Сочинение на заданную тему

Сочинение на заданную тему


Володька, увидев издалека бабушку Валю, мирно беседующую с соседкой у калитки дома, пулей понёсся к ней, с рюкзаком, подпрыгивающим за спиной. Съехавшая набок дедовская ушанка, расстегнутая куртка, из карманов которой торчали едва вместившиеся туда дутые синтепоновые перчатки – подарок на день рождения от деда и бабушки, сбитые и заношенные зимние сапоги, на правом – опять разъехавшаяся молния… Баба Валя, завидев запыхавшегося внука, отвлеклась от беседы и принялась его отчитывать:
- Ты опять нараспашку! Сколько тебе раз повторять, что нужно застегивать куртку?! Простынешь, обалдуй, а мне потом лечи тебя. Таблеток не накупишься. На дедовский адельфан только полпенсии уходит. Еще не хватало, чтоб и ты тут мне на головушку свалился! Горе ты мое луковое!
Но Володька не слышал причитаний бабушки. Ему было не до того. Другие мысли переполняли мальчишескую голову.
- Баушка, баушка, - почему-то так называл мальчуган свою бабушку, особенно, когда спешил, - можно я сейчас поем, переоденусь и побегу к Сережке теть-Людиному? Ему приставку купили вчера. Он поиграть звал.
- А уроки учить? И так толком не учишься, учительница вот на тебя жалуется, грозится в гости придти, благо знает, что ни я, ни дед не можем дойти до школы. Чай не двадцать лет нам, чтоб километры наворачивать.
- Я не долго, ба! Я на полчасика. Туда и обратно. А вечером сочинение писать буду. Нам по русскому задали.
- Господи, - запричитала, обращаясь к соседке, баба Валя, - ну и школы пошли! В третьем классе детей уже сочинения писать заставляют. Страсть! Из их скоро профессоров всяких в школе делать будут. И не смотрят, что они еще малявы. А тут сочинения им пиши! Господи, Боже ты мой…
Баба Валя не успела договорить, как Володька снова заголосил:
- Бабушка! Ну, можно я к Сережке побегу, а! Уроки я успею сделать, честное слово, а?
- Ну, Бог с тобой, иди, только недолго, - смягчилась баба Валя. А счастливый мальчуган уже забежал во двор дома, откуда донеслось его звонкое:
- Ага, ба, я мигом. Только чуть поиграю!
- Ох, и непоседа он у тебя! Шустряк какой, - заохала соседка Люба.
- Это точно! Куда только от его этой быстроты нам с дедом деваться? Кошмар один.
- Весь в мать пошел, такой же… - проговорила и внезапно замолчала Люба, увидев резко изменившееся выражение лица бабы Вали, которая вздрогнула, услышав последние слова собеседницы.
- Ой, Ивановна, прости, прости меня, дуру. Я не хотела, извини, - осеклась вдруг Люба.
- Да ладно! Ничего. Что было – то прошло. Что ж теперь от этого всю жизнь бегать?.. – тихонько, но отчетливо сказала баба Валя и добавила:
- Ладно, пойду обормота покормлю, а то ведь ускачет голодным, торопыга…
Уже через пятнадцать минут Володька сидел переодетым в цветастую фланелевую рубашку и тренировочные штаны за кухонным столом и спешно доедал свою порцию картошки с котлетой.
- Не торопись, ты, веретено, поперхнешься ведь, - сдерживала его баба Валя, сидя напротив внука и перебирая рассыпанную по столу гречневую крупу.
Володька, естественно, не слушал бабушку и по-прежнему торопливо наворачивал свой обед. Серо-голубые глаза его ярко поблескивали, отражая огонь, горящий в печке напротив обеденного стола. В кухне было жарко, оттого лицо мальчика горело ярко-красным румянцем, стелющимся по обеим сторонам щек до самого подбородка. Темно-русые волосы были всклокочены: влетев в дом и сняв шапку, он не додумался расчесаться. Куда там, каждая минута дорога, ведь сегодня еще много  дел нужно сделать. Некогда мужику в зеркало любоваться, не мужицкое это занятие.
Володька доел свою картошку и понесся в коридор собираться.
- Ты смотри, Володька, долго не будь. Токма часик и домой. У тебя еще дел – конь не валялся. Сам знаешь – сочинение еще писать.
- Знаю, знаю, ба. Я мигом, только в «танчики», и все, - донеслось из прихожей, и входная дверь захлопнулась.
Баба Валя посмотрела в окно. Володька уже несся по сугробам к соседскому дому, спотыкаясь. Куртка все так же развевалась по ветру оттого, что была не застегнута, ушанка едва держалась на голове, сползая то на один бок, то на другой…
- Вот, поросенок, простудится ведь! Торопыга, - прошептала баба Валя и замолчала. А через мгновенье добавила:
- Как мать…
…Матери у Володьки не было давно. Ее у него вообще никогда не было. Впрочем, как и отца, который погиб в поле, на пашне. Володька тогда еще не родился.
Его родители - Марина и Николай - встретились и познакомились в техникуме. Учились в одном потоке. Он - на механика, а она - на агронома. На последнем курсе сыграли свадьбу. Окончив техникум, оба устроились работать в местный совхоз, а еще через год Марина узнала, что у нее скоро будет ребенок – мальчик. Имя ему сразу выбрали: еще когда учились, мечтали сына назвать Владимиром. Ждали – не дождались. Буквально через неделю с Николаем случилось несчастье. Угодил под трактор. Врачам спасти его не удалось: сильнейшая травма головы. Марина чуть не сошла с ума. На похоронах два раза падала в обморок. От нее не отходила местная медсестра. Вскоре в больнице установили, что от стресса у Марины начались осложнения. Не исключался вариант, что ребенок родится с существенными физическими отклонениями или даже с умственными пороками. Но Марина решила рожать. Она верила, что Володька  родится лучшим ребенком в мире, самым красивым и умным. Самым здоровым…
…И он родился, правда, чуть раньше срока. Но Марина даже не увидела своего сына. Последние события и осложненная беременность сказались на здоровье. Не выдержало сердце…
А Володька родился здоровеньким и крепеньким. Еще в роддоме Марине сразу сказали, что будет этот малыш настоящим мужиком. И, правда, когда Володька подрос, то за свой характер он получил прозвище Мужичок. Да и вел себя вполне по-мужски: помогал старикам – бабушке и деду-инвалиду, мог смело постоять за себя, да и друзей своих в обиду не давал.
Вырастили мальчика дед с бабкой – родители Марины. У Николая тоже отца с матерью не было, как и не стало их у его сына. Володька невольно повторил судьбу своего отца, которого так никогда и не увидел.
…Баба Валя в потемках все еще перебирала гречку. Тихо тикали старые жестяные часы на серванте. Потрескивали поленья в тесной печке. Звонко сыпались в эмалированный ковш отобранные старухой зернышки.
В комнате заскрипела кровать, заерзали старые половицы, зашаркали тапочки. Проснулся и затем вышел в кухню дед – сутулый, небритый и лысый старик. Взглянув на не обращавшую на него внимания бабу Валю, он подошел к маленькому оконцу. Через мгновенье, не поворачивая головы к жене, он проговорил:
- Ты, глянь, намело-то как. А по радио оттепель обещают. Опять все растает, как на той неделе было. А потом мороз вдаст. Не выйдешь на улицу – удышишься к ядренее матрёне.
Реакции на стариковское ворчание не последовало. Повисла минутная пауза.
- Ты чего это молчишь, а? Чего смолкла? Аль худо тебе? – все так же, не поворачиваясь, но как-то мягко и заботливо проговорил дед.
- Худо. Марину вспомнила… Николая…
При этих словах старик резко повернулся. Глубокая боль, исходящая откуда-то изнутри, из души, искривила его морщинистое лицо. В потускневших серых глазах блеснула искра горечи. Он подошел к жене, которая сидела к нему спиной, положил тяжелую руку ей на плечо и прохрипел:
- Не надо. Ты это брось, старая. Не смей…
Потом старик опять посмотрел в окно, а через секунду добавил:
- Лучше вон… Иди, встречай внука…
И зашаркал назад в комнату.
Через полчаса в доме звучал задорный звонкий голос Володьки, который сидел на диване рядом с дедом и увлеченно рассказывал ему об игре, в которую час назад играл с соседским Сережкой. Дед, разгоряченный рассказами внука, вставлял в разговор свои воспоминания и фронтовые байки. Володька то увлеченно слушал деда, то звонко тараторил про «танчики». Баба Валя сидела поодаль на стуле. Сидела и смотрела на них. Молча. Просто смотрела, все с тем же таинственно-загадочным, очень грустным выражением лица.
- Ну, все, хватит! - наконец прервала она оживленную беседу. - Довольно болтать. У тебя, Вова, еще много дел. Да и деду надо отдыхать… - вон, весь аж задыхается. Чего там у тебя с сочинением?
Тут Володька стушевался. Стал виновато прятать глаза.
- Мне, мне Раиса Иванна двойку поставила. Сегодня на уроке…
- Ах, вот оно что, - рассердилась баба Валя. – А он еще тут по Сережкам ходить вздумал! Как в воду глядела. Никаких тебе больше гулянок, будешь сидеть дома и уму набираться. Бестолочь!
- Ну, ба-а-а!.. – закатился Володька. – Ну не надо! Ба-а-а!
- Не реви! – вмешался дед. – А ты, старая, не кричи. Володька, говори, за что «двояк» схлопотал!
- Да сегодня Раиса Иванна по русскому сочинение заставила писать к 23 февраля – «Мой папа – самый лучший на Земле». Я сказал, что буду писать про деда, а она мне «двойку» влепила и велела дома написать…
Баба Валя не выдержала и заплакала. Мальчик кинулся к ней и обнял…
- Ну, полно, полно, - тихо, но властно проговорил старик, - она что, не знает?..
- Да она новенькая, - ответил Володька, шмыгая носом, - наша русичка заболела. 
- Ах, вон оно, в чем дело. Хватит хныкать. Ты мужик или кто?
- Му-жи-к, - протянул, успокаиваясь, Володька.
- Давай бери тетрадку и марш писать сочинение. Про… да хоть и про меня пиши, - скомандовал старик.
- Но мне опять…, - начал было Володька, но его дед прервал:
- Пиши, сказал! Пиши, говорю про меня. А ты, Валя, - обратился он к жене, - сходи к Любке, что в пятнадцатой избе живет. У ней ведь сноха в школе медсестрой работает. Пусть сходит к этой Раисе, как там ее…
- Ивановне, - протянул Володька, шмыгая носом и потирая глаза.
- Во-во, Ивановне. И объяснит ей, что к чему. Вот и все дела. А вы тут реветь принялись. Две девицы-красавицы.
- Я не девица, я – пацан, - показал характер Володька.
- Па-цан, - передразнил его дед, - а ну марш в комнату, живо. Пиши свое… сочинение… вот.
И Володька написал. Сел, сосредоточился и написал. Сначала на черновик, потом аккуратно переписал начисто. Все сам. Да и кому ему помогать: и дед, и баба Валя не грамотные, письма-то еле-еле прочитать могут. Деду сочинение не читал. Бабушка испугалась, что разволнуется сильно, а сердце у него слабое. От греха подальше. Сама все проверила, а когда услышала: «Мой дед - самый лучший в мире. Самый-самый. Хоть я и не видел моего папу, но я знаю, что он такой же был, как дед. А мама – как моя бабушка…» – опять заплакала. Ночью у Володьки поднялась температура. Утром баба Валя отругала Володьку за то, что он, бегая раздетым, заработал ангину или грипп. В школу Володька, конечно, не пошел. Остался дома на целую неделю.
А сочинение Володькино баба Валя отправила с соседкиной снохой – медсестрой и передала объяснительную записку, где по-стариковски бессвязно, но с нескрываемой  болью рассказала о нелегкой судьбе внука.
Володька еще не выздоровел, но уже знал, что по содержанию его сочинение было признано лучшим. Раиса Ивановна даже прочитала его остальным, как пример для подражания. А вот за грамотность «мужичок» всё-таки схлопотал «трояк». Много ошибок нагрохал. Но сильно он не расстроился - с орфографией у него всегда как-то не ладилось. Обязательно лишнюю ошибку допустит. Как мать…