в клубе спрятался. Фа-Фа пожал плечами.    
- Бабахнуло, слышал как?   
- Интересно, есть такие, кто не слышал?   
- У нас на веранде свет потух. Где ты был, когда шарахнуло. Я думал, корпус малышей бомбят, прямой наводкой.    
- У отца в кабинете.
- Очередной втык по блату?   
- Так, личные  дела.
- Хватит темнить, я видел эти фотокарточки. Тебе хана?
Юрка заморгал. - Какие  фотокарточки?   
- Отец тебе ничего не показывал? Знай, сюрприз  готовит. Ты, на фотках в таком  виде...   
-  Костя, какие фотокарточки? Какой сюрприз?    
-  Я видел не все, только три. Василий Аркадьевич у Алиски отнял. Целая пачка под подушкой была.   
Юра  продолжал  моргать.  -  Откуда они у неё?    
-  Не знаю тебе видней.            
-  Кто ещё видел?      
-  Все девчонки видели. Алиска-дура, стала смотреть в открытую, вот и влипла.  Мишка и Суворик смеялись над тобой. Вальку спроси, все фотки у него - и Костик убежал.   
-  Эй!  Мишка!  -  крикнул  Фасолин друга.    
Французов с трибуны пускал  мыльные  пузыри.   
-  Греби сюда...   Миша медленно спустился, и пошёл с большим пузырём.   
-  Ты мне друг? - начал Юрка, и Мишкин пузырь лопнул.   
-  Юрка  это был самый большой  пузырь, а ты его лопнул. 
-  Надо было сразу в чемодан  спрятать.  Я спрашиваю, ты мне друг?   
-  Я не нарочно. Янек мне говорит, - смотри, и начал.
-  Что начал?   
-  Да, все видели, я не нарочно. Причём здесь друг?   
-  Все видели?  Кто конкретно? 
-  Да, все вокруг стояли. Ты, про что?
-  А ты, про что? - спросил  Юра. 
-  Я про теннис, я проиграл Янеку 15:21. 
-  Ты, мне друг, я про фотки? 
-  Конечно.
-  Ну? 
-  У  меня 5 штук, и у Суворика 5 штук. Потом махнёмся.  Ты, это когда успел? 
-  Где они? 
-  Не бойся, в надёжном месте. 
-  Идём, покажешь, где остальные.
-  Остальные у твоего отца.   
-  Где, ты их взял?   
-  Это, Валька их нашёл. 
-  Где? 
-  Я шёл по боковой  аллее за вторым корпусом, смотрю, что-то валяется. Мы макулатуру утром всю собрали, должно быть чисто, а тут мусор. Валька поднял. Они стопкой лежали. Мы стали смотреть в беседке, там Самойлов был. Позади нас девчонки шли, мы в кусты. Они идут, и увидели в стороне ещё одна пачка россыпью, мы те и не заметили. Там штук 20, не больше.
- Дальше что? 
- Девчонки убежали.  Мы за ними в окно в палату, смотрим. Они по очереди украдкой смотрят. Коська к ним в палату пошёл.  Там это истеричка Алиса открыто смотрит эти фотки, и причитает. Самойлов через плечо смотрел. Она, как дура завизжит, тут и входит твой отец. Алиска карточки под подушку. Остальное, ты, знаешь.   
- Беги, принеси, чтобы никто не видел, только.      
Мишка надул ещё больший пузырь, и осторожно пошёл.   
- Быстрей, остолопина! Пузырь лопнул,- и Мишка побежал.

"Что это за фотокарточки? Кто их напечатал? Кто их подбросил? Я прав - это он. Пытается нас уничтожить таким образом. Девчонки и мальчишки не причём.  Что он  ещё подбросит, и кому? Кому я могу довериться? Отцу? Он меня первый начал топить. Кому другому?  Бес сразу всё узнает. Читает мысли. Могу положиться, только на  тёзку".

Прибежал Мишка. Мальчики зашли в дальнюю беседку.  Французов протянул пять фотокарточек. На всех Вихров и Фа-Фа. Кошмар, да и только.
- Где Валькины? У него какие?   
- Все разные. Представляю, какие у твоего отца.      
Юрка ни чего не ответил, а про себя:  "Так и есть. Всё  липа. Фотомонтаж, в жизни такого  не было.  Все  новые, те все я сжег".  Потом вслух. 
- Миша, мне надо и те пять штук.
- Суворика спрашивай.  - Мишка, их надо уничтожить. 
- Ладно, я их завтра сожгу.   
- Нет, сейчас. 
- У меня спичек нет. 
- Давай  их  сюда, и  где  хочешь,  спички  достань. 
- Юра,  давай  завтра, я  еще  посмотрю, я те плохо видел.   
- Ну! Радуйся, что на них не ты, я тебе другие достану с девчонками. 
- С голыми?   
- Нет, все в пальто и галошах.  Беги за спичками.
Через минуту Мишка вернулся с Валентином. - Спички!    
Французик достал спички. Спички загорелись с третьего  раза.  Огонь, нехотя, сделал своё дело.      
- Спасибо, вам друзья. Вы меня спасли.   

Мальчики дождались, пока от фоток остался пепел,  развеяли его по ветру.  Ребята не заметили, как со стороны  задних кустов к ним подошёл  вожатый Вихров Юрий.    
- Что вы, здесь жжёте? Курите?   В руках у Юрия труба-прима. Вихров почувствовал  себя  неловко, так как Суворов и Французов в упор  смотрели на вожатого, и очень странно.   
-  Фа-Фа, где тебя черти носят? Труби обедать.   
Юрка взял трубу, нажал на клапан слива, из трубы  полилось что-то желтое. 
- Что это такое?   Вихров непонимающе пожал плечами.
- Она стояла на тумбочке, я её принёс, и всё. 
- Вихрик, я тебя ни в чём не обвиняю, но мне кто-то третий раз ссыт в трубу. Понюхай. 
-  Скажи отцу.
-  Я не сексот, и не ябеда.   
-  Надо трубу, как раньше горн в пионерской комнате держать под ключом.   
-  Чтобы в неё насрали?! 
-  Тогда в синий домик в кабинет.

 Фасолин несколько раз встряхнул трубой, выгоняя из  неё брызги. Достал из бермуд мундштук, облизал, встал в  позу: правую ногу вперёд, левую руку на пояс, поднял  приму. Как никогда громко прозвучал сигнал к приёму пищи.      
- Ребята бегите, мне надо с Вихриком пошушукаться.


               
                Заманчивое предложение,  неизвестно от кого.

  - Эй, сынок!  - услышал за спиной Фа-Фа, когда  Вихров  с трубой  убежал в отряд, подгонять своих мальчишек на  обед. Юра  обернулся. Перед  ним с ухмылкой на лице  стоял,  Буратино.  - Постой, не убегай, спросить, хочу.   
-  Спрашивай, - независимо  ответил  младший.    
-  Тебе, Мишка  передал?   
-  Что? - с озабоченностью спросил Фа-Фа. - Не бойся, привет от меня. 
-  Привет? 
-  Он тебе говорил, что я его обыграл в теннис и "водяного Янека"?
- Это все знают. Молодец!  А то, Мишка зазнался.  Корчит из себя чемпиона. 
- Я и в шахматы всех надрал. Слышал? 
- Молодец. 
- Могу и тебя  надрать, чтобы и ты, не корчил из себя ни кого. Хочешь? - улыбаясь, сказал  Буратино. 
- Ты, где был во время  дождя?  Я  сам хотел, тебе предложить сыграть в шахматы.   
- Я был в клубе, а ты, где был во время грозы, когда  шандарахнуло?    
- Я ... я был во втором отряде, смотрел, как  Янек играл с Мишкой.  Хотел взять шахматы...      
-  А они в луже оказались?  Юрка не знал, что ответить. 
- В клубе были одни малыши, что ты, там  делал? - задал  вопрос Юрка.      
- Я делал сразу два дела. Вместе со всеми смотрел  телик. Кино было, оно мне нравится "Бумбараш", и за Лёхой наблюдал, чтобы не слинял, как Сударик.  Я вечером  этой Харе харю начищу до красна.  - Зачем?   
- Какой ты, сердобольный.  Уже пожалел своего  обидчика.   
- И тебе нравится этот фильм?  Он такой глупый.    
- Мне нравится.  Там этот недоносок,  вроде тебя ...         
Юрка  заморгал - не  ожидал такой откровенности,  но  не стал  показывать своё  волнение.
- ...Этот  кретин, как ты, читает все слова  задом наперёд.   
 Фа-Фа уловил не стыковку. 
"Буратино специально говорит о другом фильме, меня  проверяет. Что ж? Проверяй"    
- Ты про какой фильм,  говоришь? 
- Ой, я перепутал, то фильм "Пакет" называется. Один чёрт - Гайдар, Золотухин там и там, и везде недоносок с плоской головкой Бумбараш. Так будешь в шахматы?  - Хоть сейчас, вернее в тихий час. Приходи.
- Давай, лучше на озеро махнём, никто мне мешать думать не будет,  как тебя обыграть.    
-  Сыро, дождик, какой был.       -  Воды  испугался?

Фа-Фа закрыл глаза и про себя: "Открытый вызов на поединок, а я не готов. Он идёт ва-банк. Первый наносит  удар. Чем ответить? Пауза затягивается".

- Ты какими, хочешь играть? 
- Ты, чемпион, играй как всегда белыми, а я, хулиган соглашусь на чёрные. Я всегда играю по чёрному.
- Сколько партий?
- Достаточно  одной.      
- Согласен,  с одним  условием.   
- Опять условие.  Без них, ты не можешь. Ты, чемпион,  и мне условия ставишь?  - - Да,  с  условием.   
Буратино  ухмыльнулся.   - И какое, я смогу его выполнить? 
-  Ты, не тронешь Лёшку.    
-  Лёху??? Так, это он подговорил Сусанина отхлестать  тебя и Мишку. 
- Ванька получил своё, его выгнали из лагеря.   
- Так Лёха, ещё не получил своё.
- Не трогай  Лёшку,  я с ним дружу.   
- Хочешь, я тебе шепну на ушко? Знаешь, почему «Малафейчик» пошёл на вас?   
- Почему?   
- Он пошёл не на тебя, а на Мишку, потому, что он  говно стал. 
- Я с ним дружу.   
- Странно, и с Лёхой?               
- А Лёха давно, говно. Смотри, ты весь окружен дерьмом. Не отмоешься.  Смотри ещё, что у меня есть.  Буратино полез к себе под  рубаху, она была у него  оттопырена.  Юрку сразу заинтересовало, что там.   
-  Что это?
-  Пропеллер.   
-  Для  воздушного  змея?    
-  Для любого сгодится, и для водушного, и  для ползучего,  забыл,  как он называется. 
-  Бумеранг.   
-  Точно, как ты всё помнишь?  Я его ошкурил.
Юра повертел в руках деревяшку.  На  одной  лопасти  было выжжено " бумбара  ". -  Что  "ш"  не  доделал?       
- Я выжигал, так солнышко зашло. И так всё понятно.   

Юрка моргнул два раза, просмотрел в голове файл "моя  правда" и "прямо в ад".   Что-то общее.  Здесь, и там буковки не хватает. Что обозначает Бумбараш,  вернее Бум бара, не кино же?" 
- Буратино, если смогу, то приду. 
- Приходи, буду ждать. 
- Не обещаю. 
- Испугался? Раньше надо было пугаться. 
- Это  когда?
- Когда, я цепь держал, твой Мишка мог без ноги остаться,  у Костика удар хороший. А ты соображаешь, на то ты и  ...  и Буратино замолчал. Фа-Фа не мог разобраться. “Сразу, столько  информации, и от кого? "От него?  Можно, подумать, я не пойму, а анализировать некогда, надо соглашаться на поединок. По моим расчётам, “изгнание” у меня намечено на завтра.  Он опережает меня.  Я не  готов. Он прочитал чьи-то мысли. За обедом надо, что-то  придумать".   
- Я приду,  - сказал Фа-Фа, и побежал за своими  в  столовую.


                Бумбараш  и  бумеранг.

   Фа-Фа шёл в строю самым  последним.  У дверей  столовой стоял отец, он "тормознул" сына.
-  На секунду.   Они  зашли  за  угол.   
- Завтра я уезжаю, вызывают в Москву. Расскажи всё  Лидии Павловне, она тебя поймёт. Надеюсь, мы уложимся в сроки.
- Папа, не считай себя умней меня. Всё равно, вся ответственность будет на тебе, куда бы ты, не уехал, хоть в  ООН. Зачем батарейку вынул?  Юра вынул диктофон.      
- Не работает? Сейчас заметил?   
- Эх, папа, папа.  Я это заметил, когда ты меня попросил окно закрыть.   
Юра  нажал на  кнопочку.  ( ... Куда бы, ты не уехал, хоть в ОНН ...) - услышал  Василий Аркадьевич из ладони сына.   
-  Тебе,  Ваня  комплект   батареек  оставил? 
-  Я пошёл, - сказал, Юра, не ответив на вопрос отца...

Юра обедал молча. Анализировал, размышлял,  полностью отключившись от действительности. Под столом его кто-то пнул ногой. Юрка включил связь с действительностью.   
-  Спишь? Тебя зовут.  Юрка  посмотрел на Мишку отрешенным взглядом.

"Я, как Мишка, весь в “шоколаде”, вернее, кругом дерьмо.  Что, это всё  значит?"   
Юрка посмотрел, туда, куда показывал  Миша.  Через два стола, увидел, как поднялся  Буратино, глядя на него, показал свои часы. Юрка кивнул. Мишка снова пнул ногой.   
-  Юр, -  прошептал он. 
- Сегодня наши пацаны собирали деньги, и Вовка Фёдоров передал их Буратине.  Держи ухо востро.   

 Фасолин и эту информацию ввёл себе в память. Он  дождался, когда Олег ушёл за компотом для отряда, пнул  ногой  тёзку.  Вихров чуть не подавился пюре. Глаза у Фасолина  расширились, он в упор смотрел  на  вожатого.  Они смотрели друг на друга, в глаза, не моргая. 
Юра выдал всю необходимую информацию Вихрову  телепатически. Сеанс связи состоялся. По глазам старшего  младший понял, что тот всё понял.
"Вот так, первый раз, и получилось" -  про себя обрадовался Фа-Фа.    
Олег поставил на стол поднос с кружками компота, стал  раздавать по рукам. Перед Фасолиным стояли две кружки.   
- Мой должок, пей, - сказал вожатый по имени Олег.    
Фа-Фа посмотрел на него.  Они встретились  взглядами.   У Олега, как и Фа-Фа,  расширились зрачки. Олег молчал, и  слушал голос, который ни с того, ни с чего, раздался у  него в голове. Это был голос Фа-Фа. 

 "Олег, извини, я знаю, у тебя целый день болит голова,   это от того, что ты, полдня топишь в бане котёл. Это от  угарного газа. Таблетки тебе не помогут, пей компот сам и  голова пройдёт. Верь мне. Молчи. Ели понял, кивни головой,  и забери компот".
 
 Зрачки у Олега стали нормальные. Столицын огляделся, снова посмотрел на Юру Фасолина, затем еле  кивнул, и взял кружку с компотом.  "Не может быть!" - про себя подумал Фа-Фа 
- "Второй  раз, и получилось.  До этого у меня не получалось телепатия, как ни старался. Теперь мне надо научиться самому, читать мысли других, мне бог велел это, а то сатана умеет, а я ещё нет. Надо попробовать, “Бог не выдаст, свинья не съест”, а друг не осудит", добавил от себя Юрка, и пристально посмотрел на Мишку, настраиваясь на ультра частоту мышления Французика.  Миша пил компот, зрачки оставались обычными. Затем Французов посмотрел на Фа-Фа, и покрутил пальцем у своего виска. 
- Юрка, ты чего? Юр?       "Не получается.  Я не умею настраиваться, я не знаю,  даже Мишкин диапазон мышления.  Я с ним по-простому,  мы и так друг друга  отлично понимаем, почти без слов".   Юра перевёл взгляд на Коцика - без результата, на Ромку, потом на Сашку.   

 "Не получается. Мысли читать я ещё не могу, только внушать свои".      
Чтобы удостовериться лишний раз в своих новых способностях, Юрка внушил Ивкину Кольке зевнуть во весь рот,  и почесать ложкой в ухе.    
Колька зевнул тотчас, и почесал ухо ложкой. Сомнений  нет. Фа-Фа был доволен  способностям внушения своих  мыслей, которые он приобрёл за обедом, они сохранились.    
"Надо попробовать на расстоянии. Наверняка, мало  энергии.  Где её взять?"
           ...
 После обеда Вихров, Столицын и Фасолин Юра зашли в каморку Олега, молча сидели. Вожатые смотрели в глаза подростку.   
 Фа-Фа загрузил всю информацию, которую он узнал от  Буратино, только  Вихрову. Олег  пошёл в палату по указанию Фа-Фа.  Фасолин сгрёб со шкафа шахматы в доску, сунул  подмышку, и боковой аллеей  направился к дырке  в заборе, где начиналась тропа, ведущая короткой  дорогой  на озеро. Вслед за ним отправился Вихров, теперь он подтраховывал своего младшего друга. Самое  удивительное  было то, что они не проронили ни слова, а полностью понимали друг друга.   
На озере Вихров остался в кустах, а Юрка пошёл к  камню, где его ждал Онуфрий с шахматной доской.    
- На двух досках будем играть? - спросил  Буратино, расставляя фигуры.
- Как  хочешь.

Играли, молча. Буратино подолгу думал. Выиграл  Фа-Фа.   Юрка посмотрел в глаза Буратине. По глазам он ничего не понял.   
- И что, ты понял, из всего  этого? - спросил  Онуфрий.   
- Ничего не понял.     Юрка свои карты не раскрывал. 
- Ты же умный, и не понял? Даю наколку. Я слышал, что если тебе ворона накаркает шесть раз, то человек заболеет раком. 
- Я этого не знаю.  Почему?
- Прочитай, как каркает ворона назад. Рак, рак, рак.   
- Буратино, ты дурак. 
- А ты? -  и он достал из-за  камня свою деревянную поделку,    
- Это,  что?  Я опять забыл.   
-  Бумеранг. 
- Правильно,  а что написано?    
-  Бумбараш. 
-  Нет, бумбаран. 
-  Понял.  "Б" - это сокращённо "без", и получается  (без) ум(а) баран. 
- Правильно  мыслишь, буквы  "а"  не хватает, так?  А на финке была лишняя буква "а" в слове "прямо в  ад", а в  "моей правде" всё на месте. 
- Причём здесь "баран"?    
- Подумай,  - сказал  Буратино.   
- Понял. "Б"- это "Буратино", получается в слове "бумеранг" (Буратино) умер ...анг. Наверно, "ангел"? Ты, и ангел?   
- Нет, я не ангел. Ты так ничего и не понял  Я тебе,  проиграл. 
- Проиграл? -  удивился  Фа-фа.    
- Ты любишь загадки. Куда девалась твоя смекалка?  Поморгай.  Я по-другому изъясняться не могу.   
- И на чём мы остановимся?  Фа-Фа смотрел в глаза  сопернику.   
- Мы ещё  сразимся,  мне  нужен  реванш.  Пока ничья, не смотря, что ты выиграл эту партию.   
-  Буратино, я тебя не понимаю.   
-  И не поймёшь.  Хочешь, мне в мозги залезть? Это,  только мне под силу.  Но и ты силён, бродяга. подумай  ещё над этим - и Буратино похлопал бумерангом по ладони.               
-  Даёшь шанс?  - Воспользуйся  этим.   
- Как, всегда  играешь в благородство? 
- Я с тобой в благородство не играю. Ты нарушил своё слово.  Мы, здесь не одни. Это нельзя назвать поединком. Тебя, опять охраняют.  Силы не равные.   
-  Сам просил партейку сыграть.  Ты, проиграл. Буратино ухмыльнулся.   
-  Искупаемся?      

- Вода, после грозы холодная.  Ты, испугался воды? На  тебя не похоже. Тогда, я пошёл.  Сегодня, что-то вороны  раскаркались, видимо, опять, к дождю.
Буратино встал, держа  руки за спиной.  Бумеранг лежал на камне.   
- Что выбираешь? - он протянул  вперёд  два здоровенных кулака. 
- Не ошибись, чемпион.   
Юрка заморгал.  - Правый,  - сказал  он. 
- Ну, и зря!  - Буратино разжал кулак, на ладони  лежал белый шахматный король. Он бросил шахматную фигурку в воду.  - Ты, ошибся, как  всегда.  Я не причём.   
Буратино пошёл по песку в сторону лагеря, поднял на ходу камешек, и силой запустил его в кусты.   
                ...

 Фа-Фа подошёл к мостикам, прошёл в самый конец. В метре от него плавал белый король. Юрка огляделся, встал на четвереньки, пытаясь дотянуться до короля.  Чёрного короля спасать он не стал бы.

 Вдруг ... небо и вода поменялись местами. Юрка барахтался в воде. Он не успел вдохнуть воздуха в лёгкие, и рефлекторно открыл рот, схватил несколько "огурчиков", стал погружаться, здесь было глубоко.   
Панический ужас и спазмы в момент сковали умственную  деятельность, он продолжал погружаться и хватать ртом  воду.      
Под ногой появилось дно. Ноги сами, преодолев судорогу, сжались, и с силой оттолкнулись от илистого дна. Фа-Фа пробкой вылетел на поверхность. 
Вернулось сознание, глаза открылись. Он увидел - на  него стрелой летела ворона. Глаза автоматически моргнули два раза. Это была не ворона, это был бумеранг. Мальчик отвернул голову, и шлифованная деревяшка просвистела рядом у виска. Описав ни весь, какую  траекторию, бумеранг  улетел назад на берег, в лес. В ту же секунду рядом поднялся столб воды, кто-то сильно схватил Юру сзади. Перед глазами поплыли радужные круги.            
- Юрка, это я.  Сквозь затуманенное сознание, услышал  Фа-Фа.    …
   
Вихров вытащил Фасолина из воды. Фа-Фа самостоятельно встал на четвереньки, как собака потряс головой,  выгоняя из себя воду.  Из носа, ушей текла  вода.       
- Ты, что? Топиться собрался? Ты же выиграл.    
Юрка откашлялся.  - Ты, видел?    - Что  видел?      
- Бумеранг.  - Какой ещё бумеранг? Ничего я не видел. Ты, что?      
 Юра встал на ноги, достал из шорт диктофон, нажал на кнопочку. Снова опустился на четвереньки, смотрел, и ждал, вдруг всё же закрутится катушечка с плёнкой.   - Зараза! - закричал мальчишка, и забил кулаками по мосткам, - он это всё сделал специально, а я не смогу ничего доказать. Я проиграл, мне нет прощенья.   
- Юрка, что эта за штуковина? Такой маленький магнитофончик, со спичечный коробок? Откуда он у тебя?   
- Какая разница, это теперь кусок японского говна.   
- Можно просушить.
- Это равносильно презерватив стирать.   
- Ты, что-нибудь придумаешь.       
- Что, можно придумать? Я уже почти на лопатках. Мой  план к чёрту. Он хитрей меня.   
- Тебе надо отдохнуть.  Фафаня,  а если батарейку поменять, может и заработает?      
Юрка Фа-Фа схватил Вихрова за уши и стал целовать.  - Ты, молодец!  Мне надо отдохнуть, мне нужно поменять батарейку, нужна новая энергия для подзарядки. Ты прав, я замочил в воде свою ЭВМ. Мне надо, во-первых, просохнуть, попариться в баньке. Я же столько хватанул "огурчиков", что чуть окончательно не потерял над собой контроль, мне дурно стало. Во мне полно ненужной воды. 
-  Облегчись. 
-  Не так.  Юрка сунул в рот два пальца ... 
-  Полегчало? 
-  Теперь, треба обсохнуть.   -  Идём, на ходу обсохнем.   


 
                Детка, что с тобой?

 -  Василий  Аркадьевич, можно к вам?   
-   Заходи, Лида. Слушаю, тебя.  Девочка  молчала.   
-   Пришла, молчать? 
-  Я боюсь. 
-  Чего, ты боишься?   
Лида молчала.  - Пока молчишь, я тебя спрошу. Откуда у Бересты эти фотокарточки?   -  Какие  фотокарточки?   
-  Те, которые, я взял у Алисы.  Ты, их смотрела?    
-  Какие фотокарточки? Я ничего не видела, честно.    
-  Верю. С чем пришла? Пришла, не бойся, я тебя в  обиду никому не дам. 
-  Василий Аркадьевич, я беременна.    
-  Что ты, говоришь, детка?  Это правда? 
-  Да, у меня задержка.    
-  Дела!!!  ...  Знаешь, от кого?    
-  Знаю.
-  Сказать, можешь?
-  Вихров Юра, но я его люблю. 
-  Час от часу не легче.  Кому  говорила  ещё? 
-  Никому.   
-  Точно,  задержка?   
-  Да, неделя.               
-  Точно, Вихров? 
 - У меня, кроме него, никого не было. 
-  Он тебя изнасиловал? 
-  Нет, я его люблю.   
-  Так в чём вопрос?  Сколько тебе лет?   
-  Тринадцать.
-  А ему?
-  Четырнадцать, или пятнадцать.   
-  Точно, его любишь?   
-  Да. 
-  А он тебя?  Лида пожала плечами. 
-  У вас это происходило обоюдно. 
-  Да.    
-  Отлично. Оставляй беременность, и рожай ребёночка.   
-  А мама, папа?
-  Я с ними поговорю. 
-  Не надо с ними говорить. Они в суд на вас подадут.   
-  Какой суд?  Если с обоюдного согласия, у родителей  иск не примут. 
-  Мы несовершеннолетние.      
-  Ну, и что? Мальвина, тоже беременна от Онуфрия.  Мы им понизили брачный возраст, и они поженятся, и с вами всё уладим.  Мы и такие вопросы решаем.   
-  Так, Юрик не хочет, он не признаётся. 
-  Дааа, это сложнее.  Никакой  ответственности.  Боится брать ответственность на себя.      
Василий  Аркадьевич замолчал.    

  "Мой Юрка, говорил, тоже самое. Может, мне Вихрова  уволить в темпе? Всё равно всё всплывёт. Ему-то что, не женится и всё, а мне проблемы. Может, она наговаривает, парень-то хороший? Фотокарточки доказывают противоположное. Хм, где эти фотокарточки? Бардак, ты развёл в лагере, товарищ генерал Фасолин. Кругом бардак. Два притона закрыли, а под носом? Что за дети растут? Мой в том числе, двенадцать лет. К чему катимся? Я в четырнадцать лет ел турецкую сирень, ничего не знал, что и куда.  Пойдёт так дальше, я дедушкой могу стать через пару лет, а то и раньше".

 - Лида, ты иди, я подумаю. И ты, подумай.      
 ...  Василий Аркадьевич вставил кассету в магнитофон,  стал слушать, что ему наговорил родной  сын.
               


                Дирекция  в  бане.
   Озеро.    
- Снимай с себя всё, быстрее обсохнешь. Я тоже, -  сказал вожатый Фасолину Юре.         
Они сняли с себя верхнюю одежду, в одних плавках  побежали в лагерь. 
- Зачем, ты полез в воду, не пойму? 
- Я хотел спасти белого короля, - ответил  Юрка.   
- Да, брат, тебе надо просохнуть и основательно просушить мозги. Магнитофончик на солнце просохнет. На кой, тебе дался этот король?   
- Белый король - это я.  Я проиграл, и он меня бросил в воду.  Я спасал сам себя.   
- Юрка, ты выиграл. 
- Нет, я проиграл.   
- Дурень, король деревянный, он не утонет. Ты непотопляемый.   
Фа-Фа разжал кулак. В руке он держал белого короля.   
- Всё  войско  белых там, у  камня в песке валяется. 
- Ты, сделал главное, спас короля. Теперь сохни.      
 
                ...   
  Они  добежали  до корпуса никем не замеченные.  За  десять минут они обсохли.  Фа-Фа лёг в постель, закрыл  глаза, и несколько раз сказал сам себе  "Я сплю, я  сплю...".    Через минуту он спал.
 Вихров повесил на верёвочке на веранде свои мокрые  штаны. Он зашёл к Олегу. Друга не было; на кровати записка:  "Я в бане, грею воду".  "На ставке истопника, вот и голова болит”- сказал сам себе Юра.     Он лёг на кровать друга. Кругом тишина. В спальне, на удивление все мальчики спа-ли, заснул за стенкой и вожатый.         
                ...

   Час пролетел незаметно. После подъёма с тихого часа  Вихров взял ребят покрепче, понесли постельное бельё в  стирку, на обратном пути в бельевую за чистыми комплектами.
 На полдник была ватрушка с кипячёным молоком. После  полдника пошли мыться малыши, затем третий отряд  -  мальчики.    Фасолин попросился мыться вместе со вторым отрядом. Напросился и Французов. Старшим за помывку третьего отряда был Вихров, ему помогали Волосков и Серов. Со второго отряда в третий перевели Янека, он был третьим помощником Вихрову.
  Столицын Олег, в самом деле, заделался истопником.  Он изучил новый котёл, и уже во всём разбирался, во всех манометрах. Знал, какие крутить краны. Горячая вода шла бесперебойно.      
Через час всех малышей и "водников" прогнали, одеваться, пошли мыться мальчики второго отряда.   Первый отряд играл в футбол. 

  Фа-Фа и Мишка первым делом заняли места в парилке.  Юрка с ходу кинул черпак воды на камни, и забрался наверх, к другу. К ним присоединились два Валерки. Все сидели, потели, никто не решался париться, чересчур горячо.   Дышать можно было, только ртом.   
Первым не выдержал Голубкин, и через минуту убежал.  Его место занял Севка - барабанщик, залез на верхнюю  ступеньку.   
- Что малыши, попариться  захотелось?    
- Мы не малыши, мы должны быть в вашем отряде, как  Суворик,  - оправдывался  Мишка.   
 В парилку заглянул Костик.  - Парни, с ума сошли, как вы только здесь сидите? Представляю, что у вас наверху твориться.   
- Иди к нам, места много,  - позвал вожатого  Всеволод.    
- Я ещё жить хочу. Я в трусах.
- В трусах, конечно сдохнешь.   
- Смотрите, не угорите.  Костик закрыл дверь.
Курагаев сел на скамью, тёр бока, затем при всех демонстративно стал изучать своё хозяйство.   - У вас есть такая штука?  Спросил он у младших мальчишек. 
-  У всех мальчишек есть - ответил Французов, - у тебя, как у жирафа.      
-  И у тебя есть, трубач? 
-  У всех анатомия одинаковая,  - ответил Юрка. 
-  Хвалю за сообразительность, малыш.  А ты, чего глазки вылупил, чемпион? Не умеешь, учись.
- Учитель нашёлся, - с явным пренебрежением, ответил  Фа-Фа за себя и Мишку.   
- Вы, девчонок голых видели?  Шпингалеты, я вас спрашиваю.   
- Конечно, видели, в дырочку, - ответил  Французик, и толкнул тихонько ногой  Юрку.  - А без дырочки, двумя глазами?
- Нет, - соврал Фасолин.      
  Юрка и Мишка смотрели, что бесстыдно вытворял Севка. К Курагаеву подключился  Емельянов.
- Севка, ты хочешь, чтобы у тебя, было больше, чем у жирафа?  Смеялся трубач над барабанщиком.      
 Севка молчал. Фасолин и Французов смотрели на двух полудурков и посмеивались над ними. Юрка пересел ниже на ступеньку, к нему спустился Мишка. Юра увидел  друга,  взглядом спросил:  “Ты, это чего, от них заразился?”
-  Само.  Юрка спустился, плеснул воды в пасть печи.   
-  Как здесь, хорошо, прохладно. 
-  Фа-Фа, - сверху  спросил Севка, - ты, уже дрался? 
-  С  кем?   - С девчонками, - засмеялся Валерка.   
Юрка в момент понял, ударение на слове "дрался".   
-  Нет, только играл с ними в дочки - матери.   
-  Папой, наверно?    ...   

  Разговор на эту тему продолжался несколько минут, и втянул всех в рассуждения. Юра  обратил внимание на себя. Он тоже, уже ничем не отличался от мальчишек. Мишка застеснялся друга, сел, зажавшись ногами.   
 Фа-Фа не стеснялся, нагло в упор смотрел на старших  парней. 
- Фа-Фа, какие у тебя были обязанности в игре?  -  снова переключился Емельянов на Фасолина.   
- Самые прямые.   
Мишка засмеялся, и как только он повернулся, и привстал, все трое дружно над ним засмеялись. 
- Шило в мешке не утаишь, - смеясь над Французиком,  сказал Юрка. 
- Мишка, ты не стесняйся, бери с нас пример.
- Зачем?  - Вон Фа-Фа, тебя за минуту обогнал, - стал подначивать младшего Севка.   
У Юрки поднялся нос к верху.
- Мишка, ну-ка обгони этого хвастуна. 
 Юрка ехидно сказал, - я теперь, знаю, почему ты барабанщик? Привык в руках палку держать.   
Теперь все смеялись над Курагаевым.    
- Могу дробь изобразить. Мишка на шухер, - приказал Сева Французову. 
 Миша спустился, встал у дверей. Юрка переглянулся с другом, подмигнул ему. Они вдвоём смеялись, как наверху задёргался парень. Старшие, не обращали внимания, на смех младших мальчишек.   
 
 Фа-Фа, ещё больше, был доволен результатом своего гипноза. Ему второй раз удалось мысленно заставить других делать то, что он им внушал. Гипнозу поддались сразу двое старших пацанов.

  В этот момент дверь рывком открылась, и в парилку  вошёл ... Василий Аркадьевич.  Наступила немая сцена из "Ревизора". Все мальчишки застыли в своих позах. Юрка  сдвинул ноги вместе. Но это ему ничего не дало.               
- Так! Что здесь происходит? - задал вопрос начальник всем сразу.   
 Миша с запозданием отвернулся к окну.    
- Можешь, не отворачиваться. Хорош! Нечего сказать, чемпион по теннису. Фасолин, - отец повернулся к сыну, -  вы, так паритесь? 
- Да, паримся, - буркнул  Юрка.   
- Вижу, даже вспотели. Емельянов?   Валерка прикрылся руками.   
- Что, рук не хватает? 
Фа-Фа хихикнул, продолжая без толку держать ноги  вместе.   
- А ты, Всеволод? Весь красный. 
- Так  жарко,  знаете как здесь.
- Случайно, турецкую сирень не жуёте здесь?          
- Сирень? - не поняли старшие мальчишки.   

  Юрка зажал рот рукой, чтобы не рассмеяться. Шутка отца была понятна, только ему. Ещё он понял, что отец всё спустит по тормозам, если он начинает шутить.      
 Юркино внушение подействовало и на отца. Юрка осмелел от своей третьей удачи.
- Здесь заседание банной дирекции, - ответил сын отцу.
- Какой дирекции? - переспросил начальник, и через секунду понял остроту. 
- Где Вихров? - в итоге спросил он у сына.   
- Его здесь нет, - ответил за всех Юра.   
Раздвигать ноги было ещё рано. Юрка всё же пересел на нижнюю ступеньку.         
- Идите, а ты разговорчивый, останься. Василий Аркадьевич открыл дверь.
- Прямо так? - встал Курагаев со скамейки.
- Там девочек нет, иди так.   
- А жаль.  Хихикнул Юрка. 
Василий Аркадьевич строго посмотрел на Юру.
Первый из парилки выскочил Мишка, ему стесняться  было уже нечего, за ним Валерка, и только потом, вышел  Всеволод.    
                ...   
   
 - Я смотрю, тебе смешно? 
- А что, плакать? Раз мне смешно. 
- Ты, умный парень ...   
- Знаю.   
- Знаешь, а что вытворяете? 
- Пап, честно, мы ни коноплю, ни сирень не ели. На счёт меня, я как все - росту, запретишь расти? 
- Разговорчики, вижу, как растёшь, на глазах, расцветаешь.   
- Ты, пришёл париться? В одежде? 
- Потом попарюсь со старшими. 
- Вихрова ищешь? 
   
 Василий Аркадьевич подошёл ко второй двери в парилке,  которая вела в другое отделение, вынул из брюк ключ, отпер дверь. 
- Пап, думаешь, мы там Вихрова прячем? Вихрик, выходи.     Юрка просунул голову в дверной  проём.
- Куда? Марш назад, здесь женское отделение, да ещё в таком виде.
- А тебе в таком, можно?   
-  Марш, я сказал.

  Василий Аркадьевич убедился, что в том отделении никого нет, закрыл дверь на ключ.    
- Пап, что случилось?   
- Ничего. 
- Ты, Юрика ищешь? Он в отряде, нам с Мишкой разрешили.   
- Идём, жарко.   
- Надо, думать, в рубахе и брюках в парилке.   
Юра задержался, вылил на себя таз воды. В парилку  забежали следующие пять парней. 
- Одевайся, жду у забора, где лестница, - сказал Василий Аркадьевич Юрке.