Тёлка и Фиалка. Гл. 1. Древо. Ч. 3

Начало см. http://www.proza.ru/2009/12/18/161
           http://www.proza.ru/2009/12/19/91


3
Неожиданно для Маши сбылось и ещё одно пророчество сероглазого, который призывал её не открещиваться от знаменитых персон в роду. О Машиной прабабушке вдруг прозвучало в речах дальней родственницы: «из каких-то графов…» Маша усмехнулась про себя, не поверила: как же! какие ещё графы? заносит старушку, болтовня одна… Но легенда требовала разобраться, Маша стала терпеливо разматывать клубок преданий, и с удивлением обнаружила – да, «были графы», хоть и скользнули нечистой тенью по цепочке родства – прабабушка считалась незаконнорожденной дочерью графской то ли кухарки, то ли горничной и – графского сына. Вот ещё закавыка! Так всё было ясно и однозначно: честные ремесленники, чиновники и крестьяне в роду, знай себе вписывай в генеалогическую таблицу, и вот пожалуйста – подгадил какой-то блудливый графёнок! Всё сходится: и место, и обстоятельства, и графёнок вычислился один-единственный, больше некому быть… Ну а у графов генеалогия известная, ничего и раскапывать не надо, можно сразу вглубь веков нырнуть, хоть до шестнадцатого века, как у сероглазого…
Маша всмотрелась в таблицы… вот это сюрприз! От графёнка-то по женской линии прямого родства – четыре коротких прыжка, и… нет, не может быть… родословная цепочка упиралась в национального героя, всемирно прославленного полководца, имя которого известно каждому! Это что же получается… она, Маша, его пра-пра… пра-пра-пра… Маша пошевелила губами, схватила листок, почиркала, нанизывая предков, словно бусины, на ниточный след карандашного грифеля… Шесть раз «пра»-внучка. Прямой потомок – как там эти колена считаются? – в девятом колене. Маша ошеломлённо уставилась в пространство.
- Ну что, Мария Юрьевна, всё в своих графьях ковыряешься? – Лена бросила со своего места насмешливый взгляд. – Чего это ты подхватилась? Словно укусили тебя?
- Ленка… с ума сойти… что там эти графья! Ты знаешь, чья я правнучка в каком-то там колене? Ты посмотри только, кто за этими графьями нарисовался! – радостно взбудораженная Маша дрожащими пальцами протянула Лене листок.
Лена взяла листок, вгляделась, разбираясь, хмыкнула нерешительно:
- Национальная гордость великороссов… А ты, значит, потомок… На одном конце он, на другом – ты, собственной персоной. Кра-си-и-и-во, ничего не скажешь… Не верится даже. А ты уверена?
Маша растерянно пожала плечами:
- Ты же знаешь, я ни о чём таком и не помышляла… Само выплыло. Ну вот сама смотри, в чём тут сомневаться можно. С его стороны, сверху, – Машин карандаш заскользил по схеме, – всё ясно, всё пропахано сто раз ещё до революции, в печатные издания вошло. Не я же придумала. А вот с моей стороны, снизу… за родителей поручусь, за деда… прабабку прояснила – с людьми говорила, которые с ней много лет бок о бок прожили. Ну а вот дальше… Дальше – слабое звено. Графёнок и горничная Анна, грешники.
- О-о, – Лена пренебрежительно махнула рукой, – это дело безнадёжное. Никогда не докажешь. Кто знает, от кого горничная внебрачного ребёнка родила? Может, от лакея. Дворника. Околоточного надзирателя. Кучера. Повара. От кого угодно! Может, и сама эта Анна не знала. Чушь всё это. Так что ты с громкими заявлениями повремени, правнучка великого человека. Распадается твоя красивая цепочка. А хочется примазаться, да?
Кажется, Лену раздражала эта Машина возня с предками. «Примазаться»! Уязвлённая Маша запротестовала:
- Напрасно ты так. Меньше всего я хочу «примазаться». Я правды хочу, уж какой бы она ни была, а не красивого вранья. Мне этот графёнок все карты спутал, я на него сердита! Обрубил дальнейшие ниточки. Вот – видишь квадратик? Прабабкин отец. И что я должна сюда вписать? Не впишешь – дальше не пойдёшь.
Лена пожала плечами:
- Да как ты узнаешь, кто был отцом ребёнка горничной, сто-то двадцать лет назад? Скорее всего, натрепалась она, как проверишь? Генетических экспертиз тогда не было.
- Не было, – задумчиво согласилась Маша, что-то соображая. – Гм, генетическая, говоришь, экспертиза… Так для неё и сейчас не поздно. Графское семейство, между прочим, после революции рассеялось по зарубежам, потомки здравствуют и ныне, и люди небезызвестные есть… а боковая ветка, двоюродный брат моего графёнка, здесь, на родине, остался, и тоже величиной был. Теоретически – отчего бы и не сделать генетическую экспертизу: сравнить мои гены с графскими? Вон екатеринбургские останки Романовых проверяют, сверяют с генами родственников в царствующих домах Европы…
Лена фыркнула и проткнула приятельницу негодующим взглядом.
- Ну что, что ты так смотришь? – смешалась Маша. Лена постучала пальцем по лбу:
- Марья, чего ты несёшь? Совсем с головкой плохо? Вознеслась, графиня ты наша! С царствующими домами в рядок пристраиваешься? Может, у тебя пара мильончиков в долларах завалялась, экспертизы заказывать? Подпольная миллиардерша… Или ты рассчитываешь к мировой общественности обратиться – помогите установить отцовство для прислугиной дочери? Кому твоя распутная горничная нужна? Истину ей подавай… истина больших денег стоит. Не тот случай.
Маша сникла и пробормотала:
- Да нет… я так, теоретически…
Лена победно ухмыльнулась и, отвернувшись, углубилась в работу. А Маша тоже углубилась, но не в работу, а в свои размышления. Конечно, генетическая экспертиза, единственно достоверная, недоступна. Но досадно! Неужели никак нельзя извлечь истину, вырвать её у безжалостного времени? Какими-нибудь окольными путями, косвенными доказательствами? Тайна крови… Да кто её знает неопровержимо? Ей как-то приходилось читать, что отцом цесаревича Павла, будущего императора Павла Первого, был вовсе не император Пётр Третий, а царедворец Салтыков, утешавший в супружеских огорчениях будущую императрицу Екатерину Вторую. И, соответственно, всех последующих императоров российских напрасно числят в Романовых, они – Салтыковы… Но разве кого-нибудь занимают такие подробности – от кого понесло августейшее чрево? Всё шито-крыто, главное – публичное, юридически оформленное признание фактов. Да что, собственно, ссылаться на августейших особ? И у простых смертных – точно так же. Маша рассмеялась.
- Ты чего? – подняла голову Лена.
- Да я всё про отцовство. В газете недавно прочитала… мужской вопль. Представляешь, пишет в газету один несчастный: разошлись с женой. Понимаешь – не развелись, а разошлись. Разбежались. И как можно дальше – он в другой город уехал. Вдруг через четыре года – бац! алименты с него взыскивают!
- Скрывался от алиментов? – уточнила Лена, с охотой отрываясь от служебной тягомотины.
- В том-то и дело: когда он от жены укатил, у них никаких детей не было, ни общих, ни отдельных. И за время его отсутствия она родила дитё неизвестно от кого, а алименты вознамерилась с мужа получать. Муж в шоке от такой наглости: да я её четыре года не видел! Это не мой ребёнок! Спрашивает газету: как правильно доказать и не платить алименты этой бесстыжей?
- Шустрая бабёнка! Ничего святого, – осуждающе покачала головой Лена. – Наверное, отомстила за прежнее. Жаль мужика… Тут генетическая экспертиза нужна.
- Вот! – Маша ткнула в неё пальцем и опять рассмеялась. – Вот всеобщая ошибка! Живучее заблуждение. Не поможет ему, мужу этому, генетическая экспертиза.
- Как это не поможет? Очень даже поможет. Это раньше, когда только по группе крови заключение давали, неопределённость оставалась: «может быть отцом этого ребёнка», или там «не может». А гены – показатель точный, не отвертишься. Или наоборот – не пришьёшь.
- Нет, Ленусик, в том-то и дело: пусть экспертиза сто раз докажет, что это не его ребёнок. Биологически! А юридически, по закону – это ЕГО ребёнок! и он БУДЕТ платить алименты!
- Не понимаю… почему?! как это?
- А вот так. Там, в газете, ему юридическая дама не без злорадства изрекает простую истину, которая как-то всё невнятной остаётся для народа. Слушай и запоминай: отцом детей замужней женщины является её муж! По закону. Юридически. И автоматически, вследствие законно оформленного брака, получает родительские права на её детей. И обязан их содержать до совершеннолетия. Пусть даже сто лет жену не видел, и был за сто вёрст. И этот злосчастный не-папаша будет платить алименты!
- И что, ничего сделать нельзя? – недоверчиво спросила Лена.
- Этот дурачок – ничего не сделает. Надо было вовремя развестись. Бумажки оформить. Понимаешь – не разойтись, а развестись. Официально.
- Значит, если бы они были разведены… – медленно соображала Лена.
- Если бы они были разведены, её ребёнок был бы ВНЕБРАЧНЫМ. Отца нет.
- Гм… а в документах что пишут, кто отец?
- Раньше, при Сталине-Хрущёве, прочерк ставили. Кстати, ещё раньше, до революции, когда не государство, а только церковь регистрировала браки и рождения – ребёнку отчество, а то и фамилию, давали по крёстному отцу. А теперь деликатно делают – пишут фамилию матери, а имя-отчество отца любые, как мать скажет. Если мать Петрова, отца пишут «Петров», например, Иван Иваныч.
- А если Иван Иваныч не согласен?
- С чем?! Ленка, ты тупеешь на глазах. Настоящий-то Иван Иваныч – никакой не Петров, а, к примеру, Сидоров. Нет такого – Петрова Ивана Иваныча. Это фантом! Фикция.
- А если есть? если совпадает?
- Как совпадает? – теперь озадачилась Маша. – Как может совпадать? Если только родители ребёнка – однофамильцы, что ли? Она Петрова, и он – Петров?
- Ну а если? Мало ли в Бразилии донов Педро…
- Весьма фантастическое допущение. Но и в таком случае Петров Иван Иваныч – не отец, если он не муж ребёнкиной матери.
- Дурдом! Крючкотворство какое-то, – удивилась Лена. – А как же его отцом-то сделать? Ну, то есть – признать?
- Да уж не генетикой! Материнство устанавливается по свидетельству медиков о родах. А с отцом – сложнее.
- Это как – сложнее?
- Да вот, представь, не по генетической экспертизе. Биологическое отцовство юридических последствий не влечёт.
- А как же тогда? Материнство медицина удостоверяет, а отцовство – нет?
- Ага. Вот такая несправедливость. Может, в будущем, когда наука усовершенствуется…
- Ну и как же тогда установить отцовство?
- Юридически! Порядочные люди идут в ЗАГС, признают своё отцовство и получают красивую бумажку с печатью – «свидетельство об установлении отцовства». А непорядочных – через суд арканить надо.
- А как?
- Ленка, у тебя что, есть внебрачные дети? – легкомысленно пошутила Маша, но, увидев, как Лена переменилась в лице, осеклась. – Извини, я что-то не то сказала?
Лена мрачно махнула рукой.
- А… не бери в голову. Я вот всё боюсь, что моя девица в подоле принесёт… с такими своими нравами.
Они помолчали, и Маша вздохнула: а я была бы счастлива хоть в подоле…
- Да ты что, Лена, брось… это не самое печальное в жизни. Наоборот… Но ситуацию надо знать досконально. Вот слушай, просвещу тебя. При установлении отцовства суду безразлично, что там у людей было в смысле биологии. Имеют значение три фактора…
- Постой, запишу, – Лена схватила ручку.
- Записывай. Первое: совместное проживание. Можно доказать свидетельскими показаниями. Второе: совместное ведение хозяйства. То бишь общие финансы, в любой форме. Даже просто – деньги давал. Материально поддерживал. Тут тоже вопрос – как доказать. Документы или свидетели. И третье: участие в воспитании детей. Гулял с коляской. Водил в ясли-садик. В поликлинику. В кружок рисования… что угодно. Чуешь принцип?
- Кажется… улавливаю. Закон не волнует, кто с кем лежал в постели?
- Именно. Важнее действия, поступки, свойственные супругам и родителям.
Разразился длинной трелью местный телефон. Маша взяла бурлящую словами трубку и, послушав её, закричала:
- Пал Палыч! За кого вы нас принимаете? Да нам ли не знать… да когда мы вас подводили… обидно даже… завтра же всё у вас на столе… как договаривались… Да не волнуйтесь вы! как штык!.. – и бросив трубку, повернулась к Лене: – Елена Санна, за работку! Начальство в треволнении, икру мечет.

(Продолжение см.http://www.proza.ru/2009/12/20/1437)