Ласка

Ласка.


          На полустанке вместе со мной из электрички вышло человек шесть. Все были экипированы по полной программе, как истенные садоводы-любители. За спиной каждого вещьмешок с продуктами- это туда, в сад, а потом чтобы обратно всяких зрелых-недозрелых творений рук своих набрать. К вещьмешку почти у каждого была привязана посудина. У кого – ведерко капроновое, у кого бидончик трехлитровый эмалированный, а у кого в плетеных сетках стекляшки пятилитровые с широким горлом, в таких сейчас стали продавать огурчики «болгарские». А что? Очень даже удобно. Горло у банки широкое, значит затолкнуть в нее можно огурец –гигантик и емкостью банка устраивает, будто боченочек махонький. Вот и получается домашняя экономия. А что крышек закаточных по размеру банки нет, это не беда. Садовод потому  и любитель, что на выдумки хитер. Моя соседка по саду, баба Кланя в аптеке шары надувные некрашеные берет и натягивает на банку. Говорит, что проверено и надежно, что до весны, а то и более, простаивают соленья и хоть бы хны…ни один огурчик не закисает. Достанешь его из банки, а он как молоденький похрустывает.
                У меня уже пятнадцать таких банок скопилось. Но бабанькин метод почему-то не применяю. Смолоду не доверяю аптечным надувным шарам. У меня из-за этих шаров пятеро сыновей растет. И консервирую я по-своему методу. Напихаю в банку огурчиков поплотнее, залью расолом ядреным и сверху кулек из толстого целофана надеваю, а на шейку под горлышком банки резинку круглую накатываю. Резинок этих  на несколько лет заготовлено. Это второй мой  сосед по саду поспособствовал: проколотую камеру от велосипеда дал, вот я и нарезала резинок-кружалочек. Теперь огурчики не хуже, чем у бабы Клани зимой на зубах хрумкаются. Только успеваю из погреба банки доставать.
                Но этот год превратился у меня в сплошное невезенье по садо-огородной части. Началась невезуха в самый разгара лета, когда все зреть и поспевать начало, когда без сумок и вещьмешков в саду делать нечего.
                Непонятные стали происходить на моем участке явления. Только укроп  закустился, зазеленел и самый раз в пищу пошел бы, а у меня его как корова языком слизала. Прихожу со своим  среди недели в сад. День июльский - жаркий. Притащили в термосе кваску холодного. Ну, думаю, угощу своего разлюбезного муженька окрошечкой.Огурцов нет, зато укропу нарежу, редисочки покрашу, ну, там еще всяккой вкусной мелочи…
                Подхожу к укропной грядке, а там, глаза бы ее не видели, пустехонько, будто и не садила я вовсе укроп. Стоит земля голехонькая и черная, как ранней весной перед посевом. Поморгала я глазками, поморгала…
                -Уж, на своем ли я участке?- думаю.
                Только какое же может быть сомнение, коли справа от меня моя теплица с помидорами, перцами и баклажанами, а слева навесик для всякого разного хлама стоит. От обиды взвыла и матерно что-то выбросила из себя. А пока до домика шла, все кости соседям своим и справа и слева перемыла ругательно.
                -Это, ж, надо какую совесть иметь…чтоб на чужом участке… всего навсего укроп… было б что другое…
                -Ты че кипятишься? – шипит на меня мой суженый. – Кому твой задрипаный укроп нужен. Может мошка его какая сожрала, а ты всех под одно согребла… Дура ты, одним словом, как есть дура.
                Дня три в сад не ходили, а когда в душе все перемололось и мучкой стало, снова направили свои “лыжи” на участок. Мыслей о плохом в голове не было. Пришли, на крылечко сели, посидели маленько и за грабли-мотыги взялись, чтоб  траву непрошенную на дорожках рубить , чтоб в саду красиво  было и плодородно. Упеткались оба – и часа не прошло,  от старательности своей.
                - А, давай-ка, мать, заваргань чего,- потребовала моя половиночка. – Чтой-то  кишки бурлят, кажись проголодалси…
                И пошла я по грядкам зелень щипать, чтоб салат какой замешать. Сорвала пучок мокреца, пусть орехами грецкими салат  отдает, крапивки молодой навыдирала, чтоб поливитаминами свой немолодой организм напичкать пока лето стоит. А как до петрушки дошла, ноги так и подкосились.
                -Ай, мать честная, -вскрикнула, должно быть, громко я, потому что мужик мой как-то прытко около оказался.
                -Че, с тобой? – пыхтит он над самым ухом моим. А я слова сказать не могу, только пальцем в землю тычу и головой, как гусыня, взад- вперед качаю.
                - Че? – недоуменно вторит Василь-муж. И меня  прямо до ногтей прорвало.Соскочила я с земли и, чтоб все соседи в саду слышали, во весь голос заорала:
-Осатанели! Совсем осатанели! Еще соседями называются. Разве ж, такое может быть среди нас? Труд -то какой потрачен…
          Василь мой схватил меня за рукав и что есть силы в дом поволок, а там отчистил меня и все приговаривал, мол, не пойманый -ни вор.
          И тут сговорились мы с ним дежурить на своем участке. Прикинуться, будто никого нет, и незаметно из окошечка наблюдать.Глядишь кого и подметим. И тогда….
           Первым остался сам. Прикрыла я его в домике на щеколду и пошла, будто, на электричку, а сама в лес свернула по грибы и по ягоды. Там до вечера и проходила. Стемняться начало, пора возвращаться пришла.Грибов немного набрала, а на груздянку вполне хватит. Жаль только сметаны нет.
           Возле домика тихо. Да и вокруг тоже тишина. Кто ж среди недели в сад ходит. Все на работе. Вот в пятницу или субботу соседи точно появятся. С такими думками открываю я домик, а Василь с порога  как закричит:
          -Где шастаешь,блудница! Видел я вора, да ты ж закрыла меня.
          -Да ты че!?- я прямо -таки села на пятки.
          -А то! Смотрел я, смотрел сквозь занавеску и вдруг вижу: ветки у смородины ходуном заходили.Я весь из себя, хоть стену рушь…Самого-то вора не вижу, а ветки трясуться и дрожжат. Потом все стихло. Исчез, стало быть, вор наш.- Василь от нервенности своей крутил пальцы, а они хрустели, как сушеная солома.- Че, там у тебя посажено?
            -Морковь. Только ее рано еще вырывать, -успокаивающе произнесла я, а Василь побежал до грядки. И не успела я не лавку сесть, как он вернулся.
            -Была у тебя морковь, да вышла,- выпалил он с порога.- Вышла, говорю, морковь твоя. Была и нет. Хоть бы сперли, сволочи, а то ботву срезали подчистую, а морковь в земле… Я подкопнул- там она. Точно, кто-то вредит,-наконец, согласился со мной Василь.
              И только в конце лета мы оба поняли, что живет в нашем саду зверушка-невидимка из семейства, наверное, грызунов, которая проникла даже в закрытую теплицу и под корешок положила все перцы, потом баклажаны и помидоры, которая залезла в огуречник  и подъела плетистые ветви огурцов.
              Все! Остаемся мы с Василем и наши пятеро сыновей в зиму без консерных солений  и прочих заготовок.
               Василь совсем в сад перестал ходить.  А меня ноги по привычке несут. Хочется верить, что и у зверенка совесть появиться и тогда сгинет он с нашего участка. 
               Вот и сейчас тащат меня ноги безмозглые по главной садовой улице и, чем ближе подхожу я к участку своему, тем сильнее стучит сердце в груди: что-то там еще  понаделал “неведомый”. Вот и калитка. И только рука легла на затвор, как не человеческий душераздирающий свист, нето писк, нето визг потряс благоуханный фруктово-садовый  воздух. От неожиданности, вздрогнула я, душа захолодела. Тут до и меня дошло, что несется это орало из моего же сада.  Вспомнила я, что поставил вчерась Василь капкан. Должно быть попался зверек.
               Крик доносился из дальнего угла сада, от того самого старого навесика. Моя попытка подойти поближе вызвала усиление плача  зверинного. И по шкуре моей, нето от страха, нето еще от чего, мурашки пошли. Гляжу: с соседнего участка сосед рукой машет, мол, заходи справа, а он , мол, слева зайдет. Ну, что, пошла справа. И только стала совсем было приближаться, вижу под кустом в капкане бьется красивая, похожая на норку зверушка. Возле нее и так и этак ее сородич крутиться. По всему видно освободить желает, но не хватает ума зверинного капкан открыть. Сородич и ласкал пленницу и поругивал, и толкал и постукивал, но ничего у него не получалось. Бессилен, однако, зверь, попавший в капкан. Жаль стало мне девицу его. Решила помочь, освободить и на волю пустить. Только шагнула  решительно, преодалевая собственный страх, как оба зверька неистово засвистели. Свист их был похож на прощание, продолжительный и ноющий. И в следующую минуту произошло такое, что потрясло меня до озноба.
               Сородич шустро подскочил к своей девице. Всем своим длинным и грациозным туловищем изобразил фигуру, очень напоминающую знак вопросительный. Он буквально оцепенел в такой позе над пленницей. И вдруг сделал устрашающий оскал, огалив огромный клык. Удивительно, как мог такой большой клык уместиться в его миниатюрной головке!?
             На какое-то мгновение я остановилась. О том, что самец своим поведением  предупредил меня о ненападении на пленницу, я поняла позднее, а теперь я шагнула вперед к капкану. И это решило судьбу зверушки. Сородич резко выпрямил свое тело. Как стрела метнул голову вперед и вонзил свой клык в тело пленницы.
                Все произошло так молниеносно, что исчезновение сородича пленницы ни я, ни сосед неуследили.
                -В самое сердце попал,- вывел меня из оцепенения сосед по саду.- Как благородно с его стороны. Не оставил подругу на поругание …Мудра природа матушка... Нам бы у нее поучиться немешало…


(сентябрь 2005года)


Алиска.

              Вот уже несколько дней к ряду, когда я возвращалась домой из школы, к моим ногам, буквально, вывыливался из водосточной трубы маленький и непрерывно пищащий котенок. Я сочувствовала и сострадала ему, но взять в руки не могла, чувство тошноты вызывало это маленькое беззащитное и кем-то выброшенное животное. Всякий раз я в мыслях ругала себя за это, но всякий раз проходила мимо. Потом вечерами мучила совесть, но я не спускалась вниз с четвертого этажа нашей квартиры, чтобы спасти котенка. Мне стыдно было рассказать о своих муках даже в школе своим одноклассникам и я молчала.
               Но сегодня я твердо решила, что возьму этого грязного, бездомного, опаршивленного котенка домой. Пусть мама ругается. Пусть. Больше я не могу истязать себя муками мыслей своих.
                Я подошла к своему подъезду  и остановилась возле водосточной трубы.
Но никто из нее мне под ноги не выпал. Я наклонилась и заглянула в зияющее отверстие трубы. Она была пуста. Оглянулась по сторонам, надеясь увидеть котенка где-то не по далеку на газоне или под кустами акации.Напрасно.Его нигде не было. Я почувствовала некий озноб от мерзких мыслей, что котенка ликвидировали работники коммунальной конторы. А, что? Дворникам, возможно, надоел пищащий беспрерывно, обшарпанный до брезгливости котенок, к тому же представляющий антисанитарный очаг для других домашних животных нашего двора.
                На всякий случай, я вышла через арку за дом и там еще поискала  котенка. И здесь его не было.
                Но вдруг до моего слуха донеслось жалобное и заунывное «мяу». Звук был такой тихий, что трудно  было отличить откуда он доносится.
                -Кис-кис-кис,- стала я вызывать пискуна и поняла, наконец, что звук доносится из зарешеченого подвального оконца соседнего дома. Нераздумывая, побежала в первый подъезд соседнего дома, спустилась в подвал и снова позвала:
                -Кис-кис-кис…
                Через несколько минут у ног моих появился мой мучитель. Был он еще страшнее прежнего. Теперь на его ободраной шкуре налип шлак, кусочки сухой глины и еще что-то липкое и ванючее.
                -Фу, ты какой гадкий, -с укором сказала я,- как же тебя взять? А, давай-ка, я тебя в газету закатаю,- вспомнив, что в сумочке моей лежит купленная в киоске свежая газета.
                Так появилась в нашем доме Алиска. Не знаю почему котеночка назвали так. Даже не знаю, кто дал имя. Такое ощущение, что она пришла к нам с готовым именем. Алиска, так Алиска. Она всем нам сразу понравилась. Отмыли ее, через неделю откормили и она стала веселой игруньей в доме. Но главное, Алиска понимала все о чем мы говорим и реагировала. К примеру, время подошло ко сну.
                -Спокойной ночи,-говорит папа или мама и еще не погасили свет, а Алиска в спальной начинает прыгать с пола до выключателя и всем становиться понятно, что она пытается выключить свет.
                Через восемь месяцев Алиса стала красивой, крупной стати кошечкой. Она росла очень чистоплотной  и аккуратной. Очевидно, детство в памяти ее осталось темным пятнышком на всю жизнь и возвращаться туда ей не хотелось. Алиса тщательно следила за своей внешностью, уделяя этому каждую свободную минуту. Ее коготочки блестели, словно полированные, ее шерстка была отлизана, как у хорошего мастера-модельера причесок. Ее хвост, голефе на задних лапах, ее бакенбарды были всегда чесаны и пышны. И все это Алиса делала сама.
                Она очень была обидчива. На любую грубость в отношении себя отвечала  грубостью: царапала тут же, сопровождая громким кошачьим мяуканьем, похожим скорее на мартовское пение котов.
                -Ва-а-ау, вааа-уууу, ыыы-ррр-мм-аууу,- что-то такое кричала в защиту Алиска и обходила своего обидчика стороной, делая вид, будто незнакомы.
                Но, как всякое домашнее животное, требующее внимания и ласки, Алиска вскорости забывали  про обиды и сама подходила  почесаться спинкой о ноги или полизать руки. Это было так приятно той и другой стороне, что мир наступал сразу. И через минуту Алиска носилась по квартире, совершая удивительные трюки на полу, спинке старого дивана, переворачивая домотканные половики, сбивая со стола накрахмаленные мамой кружевные салфетки. Никто на нее не сердился, потому что делала Алиска это вертуозно, словно циркач.




ФАС, МУСЯ!
               
                Жила была в одной семье трехшерстная кошечка Муся. В дом ее взяли потому, что существует поверье о том, что если у кошки три цвета шерсти, то она обязательно в дом счастье принесет. На счет счастья и поверья сказать ничего не могу. Но могу уверенно сказать, что Муська отличалась от других кошек существенно. Трудно представить, но она совершенно не любила мышей. Ее от них «воротило». Муся за всю свою кошачью жизнь не съела ни одного мышонка.
                Постепенно в  квартире развелось их столько, что они свободно бегали по кухне. Их можно было без особого старания поймать рукой.  Только Муся  при виде их забиралась повыше на посуденный шкаф или на подоконник и наблюдала за ними ровно столько, пока ей ненадоест. Затем очень осторожно, чтобы не наделать шума и не потревожить мышек спукалась с высоты и уходила из кухни, мягко ступая по половицам, неземеченной подпольными грызунами.
                -Зачем нам такая кошка нужна? – сердилась каждый раз мама, которая очень боялась мышей, чем сильно подрывала свой педагогический авторитет.Объяснить свою великую боязнь она не могла.Ну, вот, просто боялась и все тут. Папа нередко пытался помочь ей пересилить свой страх к этим малюсеньким и безобидным норушкам.
                -Смотри какая красивая мышка, -сказал он однажды маме и положил перед ней на письменный стол клочок меховушки от старой котиковой шубки. И мамы за столом как не бывало. Она была в обмороке и упала под стол. Папе пришлось несколько дней у мамы прощенья просить.
                В другой раз папа подсел к маме на диван и издалека начал разговор о грызунах и о мышках, в частности. Руки он, почему-то, держал за спиной и это насторожило маму. Она испуганно оглядела отца с ног до головы и тихо, очень тихо сказала:
                -Не вздумай шутить…
                -Я хочу тебе помочь воспринимать мышат спокойно.Они совсем к человеку беззлобны.Они такие махонькие, а человек..- и папа начал перемещать свои руки из-за спины вперед себя. Этого жеста было достаточно, чтобы мама вновь потеряла сознание и вошла в обморочное состояние. Больше папа никогда не делал попыток погасить мамин страх перед домашними грызунами.
                Так вот, мама мышей жутко боялась, а Муся  просто терпеть не могла их присутствия рядом с собой – и  в этом вся правда.
                Был такой случай. Прихожу я из школы.Открываю дверь ключом и слышу мамин голосок из кухни.
                -Мусенька, милая, скушай этого поганого…скушай, очень прошу… сил моих больше нет …упаду сейчас…ну, пожалуйста…Я тебе за это мяска дам или что попросишь…
                Я заглянула  через стеклянную дверь кухни и увидела картину, которая рассмешила меня. С хохотом убежала я в прихожку раздеться, а когда вернулась- ничего не изменилось в кухне. Мама сидела на корточках на пристенной радиаторной батарее. Это было потрясающе смешно при ее восьмидесятикилограммовом весе. Она, к тому же умудрялась отчаянно махать полотенцем в сторону электроплиты и приговаривать то, что я слышала еще в прихожке. Мое появление она, кажется, не заметила от испуга. А испугалась она опять маленького мышонка, еще совсем неуклюжего, еще совсем бесцветного и почти голого, который дрожжал возле фарфорового белого блюдца и пытался дотянуться до пищи в нем, похожей на сгущенку. Рядом сидела Муська и наблюдала за этим крохотулечкой. Ее глаза , шея и голова поворачивались медленно и повторяли движение глупого мышонка.
                -Муська, пожалей меня, дрянь этакая!- кричала мама.- Съешь ее!…Ну! Съешь, же…
                Муське похоже надоело смотреть на мышонка и мягко ступая, она вразвалочку подошла к нему и лапой оттолкнула его от блюдца. Мышонок глупый не понял, что имеет дело с кошкой, его злейшим врагом и не убежал, а еще более напористей стал пытаться попасть в блюдце к сгущенке. Мусе это очень не понравилось и она снова оттолкнула непрошенного гостя-объедалу. Мышонок  совсем глупый вторично не убежал, а, наоборот, умудрился взгромоздиться в блюдце на самую его середину.
                -Фас!- кричала мама. – Фас ее, Мусенька!…Это же твоя сгущенка..
                Наконец, Муськино  терпение лопнуло.Она цепко коготочками прижала мышонка сначала к полу, а затем согнув коготочки, поджала его  к подушечкам своей лапки и, приподняв до высоты своей головы, отшвырнула наглеца к балконной двери. Мышонок, должно быть, ударился об порог и некоторое время лежал, отдыхивался, а потом быстро побежал под шкаф. У глупого мышонка, очевидно, сработала природная интуиция.
                И тут Муська увидела меня в проеме открытой двери. Она грациозно с достоинством, как могут ходить только кошки, прошла мимо меня в прихожку. Мама тоже меня увидела  и вдруг заплакала. На лице ее отразилась гримасса тихого ужаса. Мне стало сразу понятно, что сама она с батареи, без моей помощи, не слезет.
                -Уж, если кошка мышей нелюбит, то я и подавно,- были первые мамины слова,- и не надо меня к ним приручать.
                С этого дня Муську стала мама любить еще больше. В доме вообще к Мусе было особое отношение, с ней обходились уважительно и каждый разговаривал с ней, как с равной, особенно если оставался тет-а-тет.




НАТАН  ЯКОВЛЕВИЧ.

                Однажды к нам в гости из Куртамыша приехал дальний родственник дядя Толя. Он привез нам свои домашние гостинцы и очень удивил всех поделками из дерева и сосновых шишек. К тому же к каждой поделке была у него своя придумка-небылица или скороговорка.
                Подарил, к примеру, моему брату солдатика, стан и доспехи, руки и ноги, головной убор- все из шишек и чешуек смастрачено, а в руках солдатика непонятное, длинное, тонкое, должно быть, орудие.
                -Это,- говорит, -  солдат царской гвардии. А в руках он что держит?
                -Не знаю,- отвечает брат, - должно быть, копье…
                -Почти угадал,- смеется дядя Толя, - но это пика. А, ну, повтори за мной раз десять: «купи кипу пик,купи кипу пик, купи кипу пик..». Давай, валяй
                -Слабо! – сказал брат и начал: - купи пуки кип…пуки купи кик…копи-куки пук…Тьфу, черт побери, язык сломаешь, а не получится,- и мы все стали смеяться над дядиной шуткой.
                -Речка… Через речку мостик… На мосту овечка... У овечки- хвостик.., - улыбается дядя Толя, а сам достает из фанерного чемодана деревянную козочку-овечку, мне протягивает и дальше говорит: -Высохла речка...Убрали мостик… Осталась овечка...У овечки –хвостик...
                И вдруг ему на колени прыгнула наша любимица кошка Наташка. Мама хотела прогнать ее да гость возмутился.
-Кошка тварь умная. Просто так ни кому в руки не дасться. Тем более к пришлому человеку. Должно быть душа ее ко мне потянулась. Так что не мешайте ей удовлетворить свое животное любопытство. Как звать величать животное будем?
                -Наташкой ее зовут, - почти хором ответили все присутствующие.
                -Какая же она Наташка, коли это кот, - серьезно произнес дядя Толя и добавил.- Так вот почему он ко мне на колени прыгнул. В защите нуждается. Вы ж его мужское достоинство унизили, женским именем прозвав. Правильно я говорю, Натан Яковлевич?- теперь уже к коту обратился наш родственник, на что тот ответил громким мурлыканием и стал пристрастно тереться о дядино плечо в знак признательности и полного понимания.
                С той поры стали мы величать своего любимца Натаном Яковлевичем. Сначала нам самим это понравилось. Необычно, правда? А потом по-другому не могли. Натан Яковлевич так привык к новому имени, что только на него и отзывался. Причем, его очень раздражало, когда называли его просто Натан. Свое раздражение он тут же демонстрировал. Вскарабкивался  на кромку верха огромной двустворчатой двери гостинной и умудрялся раскачать ее до такой стадии, что она  захлопывалась и сбрасывала его на пол. Но он снова взбирался на верх, отсиживался там, пока она двигалась и начинал снова ее раскачивать. Спасало только одно: кто-то должен обратить на него внимание.
                -Натан Яковлевич, так не хорошо себя вести,- должно было обязательно прозвучать его полное имя,- прости, если тебя обидели…
                Натан Яковлевич спускался вниз, причем, сразу, не помедлив минуты, и несся по квартире «сломя голову», как говорила мама.
                Когда  веселился и играл Натан Яковлевич, наш дом наполнялся радостью, ребячьим смехом, счастливым детством.






ПРОСТАЯ   ИСТОРИЯ.

         Что-то неладное стало происходить с нашим Инокентием в последнее время. Придем с работы и свою квартиру не узнаем, потому что уделает ее Инокентий до неузнаваемости. Все, что висит, плохо лежит, в прихожке стоит, в кухне на столе валяется- все это к вечеру по всем углам нашей трехкомнатной квартиры растащено. Даже шторы тюлевые вместе с гардиной под батареей лежат сваленными. К тому же все порванные и в «затяжках» от когтей. Приведем квартиру в порядок всей семьей за вечер.Инокентия крепко пожурим, а на другой день все по-прежнему: сорвано, содрано, валяется.
          -Что хотите делайте, но Инокентия надо убирать,- ворчит мама.- Он сбесился, это точно. Несите ветеринару, пусть умертвит.
           Нас в семье четверо детей. Вот все четверо и понесли Инокентия  в ветлечебницу. Жаль Инокентия, а что делать. Маму тоже жалко и шторы жалко порванные. Мама их по «блату» брала на торговой базе, через родителей своих учеников.
           Ветлечебница -далеко, а кот жирный, откормленный, долго не пронесешь. Вот мы его по очереди и тащили. Где на лавочке возле дома посидим, где на газоне кота за «шкирку» подержим, чтоб не сбежал и дальше идем.
            В ветлечебнице врачи оказались добрые. На нас посмотрели, внимательно выслушали. Кота всего перетрогали, а потом рассмеялись.
- Здоров ваш кот,- сказали они, -красивый и сильный. Молодцы, что такого вырастили. Но сейчас ему нужна кошечка, понимаете. Он желает любить и чтобы котята появились у его избранницы. Вот вам таблетки. Если мама очень будет против его женитьбы, то тогда давайте коту это лекарство.

          Побежали мы домой наперегонки. Инокентий теперь не казался нам таким тяжелым, как прежде, и дорога была почему-то не такой длинной, как к ветврачам. Мы были рады, что кот наш снова будет с нами  и еще котята у него будут.
          -Ни каких котят,- категорично сказала мама, - хватит нам Инокентия.
           Папа тоже поддержал маму и  стали мы кормить кота таблетками. На некоторое время, котяра перестал вытворять безобразия по наведению беспорядка в квартире. А потом снова принялся за свое. Тут терпение мамино «лопнуло» и она выгнала Инокентия. Никто даже «ах!» не успел сказать, как за ним дверь захлопнулась. Когда спохватились и выскочили на лестничную площадку, Инокентия след простыл до самого первого этажа, даже на улице его не нашли.
            Через два дня наше скорбное настроение сменилось радостью. Вернулся наш котяра. Весь грязный, шерсть местами клочьями выдрана и весь он словно землей припорошен. Хорошо, что успел до маминого прихода вернуться. Она бы очень была огорчена, увидев его в растрепанном виде. Мы его отмыли шампунью, просушили феном и расчесали гребнем. От удовольствия и от усталости, Инокентий свернулся клубочком на матрасике под батареей и уснул мертвецким сном. Так проспал он сутки. А еще через сутки, Инокентий снова «забесился» и мама выгнала его опять. И снова он пропадал несколько дней. Вернулся такой же опаршивленный, снова успел до маминого прихода, а мы его привели в порядок. Инокентий теперь устал крепче прежнего и отсыпался более суток.
            В один из вечеров, вся семья после ужина смотрела телесериал и вдруг под входной дверью услышали громкий кошачий визг, будто режут кого. Папа отреагировал первым и поспешно открыл дверь. Мимо его ног в квартиру шмыгнула кошка тигрового окраса с одним глазом, второго не было. Кошка пробежала мимо нас всех и сразу нашла Инокентия, который валялся на ковре за огромным фикусом. Она подсела к нему и стала ласково мурлыкать. Инокентий не отошедший от сладкого сна, сидел, как восковая фигура.
             -Миша, тащи швабру,- сказала мама сыну, - выгнать надо. Она же больная, поди лишайная еще.
             Вооружившись, кто лыжными палками, кто шваброй, а кто просто ученической линейкой, все стали гнать кошку к открытой настежь входной двери. Навряд ли нам удалось бы это сделать, если б Инокентий, наконец, сам  не вышел из квартиры на этажную площадку. Кошка тут же последовала за ним и двери мгновенно закрылись за ними на большой английский засов.
             На этот раз Инокентий долго не возвращался. Но, возвратившись, он больше ни разу не попросился на улицу. И избранница его больше в доме не появлялась. Жизнь в квартире постепенно пошла своим чередом.
             А летом к нам в гости из Самары приехали Суриковы, моя старшая сестра с племянницей Ириной. И начала сестра моя свои и без того красивые волосы красить перекисью водорода, чтобы быть сказочно красивой. Не заметила она, что накапала на плиточный пол в ванной комнате этой перекиси, а Инокентий нализался.
             Не видели мы его мучений, потому что уехали в горы на озеро Зюраткуль малину собирать. Когда приехали, то нашли Инокентия мертвым. Он лежал  за унитазом  на своем маленьком  матрасике, который притащил сам из кухни из-под радиаторной батареи, лег на него и отошел в мир иной. Носик его и язык были белыми, сожженными водородом.
             Для семьи это была утрата.
             Прошло сколько-то времени. В одно летнее утро, когда мы были на каникулах, а родители уходили на работу и открыли дверь, то были крайне удивлены, увидев на коврике под дверью ту саму одноглазую кошечку с тремя котятами. Один из них был похож на Инокентия. Просто, его вылитая копия.
               В дом ее взять нам не разрешили. Зато папа сделал из картонного ящика домик с окнами и дверкой, поставил его у окна на нашем этаже и поместил туда  кошку с котятами. С той поры не только мы, но и все живущие в нашем подъезде кормили, поили и ухаживали за кошачьим гнездом.
- Подрастут, - говорил папа, -нашего Инокентия возьмем, обязательно. Это я вам обещаю…
              -Вот тебе и животные,- не переставала удивляться мама,- а любовь, как у людей получилась. Ведь она подбросила котят своему суженому, нашему Инокентию. На, мол, коли отцом стал. Чудеса, да и только! Кто бы рассказал, не поверила…
              Но закончилась это история драматично.
              Котята росли не по дням, а по часам. Мы уже готовили молодому Инокентию-2 местечко в квартире, мастерила игрульки, поилки, кормилки…
              -Все! Сегодня берем!- сказал папа, уходя на работу и мы тут же выскочили из квартиры, как  солдатики по приказу генерала.
               Когда мы подошли к домику, он оказался пуст. Кошка увела своих детей в свою подвальную жизнь и мы не знали какой подвал и какой дом нашего квартала выбрала она по своей судьбе. Еще несколько дней бегали мы по дворам и подвалам в поисках. Долгое время  потом ждали, что одноглазая придет к нашей двери.
             Со временем стали забываться. Но осталось в памяти светлое: природа вечна, потому что ею правит любовь! Потому, что день сменяется ночью, лето-зимой, а  на смену ушедшим в мир иной являются новорожденные.