Армия. Про веселую свадьбу

ГЛАВА   20

Про веселую свадьбу


Так в непрерывных заботах, а именно - нисколечки не напрягаясь, иногда даже целыми днями маясь от безделья, выискивая всякие глупые, никому не нужные военные занятия, типа- чистка оружия в полевых условиях и прошли эти полтора летних месяца учений в дружественной Белоруссии.

За это время все мы приобрели устойчивую хлорную отрыжку, почесывали не только между ног, но даже бритые головы, а об ночных портяночных запахах в палатке и говорить не приходится. Одним словом - почему- то нас не мыли, бельё не меняли, между пальцами на ногах  нежными лосьенами не протирали и лишь однажды, за все это время увезли за двадцать километров на какой- то передвижной, полевой пункт санитарной обработки, где помывку и побривку проходили по тысяче человек в сутки.

Да! Зрелище было впечатляющее.

На огромной территории ровненькими рядами, видимо очень продуманно, в определенном порядке выстроился брезентовый городок с единственной целью - быстрее обработать возможно большее количество солдатских душ и сделать это качественно, без проволочек, строго согласно графика производства.

Да! Это был настоящий банный конвейер.

В одном месте грязное поголовье строили, считали, раздевали. Затем по огороженным веревочками дорожкам, ровненькие колонны «голышей» загоняли в огромные брезентовые палатки и через десять минут выгоняли с другой стороны по направлению к приемнику по обработке лысых черепов какой- то аэрозолью из широкого медного раструба, которым управлял боец медицинской службы с белой марлевой повязкой на морде.

И далее в таком- же порядке.


- Во Блин! Это - ж сколько народу здесь моют каждый день? Смотри- смотри, вот умора! Охренеть не встать. Этих голых придурков еще и маршировать заставят. – потешается Тадик Микульский, указывая в  направлении группы обнаженных пацанов, выскочивших из дальней палатки и рысью побежавших к следующему пункту обработки.

- Заставят, заставят. Смотри, как - бы тебя здесь раком не поставили. Чует мое сердце…,щас и мы туда побежим. - отмахивается от Химика наш коптер.

- Петя, ну ты чё в натуре! Не волнуйся! Гляди какой вокруг балдеж, где такое еще увидишь. Щас по быстрому кокушки подмоем и все будет- тип топ! И вообще- у меня давно задница вся исчесалась, щас я её родимую сполосную!- усмехается над всем происходящим Витька Пидручный.

Надо сказать, что зрелище было не из грустных.


Весь личный состав нашей Батареи Управления, сгрудившись в группу, пуская вверх сигаретные дымки, дожидаясь своей очереди, стоял у задних бортов двух зеленых «Газиков». Прошло уже с пол- часика, а убежавший в неизвестном направлении «кусяра», всё не объявлялся. А мы и не волновались . Чего волноваться- ведь зрелище бесперебойно работающего помывочного заводика было так интересно, так необычно…, где ещё такое увидишь.

Минут через пять в сопровождении серьёзного мужчины появился наш Николай Осипович.

- Всем слушать меня! – засунув закатанные по локоть руки в карманы несвежего белого халата с оторванными пуговицами, грозно крикнул незнакомец  и обнажил при этом волосатую грудь аж до самого пупка.

- В колонну по четыре- строиться! Та - ак! Мне с вами возякаться тут некогда. Я таких вшивых уродов по сто миллионов в день вижу, а посему- ежели что, шаг влево, шаг в право- расстрел на месте! Я вам доходчиво объясняю? Кто не понял - тем все глаза на жопы натяну и моргать заставлю! Всё? Натюрлих?- привычным грозным голосом разъясняет сложившуюся обстановку работник химчистки неизвестного звания.

- Короче - доходяги! Щас все быстренько раздеваемся. Верхнюю одежду оставите в кузове, а нижнее барахло кидаете вот в эту корзину. Затем стройными рядами следуем за мной, а там я Вас научу, как содержать себя в чистоте и опрятности. Всё! Оголяйтесь! Раз- два!

И мы, поверив серьезному мужчине…- по быстрому разделись до гола и руками прикрывая срамные места, выстроились в голую колонну по четыре.

- Ну что Химик, допрыгался…, зря смеялся…,щас нам всем здесь клизьмы- то в жопы вставят или ещё чего придумают!- похлопывая Тадика по голой заднице, прикалывается Пидручный.

- Ну суки рваные… я такого не ожидал! Знать- бы, я вообще не поехал- бы. Да я- бы лучше автоматы остался охранять, я бы и на кухне помылся нихерово- ноет шляхтич химических войск.

- А мне нравится. А фиг - ли? Где такое ещё увидишь? Опосля жинке своей расскажу - вот смеху то будет. –подает голос Петька Сахарчук.

И подравнявшись, пообвыкнув к своему голому состоянию организмов, мы весло отправились за белым халатом в путь в чистоте и гигиене.



Сперва нам по очереди вложили в ручки по маленькому кусочку хозяйственного мыльца. Затем, минут через пять после ожидания и почесывания голыми ногами одна о другую, мы ровно на шесть минут оказались в помоечной брезентовой палатке, где под сооружениями из водопроводных труб с рядами дырок, шлепая по деревянным настилам, пихаясь и толкаясь среди голой человеческой массы, нужно было успеть пару раз намылить башку, тельце и промежность между ног.

Водичка текла одной температуры - в меру тепленькая и какая - то скользсковатая.

Ровно в назначенное время прозвучала команда на выход и стараясь еще раз оказаться под дождичком капелек, мы послушно, сквозь брезентовую отогнутую стенку, принялись выбираться на свежий воздух.

На следующем санитарном посту банно - прачечного конвейера, скучающим пожилым дяденькой в белых резиновых перчатках на руках, каждое наше тело было осмотрено на предмет обнаружения сыпи в интимных местах и отправлено далее к какому- то пожарнику со шлангом в руках и белой повязкой на роже. Этот гад по очереди обдал нас вонючим белым облаком, особенно целясь в голову.

В конце процедуры наши стройные ряды незаметно  перемешались с голыми незнакомцами из других подразделений, но пройдя по огороженной дорожке к последней палатке, мы увидели родное лицо Николая Осиповича, сидящего на тюках с чистыми портянками и трусами.

Таким образом на все, про все ушло минут двадцать не более. Короче - побалдеть и понежиться в теплой ванне нам не дали, а по быстрому обследовав и обработав голые тела -  выпихнули на волю в привычную обстановку.


- Ну нихрена себе…, сходили в баньку. Руки до сих пор какой - то карболкой воняют. Химик, дай - ка я твою башку понюхаю. Помнишь…, в учебке - также в химпалатке чуть не сдохли. Еле потом откачали - смеется Витька Пидручный.

На пару с Тадиком, он учился в учебке Химических Войск, однажды сильно отравился каким- то газом и с тех пор частенько мучался несварением желудка, а проще говоря, иногда без объяснения причин, исчезал, в неведомых далях,  на бегу расстегивая штаны.

- Да! Знатно помылись. Кстати…, Серый! Там у одного кренделя видел наколку? Ну… там пират что - ли с кружкой пива. Засек?  Такую сможешь сделать? Вот здесь – на плече? – дергает Соколова за брючный ремешок, подошедший Сахарчук.

- Да видел, видел. Ни хрена хорошего. Так, самопал какой - то. Не пират, а хрен с бугра какой - то в треуголке. Если хочешь, могу набить Наполеона с кружкой эля около бочки. Он так стоит около нее, оперевшись   и ножку одну загнул. Четко получится. Такая наколка у Остапа Бендера была. Ты знаешь такого? – поразмыслив, ответствует Сережа.

- Кого- кого? Какого еще Бендера? Ты толком скажи- сможешь?

- Да смогу, смогу. Херли- тут не смочь! Но ты…, в натуре…, подумай! Лучше Наполеона делать. В одной руке кружка с пеной, а в другой подзорная труба. И ещё…! Во! Рядом барабан с палочками валяется! Точняк! А ты чё! И Кису Воробъянинова не знаешь?- осторожно интересуется Сергуня.

- Какую такую Кису? Ты чё мне тут баки забиваешь? А вообще- то про Наполеона- это мысль! Надо подумать. А что - ништяково получится. А вместо бочки можно пушку. Точняк - пушку и ядро рядом. Во…нормалек будет. Все! Заметано - будем делать! - подытоживает Петька.

Но забегая в перед скажу, что данную задумку мы не выполнили- все как- то не было времени, как- то не срослось, одним словом- не получилось. Значит, так нужно было… и ходит теперь по Белу Свету Петруша Сахарчук без императора Наполеона на плече. Даже не представляю - как он без него обходится.

*  *  * 



С тех пор прошло недели две безмятежной, суровой, безоблачной солдатской жизни в летнем палаточном лагере. Каждый день что - ни будь да происходило…, то крупные, то мелкие события…, но в конце концов учения закончились, прозвучал приказ сворачивать манатки и через пару дней погрузочных работ боевая колонна нашего артполка была готова к выдвижению на пункт формирования железнодорожного эшелона.

До нужного поселка с ж - д вокзальчиком, предполагалось пять- шесть часов следования, но это по автомобильной дороге, а нашим железякам на гусеничном ходу , выезд на асфальтовое покрытие был строго запрещен. Поэтому все пять бронированных машин, имеющихся в распоряжении нашего полка, должны пойти отдельной колонной, а именно - в стороне от крупных населенных пунктов, не спеша пробираясь по грунтовым дорогам и даже полному бездорожью.

Оставляя длинный тонкий белый хвостик, высоко в небо взлетела ракета и там наверху взорвавшись…, распалась на три веселеньких зеленых огонька.
Хлоп. Хлоп. Хлоп.

Ура! Ура - аа!

Дан сигнал, прозвучали три зеленых свистка, свистать всех на верх, люки задраить, с якоря сниматься, полное погружение…залп!!!

Одним словом - не торопясь завелись мощные моторы армейских «Уралов», привязанные сзади пушечки, дернулись вверх зелеными стволами и колонна потихонечку стала выдвигаться, становясь друг за другом коробками брезентовых машин.

Мы - же, а именно экипажи пяти гусеничных чудовищь , во главе с пятью опытнейшими лейтенантами , поехали совершенно в другую сторону, направляясь прямиком к широкой лесной просеке, что виднелась далеко впереди у самого горизонта.

Надо сказать, что об опыте наших командиров сказано было с большим преувеличением, но на штабном совещании им видимо доходчиво объяснили, втолковали, нарисовали, отметили на карте весь маршрут от А до Б и поэтому мы уверенно углубились в лес, продвигаясь в перед к четко намеченной цели.


Наш лейтенант Петров, памятуя о том, что сержант Соколов заканчивал институт и наверняка знаком с топографией, на всякий случай, с утреца показал мне свою карту с красным маршрутом.

Товарищ Соколов доложил Крамеру, что заканчивал он автодорожный институт и уж эти примитивные карты ему прочитать, что два пальца обсикать.

- Не волнуйтесь, товарищ лейтенант. Все понятно, а уж на местности как - ни будь съориентируемся. Да Вы и сами разберетесь. Вон сколько командиров. Нечего мне к Вам соваться. Но ежели что…,спросите потихоньку.- успокоил Сережа вольнонаемного лейтенанта.

И вот теперь, легонько прижимаясь в первой ПРП, ведомой старшим лейтенантом соседнего дивизиона, мы шли в колонне вторыми.

Лесной массив оказался не таким уж и большим, начался подлесок, который незаметно перешел в степь и лязгая гусеницами, наши железяки весло побежали в перед, в пол - силы гудя двигателями.

Белоруссия, это, как всем известно - край лесов и болот. Здесь когда - то, в какой - то Беловежской Пуще даже могучие Зубры водились…. Но когда это было? А сегодня здесь все тихо и спокойно. Всех зубров наверное в войну партизаны сожрали.

По ходу движения на нашем пути попалась пара деревень, кои мы благополучно объехали в сторонке, то есть за околицей. Но в третий раз грунтовая дорога уверенно завела нас прямо в центр села и теперь пять могучих лязгающих железяк, медленно продвигались среди огороженных плетнями деревенских улиц.

Появление сегодняшним солнечным днём этих грохочущих военных машин произвело переполох среди всех возрастов жителей данного населенного пункта. Все от мала до велика высыпали на шум и грохот , создаваемые нашим продвижением по песчаным улочкам.
Как все радовались, как все приветствовали, махали руками и кричали что - то хорошее в наш адрес, любуясь видом могучей военной техники, с сидящими на броне мальчишками в черных шлемофонах.
Нас и самих переполняло чувство гордости за то - какие мы есть все красавцы. Но главный сюрприз поджидал нас впереди.


Проехав пыльную площадь, оставив позади здание сельсовета с красным флагом на крыше, наша кавалькада завернула на узенькую улочку и через пятьдесят метров, шедшая впереди машина, вдруг затормозила и вильнув двумя огромными дверями для десантирования, неподвижно застыла среди плетеных заборов.
Остановились и все мы.

И только теперь до нас дошло, что здесь, на этой улочке уж как- то очень много народа и как- то подозрительно весело.

И что - бы  Вы думали? Да - да!!!

Делая невозможным любое движение, перегородив все и вся, поперек дороги лежало длинное толстое бревно, а вокруг махая руками, прыгая, наверное танцуя , бесновалась веселая нетрезвая толпа радостных людей.

Оп - па на!

Да это - наверное свадьба!
Ну точно - свадьба!
Настоящая, дикая в своем веселье, деревенская свадьба!!!
Да! Да! Да!
Ну ничего себе, попали!!!
Это - ж надо такому случиться!
Ну ни хрена себе!

- Всем оставаться на своих местах, машину не покидать. Ежели что- вы у меня все получите!- отдавая распоряжение в наушники шлемофонов, первым опомнился наш Крамер.

И тут началось!

Ну точно пипец пришел! Щас что- то будет, держись ребята. Да- уж!- веселым голосом отозвался Петька Сахарчук.


Вдруг неожиданно быстро, словно где - то прорвало плотину, но на улицу, казалось отовсюду, со всех сторон вывалилась толпа сумасшедших людей в белых праздничных одеждах.

Ура!!!
Эгей- ей!
Та- Ра- Ра- Ра- Ра!

Наверное до сидящих за столами дошел слух о нашем появлении и вся эта масса, все эти сотни веселых нетрезвых гуляк вылезли во двор, а затем и на дорогу. Одним словом началось что - то невообразимое.
И- и- я!!!
Па- па- па- па- па!!!

Отовсюду, со всех сторон раздавались крики, приветствия, просто стоял какой- то «ор» сотен глоток. Сотни пьяных людей всех возрастов, от молодых до стариков, мужчины и женщины находились в общем, мощном состоянии возбуждения и бесшабашного веселья! Казалось, одновременно всё население данной деревни сошло с ума и это им очень нравится!


- Мужики! Главное в машину никого не пускайте и автоматы берегите! Что творится! Что делать- то будем?- уже не так уверенно приказывает нам лейтенант Петров.

И на самом деле- что делать никто не знал и вообще- чем все это закончится, оставалось лишь догадываться. Но сейчас об этом никто из нас и не собирался думать. Постепенно все мы стали поддаваться всеобщему веселью и глупо улыбаясь, помахивали с высоты руками в разные стороны.

А гулянка набирала обороты.

Со всех сторон звучала разнообразная дикая музыка- то там, то сям, что - то играли на гармошках и баянах, на мандолинах и домрах, гудели в какие- то трубы и свистелки. И вся эта катафония сопровождалась  громкими пьяными песнями, диким визгом местных девчат, а уж топали ногами и махали руками все без исключения.

Эх- ха- ха!
Оп- ё- ей!
И- и- я- я!

- Сидит Ванька на  заборе в алюминевых штанах!
- А кому - какое дело, что ширинка на болтах!

- И-е- ех!
Па- па-ра- ра- па!
Ни- Ра- ни- ра- ра!

Само собой разумеется, что вся эта шобла, все, кто половчее, полезла на броню, чтобы лично нас поприветствовать, пообнимать, расцеловать и стащить вниз в песок, а затем уволочь за широченные накрытые скатертями – самобранками столы. Но мы удержались.


- Лёнька! Если ты, сволочь вылезешь из машины или выпьешь глоток - убью!!!- успел выкрикнуть Крамер и оказался в низу на дороге, выдернутый из своего люку десятками сильных рук.

Петров отряхивался, улыбался, что - то кричал в ответ на тысячи вопросов и приветствий, сыпавшихся со всех сторон на бравого лейтенанта Советской Армии. Он пытался отбиваться, что - то кому- то доказывал, но проиграв войну со взрослым контингентом гуляющих, был арестован, скован под руки местными молодухами и уведен в направлении дома жениха, хотя и очень упирался в землю своими тощими ногами.

Та же участь постигла и остальных наших командиров.


А на нас из Рога Изобилия посыпалась Божья Благодать!
Да! Да уж!!!

Чего только не поели мы, каких только напитков не попробовали, с кем  только не целовались и не обнимались за тот час, что наш командный состав находился в плену этих праздничных обстоятельств.

Все девченки признавались нам в любви с первого взгляда и просились за нас замуж.
Все хлопчики, оказывается также служили и обязательно в бронетанковых войсках.
По конвейеру из десятков рук к нам на верх неиссякаемым потоком пошли всевозможные продукты пропитания, вкуснейшая выпечка и различные напитки, начиная со слабенького домашнего пенного пива, а заканчивая понятно чем! Мутным самогоном в бутылках с какими- то бумажными пробками.

Хотя мы с Сахарчуком и выпили по паре чарок вонючего сильноалкогольного самогона, но пока ещё были способны рассуждать трезво, а посему Соколов торчал в низу в бронеотсеке и обеими руками принимал, складировал, рассовывал, прятал подаваемые Петькой в люк съестные припасы и выпивку. Яблоки ссыпали прямо на дно под лейтенантское сиденье.

- Мимо нашего окошка пронесли покойничка!
- У покойничка стоял - выше подоконничка!

- И- и- эх!
И- и- и- я!!! – визжала женская половина населения.
Ой- ля- ляшеньки- лю- ля!

Под аккомпанемент писклявых гармошек краснорожие мужчины, выпучив глаза и притопывая ногами по броне нашей бедной машинешки, орали куплеты про тёщу такого похабного содержания, что и вспомнить неприлично.

Но все было очень естественно, просто, гениально, по - домашнему и взрывы хохота подогревали всеобщее веселье.



- Не- е, му- у- жики…!
- Ну Вы че-ё…, как не родные!
- Айда с нами. Вы нас обидите…Мы Вас приглашаем…
- Вы чё?
- Эй девки… тащите их в низ!- уже не в первый раз, по очереди, пуская слюни, хватая, обнимая за плечи…, веселые сельчане уговаривали нас отправиться с ними в дом жениха и по человечески, в нормальной семейной обстановке отметить сегодняшнее событие.

Но, памятуя о строгом командирском приказе блюсти честь Советского солдата, мы с Петрушей были бдительны, много не пили и насиженных мест на башни ПРП не покидали, а лишь ещё крепче стискивали пальцы на крышках люков.

В общем хаосе веселья, мы иногда приглядывали за водителем Лёнькой, но тот помня об ужасном предупреждении лейтенанта Петрова, кажется не пил, а лишь беспрерывно за обе щеки чего- то жрал и жрал, между делом чего - то опуская в свой отсек. Наверное - Лёньчик напрятал там всякой всячины, как говорится - по самые бакенбарды.

- Белый аист летит…над Полесьем, над спелым жнивьём…- разводя руками, затянула всем известную песню знаменитых Песняров взрослая составляющая часть празднующих товарищей.

В ответ им молодая смена очень громко заорала про - идет солдат по городу, по незнакомой улице… и так далее.

Девчата провизжали о своём - о каком - то неверном женишке и о коварной близкой подруге….
А уж белобрысые, ушастые пацаны и востроглазые девченки с разбитыми в кровь коленкам облазили, прошерстили нашу колонну вдоль и поперек. Ах - какой восторг, сколько счастья, какое восхищение  излучали детские глаза от вида всех этих огромных, железных военных машин, а сидящие в них солдаты казались настоящими, живыми героями.

И- и- и- я! Эх- х- х- ма!
Весело сияло доброе солнышко со своей вышины.

И- и- я! Их- хо- хо!
Покачивая ему в ответ огромными желтыми головами, из - за плетня улыбались деревенские подсолнухи!

И – и - я! Гав – гав - мяу!
Задрав хвосты, в пыли среди сотен притопывающих, приплясывающих ног, шныряли очумелые от счастья тузики и жучки, явно беспородного, местного розлива вида.
У- у- ух- ты! Бляха- муха!
Орали все подряд.

С низу подали огромную, как из фильма про Неуловимых Мстителей, бутылку - емкостью наверное литра в три с мутной, чуть беловатой жидкостью. Кажется раньше это называли «четвертью», так как в них входила ровно четвертая часть ведра водки… и ими купцы на своих баржах, за досрочное выполнение погрузочно - разгрузочных работ, обычно премировали биндюжников.

Пи- ли- ли –ли- пи- пи- пи!!!
Наяривают гармошки!!!

Ту- ту- ру- ру- ру-  ра- ра- ра!
Орут трубы.
И- и- эх!!!

А четверть самогонки плывет к нам, плавно переходя из рук в руки… и… вдруг!

Выскочив, не удержавшись, пройдя сквозь потные пальцы, огромная бутылка полетела в низ…, была подхвачена руками…, но не была поймана… и весело разлетевшись в разные стороны миллионами бриллиантовых осколков, хлопнулась на ребристую палубу моторного отсека нашей ПРП!!!

- Ха!!! Ах!!! Ай!

- А- а- а!!!- не то от горя, не то от восторга заорали все вокруг.
У- у- а- а!!!

- Гриня!!!
- Падла!
- Ты что сробил?!!!

А Гриня лишь пьяно улыбаясь, с виноватым видом развел руками и тут же забыл об этом происшествии напрочь.

- Ура!!!
- На счастье! На счастье!!!- орали девчата.

- Ура!!!
- На счастье! На счастье!!!- вторили им парни.

А Гриня пританцовывая на полусогнутых ногах, принялся попинывать, сгребать осколки вслед за хлынувшими по наклонной плоскости брони, потоками вонючего самогона.

- Ура! Ура!
- Давайте им танк водкой помоем!
- Ура!!!- кричали девченки, но вместо бутылок, вдруг как-то сразу, в едином порыве, в нас полетели тысячи цветов и сорванных с голов, разноцветных веночков.
- Ура!!! Ра- ра- ра!!!

Вот это было весело! Вот это было здорово! Как все замечательно вокруг, просто чудо как хорошо…, все просто зашибись как распрекрасно!!!


- Смотри Серый…, кажись Петров идёт с Поликарповым. - щурясь от сумасшедшего солнца, куда- то в даль, в сторону гуляющего двора, указывает Петька.

И верно. Уж неизвестно как, каким чудом, но наши бравые офицеры, отсидев за столами добрый час, видимо все таки  вытерпели, стойко перенесли свалившееся на ихние организмы испытания жареными поросенками и водкой, но ухитрились уговорить, доказать, настоять  в конце  - концов…. Одним словом, после выпивки « на посошок»…, с песнями и плясками - их отпустили и всей толпой отправились провожать до машин.

Присмотревшись, мы увидели, что все пятеро офицеров находятся в явно завышенном, веслом состоянии души, все вокруг видимо вдруг оказались ихними родными братьями и сестрами, а поэтому минута расставания для них очень тяжела… .
Но что уж тут поделаешь?
Поймите!
Служба!
А то - бы уж…конечно!
А то – бы… непременно!!!
Здоровьем клянусь!!!
Ну!!! В натуре…!!!

Наш Петров с командиром первой машины выглядел еще более- менее прилично. Было заметно, что хотя они являлись сильно выпившими…, но держались хорошо. Чего никак нельзя было сказать об остальной троице лейтенантов.
По молодости или по неопытности, а возможно с непривычки, но их заметно развезло и теперь этих пьяных, глупо улыбающихся вояк, под ручки, не торопясь вели сквозь веселящуюся толпу в нашем направлении.

- Та- ра-ра- ра- па- па- па- па!- гудят трубы и свистульки.

- Пи- пи- пи- пи- ли- ли- ли- ля!- в ответ пищит гармошка.

И- и- я! Ходит ходуном, покачивается в разные стороны на своих мягких амортизаторах наша страдалица - машинка под десятками пританцовывающих ног.

- И—и- я!

Завидя офицеров, визжа, обнажая аж выше некуда крепкие красивые розовые ножки, в развивающихся платьях, спрыгивают девчата на песок.
Одна селяночка не рассчитав, бухнулась прямо в объятия поджидавшего ее пьяненького хлопчика…, но, не справившись с силой инерции, по пути задев еще двоих…, визжа и матерясь, все завалились в пыль!
- И- и- ё- ё- моё!!!
- Ура- а- а! Ха- ха!!!

А детишки всё шныряют по машине, высовываясь из всех люков подряд.

- Серый, давай хлопнем ещё по одной и хорош. Вон летёху ведут, наверное ехать пора. Э- э- эй…Лёнька! Ты как?- орет в направлении торчащей из дальнего переднего люка, шлемофонной  водительской головы мой напарник Петя.

Верный грозному офицерскому предупреждению, Лёньчик даже и не пытался покинуть свой отсек, а лишь пропускал в низ через себя сотни чумазой ребятни разного возраста.
Лёньковский мордоворот своими размерами сразу внушал уважение, а посему никто серьёзно и не пытался вытащить этакое чудо на Божий Свет. Поэтому наш тракторист, кажется был трезв и находился в нормальном состоянии.

Чего нельзя было сказать о лейтенанте Петрове.

Да! Да - уж!

Подошедший пьяненький Крамер конечно же старался сохранить достоинство, облик советского офицера, но алкогольные молекулы, попав в мозг и разрушив клетки центральной нервной области, подавили волю, воздействовали на сознание, превратив взрослого человека в наивного ребенка. Но этого вокруг никто не замечал.

- И- и- и- я!!!

Все, буквально все находились примерно в таком - же состоянии - в состоянии эйфории и всеобщего настоящего счастья!

- И- и- и- а- а!

Глупо улыбаясь одновременно всем вокруг,  сразу во все стороны, приплясывая, притопывая в пыли своими тощими ногами, лейтенант всё никак не мог расстаться со своими новыми родственниками, а лишь продолжал, согласно очереди, троекратно в засос целоваться с лицами обоих полов. А когда очередной друг вновь настойчиво совал нашему командиру стакан с водкой, то тот, оттопырив губы, закатив к небу глаза, уверенно оказывался, отстраняя стакан и его хозяина от себя широкими, медленными убедительными взмахами длинных рук.
Голова при этом моталась из стороны в сторону, всеми своими жестами, как - бы показывая, давая понять… что… всё!
Хорош ребята,
Я бо- о- о-ольше не бу- у- ду!
Ну не мо- о- гу я и всё тут!
Спасибо всем!!!
Ну ба- а- ста!
Помилуйте!!!

Более - менее трезвый командир первой машины - лейтенант Поликарпов, пробежал мимо нас, внимательно присмотрелся к довольным, сытым рожам, пригрозил кулаком и дал команду быть готовыми - скоро начнем движение.

Ну и что? Да и хрен чай с ним. Движение - так движение. Главное - Петрова усадить в люк.

Но на удивление сноровисто, даже легко - всем Миром, летёху подсадили, подняли и опустили в круглое отверстие позади водительской  башки.
Довольный Петров торчал  по пояс из железа палубы, махал руками в прощальном поцелуе и горько плакал о разлуке с новыми друзьями.
- До свидания!
- До свидания!!! Пишите письма!
- Пока!
- Вспомина- а- айте о нас!
- Ура!!!

- Напишем, напишем - наверное кричали ему в высь с земли.

- Мужики, мужики…, давайте уже…спрыгивайте. Мы сейчас поедем, Вон летеха бегает! Давайте…слезайте -  уговаривает Сахарчук оставшихся пьяненьких пацанов.

А в низу всеобщее сознание видимо решило, что в конце концов пришло время отпускать этих приятных, ставших родными солдатиков и двадцать человек с криком, гамом дернули за неизвестно откуда появившуюся из пыли веревку… и огромное, толстенное бревно легко поползло в сторону, освобождая проезжую часть.

- Ура!!! А- а- а! Ура!!!

- Лёнька! Ты меня слы- ы- шишь? Будь готов! Всегда готов! Щас поедем! Я - Водяной, я - Водяной! Никто не водится со мной…!- от избытка чувств, вдруг затянул свою любимую песенку про толстого, пузатого, надутого водой с рыбками Водяного из детского мультфильма наш главнокомандующий.

- Да слышу, слышу! Смотрю я! Щас они свою заведут… и я заведу. Всё нормально. Я готов!- вывернув голову на сто восемьдесят градусов, высунувшись из своего люка, орёт в ответ чумазый водила.

Пьяненький Сахарчук со счастливой улыбкой во весь рот, нахлабучивая на вихрастую башку черный ребристый шлемофон, поздравляет не менее веселого Серёжу Соколова - Ну Бля…дали! Ну Блин… повезло сегодня! Ну бухла набрали… это- ж надо- а? И вообще… Серый, ты давай за Крамером посматривай , еще вывалится к херам по дороге.

- Да уж… дали просраться! Я этот самогон ва- а- аще пить не могу. Я щас ва- а- ще здесь наблюю, и ва- аще… я ссать хочу!- ощутив внизу живота надвигающуюся мочевую тяжесть, ответствует Соколов.

- Ссать, ссать…где тут ссать. Терпеть надо. Я бы тоже не отказался. Гляди- кажись заводят.


Балаган в низу не становился тише. Солнечный денек лишь только вошел в силу и гульба видимо также - только ещё начинала набирать необходимые обороты. Народу вокруг не стало меньше, а кажется - его лишь прибывало!

- Заводят! Заводят… ура!!!!- заорала мелкая вездесущая ребятня.

- Ура- а- а- а! А- а!!!- весело захлопав в ладошки, завизжали девченки и пьяненькие молодушки.

- А- а- а!!!- подхватили все вокруг.

Да! Это было настоящее событие. Всамделишное представление.

Ну когда ещё на ихнюю, совершенно не центральную улочку, вдруг заедут такие огромные железные машины с красными звездами на башнях. Когда ещё на свадьбу, вдруг пожалуют такие необычные гости… это - ж такая память на всю жизнь!

- Ура!!! А- а- а!!! Ура!!!

Дрын- н- дын- дын. Дрын- р- р!!!
Выпуская в правую сторону и высоко в верх струю фиолетово- синего дыма, взревела передняя ПРП.

- Др- р- р- р!!! Более ровно заработал двигатель, перейдя на спокойные обороты.

- Лёньчик- гляди! Эти завелись. Давай готовься!- в микрофон шлемофона подсказывает Сахарчук.

- Лёнька! Жопа астраханская! Ты меня слушай! Эй- й Вы там… на верху! Ма- а- а- лчать! Давай … заводи!- обидевшись на Петьку, встревает в радио-разговор пьяный Крамер - Я Вам… титьки та- араканьи покажу, как Родину любить. У меня… Бляха- муха- хрена с два- забалуешь! Ма-алчать…там…всем! Давай говорю… заводи уже к херам собачьим…. Ну!- продолжает настаивать пьяница.

Но Ленька и сам лучше всех знает, что к чему.

С высоты нашей башни было видно, как лейтенант Поликарпов машет руками, уговаривает, убеждает мирных жителей разойтись и освободить путь, дав возможность передней ПРП тронуться с места.
Но видя, что все напрасно, что на этих  веселых людей в праздничных одеждах никакие просьбы не действуют, в конце - концов спрыгнул в песок, встал впереди машины и медленно повел тронувшуюся громадину за собой.

Оно и понятно. Самое главное - не задавить кого ни будь между делом, не отдавить невзначай кому ни- то ножку или пальчики железными гусеницами.

- Ура!!! Поехали!- орали с лева.

- До свидания! Счастливого пути. Приезжайте в гости!-  Кричали с права.

На удивление, но среди этих сумасшедших, возбужденных людей нашлись более- менее трезвые, более- менее  мыслящие представители старшего возраста, которые оценили ситуацию, всю опасность близости живого с железным… и встав по обе стороны дороги…, криками, руганью и размахиванием руками, стали сдерживать земляков, обеспечивая тем самым наше медленное продвижение среди людского коридора.

- Ура!!!- кричали все вокруг.
-  А- а- а!!!- раздавалось отовсюду.

- Лёнька! Жук навозный! Ехай давай уже! Во- о- он тех девок только не задави! Пока! Пока!- словно маршал Жуков , в приветственном жесте выставив вперед руку, махал своим друзьям пьяный Крамер.

Серёжа Соколов цепко держась за крышку люка, оглянулся назад- все три машины кажется также были очищены от местного населения в белых рубашках и над бортами, один за другим, вверх вырвались струи выхлопных газов от заведенных двигателей.

Сотни веселых зрителей с криками и смехом стали жаться к плетнёвым заборам, хватая ребятишек и прижимая из к себе обеими руками, инстинктивно почувствовав опасность от близости  с тронувшимся грохочущим железом.
Но некоторые разгильдяи, красуясь перед всем Миром, побежали рядом, прикасаясь пальчиками к зеленым бортам.

- Ну все! Кажется поехали с Божьей помощью.
- Ура!!! Приезжайте ещё!
- Счастливой дороги!
- Храни Вас Бог!- доносилось отовсюду.

А героический лейтенант Поликарпов, ведя за собой всех нас, все бежал впереди по пыльной улочке и в данную минуту был он  настоящим Военным!

- Ёш твай мить! Кажись поехали- а Петька! Ну и дали просраться. Во влипли. Слыш…, надо бухло получше запрятать- сняв с головы шлемофон и лишив тем самым лейтенанта Петрова возможности прослушки, наклонившись в лево, орет Серёжа своему соседу по башне.

- Да уж…вмазали нормально.
- О- о- оп!!!- одновременно со всеми по инерции качнулся в перед Петька, в следствии резкой остановки ПРП.


Тормозили мы потому - что передняя машина встала, чтобы подобрать на свой краснозвездный борт героя Поликарпова, так как потихонечку наша колонна покинула гостеприимную улочку и лишь неугомонные пацаны с криками размахивая деревянными саблями, бежали в след, видимо решив сопровождать нас всю тысячу километров аж но самого города Львова.

- Лёнька…не спать! Давай вперед!
- На- на- на- на! По диким степям Забайкалья…!
- Где золото моют у скал…!- усевшись на борт, свесив ноги в люк, крепко держась за отогнутую вверх толстую железную крышку, распевал песни бравый лейтенант Петров.

Вот примерно так выбрались мы из белорусской деревни, вырвались из гостеприимных рук деревенской свадьбы, оставив после себя в этих простых, добрых сердцах лишь самые хорошие воспоминания.

Да и нам эта встреча запомнится наверное надолго. Спокойного, чистого неба Вам над головами и детишкам…того же желаем!
Вот так- вот!

- Бродяга к Байкалу подходит…!
- Рыбацкую лодку берет…!
- Унылую песню заводит…! А- а!- во весь голос, от всей полноты своей русской души, поставив одну согнутую в колене ногу на краешек люка, а ворую свесив в низ, пел грустную песню пьяненький советский лейтенант.


В детстве Серёжа Соколов ездил на летние каникулы к дедушке с бабушкой в деревню, на берег реки Волга, где часто слышал эту старинную песню про несчастного бродягу, сбежавшего с далекой сибирской каторги и притащившегося к своей старой мамаше с сумой на плечах…, а посему, поддавшись настроению Крамера, в данную минуту готов был поддержать командира и бросив о земь, к едрене матери свой шлемофон…, также во весь голос запеть о нелегкой долюшке простого рабочего человека!
-  Э- э- эх!

- Ах здравствуй, ах здравствуй мамаша…, а где - же отец мой и брат…- на унимался летёха.

И лишь правильный лейтенант Поликарпов, зорко всматриваясь в даль, прокладывая путь нашей колонны, заметил впереди поросший густыми деревьями берег маленькой реченки и принял в данный момент единственное правильное решение - что от греха подальше, пора остановиться, передохнуть, посмотреть что- к чему, а главное- посчитать личный состав на предмет присутствия отсутствия наличия.

На остальных машинах дела с пьяными офицерами обстояли не лучше, а поэтому все пять единиц бронетехники медленно ползли друг за другом…, в конце - концов достигли огромных дубов и остановились в благодатной прохладе ихней тени.

- Ну наконец - то, Ладно ещё Крамер не звизданулся в низ. Смотри… да тут просто зашибись!- восхищается красотами местной природы Петька Сахарчук.

- Да зашибись, зашибись.
- Да я щас точно уже обоссусь!
- О- а- й! Бля! Как бы спуститься. У- у- у! Сука! Щас в сапог нассу- осторожно перебрасывая ноги через край башни, старясь не делать резких движений, сморщив лицо и выпучив глаза, Сережа медленно пополз вниз с одной главной целью в эту минуту - как ба сухим добраться до Матушки Земли и в блаженстве расставив пошире ноги- наконец отпустить болезненное напряжение мочевого пузыря!

- А- а- а! О= о- о! У- у- кайф!- постанывал Соколов создавая в песке перед собой пенистую лужу.

- А- а- а!- сделал Серёжа встряхивающее движение ссутулившейся спиной, затянул потуже брючный брезентовый ремешок, два раза провел сапогом по песку, засыпал осевшую лужицу и улыбаясь во все лицо, осмотрелся вокруг уже другими, совершенно счастливыми глазами.

Э- э- эх! Хорошо то как!
Пописал солдатик и все в полном порядке! И ни хрена ему сейчас больше не надо.
Все и так просто - зашибись!

- Эй! Петька! Петро…ты где?

Но на машине ни Сахарчука, ни Лёньки уже не было. Видимо они так- же умчались до ближайших кустиков, чтобы спокойно обозреть местные красоты.

- Соколов…!
- Соколов, мать твою за ногу!
- Иди сюда.
- Ну- ка…зассыха страшная… помоги своему командиру… спуститься на земельку. Я …тут немножечко кажись того. Но ты…никому не говори! Что- то я пьяненький какой- то вдруг стал…
- Как ты думаешь?- с глупым лицом совершенно незнакомого человека, что- то размазывая по губам, медленно выбираясь из глубины ПРП, бормочет наш любимый лейтенант Петров.

- Петро! Лёнька- сука! Помогите снять командира.
- Давайте ручку…, давайте ножку.
- Во- от. Вот! Хорошо!

А когда с нашей помощью Крамер наконец оказался на земле…, эта длинноногая, долговязая сволочь вдруг встрепенулась, распрямилась, как- то сразу очухалась и видимо бала готова к дальнейшим действиям - не то продолжать пить, не то вести дивизион в атаку на врага!

- Всё бойцы! Отдыхаем с часик. Всем привести себя в порядок и чтобы…мне…ни- ни! Ферштейн или нихт ферштейн?- строго приказывает подоспевший Поликарпов.

- Так точно - ферштейн! Алес - гут! Товарищ лейтенант, - вдруг сам по себе вырвался у нетрезвого Соколова невозможный в других обстоятельствах ответ. Но сегодня…,сейчас…!

А сегодня все были веселы и счастливы.

И- и-эх!
Вот это была Свадьба!

- Пошли Петров…, пожуем кой чего, да поспим немного.
- А Вы тут…смотрите у меня! Ежели чего…- своих не узнаете! Я Вам кадыки то вовнутрь повыдавливаю!- на последок пуганул нас Поликарпов и повел Крамера в сторонку…, к остальными собутыльникам.

Местность, где на отдых остановились пять краснозвездных бортов была словно нарочно создана специалистом по природному ландшафту- по обоим берегам не широкой речки, склонив головы над неспешными водами, росли плакучие ивы. Выше их сменили огромные дубы, между которыми вилась песчаная дорога упиравшаяся с нашей стороны в воду, а на противоположной - выходившая из неё. Здесь явно был брод.
В сторонке ниже по течению, видимо каждой весной после половодья, сооружался деревянный пешеходный мостик на столбиках, неказистый с виду, но очень удобный и придававший своим существованием, всему этому пейзажу какое- то деревенское Левитанское умиление.

Летний знойный день.
Спасительная прохлада в тени вековых деревьев, тихое журчание чистенькой речёнки…
Ах- ах- ах!
Что еще нужно для полного счастья этими заслуженными для отдыха часами?
Что- что? Да ничего!

Все мы сыты, все мы пьяны, у всех у нас все носы в табаке!
Давайте- же скорее бухнемся, завалимся в травку, в разные стороны раскинем ручки и станем задумчиво смотреть в небо, наблюдая за белыми фантастическими животными, медленно проплывающими в синей вышине.

- Мужики! Айда к нам, самогонки с салом хряпнем. Мы выше крыши затарились. Бля… Вы не поверите- я даже в канистру залил.- предлагает составить компанию подошедший пьяненький друган с соседней батареи.

- Да нет уж . Этой херни у нас у самих до хрена и более. Я лучше спать пойду. Чую - мы тут часика два простоим. Там вон - два летёхи бухие в мат, да и наш наверное ещё добавит.
- Не… Вован. Я не буду.- отказывается Сахарчук.

- Петро… там в низу какое - то вроде пиво спрятано. Дрянь какая - то тёмная. Давайте его выпьем, а то по дороге испортится к херам собачьим. Бог его маму знает, чего они туда намешали.- ощутив внезапный приступ жажды, предлагает Сережа Соколов.

- Точно… Давай тащи Я его тоже видел, ещё думал - пиво что ли? Бутылка ещё такая большая. Вовик подожди, щас принесём.- соглашается Петька и пристраивается под дерево.

- Да идите Вы в жопу со своим пивом. Пошли говорю к нам, там пирогов всяких, охренеть сколько насовали.- уговаривает Вова.

- Не- е… мы не пойдем. Я чё - то и так уже бухой… и вообще… я наверное щас блевать пойду. Эта самогонка вонючая… такая херота голимая. Фу- у! Ик- к. Ик- к.- схватившись одной рукой за горло, а другой за живот, пытается перехватить спазматические неприятности наш Серёжа.

- Лёнька! Ты чё…? Спишь что - ли уже?
- Ну - ка сгоняй но быстрому…, там в башне за правым сиденьем… увидишь бутылку с пивом. Давай, тащи её сюда.- толкая ногой заколыхавшийся зад ничком лежащего в траве тела нашего водителя, даёт указание Сахарчук.

- Ну чё? Где? Да не найду я.- для приличия пытается возразить молодой солдатик.

- Давай, давай… тащи уже. Будешь тут щас мозги компостировать. Хрен с тобой и тебе накапаем.- приказывает нетрезвый, а посему добренький коптёр. 


Примерно таким образом все и происходило, а часа через два, более менее очухавшиеся лейтенанты расселись по своим местам, напялили на башки черные шлемофоны и не торопясь преодолев в брод, ставшую родной реченку, наша колонна выбралась на противоположный берег и весело покатила дальше… к новым приключениям.

А затем было двухдневное ожидание погрузки в эшелон и обратное путешествие по железной дороге в родной город Львов. Но об этом мы с Серёжей Соколовым Вам уже рассказывали.